Они жаждут общественного признания и хотят быть в центре внимания.
Вот так-то! Карамельная девочка и честолюбивые амбиции. Не больше и не меньше!
— Значит, эта любовница — отнюдь не тихая и скромная? Когда мы ее встретили, она была вся в розовом. Такая миленькая и воздушная.
— Я же говорю вам: она лепит свой образ. Если женщина выбирает в одежде розовый цвет, то этим она решает как минимум две задачи. Одна из которых — привлечь внимание противоположного пола. А вторая — продемонстрировать свою беззащитность. Розовый цвет у нас обычно ассоциируется с мягкостью, покорностью. Некой инфантильностью. Женщин, предпочитающих розовый, хочется опекать, заботиться о них. Они и сами сигналят об этом.
— Но в квартире у нее преобладают ярко-оранжевые тона.
— Квартира, жилье отражают склад нашей личности. Здесь мы хотим расслабиться и быть самими собой. Не притворяться. Тогда все получается логично. На публику она выходит в розовом. А для себя выбирает оранжевый. То, что выражает ее суть.
— Спасибо, вы все понятно и доступно объяснили. И еще один вопрос. А если человек любит два цвета? Желтый и фиолетовый — о чем это говорит? — спросил Губарев, вспомнив о Витькиной просьбе.
— Странное сочетание. Люди, выбирающие желтый цвет, любят мечтать, фантазировать. Они живут больше будущим, чем настоящим. В быту обычно крайне непрактичны. Что называется, не от мира сего. Фиолетовый — тоже непростой цвет. С одной стороны — это цвет духовности, высоких стремлений. А с другой — люди, которые отдают предпочтение этому цвету, склонны к крайностям. То скромны, то пускаются во все тяжкие. Мнительны — и склонны к тайным порокам. Причем каждый из этих цветов усиливает негативные моменты другого. Вот если бы фиолетовый сочетался с красным, была бы совсем иная картина.
— Понятно, — майор с трудом подавил смешок. — Значит, личность, витающая в облаках и склонная к тайным порокам. М-да! А вы не могли бы сделать мне компьютерную распечатку этого определения?
— Какого?
— Личности, выбирающей желтый и фиолетовый цвета.
Психолог взглянула на него с подозрением.
— Кого-то хотите подколоть?
— Ну… типа того.
— Пожалуйста.
Через пять минут Губарев держал в руках лист с характеристикой. Он сложил его вчетверо и убрал в карман, несколько раз улыбнувшись про себя.
— У вас все? — спросила психолог.
— Да. Огромное спасибо.
— Еще раз извините за отсутствие пирогов. В следующий раз такого прокола не будет.
— Глупости!
— До свидания.
— Всего доброго.
На другой день, столкнувшись с Витькой в коридоре, Губарев сунул ему сложенный лист бумаги.
— Читай!
— Что это?
— То, что ты просил. Тест по цветам.
Витька развернул лист. Проходившая мимо машинистка Оля остановилась рядом и заглянула в бумагу.
«Личность, выбирающая желтый и фиолетовый цвета, склонна к болезненным мечтам и фантазиям. Она постоянно витает в облаках и на окружающих часто производит впечатление человека не от мира сего. Кроме этого, эти люди обычно впадают в крайности: то незаметны, то вызывающе агрессивны. Любят шокировать свое окружение. Среди них немало людей, предающихся тайным порокам».
— Кто это? — поинтересовалась машинистка, с любопытством смотря на Витьку.
Тот густо покраснел и сложил бумагу.
— Так… один подозреваемый по делу.
— А…
— Крайне сомнительная личность, — подтвердил майор. — Склонная к тайным порокам и агрессии.
Машинистка отошла от них, цокая каблучками. А Витька уставился на Губарева:
— Вы что, меня разыграли?
— Ничуть! Можешь позвонить Марине Никандровне, психологу, и она подтвердит мои слова!
— Что же получается — я такой кретин?
— Исправиться никогда не поздно. Смени цветовую гамму. Посоветуйся насчет этого с Юлией Константиновной, она тебе все подскажет.
— Спасибо за совет. А что у вас хорошего, кроме моего тестирования?
Исакова, оказывается, не такая уж скромная и тихая, какой она представляется. То, что у нее в интерьере преобладает оранжевый цвет, говорит об амбициях и честолюбии.
— А по внешнему виду этого не скажешь!
— Для того чтобы разобраться в тайных пружинах личности, и существуют разнообразные тесты. В том числе и по цвету.
— Как вы заговорили! Вам бы лекции читать по психологии.
— Пока рановато!
— А потом будет поздно! По поводу Лактионовой спрашивали?
— Спрашивал! Ее желание иметь квартиру в Испании говорит о смелом и решительном характере. С налетом авантюризма.
— В Испанию, в Испанию! Вперед, вперед, труба зовет! — пропел Витька. — Исакова, наверное, тоже хотела куда-то поехать, но передумала.
— С чего ты это взял?
— Чемодан стоял в углу, за стулом. Новенький, с этикеткой.
— Что ж ты раньше-то молчал! — рассердился Губарев.
— А я только что вспомнил. Заговорили о путешествиях. У меня и возник в памяти этот чемодан, — признался Витька.
— Нуты даешь!
В кабинете майор стал названивать Исаковой, но никто не брал трубку.
Он позвонил ее соседке Амалии Федоровне. Она подошла к телефону, но сказала, что сегодня Лиду не видела. Впрочем, она сталкивается с ней не каждый день. Губарев поблагодарил ее и повесил трубку.
Потом он решил позвонить в «Ваш шанс» и спросить Лазареву, где находится ее племянница. Там тоже никого не было. Что за чертовщина, подумал майор. Куда они все подевались! Он перезвонил во второй раз. На том конце сняли трубку, а потом повесили.
Он посмотрел на часы. Восемь часов вечера. Что-то тревожило и беспокоило его. Отсутствие Исаковой. Витька не сказал вовремя про чемодан. Растяпа! «Поеду в клинику. Раз сняли трубку, значит, там кто-то есть. Работал же Лактионов допоздна. Может, и Лазарева переняла его эстафету. Поеду», — решил майор. В кабинет заглянул Витька. Вид у него был виноватый.
— Вы куда? — спросил он.
— На Кудыкину гору.
— А если серьезно?
— В клинику «Ваш шанс». Я звонил Исаковой — никого. В клинике — тоже. Правда, кто-то снял трубку, а потом повесил. Может, Лазарева работает допоздна. И не хочет, чтобы ее беспокоили. А мне нужно срочно узнать, где ее племянница.
— Давайте рванем туда. И на месте во всем разберемся.
— Иногда тебе в голову приходят дельные мысли, — попытался пошутить майор. Но ему было как-то тревожно, не по себе.
Окна в клинике не горели.
— Никого нет, — сказал Витька, кивая на окна.
— Похоже на то.
Они обошли кругом. Темно. Они потоптались на крыльце.
— Что делать? — спросил Витька.
— Не знаю.
Неожиданно откуда-то изнутри раздался странный звук. Будто двигали что-то тяжелое.
— Слышишь? — спросил Губарев.
— Что это может быть?
— Не знаю.
Губарев нажал на кнопку звонка. Раз, другой. В ответ — тишина.
— Но нам же не послышалось, правда? — спросил майор.
— Я слуховыми галлюцинациями пока не страдаю, — ответил Витька.
— Ты вообще целом букетом маний страдаешь, — поддел напарника майор. — К тому же склонен к порокам и агрессии.
— Давайте оставим эти неуместные шуточки.
— Оставим. Нам нужно проникнуть внутрь.
— Как? Здесь наверняка сигнализация включена.
— Если кто-то внутри, значит, она пока не включена.
— Ломиться в дверь? Мы ее все равно не вышибем. Она вон какая: железная и крепкая.
— Выход один — разбивать окно.
— Так кто из нас склонен к агрессии? Они подошли к окну. Прильнули к нему. Нет, здесь они уже ошибиться не могли. Внутри раздавались странные, непонятные звуки. Что-то двигали, толкали. Звук, похожий на тихий стон…
— Все! Разбиваем окно. Только сейчас позвоню по рации: попрошу выехать сюда группу подкрепления, — сказал Губарев.
Взяв урну, стоявшую у крыльца, Губарев изо всех сил шарахнул ею по окну. Раздался звук разбитого стекла. В образовавшуюся дыру влез Губарев, потом Витька. При этом торчащий из рамы острый край разбитого окна больно царапнул майора по ноге. Они очутились в приемной. В полной темноте.
Глава 14
Губарев обернулся к Витьке и приложил палец к губам.
— Мы должны застать его врасплох, — прошептал он.
— Кого его? — также шепотом спросил Витька.
— Человека, который находится внутри. Не шуми, чтобы он не смог определить, где мы находимся. Свет зажигать не будем.
Майор вынул пистолет.
— Слышишь? Кажется, звуки доносятся оттуда, — показал он впереди себя.
— По-моему, вы правы. Они медленно продвигались вперед, постоянно прислушиваясь. Пока не оказались около кабинета Лактионова.
Губарев кивнул помощнику. Тот сделал жест рукой, означающий: штурмуем.
Они налегли на дверь, но она была открыта, поэтому, ворвавшись в кабинет, они с трудом устояли на ногах. Тут вспыхнул свет, и перед их глазами предстала следующая картина: на стуле сидела связанная Лазарева. Рот ее был замотан платком, а руки отведены назад и привязаны к стулу.
Губарев не успел оглянуться, как сзади раздался голос:
— Не двигаться! Стоять на месте.
Он обернулся. Перед ним стояла Исакова в розовом пальто и белом берете, с небольшим чемоданчиком в одной руке и пистолетом в другой. Глаза ее смотрели холодно и презрительно.
— Бросьте пистолет на пол. Живо! Образ карамельной девочки растаял на глазах с космической скоростью.
Перед ним стояла решительная, уверенная в себе женщина. Даже голос ее изменился. Никаких высоких нот и ломанья. «Действительно, права Марина Никандровна: она притворялась. На самом деле она совсем не такая, какой хотела казаться. Жаль только, что я не разобрался в этом раньше», — подумал майор.
Он положил пистолет на пол. Исакова стояла от него на расстоянии двух шагов. Она нагнулась, чтобы поднять его пистолет. И тут Витька прыгнул на Исакову сбоку, схватив в последний момент ее руку с пистолетом. Они упали на пол. Витька не давал ей опустить руку вниз, пытаясь отнять пистолет. Губарев навалился на нее с другой стороны. Исакова непроизвольно нажала на курок. Раздался выстрел. Пуля попала в стенку. Девчонка отчаянно визжала и царапалась.
Они прижали ее к полу и приковали наручниками к ножке стола. Она плюнула в майора, плевок попал на рукав куртки. Он вытер его.
— Плеваться, барышня, нехорошо. Тем более что вы, кажется, обучались благородным манерам. Пистолетик, очевидно, тот самый, из которого вы убили Лактионова. Верно? Не хотите отвечать? Не надо. Экспертиза все покажет.
Зубы Исаковой стучали, спутанные волосы упали на лоб. Лицо мгновенно сморщилось и стало некрасивым. Исакова грязно выругалась.
— Ну… — насмешливо протянул Губарев, — а это совсем никуда не годится.
Майор подошел к Лазаревой. Он освободил ее от тряпок, которыми она была привязана к стулу, вытащил изо рта кляп. Ее голова безвольно опустилась на грудь. Она была в обмороке.
— Готово! — перевел дух майор. — Вовремя мы подоспели. Иначе птичка бы улетела. Интересно, что у нее в чемоданчике?
И он направился к чемодану, отлетевшему к стене. Он нажал на замок. Чемоданчик раскрылся. Он был набит деньгами. Долларами и рублями.
— Да! — присвистнул майор. — Богатая наживка. Я так понимаю, что это касса фирмы. Решила девочка грабануть напоследок. — Он показал Витьке на раскрытый сейф позади стола.
Приехавший наряд милиции забрал Исакову. Она находилась в странном столбняке. Смотрела невидящим взглядом, словно никого не узнавая. Мелкая дрожь сотрясала ее тело.
— Что с ней? — кивнул на нее Витька.
— А то… Кто она у нас? Актриса первостатейная! Теперь будет изображать сумасшедшую, чтобы послабление приговора вышло. Неплохо соображает девочка. Сечет быстро. Но вряд ли у нее что-то получится.
Раздался тихий стон. Лазарева очнулась. Она обвела глазами кабинет и, все вспомнив, тихо заплакала.
— Принеси воды, — сказал Губарев Витьке.
— А где я возьму стакан?
— Где сидит Юлия Константиновна, знаешь? Вот там и посмотри. Ирина Владимировна! — обратился к Лазаревой Губарев. — Вы знали, что ваша племянница убила Лактионова и Кузьмину?
Она молча кивнула головой.
— Но ведь вы тоже приложили к этому руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Вот так-то! Карамельная девочка и честолюбивые амбиции. Не больше и не меньше!
— Значит, эта любовница — отнюдь не тихая и скромная? Когда мы ее встретили, она была вся в розовом. Такая миленькая и воздушная.
— Я же говорю вам: она лепит свой образ. Если женщина выбирает в одежде розовый цвет, то этим она решает как минимум две задачи. Одна из которых — привлечь внимание противоположного пола. А вторая — продемонстрировать свою беззащитность. Розовый цвет у нас обычно ассоциируется с мягкостью, покорностью. Некой инфантильностью. Женщин, предпочитающих розовый, хочется опекать, заботиться о них. Они и сами сигналят об этом.
— Но в квартире у нее преобладают ярко-оранжевые тона.
— Квартира, жилье отражают склад нашей личности. Здесь мы хотим расслабиться и быть самими собой. Не притворяться. Тогда все получается логично. На публику она выходит в розовом. А для себя выбирает оранжевый. То, что выражает ее суть.
— Спасибо, вы все понятно и доступно объяснили. И еще один вопрос. А если человек любит два цвета? Желтый и фиолетовый — о чем это говорит? — спросил Губарев, вспомнив о Витькиной просьбе.
— Странное сочетание. Люди, выбирающие желтый цвет, любят мечтать, фантазировать. Они живут больше будущим, чем настоящим. В быту обычно крайне непрактичны. Что называется, не от мира сего. Фиолетовый — тоже непростой цвет. С одной стороны — это цвет духовности, высоких стремлений. А с другой — люди, которые отдают предпочтение этому цвету, склонны к крайностям. То скромны, то пускаются во все тяжкие. Мнительны — и склонны к тайным порокам. Причем каждый из этих цветов усиливает негативные моменты другого. Вот если бы фиолетовый сочетался с красным, была бы совсем иная картина.
— Понятно, — майор с трудом подавил смешок. — Значит, личность, витающая в облаках и склонная к тайным порокам. М-да! А вы не могли бы сделать мне компьютерную распечатку этого определения?
— Какого?
— Личности, выбирающей желтый и фиолетовый цвета.
Психолог взглянула на него с подозрением.
— Кого-то хотите подколоть?
— Ну… типа того.
— Пожалуйста.
Через пять минут Губарев держал в руках лист с характеристикой. Он сложил его вчетверо и убрал в карман, несколько раз улыбнувшись про себя.
— У вас все? — спросила психолог.
— Да. Огромное спасибо.
— Еще раз извините за отсутствие пирогов. В следующий раз такого прокола не будет.
— Глупости!
— До свидания.
— Всего доброго.
На другой день, столкнувшись с Витькой в коридоре, Губарев сунул ему сложенный лист бумаги.
— Читай!
— Что это?
— То, что ты просил. Тест по цветам.
Витька развернул лист. Проходившая мимо машинистка Оля остановилась рядом и заглянула в бумагу.
«Личность, выбирающая желтый и фиолетовый цвета, склонна к болезненным мечтам и фантазиям. Она постоянно витает в облаках и на окружающих часто производит впечатление человека не от мира сего. Кроме этого, эти люди обычно впадают в крайности: то незаметны, то вызывающе агрессивны. Любят шокировать свое окружение. Среди них немало людей, предающихся тайным порокам».
— Кто это? — поинтересовалась машинистка, с любопытством смотря на Витьку.
Тот густо покраснел и сложил бумагу.
— Так… один подозреваемый по делу.
— А…
— Крайне сомнительная личность, — подтвердил майор. — Склонная к тайным порокам и агрессии.
Машинистка отошла от них, цокая каблучками. А Витька уставился на Губарева:
— Вы что, меня разыграли?
— Ничуть! Можешь позвонить Марине Никандровне, психологу, и она подтвердит мои слова!
— Что же получается — я такой кретин?
— Исправиться никогда не поздно. Смени цветовую гамму. Посоветуйся насчет этого с Юлией Константиновной, она тебе все подскажет.
— Спасибо за совет. А что у вас хорошего, кроме моего тестирования?
Исакова, оказывается, не такая уж скромная и тихая, какой она представляется. То, что у нее в интерьере преобладает оранжевый цвет, говорит об амбициях и честолюбии.
— А по внешнему виду этого не скажешь!
— Для того чтобы разобраться в тайных пружинах личности, и существуют разнообразные тесты. В том числе и по цвету.
— Как вы заговорили! Вам бы лекции читать по психологии.
— Пока рановато!
— А потом будет поздно! По поводу Лактионовой спрашивали?
— Спрашивал! Ее желание иметь квартиру в Испании говорит о смелом и решительном характере. С налетом авантюризма.
— В Испанию, в Испанию! Вперед, вперед, труба зовет! — пропел Витька. — Исакова, наверное, тоже хотела куда-то поехать, но передумала.
— С чего ты это взял?
— Чемодан стоял в углу, за стулом. Новенький, с этикеткой.
— Что ж ты раньше-то молчал! — рассердился Губарев.
— А я только что вспомнил. Заговорили о путешествиях. У меня и возник в памяти этот чемодан, — признался Витька.
— Нуты даешь!
В кабинете майор стал названивать Исаковой, но никто не брал трубку.
Он позвонил ее соседке Амалии Федоровне. Она подошла к телефону, но сказала, что сегодня Лиду не видела. Впрочем, она сталкивается с ней не каждый день. Губарев поблагодарил ее и повесил трубку.
Потом он решил позвонить в «Ваш шанс» и спросить Лазареву, где находится ее племянница. Там тоже никого не было. Что за чертовщина, подумал майор. Куда они все подевались! Он перезвонил во второй раз. На том конце сняли трубку, а потом повесили.
Он посмотрел на часы. Восемь часов вечера. Что-то тревожило и беспокоило его. Отсутствие Исаковой. Витька не сказал вовремя про чемодан. Растяпа! «Поеду в клинику. Раз сняли трубку, значит, там кто-то есть. Работал же Лактионов допоздна. Может, и Лазарева переняла его эстафету. Поеду», — решил майор. В кабинет заглянул Витька. Вид у него был виноватый.
— Вы куда? — спросил он.
— На Кудыкину гору.
— А если серьезно?
— В клинику «Ваш шанс». Я звонил Исаковой — никого. В клинике — тоже. Правда, кто-то снял трубку, а потом повесил. Может, Лазарева работает допоздна. И не хочет, чтобы ее беспокоили. А мне нужно срочно узнать, где ее племянница.
— Давайте рванем туда. И на месте во всем разберемся.
— Иногда тебе в голову приходят дельные мысли, — попытался пошутить майор. Но ему было как-то тревожно, не по себе.
Окна в клинике не горели.
— Никого нет, — сказал Витька, кивая на окна.
— Похоже на то.
Они обошли кругом. Темно. Они потоптались на крыльце.
— Что делать? — спросил Витька.
— Не знаю.
Неожиданно откуда-то изнутри раздался странный звук. Будто двигали что-то тяжелое.
— Слышишь? — спросил Губарев.
— Что это может быть?
— Не знаю.
Губарев нажал на кнопку звонка. Раз, другой. В ответ — тишина.
— Но нам же не послышалось, правда? — спросил майор.
— Я слуховыми галлюцинациями пока не страдаю, — ответил Витька.
— Ты вообще целом букетом маний страдаешь, — поддел напарника майор. — К тому же склонен к порокам и агрессии.
— Давайте оставим эти неуместные шуточки.
— Оставим. Нам нужно проникнуть внутрь.
— Как? Здесь наверняка сигнализация включена.
— Если кто-то внутри, значит, она пока не включена.
— Ломиться в дверь? Мы ее все равно не вышибем. Она вон какая: железная и крепкая.
— Выход один — разбивать окно.
— Так кто из нас склонен к агрессии? Они подошли к окну. Прильнули к нему. Нет, здесь они уже ошибиться не могли. Внутри раздавались странные, непонятные звуки. Что-то двигали, толкали. Звук, похожий на тихий стон…
— Все! Разбиваем окно. Только сейчас позвоню по рации: попрошу выехать сюда группу подкрепления, — сказал Губарев.
Взяв урну, стоявшую у крыльца, Губарев изо всех сил шарахнул ею по окну. Раздался звук разбитого стекла. В образовавшуюся дыру влез Губарев, потом Витька. При этом торчащий из рамы острый край разбитого окна больно царапнул майора по ноге. Они очутились в приемной. В полной темноте.
Глава 14
Губарев обернулся к Витьке и приложил палец к губам.
— Мы должны застать его врасплох, — прошептал он.
— Кого его? — также шепотом спросил Витька.
— Человека, который находится внутри. Не шуми, чтобы он не смог определить, где мы находимся. Свет зажигать не будем.
Майор вынул пистолет.
— Слышишь? Кажется, звуки доносятся оттуда, — показал он впереди себя.
— По-моему, вы правы. Они медленно продвигались вперед, постоянно прислушиваясь. Пока не оказались около кабинета Лактионова.
Губарев кивнул помощнику. Тот сделал жест рукой, означающий: штурмуем.
Они налегли на дверь, но она была открыта, поэтому, ворвавшись в кабинет, они с трудом устояли на ногах. Тут вспыхнул свет, и перед их глазами предстала следующая картина: на стуле сидела связанная Лазарева. Рот ее был замотан платком, а руки отведены назад и привязаны к стулу.
Губарев не успел оглянуться, как сзади раздался голос:
— Не двигаться! Стоять на месте.
Он обернулся. Перед ним стояла Исакова в розовом пальто и белом берете, с небольшим чемоданчиком в одной руке и пистолетом в другой. Глаза ее смотрели холодно и презрительно.
— Бросьте пистолет на пол. Живо! Образ карамельной девочки растаял на глазах с космической скоростью.
Перед ним стояла решительная, уверенная в себе женщина. Даже голос ее изменился. Никаких высоких нот и ломанья. «Действительно, права Марина Никандровна: она притворялась. На самом деле она совсем не такая, какой хотела казаться. Жаль только, что я не разобрался в этом раньше», — подумал майор.
Он положил пистолет на пол. Исакова стояла от него на расстоянии двух шагов. Она нагнулась, чтобы поднять его пистолет. И тут Витька прыгнул на Исакову сбоку, схватив в последний момент ее руку с пистолетом. Они упали на пол. Витька не давал ей опустить руку вниз, пытаясь отнять пистолет. Губарев навалился на нее с другой стороны. Исакова непроизвольно нажала на курок. Раздался выстрел. Пуля попала в стенку. Девчонка отчаянно визжала и царапалась.
Они прижали ее к полу и приковали наручниками к ножке стола. Она плюнула в майора, плевок попал на рукав куртки. Он вытер его.
— Плеваться, барышня, нехорошо. Тем более что вы, кажется, обучались благородным манерам. Пистолетик, очевидно, тот самый, из которого вы убили Лактионова. Верно? Не хотите отвечать? Не надо. Экспертиза все покажет.
Зубы Исаковой стучали, спутанные волосы упали на лоб. Лицо мгновенно сморщилось и стало некрасивым. Исакова грязно выругалась.
— Ну… — насмешливо протянул Губарев, — а это совсем никуда не годится.
Майор подошел к Лазаревой. Он освободил ее от тряпок, которыми она была привязана к стулу, вытащил изо рта кляп. Ее голова безвольно опустилась на грудь. Она была в обмороке.
— Готово! — перевел дух майор. — Вовремя мы подоспели. Иначе птичка бы улетела. Интересно, что у нее в чемоданчике?
И он направился к чемодану, отлетевшему к стене. Он нажал на замок. Чемоданчик раскрылся. Он был набит деньгами. Долларами и рублями.
— Да! — присвистнул майор. — Богатая наживка. Я так понимаю, что это касса фирмы. Решила девочка грабануть напоследок. — Он показал Витьке на раскрытый сейф позади стола.
Приехавший наряд милиции забрал Исакову. Она находилась в странном столбняке. Смотрела невидящим взглядом, словно никого не узнавая. Мелкая дрожь сотрясала ее тело.
— Что с ней? — кивнул на нее Витька.
— А то… Кто она у нас? Актриса первостатейная! Теперь будет изображать сумасшедшую, чтобы послабление приговора вышло. Неплохо соображает девочка. Сечет быстро. Но вряд ли у нее что-то получится.
Раздался тихий стон. Лазарева очнулась. Она обвела глазами кабинет и, все вспомнив, тихо заплакала.
— Принеси воды, — сказал Губарев Витьке.
— А где я возьму стакан?
— Где сидит Юлия Константиновна, знаешь? Вот там и посмотри. Ирина Владимировна! — обратился к Лазаревой Губарев. — Вы знали, что ваша племянница убила Лактионова и Кузьмину?
Она молча кивнула головой.
— Но ведь вы тоже приложили к этому руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46