Врач влюбился в собственную пациентку. Прямо анекдот какой-то!
— Где вы были третьего ноября примерно с семи до десяти вечера?
Зрачки Исаковой расширились.
— Вы… подозреваете меня! Но это же смешно! Я… — Она приложила руку к горлу. — Извините. Я… любила его! Мы собирались пожениться!
— Вы не ответили на мой вопрос!
— Где я была? — Она задумалась. — Покупала продукты в магазине.
Складывалось впечатление, что все женщины, которые могли быть причастны к этому убийству, как сговорившись, отоваривались в магазинах. Дина Александровна, Кузьмина, Ванда Юрьевна, теперь Исакова…
— Лактионов содержал вас?
— Как вы могли подумать! — Она чуть не задохнулась от возмущения.
— Лидия Валентиновна, вы знали девушку по имени Арсеньева Надежда Алексеевна?
В ее глазах отразилось удивление:
— Кто это?
— Пациентка Лактионова. Как и вы. Но, в отличие от вас, ей сделали крайне неудачную операцию.
— Не знаю. А что?
— Неизвестная женщина позвонила Арсеньевой и предложила убить Лактионова за десять тысяч долларов. При этом половину аванса она дала ей сразу. Положила в ячейку в камеру хранения на Савеловском вокзале. Туда же она положила и пистолет, из которого Арсеньева должна была убить Николая Дмитриевича.
— Это — Лактионова! Она! Зачем ей убивать собственными руками, когда можно нанять? И никто ничего не узнает! Он жаловался на жену. Она была транжирка, тратила деньги. Устраивала какие-то выставки. Бедный Коля! Она пила из него кровь и портила нервы.
Губарев вспомнил взгляд Дины Александровны, когда она говорила о выставке. Хищный, застывший. Высокомерный. Эта женщина ни за что не упустит своего. И она вполне может пойти на крайние меры, если что-то угрожает ее жизненным интересам.
Губарев посмотрел на Витьку. А тот — на него.
— Что ж! Вас вызовут дать показания в письменном виде и возьмут подписку о невыезде. Я вас официально предупреждаю, что вы не имеете права покидать Москву.
— Хорошо. Я — подозреваемая? — горько усмехнулась она.
— Да.
Брови девушки взлетели вверх, но она ничего не сказала.
Губарев встал. За ним — Витька.
— И еще… Вы часто общались с Лазаревой?
— Нет. Не часто.
Они вышли из квартиры, при этом майор чувствовал на своей спине ее взгляд.
— Что скажешь? — спросил майор, когда они спустились по лестнице и вышли во двор.
— Что тут сказать? Девочка в трансе. Все планы полетели к чертям. Планировала красивую жизнь, а получился облом.
— Ты думаешь, она не врет? Лактионов и вправду собирался уйти от Дины Александровны и зажить с этой девчонкой?
— А кто теперь правду скажет? — проницательно заметил Витька. — Лактионов — мертв. И подтвердить или опровергнуть его слова некому.
— Ой, как же ты прав! Мы должны переговорить с Лактионовой. И немедленно. Поехали! Нет, поеду я один. Ситуация здесь щекотливая.
Дина Александровна была дома. В неизменной серой шали на плечах.
Губарев сразу ошарашил ее вопросом:
— Почему вы нам столько времени морочили голову и вводили в заблуждение? Что вы не знали о любовнице вашего мужа?
— Господи! — Лактионова прикрыла глаза.
— Вы скрывали от следствия важные улики! Она открыла глаза.
— Проходите в комнату! Здесь говорить неудобно.
— Да. Неудобно.
В комнате Дина Александровна встала и подошла к окну.
— Вы думаете, мне легко было признаться в этом? В том, что мой муж имел любовницу?
Губарев понимал ее. Для гордой Дины Александровны это было равносильно пощечине, залепленной публично.
— Это было внутреннее дело нашей семьи, — сказала она.
— Нет. Не внутреннее. Возникла пауза.
— Как давно вы знали об этом? Она молчала.
— Вы слышите меня?
— Она повернулась к нему. — Слышу. Прекрасно слышу. — Она поправила рукой сползшую с плеч шаль. — Почти сразу. Как только она появилась в жизни Николая Дмитриевича.
— Сразу? — все смешалось в голове Губарева. — Как вы узнали об этом? Она позвонила вам?
— Нет. Я это почувствовала. Каждая женщина, если у нее с мужем доверительные, теплые отношения, обычно сразу чувствует, когда у него появляется любовница.
— И что? Что вы сделали?
— Ничего. — Потом, помолчав, добавила: — Сначала я страдала. Когда надоело, завела любовника.
— Дмитрия Лактионова?
Дина Александровна кивнула головой.
— Специально? Из чувства мести? Она вздохнула.
— Не так все просто. И да. И нет. Не заставляйте меня отвечать на этот вопрос.
— Ну а… вы смирились с этим? Не пытались вызвать своего мужа на доверительный разговор?
— Зачем? Какой в этом смысл? Заводить разговор на эту тему — значит, подтолкнуть к действиям. Каким? Меня устраивала моя жизнь с мужем. И я ничего не хотела в ней менять.
— И поэтому вы делали вид, что ничего не происходит?
— Именно так. Ничего не происходит, — с расстановкой произнесла она.
— А как вел себя ваш муж? Тоже как ни в чем не бывало?
— Да.
— Скажите, пожалуйста, а Николай Дмитриевич говорил вам, что хочет уйти от вас и создать новую семью?
— Ни разу.
— И он не делал никаких попыток как-то объясниться с вами?
Нет. Поймите, мы — взрослые люди, которые подходили друг к другу. Прожили какое-то количество лет вместе. И рвать брак из-за интрижки на стороне по меньшей мере глупо. Так думала я. И Коля.
— Но его любовница утверждает обратное: Лактионов хотел уйти из семьи и жениться на ней.
— Но вы сами прекрасно понимаете все уловки, к которым прибегает мужчина в таких случаях. Конечно, он кормит обещаниями. А как же иначе! Эта тактика стара, как мир. В ней нет ничего нового и оригинального. Так поступал и Николай Дмитриевич. А девочка вообразила себе бог знает что. Приняла его слова всерьез. Смешно!
— Да, она все восприняла крайне серьезно. И тому доказательство — ее телефонный звонок вам. Он был?
— Был, — подтвердила Лактионова. — Был. И я была готова к этому. Мне все время казалось, что девочка не выдержит и предпримет какой-нибудь отчаянный шаг. Подкараулит меня около дома или нападет с угрозами. Она позвонила и стала угрожать мне.
— Угрожать?
— Да. Она говорила, что Коля спит и видит, как бы соединиться с ней. Единственная помеха их счастью — я. Поэтому я должна все понять и устраниться. Иначе я об этом пожалею. Такие, знаете ли, детские угрозы: будет плохо, пожалеешь!
— Вы сказали вашему мужу об этом звонке?
— Нет. Зачем?
Получалась забавная головоломка! Жена утверждала одно, а любовница — совершенно противоположное. Но той и другой выгодно придерживаться именно своей точки зрения.
— Н-да… Ему очень хотелось верить Дине Александровне,
но… что-то мешало этому. Может быть, некая двойственность и загадочность ее натуры. Понимание, что всей правды она никогда не скажет. Это — не в ее стиле и характере. Кто из этих двоих был прав, кто виноват — решить было трудно. Во всяком случае, сейчас. Сию минуту. Над всем увиденным и услышанным надо было подумать, поразмышлять.
Глава 13
Приехав на работу, Губарев вызвал к себе Витьку.
— Дело это — как матрешка, — пожаловался он. — Раскрываешь одну загадку, появляется другая. Я думал, что, разыскав Исакову, мы расставим точки над «и». Но она все валит на Лактионову. Алиби, заметь, нет ни у той, ни у другой. Спрашивается, как мне разобраться во всем этом?
— Сами-то вы что думаете по поводу этого?
— Пока — ничего. Но Дина Александровна меня очень смущает. У нее мотив убрать мужа более весом. В случае развода она теряла все. А Исаковой какой смысл убивать? Осталась на бобах. Так — был богатый любовник. А теперь что? Никого!
— Верно!
— А потом — случай типичный и банальный. Когда муж уходит от жены к молоденькой девушке и начинает жизнь с чистого листа. Лактионов был женат на Дине Александровне уже семь лет. Возраст для брака — по нынешним меркам — солидный. Нашел новую пассию. Свеженькую, молоденькую. Думал, что позабавится, и все. Не получилось. Что-то зацепило, удержало. Понял, что всерьез и надолго. Взвесив все «за» и «против», решил сделать выбор. И сделал. Сказал жене, что уходит. Та прикинула и решила убрать его. Зачем ей становиться нищенкой и идти опять работать в музей?
— Да. Резона никакого нет. Это точно!
— Уф! — вздохнул Губарев. — Что делать? Улик-то никаких!
— Искать!
— Искать, — повторил Губарев, налегая на стол грудью. — Знаешь, что я подумал: мне нужно еще раз переговорить с сыном Лактионова. Отец мог поделиться с ним насчет любовницы. Парень он уже взрослый. И если Лактионов хотел уйти из семьи, наверняка он поставил парня об этом в известность. Или намекнул.
— Хорошая мысль!
— Сколько времени, Вить? Мои часы встали.
— Семнадцать тридцать.
— Наташка еще с работы не пришла. А дочь, наверное, дома. Позвоню.
Но трубку никто не брал.
— Ходят где-то, шляются, — проворчал майор.
— А вы хотите, чтобы ваши женщины сидели дома и дожидались вас в любое время суток?
— Только так. И никак иначе!
Губарев придвинул к себе телефон и стал набирать номер Ванды Юрьевны. Трубку взял Дима.
— Добрый вечер! Майор Губарев. Мне нужно переговорить с вами.
Наступило молчание.
— Хорошо! Когда?
— Сегодня. Примерно через часик. Я подъеду к вам. — Издалека был слышен голос Ванды Юрьевны. Она что-то выговаривала.
— Может, удобнее встретиться вне дома? — спросил Дима.
— Мне нужно задать несколько вопросов вашей маме. А потом — вам. Мы можем выйти на улицу. Вас это устроит?
— Да.
— До свидания.
Повесив трубку, Губарев сказал Витьке:
— Веселая семейка! Как Лактионова угораздило жениться на Ванде, ума не приложу.
— Это она сейчас такая. А в молодости, наверное, была красивая.
— Теперь об этом судить трудно. Ладно, некогда мне тут с тобой балясы точить. Я поехал. До завтра.
— Своим перезванивать не будете?
— Нет. Завтра.
— Я обратил внимание, вы им реже звонить стали. Поссорились?
Майор вздрогнул.
— Да нет. Просто некогда.
— Понятно. А я решил: с женой поцапались. «Если бы поцапались, было б проще, — подумал про себя майор. — А так не знаешь, как себя вести. Чувствуешь себя дурак дураком».
— Пока.
— До свидания, — ответил ему Витька.
За дверью майор вспомнил, что оставил в столе портмоне с фотографией Исаковой, и вернулся. Подходя к двери, он услышал, как Витька говорил кому-то:
— Договорились. Через час я туда подъеду. Нет. Обязательно. Жди меня. До встречи. — Судя по тону, он разговаривал с девушкой.
Ну и ну, подумал Губарев, с кем-то шуры-муры разводит, а от меня скрывает. Вот хитрый парень! Раньше я за ним этого не замечал. Он открыл дверь и сказал:
— А вот и я!
— Здра… что-то забыли?
— Забыл. — Майор достал из ящика стола портмоне. — Ас кем это ты там любезничаешь? Новую кралю подцепил?
И тут майор увидел, как Витька залился краской. Весь. До кончиков волос.
— Это не девушка, — пробормотал он.
— Не девушка? — саркастически спросил Губарев. — А кто? Мальчик? Ты что, ориентацию сменил?
— Это Юлия Константиновна. Губарев вытаращил на него глаза.
— Кто?! Когда это ты успел с ней роман закрутить?
— Не роман. Мы просто вместе ходим заниматься карате.
— Это так теперь называется?
— Нет. Правда.
— Как это вообще случилось?
— Ну… я… недавно… позвонил ей. — Витька говорил, как под пытками. — И спросил, какой адрес у спортивного клуба, куда она ходит.
— Тебе непременно был нужен именно этот клуб?
— Да, — с жаром сказал Витька, — именно этот! Она всегда выбирает самое хорошее. У нее первоклассное чутье. В плохой клуб Юля… Юлия Константиновна ходить не будет. Поэтому я и решил проконсультироваться у нее.
— А Юлия Константиновна не удивилась, когда ты ей позвонил и спросил адрес клуба?
— Она умеет сдерживать свои эмоции, — с достоинством ответил Витька.
— А что потом?
— Потом… случайно встретились около клуба. Разговорились…
— Случайно?
— Случайно!
— И теперь вы, как два голубка, ходите в одну группу.
— Нет, пока в разные. Я ведь новичок. Но я стараюсь, и, может, меня скоро переведут в ее группу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— Где вы были третьего ноября примерно с семи до десяти вечера?
Зрачки Исаковой расширились.
— Вы… подозреваете меня! Но это же смешно! Я… — Она приложила руку к горлу. — Извините. Я… любила его! Мы собирались пожениться!
— Вы не ответили на мой вопрос!
— Где я была? — Она задумалась. — Покупала продукты в магазине.
Складывалось впечатление, что все женщины, которые могли быть причастны к этому убийству, как сговорившись, отоваривались в магазинах. Дина Александровна, Кузьмина, Ванда Юрьевна, теперь Исакова…
— Лактионов содержал вас?
— Как вы могли подумать! — Она чуть не задохнулась от возмущения.
— Лидия Валентиновна, вы знали девушку по имени Арсеньева Надежда Алексеевна?
В ее глазах отразилось удивление:
— Кто это?
— Пациентка Лактионова. Как и вы. Но, в отличие от вас, ей сделали крайне неудачную операцию.
— Не знаю. А что?
— Неизвестная женщина позвонила Арсеньевой и предложила убить Лактионова за десять тысяч долларов. При этом половину аванса она дала ей сразу. Положила в ячейку в камеру хранения на Савеловском вокзале. Туда же она положила и пистолет, из которого Арсеньева должна была убить Николая Дмитриевича.
— Это — Лактионова! Она! Зачем ей убивать собственными руками, когда можно нанять? И никто ничего не узнает! Он жаловался на жену. Она была транжирка, тратила деньги. Устраивала какие-то выставки. Бедный Коля! Она пила из него кровь и портила нервы.
Губарев вспомнил взгляд Дины Александровны, когда она говорила о выставке. Хищный, застывший. Высокомерный. Эта женщина ни за что не упустит своего. И она вполне может пойти на крайние меры, если что-то угрожает ее жизненным интересам.
Губарев посмотрел на Витьку. А тот — на него.
— Что ж! Вас вызовут дать показания в письменном виде и возьмут подписку о невыезде. Я вас официально предупреждаю, что вы не имеете права покидать Москву.
— Хорошо. Я — подозреваемая? — горько усмехнулась она.
— Да.
Брови девушки взлетели вверх, но она ничего не сказала.
Губарев встал. За ним — Витька.
— И еще… Вы часто общались с Лазаревой?
— Нет. Не часто.
Они вышли из квартиры, при этом майор чувствовал на своей спине ее взгляд.
— Что скажешь? — спросил майор, когда они спустились по лестнице и вышли во двор.
— Что тут сказать? Девочка в трансе. Все планы полетели к чертям. Планировала красивую жизнь, а получился облом.
— Ты думаешь, она не врет? Лактионов и вправду собирался уйти от Дины Александровны и зажить с этой девчонкой?
— А кто теперь правду скажет? — проницательно заметил Витька. — Лактионов — мертв. И подтвердить или опровергнуть его слова некому.
— Ой, как же ты прав! Мы должны переговорить с Лактионовой. И немедленно. Поехали! Нет, поеду я один. Ситуация здесь щекотливая.
Дина Александровна была дома. В неизменной серой шали на плечах.
Губарев сразу ошарашил ее вопросом:
— Почему вы нам столько времени морочили голову и вводили в заблуждение? Что вы не знали о любовнице вашего мужа?
— Господи! — Лактионова прикрыла глаза.
— Вы скрывали от следствия важные улики! Она открыла глаза.
— Проходите в комнату! Здесь говорить неудобно.
— Да. Неудобно.
В комнате Дина Александровна встала и подошла к окну.
— Вы думаете, мне легко было признаться в этом? В том, что мой муж имел любовницу?
Губарев понимал ее. Для гордой Дины Александровны это было равносильно пощечине, залепленной публично.
— Это было внутреннее дело нашей семьи, — сказала она.
— Нет. Не внутреннее. Возникла пауза.
— Как давно вы знали об этом? Она молчала.
— Вы слышите меня?
— Она повернулась к нему. — Слышу. Прекрасно слышу. — Она поправила рукой сползшую с плеч шаль. — Почти сразу. Как только она появилась в жизни Николая Дмитриевича.
— Сразу? — все смешалось в голове Губарева. — Как вы узнали об этом? Она позвонила вам?
— Нет. Я это почувствовала. Каждая женщина, если у нее с мужем доверительные, теплые отношения, обычно сразу чувствует, когда у него появляется любовница.
— И что? Что вы сделали?
— Ничего. — Потом, помолчав, добавила: — Сначала я страдала. Когда надоело, завела любовника.
— Дмитрия Лактионова?
Дина Александровна кивнула головой.
— Специально? Из чувства мести? Она вздохнула.
— Не так все просто. И да. И нет. Не заставляйте меня отвечать на этот вопрос.
— Ну а… вы смирились с этим? Не пытались вызвать своего мужа на доверительный разговор?
— Зачем? Какой в этом смысл? Заводить разговор на эту тему — значит, подтолкнуть к действиям. Каким? Меня устраивала моя жизнь с мужем. И я ничего не хотела в ней менять.
— И поэтому вы делали вид, что ничего не происходит?
— Именно так. Ничего не происходит, — с расстановкой произнесла она.
— А как вел себя ваш муж? Тоже как ни в чем не бывало?
— Да.
— Скажите, пожалуйста, а Николай Дмитриевич говорил вам, что хочет уйти от вас и создать новую семью?
— Ни разу.
— И он не делал никаких попыток как-то объясниться с вами?
Нет. Поймите, мы — взрослые люди, которые подходили друг к другу. Прожили какое-то количество лет вместе. И рвать брак из-за интрижки на стороне по меньшей мере глупо. Так думала я. И Коля.
— Но его любовница утверждает обратное: Лактионов хотел уйти из семьи и жениться на ней.
— Но вы сами прекрасно понимаете все уловки, к которым прибегает мужчина в таких случаях. Конечно, он кормит обещаниями. А как же иначе! Эта тактика стара, как мир. В ней нет ничего нового и оригинального. Так поступал и Николай Дмитриевич. А девочка вообразила себе бог знает что. Приняла его слова всерьез. Смешно!
— Да, она все восприняла крайне серьезно. И тому доказательство — ее телефонный звонок вам. Он был?
— Был, — подтвердила Лактионова. — Был. И я была готова к этому. Мне все время казалось, что девочка не выдержит и предпримет какой-нибудь отчаянный шаг. Подкараулит меня около дома или нападет с угрозами. Она позвонила и стала угрожать мне.
— Угрожать?
— Да. Она говорила, что Коля спит и видит, как бы соединиться с ней. Единственная помеха их счастью — я. Поэтому я должна все понять и устраниться. Иначе я об этом пожалею. Такие, знаете ли, детские угрозы: будет плохо, пожалеешь!
— Вы сказали вашему мужу об этом звонке?
— Нет. Зачем?
Получалась забавная головоломка! Жена утверждала одно, а любовница — совершенно противоположное. Но той и другой выгодно придерживаться именно своей точки зрения.
— Н-да… Ему очень хотелось верить Дине Александровне,
но… что-то мешало этому. Может быть, некая двойственность и загадочность ее натуры. Понимание, что всей правды она никогда не скажет. Это — не в ее стиле и характере. Кто из этих двоих был прав, кто виноват — решить было трудно. Во всяком случае, сейчас. Сию минуту. Над всем увиденным и услышанным надо было подумать, поразмышлять.
Глава 13
Приехав на работу, Губарев вызвал к себе Витьку.
— Дело это — как матрешка, — пожаловался он. — Раскрываешь одну загадку, появляется другая. Я думал, что, разыскав Исакову, мы расставим точки над «и». Но она все валит на Лактионову. Алиби, заметь, нет ни у той, ни у другой. Спрашивается, как мне разобраться во всем этом?
— Сами-то вы что думаете по поводу этого?
— Пока — ничего. Но Дина Александровна меня очень смущает. У нее мотив убрать мужа более весом. В случае развода она теряла все. А Исаковой какой смысл убивать? Осталась на бобах. Так — был богатый любовник. А теперь что? Никого!
— Верно!
— А потом — случай типичный и банальный. Когда муж уходит от жены к молоденькой девушке и начинает жизнь с чистого листа. Лактионов был женат на Дине Александровне уже семь лет. Возраст для брака — по нынешним меркам — солидный. Нашел новую пассию. Свеженькую, молоденькую. Думал, что позабавится, и все. Не получилось. Что-то зацепило, удержало. Понял, что всерьез и надолго. Взвесив все «за» и «против», решил сделать выбор. И сделал. Сказал жене, что уходит. Та прикинула и решила убрать его. Зачем ей становиться нищенкой и идти опять работать в музей?
— Да. Резона никакого нет. Это точно!
— Уф! — вздохнул Губарев. — Что делать? Улик-то никаких!
— Искать!
— Искать, — повторил Губарев, налегая на стол грудью. — Знаешь, что я подумал: мне нужно еще раз переговорить с сыном Лактионова. Отец мог поделиться с ним насчет любовницы. Парень он уже взрослый. И если Лактионов хотел уйти из семьи, наверняка он поставил парня об этом в известность. Или намекнул.
— Хорошая мысль!
— Сколько времени, Вить? Мои часы встали.
— Семнадцать тридцать.
— Наташка еще с работы не пришла. А дочь, наверное, дома. Позвоню.
Но трубку никто не брал.
— Ходят где-то, шляются, — проворчал майор.
— А вы хотите, чтобы ваши женщины сидели дома и дожидались вас в любое время суток?
— Только так. И никак иначе!
Губарев придвинул к себе телефон и стал набирать номер Ванды Юрьевны. Трубку взял Дима.
— Добрый вечер! Майор Губарев. Мне нужно переговорить с вами.
Наступило молчание.
— Хорошо! Когда?
— Сегодня. Примерно через часик. Я подъеду к вам. — Издалека был слышен голос Ванды Юрьевны. Она что-то выговаривала.
— Может, удобнее встретиться вне дома? — спросил Дима.
— Мне нужно задать несколько вопросов вашей маме. А потом — вам. Мы можем выйти на улицу. Вас это устроит?
— Да.
— До свидания.
Повесив трубку, Губарев сказал Витьке:
— Веселая семейка! Как Лактионова угораздило жениться на Ванде, ума не приложу.
— Это она сейчас такая. А в молодости, наверное, была красивая.
— Теперь об этом судить трудно. Ладно, некогда мне тут с тобой балясы точить. Я поехал. До завтра.
— Своим перезванивать не будете?
— Нет. Завтра.
— Я обратил внимание, вы им реже звонить стали. Поссорились?
Майор вздрогнул.
— Да нет. Просто некогда.
— Понятно. А я решил: с женой поцапались. «Если бы поцапались, было б проще, — подумал про себя майор. — А так не знаешь, как себя вести. Чувствуешь себя дурак дураком».
— Пока.
— До свидания, — ответил ему Витька.
За дверью майор вспомнил, что оставил в столе портмоне с фотографией Исаковой, и вернулся. Подходя к двери, он услышал, как Витька говорил кому-то:
— Договорились. Через час я туда подъеду. Нет. Обязательно. Жди меня. До встречи. — Судя по тону, он разговаривал с девушкой.
Ну и ну, подумал Губарев, с кем-то шуры-муры разводит, а от меня скрывает. Вот хитрый парень! Раньше я за ним этого не замечал. Он открыл дверь и сказал:
— А вот и я!
— Здра… что-то забыли?
— Забыл. — Майор достал из ящика стола портмоне. — Ас кем это ты там любезничаешь? Новую кралю подцепил?
И тут майор увидел, как Витька залился краской. Весь. До кончиков волос.
— Это не девушка, — пробормотал он.
— Не девушка? — саркастически спросил Губарев. — А кто? Мальчик? Ты что, ориентацию сменил?
— Это Юлия Константиновна. Губарев вытаращил на него глаза.
— Кто?! Когда это ты успел с ней роман закрутить?
— Не роман. Мы просто вместе ходим заниматься карате.
— Это так теперь называется?
— Нет. Правда.
— Как это вообще случилось?
— Ну… я… недавно… позвонил ей. — Витька говорил, как под пытками. — И спросил, какой адрес у спортивного клуба, куда она ходит.
— Тебе непременно был нужен именно этот клуб?
— Да, — с жаром сказал Витька, — именно этот! Она всегда выбирает самое хорошее. У нее первоклассное чутье. В плохой клуб Юля… Юлия Константиновна ходить не будет. Поэтому я и решил проконсультироваться у нее.
— А Юлия Константиновна не удивилась, когда ты ей позвонил и спросил адрес клуба?
— Она умеет сдерживать свои эмоции, — с достоинством ответил Витька.
— А что потом?
— Потом… случайно встретились около клуба. Разговорились…
— Случайно?
— Случайно!
— И теперь вы, как два голубка, ходите в одну группу.
— Нет, пока в разные. Я ведь новичок. Но я стараюсь, и, может, меня скоро переведут в ее группу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46