— Ты уходишь? Надя кивнула головой.
— Как хочешь, — в голосе прозвучала обида. Идиотка, выругала себя Надя. Самая настоящая идиотка! Другого слова не подберешь.
В комнате воцарилась похоронная тишина. Ноги были ватными, а голова тяжелой. Надя шла в коридор, как на эшафот. Эшафот ее надежд стать нормальной девушкой. Как все. Олег никогда не простит мне этого трусливого бегства, думала она. Он пригласил меня, купил торт, старался развеселить. А я удираю, помахав ему на прощание ручкой. Ариведерчи! Ну ладно, он найдет себе другую. Не сомневаюсь. А я… Опять останусь одна? Буду вечерами лежать на кровати и смотреть в потолок. Ох, как это интересно! И тут Надя не выдержала и разрыдалась. Закрыв лицо руками, она плакала и плакала. Не останавливаясь. Без пауз и отдыха. Как будто бы превратилась в Ниагарский водопад, без устали извергающий пенистые струи воды.
В коридоре было темно. Она протянула руку и коснулась стенки. Она была одна. Олег куда-то исчез. Ей стало страшно, и она пошла его искать. Олег сидел в своей комнате и рисовал на компьютере. Узоры. Бесконечные узоры. Они двоились, троились и множились на глазах в геометрической прогрессии. Необыкновенно красивые цвета: ярко-розовые, салатовые, малиновые, густо-синие. Надя села рядом на стул и стала смотреть. Наконец она почувствовала, как от пережитого волнения и напряжения у нее слипаются глаза.
— Я хочу спать, — прошептала она.
— Сейчас сообразим, — откликнулся Олег. Он быстро расстелил постель и ушел на кухню.
— Если тебе что понадобится, крикни! — услышала Надя, уже засыпая.
Ночью к ней пришел Олег. Она почувствовала рядом его тело. Теплоту и нежность. Страх исчез: он свернулся калачиком и задремал. Надя протянула руку и погладила Олега по щеке…
Все произошло так быстро, что она не успела даже испугаться или засомневаться: а правильно ли она поступает. Надя закрыла глаза и подумала: «Я стала такой, как все». Эта мысль стучала в висках, как радостная мелодия: как все, как все, как все. И в этот момент Надя осознала, насколько она устала от собственного одиночества. Да, она привыкла к нему. Но в глубине души оно ее тяготило и раздражало. Просто она ничего не могла с этим поделать. Но теперь все переменилось.
Утром Олег сварил кофе и пригласил ее к завтраку.
— Ой! — воскликнула Надя, посмотрев на часы. — Я же опоздаю на работу.
— Какая работа! Сегодня выходной.
— Я совсем об этом забыла. Перепутала дни. Они рассмеялись. Мать Олега приезжала на следующий день. В воскресенье вечером.
— Оставайся у меня, — предложил он.
— Хорошо. Только позвоню бабушке. Выслушав Надю, после недолгой паузы Анна Семеновна сказала:
— Ты смотри там, не очень… увлекайся.
— Что? — не поняла Надя. Она лежала с радиотрубкой на кровати и рисовала на спине Олега пальцем узоры.
— Не увлекайся, говорю. Впрочем, мои советы здесь бесполезны, — вздохнула Анна Семеновна.
Надя открыла для себя, что Олег отлично готовит. На кухне он показал Наде полочку книг по кулинарии.
— Это мамины и бабушкины. От одного вида их еды текли слюнки. Я потихоньку заглядывал в эти книги и, когда дома никого не было, кашеварил. Тайком. И сам же все съедал.
— А почему тайком?
— Вдруг заругают. Скажут: ты что, девчонка?
— Я думаю, наоборот, им было бы приятно… Вечером они смотрели на DVD-плейере фильм Альмодовара «Все о моей матери». А потом Олег продолжил знакомить Надю со своими компьютерными «сокровищами». Он скачал уйму интересных вещей из Интернета. И Надя, не отрываясь, смотрела забавные мультики, пейзажные рисовалки и картинки с «сюрпризами», где из воды внезапно выпрыгивала рыба, а из-под камней выбегали маленькие юркие ящерицы.
— Когда ты все успеваешь? — спросила Надя.
— В Интернет влезаю ночью. Тариф дешевле. Днем — работаю, а ночью путешествую по Сети. Купи компьютер и поставь Интернет. Будем переписываться.
Надя рассмеялась:
— А что, мы не можем так встречаться?
— Знаешь, как здорово: посылать сообщения по «мылу». Стоп! Я тебе еще свой фотоальбом не показывал. Из нашего семейного альбома я выбрал наиболее красивые фотки и сканировал их. Смотри — это мой дедушка!
Дедушка Олега был импозантным мужчиной: высоким, красивым. Он стоял, держась за спинку стула, и смотрел куда-то вперед с гордым и независимым видом.
— А это он с бабушкой на юге.
Пальмы, море. Мужчина в летнем костюме и женщина в платье под зонтиком.
— Маман. Говорят, я похож на нее.
Надя перевела взгляд на Олега. Правда, есть что-то общее. Тонкие черты лица, изящные руки. Поворот головы.
— Ну как?
— Похож.
— Фотографий отца нет. Маман, когда рассталась с ним, уничтожила все его снимки.
Надя деликатно промолчала.
— А это я. Маленький. Здесь мне пять лет.
— Разве это ты? — удивилась Надя. — Это же девочка!
С фотографии на нее смотрело очаровательное существо с кудряшками, в кружевных панталончиках и кружевной рубашечке.
— Я, я, — рассмеялся Олег. — Просто моя маман так хотела девочку, что мое рождение было для нее разочарованием. Она долго не могла утешиться и до школы одевала меня как девочку. Не стригла волосы, лепила всякие рюшечки, бантики. На улице ей часто говорили: какая у вас симпатичная дочка! Мне так было смешно. — Олег бросил взгляд на часы, висевшие на стене. — Ого! Время подходит. Сейчас все рванут в чат.
— Какой чат?
— Я тасуюсь в одном чате. Мы там прикольно отрываемся. Своей компашкой.
Следующие полчаса Надя смотрела, как Олег общался в Сети со своими приятелями и подругами. Они все носили забавные имена, больше напоминающие клички: Самбо, Румас, Ахав, Витюнь, Донна Анна, Лиска, Голубая Лагуна. Олег, казалось, совсем забыл о ее существовании. Он быстро строчил реплики, хихикал, когда читал ответы, чему-то загадочно улыбался. Надя почувствовала легкий укол ревности. Она читала на компьютерном экране то же самое, что и он, но ничего не могла понять. Это был особый язык с непонятными словечками и оборотами.
— Интересно? — возбужденный Олег повернулся к ней.
— Да, — вяло откликнулась Надя.
А… ты же ничего не понимаешь. Я не сообразил. Ладно, как-нибудь научу… Потом. Сейчас не могу оторваться, а то пошлют в нокаут. Сегодня особенно Голубая Лагуна изощряется. Клевая девчонка! Она у нас как Монблан. На философском факультете МГУ учится. Круто!
— Ты ее видел?
— Конечно!.
— А я думала, вы только по Интернету общаетесь.
— Не совсем. Мы еще собираемся в определенных клубах. В определенные дни.
Надя хотела спросить: познакомит ли он ее со своими друзьями, но подумала, что это будет похоже на назойливость. И промолчала.
Олег насвистывал какую-то мелодию. Надя сидела рядом. Она посмотрела на него, и ей вдруг захотелось его приласкать. Протянув руку, она погладила Олега по плечу. Он повернулся к ней.
— Что?
— Ничего.
— Подожди, сейчас выйду из чата.
Ночь и последующий день промелькнули так быстро, как название станции на платформе, когда электричка проносится мимо на полном ходу.
Окончательно Надя пришла в себя только уже ДОМР. Она стояла посреди своей комнаты, приложив ладони к горящим щекам. В таком состоянии и застала ее Анна Семеновна.
— Добрый вечер!
— Добрый вечер! — Надя по-прежнему не отнимала ладоней от щек.
— Это, конечно, не мое дело… Но я прожила жизнь, поэтому… — Анна Семеновна замолчала, а потом сказала, старательно подчеркивая слова: — Главное: не теряй головы! Ну… понятно, дело молодое. Только… веди себя сдержанно.
— Почему? — Слова бабушки не доходили до Нади. Мысленно она еще была там, с Олегом.
— Всякое в жизни бывает, — лаконично ответила бабушка. — Сегодня — одно, завтра — другое.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Надя. Она чувствовала себя так, словно на ясное солнечное небо внезапно набежала грозовая туча.
— Я имею в виду, что молодые люди обычно ветрены и непостоянны. Чтобы у тебя потом не было лишних разочарований. Ты у меня и так настрадалась, бедная.
Здесь уже Наде стало по-настоящему обидно.
— Вечно ты портишь мне настроение!
— Нет, что ты, что ты! — замахала руками Анна Семеновна, увидев, как Надины глаза налились слезами. — Ты уж прости меня, дуру старую. Это я так брякнула. Делай, как знаешь. Ты хоть предохранялась? — как бы невзначай спросила бабушка.
— Нет, — Надя почувствовала, как вся кровь отхлынула от щек. Об этом она даже и не подумала!
— Так я и знала! А если забеременеешь?
— Что же делать? — Надя села на кровать и с мольбой посмотрела на Анну Семеновну.
— Беги в аптеку. Может, там какие таблетки порекомендуют.
В аптеке молодая рыжеволосая женщина в ответ на Надин лепет сказала, что паниковать не стоит. Нужно купить специальные таблетки и принять их. Как принимать, написано в инструкции. Она говорила терпеливым, бесстрастным тоном, часто поправляя очки, сползавшие к кончику носа. Надя представила, как к ней постоянно прибегают растерянные девчонки с просьбой помочь в щекотливой ситуации. И она говорит им одни и те же слова. Как лектор, который уже выучил свою лекцию наизусть.
— Спасибо, — сказала Надя, прижимая к груди упаковку с таблетками. — Спасибо.
По дороге домой Надя думала о том, что сейчас у нее наступает такой период, когда ей придется открывать для себя много новых вещей. И тут она вспомнила слова Анны Семеновны о том, что молодые люди непостоянны и ветрены. «А вдруг это правда?» — мелькнуло в голове. Но Надя быстро прогнала эту мысль. «У нас с Олегом все будет хорошо», — повторила она про себя несколько раз. Как заклинание. Ей верилось, очень хотелось верить, что все будет именно так. А не иначе.
Глава 6
По логике вещей, надо было пойти к Дине Александровне и «дожать» ее. Но по опыту работы Губарев знал, что так делать нельзя. Люди, подобные Дине Александровне, любое обвинение отметут с ходу. Голыми руками их не возьмешь. Они уверены в себе, даже самоуверенны, и, если нет точных доказательств, то обвинять их в чем-либо бесполезно. Отвертятся. Нет, сначала надо прижать к стенке «слабое звено», то есть сына Лактионова. Молодые люди раскалываются обычно быстро. Такие случаи в его практике бывали. Нужно только правильно повести атаку. Грамотно.
К Ванде Юрьевне Губарев нагрянул неожиданно. К счастью, Дима был дома. При виде Губарева Ванда Юрьевна высоко подняла брови. А когда узнала, что он приехал для разговора с сыном, заволновалась:
— Но Дима вам все сказал в прошлый раз.
— У меня с ним конфиденциальный разговор. Услышав их беседу, в коридор вышел Дима. Майор скользнул по нему оценивающим взглядом. Красивый малый. Высокий, с хорошей спортивной фигурой.
— Вы ко мне?
— Да. Мы можем выйти на улицу? Тот пожал плечами:
— Как хотите.
Ни слова не говоря, Дима накинул на себя черную «косуху» и посмотрел на Губарева.
— Я готов.
— Ну и прекрасно.
— Постойте… — запротестовала Ванда Юрьевна. — Зачем выходить на улицу? Я вас оставлю вдвоем, и беседуйте на здоровье.
— Нам так удобнее.
Они ушли, оставив Ванду Юрьевну в состоянии прострации. Она сгорала от любопытства, которое никак не могла удовлетворить.
На улице Губарев увидел стеклянное кафе и предложил:
— Поскольку на улице холодно, лучше побеседовать там, — указал он рукой на кафе.
— Не возражаю.
Он видел, что парень старается ничем не выдать своего волнения. Хотя Губарев почти физически ощущал волны напряжения, исходившие от него.
— Дима, когда вы с Диной Александровной стали любовниками? Год назад? Или раньше?
Его спутник остановился. Лицо Димы приобрело мертвенно-бледный оттенок.
— М-мы не любовники, — с трудом выдавил он.
— Не лги. Это бесполезно. Так когда?
— Я не понимаю, о чем речь…
— Прекрасно понимаешь! — жестко сказал Губарев, переходя на «ты». — Или ты хочешь, чтобы я вернулся к вам в квартиру и все рассказал матери?
— Нет. Только не это! — выдохнул Лактионов-младший. — Умоляю вас!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46