Кулаки сэра Вальтера сжались, и на миг Квентин даже испугался, что его дядя может потерять самообладание. События последних дней, начиная со смерти Джонатана и пожара в библиотеке вплоть до нападения на мосту, сказались на сэре Вальтере сильнее, нежели он хотел признать это, и Квентин, сам того не желая, вынужден был признать, что даже его дядя не бесстрашен.
Возможно, это было не столько беспокойство по поводу собственного благополучия, которое лишало сна сэра Вальтера, а он серьезно опасался за безопасность своей семьи и челяди, которая состояла у него на службе. А Деллард не пошевелил даже пальцем, чтобы рассеять эти страхи.
Сэр Вальтер решительно поднялся, взял свою шляпу и покинул бюро инспектора.
— Этот господин что-то утаивает, — сказал он, едва они вышли на улицу.
— Что ты имеешь в виду, дядя? — спросил Квентин.
— Я не знаю, что это, но думаю, Деллард опять сказал нам не все, что ему известно о восставших крестьянах.
— Что ты теперь предпримешь?
— Две вещи. Во-первых, я пошлю письмо в Лондон и пожалуюсь на упрямую позицию Делларда. Для того, кого послали, чтобы защищать нас, он ведет себя чересчур нагло. И позиция, которую он занял по отношению к нашему народу, мне не нравится.
— А во-вторых?
— Мы еще раз навестим аббата Эндрю. При нашем последнем разговоре у меня сложилось впечатление, что ему тоже известно больше, чем он хотел рассказать нам. Возможно, под влиянием последних событий он передумал и нарушит свое молчание.
Квентин только пожал плечами в ответ. Он знал, что противоречить бессмысленно. Что же касается степени его решимости, то сэр Вальтер был истинным шотландцем.
Итак, они снова отправились к аббатству, и Квентин радовался тому, что на дороге в это утро весело толпился народ, так что им не нужно было опасаться снова стать жертвой нападения. Кроме того, Квентин поймал себя на мысли, что окидывает скептическим взглядом тех людей, которые встречались им на дороге. Случай в библиотеке и развернувшиеся на мосту события сделали его недоверчивым; он больше не доверял окружающему миру. Для него, наивного юноши, это было существенным изменением, но Квентин не знал, следует ли его считать хорошим или плохим. По крайней мере, оно было полезным.
От главного входа в здание монастыря их снова проводили на второй этаж. На этот раз они застали аббата Эндрю погруженным в глубокую молитву.
Монах, проводивший их, попросил шепотом их обождать, пока аббат не закончит свое общение с богом. Сэр Вальтер и Квентин вежливо последовали указанию, и у Квентина выдалась возможность осмотреться в скудно обставленном кабинете аббата. Он увидел старинные книги и свитки. Среди них были спасенные из сгоревшей библиотеки. Аббат Эндрю был не только священником и настоятелем братства в Келсо, но и ученым и исследователем.
Монах закончил свою молитву, осенив себя крестом, и склонился до самого пола. Затем он встал с колен и еще раз поклонился перед простым крестом, который висел на белой, оштукатуренной стене без всяческих украшений. Лишь потом он повернулся к своим посетителям.
— Сэр Вальтер! Мастер Квентин! Как чудесно видеть вас после всего, что с вами случилось, в полном здравии. Я благодарю Господа за это.
— Доброе утро, ваше высокопреосвященство. Значит, и вы уже слышали о покушении?
— А кто не слышал о нем? — ответил предводитель ордена премонстратенцев и улыбнулся на свой мягкий, задумчивый манер. — Если шериф Слокомбе расследует случай, обычно весь Келсо в курсе происходящих расследований.
— Тогда вы наверняка можете догадаться, почему мы здесь.
— Чтобы испросить согласие Господа на скорейшую поимку злодеев?
За то время, которое он провел в Абботсфорде, Квентин не часто наблюдал ситуации, чтобы сэр Вальтер выглядел смущенным. Это была одна из тех редких возможностей, и молодой человек не мог избавиться от впечатления, что аббат Эндрю намеревался сделать именно это.
— Нет, достопочтенный аббат, — все же признался сэр Вальтер. — Мы здесь, потому что ищем ответ.
— Кто этого не делает? Поиски ответов занимают большую часть нашей жизни.
— Пожалуй, так, — согласился сэр Вальтер, — и я боюсь, если я не получу совсем скоро эти определенные ответы, моя жизнь продлится не долго.
— Вы говорите очень небрежно об очень серьезных вещах, — с тихим укором заметил аббат.
— Мое безразличие лишь внешне, достопочтенный аббат, поверьте мне, — сказал сэр Вальтер. — В действительности я полон глубокой заботой, но не столько о себе самом, сколько о людях, дорогих моему сердцу. Одного я уже потерял, а несколько дней назад погиб незнакомый мне человек. Это дело приобретает новые обороты, чему я не могу воспрепятствовать, и это тревожит меня.
— Я чувствую вашу тревогу, сэр Вальтер, и конечно, я упомяну вас и ваших людей в своих молитвах. Однако я в недоумении спрашиваю себя, почему вы пришли именно ко мне. Инспектор Деллард кажется мне в этом случае самым подходящим….
— Мы уже навестили сегодня инспектора Делларда, — самовольно присоединился к беседе Квентин, потому что у него было чувство, что нужно каким-то образом помочь дяде. При этом он удивился собственной дерзости.
— Он поведал нам совершенно абсурдную историю, согласно которой восставшие крестьяне Хайлэндса виновны в нападениях, — пояснил сэр Вальтер.
— И вы не поверили ему?
— В этом нет ничего разумного. Деллард проигнорировал как рассказ Квентина, так и мои наблюдения, и непоколебимо следует своей теории.
— Вы намекаете на дело с руной…
— Да, дорогой аббат. Это те ответы, которые мы ищем.
— У меня?
— Да, ваше высокопреосвященство. Честно говоря, мы надеялись, что вы немного больше расскажете нам, чем в наш прошлый визит.
— Я все рассказал вам, что мне было известно об этом. Но я уже говорил, что вы разворошите зло, если будете заниматься этими делами. И уже буквально вскоре вы убедились, насколько я оказался прав. Поэтому послушайтесь моего совета, сэр Вальтер. Он дан от всего сердца, так расположенного к вам и вашей семье.
— В этом я не сомневаюсь, и вы знаете, что я всегда связан дружбой с монастырем. Но я нуждаюсь не в добрых советах, а в хороших ответах. Я должен знать, что представляет собой эта руна. Деллард не верит в это, но я убежден, что знак и эти опасные столкновения находятся во взаимосвязи.
— Почему вы так уверены? — В голосе предводителя ордена стала заметна легкая перемена. Он уже не звучал спокойно и ровно, что выдало Квентину возросшее напряжение.
— Я ни в коей мере не убежден, достопочтенный аббат. Мой племянник и я блуждаем по лабиринту разрозненных фактов и ищем недостающие нити. Мы надеялись, что вы сможете помочь нам в этом, потому что честно признали…
— Да?
— … у меня сложилось впечатление, что вы знаете немного больше, чем хотите поведать нам, — признался сэр Вальтер со своей открытой манерой. — Я знаю, что вы умолчали об этом не из злого умысла, а потому что не хотели беспокоить нас. Теперь же очень важно знать все. Легче приготовиться к опасности, если знаешь, с какой стороны она грозит.
— Вы заметили это? — Аббат с удивлением поднял брови.
— Мое ремесло научило меня толковать изменения мимики и жестов. Я льщу себя надеждой, что обладаю определенными способностями в искусстве наблюдения, и в вашем случае, ваше высокопреосвященство, для меня было очевидно, что вы не все рассказали нам о руне меча.
Предводитель ордена сперва взглянул на сэра Вальтера, потом на его племянника. Ему понадобилось сделать несколько вздохов, чтобы преодолеть свое удивление. Потом он сказал:
— Умалчивать и утаивать не подобает человеку ордена. Не существует клятвы, которая обязывает нас говорить только правду, однако Господь всегда призывает нас давать честные показания друг другу. Поэтому я не хочу отрицать, что вы правы, сэр Вальтер. Я знаю этот знак, который вы показали мне, и я видел его прежде.
— Почему вы не сказали нам об этом?
— Потому что я не хотел, чтобы вам или вашему племяннику что-то угрожало. Эта руна, сэр Вальтер, относится к царству зла. Она происходит из языческих времен, и еще ни разу она не приносила людям ничего доброго. Этим, боюсь, вам придется довольствоваться, потому что больше я не могу, или, скажем так, мне нельзя сказать вам.
— Мне очень жаль, аббат Эндрю, но я ни в коей мере не могу довольствоваться этим. У меня есть все основания для предположения, что эта руна и нападение на посту находятся во взаимосвязи. Я должен выяснить, что скрывается за этим.
— Инспектор Деллард не признает существования взаимосвязи.
— Да, не признает, — удрученно подтвердил сэр Вальтер. — Он убежден, что руна не имеет ничего общего с произошедшими событиями.
— Поэтому вы не хотите мириться с этим? На мой взгляд, инспектор осторожный и опытный детектив, пользующийся доверием как правительства, так и лэндлордов.
— Потому что я имею подозрение, что инспектору важнее использовать события как предлог для обвинения восставших, нежели действительно выследить преступников, — откровенно заявил сэр Вальтер.
— Это очень тяжкое обвинение.
— Не обвинение. Подозрение, которым я делюсь с хорошим другом. Вам и мне всегда была важна истина, мой дорогой аббат. Что же касается Делларда, то я не уверен в этом.
Снова наступила пауза, во время которой Квентина переводил взгляд с одного мужчины на другого.
Оба четко выразили свою позицию, и Квентин едва ли мог сказать, кто привел более убедительные аргументы. Как сэр Вальтер, так и аббат внушали к себе уважение, но Квентин не находил себе места от напряжения. Кто же кого одолеет?
Учитывая положение вещей, о которых шла речь, Квентин не был окончательно уверен, хотел ли он сам, чтобы его дядя получил желаемое…
— Я уважаю ваши намерения, сэр Вальтер, — сказал наконец аббат Эндрю, — и мне известно, что вы испытываете. Но я не могу сказать вам больше, чем уже сделал. Я хочу только предупредить вас еще раз: руна — это знак зла. Смерть и проклятие падет на того, кто последует ее темными путями. Два человека уже погибли, и чуть было, — тут он взглянул на Квентина, — не погибли другие. Будьте благодарны за тех, кто еще находится среди нас, и оставьте эти события в покое. Пока, — со значение добавил аббат Эндрю. — люди получают помощь, на которую они не рассчитывали.
— О чем вы говорите? — спросил сэр Вальтер, и его вопрос прозвучал горько и саркастично. — О моем ангеле-хранителе?
— Я всецело верю в то, что Всемогущий простер над нами свои защищающие руки, сэр Вальтер, даже в такие мрачные времена, как эти. Не забывайте, что вы видели и слышали, и доверьтесь тому, что Бог будет оберегать вас и ваших ближних. Я прошу, нет, я умоляю вас: забудьте руну. Не ради вас. Подумайте о своей семье.
Аббат говорил тихо, подчеркивая каждое свое слово. У Квентина при его словах мурашки пробежали по коже, похоже, даже его обычно такого невозмутимого дядю не оставили равнодушным слова монаха.
Смерть и разрушение, руна, которая принадлежала к царству зла, — Квентин испытал ужас при этих словах и без раздумий навсегда вычеркнул бы это дело из своей памяти. Но сэр Вальтер не пошел на это, хотя его прежде такое решительное выражение лица стало мягче и уступчивее.
— Хорошо, — сказал он наконец хриплым голосом. — Я благодарю вас за ваши искренние слова, достопочтенный аббат, и хотя я все еще жажду узнать правду, я обещаю подумать об этом.
Аббат Эндрю тоже внешне успокоился.
— Сделайте так, сэр. Ваша семья будет вам благодарна. Существуют такие древние вещи, что сама история забыла о них. Традиции, которые происходят из мрачных времен. Слишком много людей из-за них поплатились своими жизнями, слишком легкомысленно расстались с ней. Зло было последствием. Проклятие, от которого нет спасения…
— Вперед! Сгоните их вместе!
Рубящие приказы Чарльза Делларда раздались над деревенской площадью в Эднеме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80