Приходя в сознание, Паркер не переставая кричал от боли, умоляя, чтобы его прикончили. Так, во всяком случае, он мне рассказывал.
В ужасе Марис прикрыла рот рукою. Ладонь была влажной от пота.
– Он потерял очень много крови, – продолжал Майкл. – Именно поэтому ему не отняли ноги сразу. Врачи боялись, что он истечет кровью прямо на операционном столе. Возможно, впрочем, они хотели, чтобы его состояние несколько стабилизировалось, прежде чем прибегать к ампутации. Я полный профан в медицине, Марис, поэтому все это только мои предположения. Да и о самом происшествии я узнал не сразу. Майкл невесело усмехнулся.
– Как бы там ни было, не отрезав ему ноги сразу, врачи допустили ошибку. Когда Паркер пришел в себя и немного окреп, он сражался с ними как одержимый и готов был поколотить каждого, кто только заикнется об ампутации. Даже частичной ампутации. Честно говоря, Марис, я до сих пор не понимаю, как ему удалось настоять на своем. Быть может, вмешалось божественное Провидение… – Он пожал плечами. – А может быть, на врачей произвело впечатление его мужество, и поэтому они не стали спешить с операцией. В конце концов они, видимо, решили, что отнять ему ноги они всегда успеют, и постарались сделать все, что только было в их силах.
– Я видела шрамы… – сказала Марис. – Они ужасны!
– Те, что снаружи, – поправил Майкл. – Те, что не видны глазу, гораздо глубже и страшнее.
– И их нанес ему Ной?
Майкл кивнул.
– Пока Паркер сражался за свою жизнь, Ной разыграл перед властями невинную овечку. Шейла была мертва и не могла опровергнуть его слова, так что в конечном счете все свелось к одному: его слово против слова Паркера. Ной представил своего друга как завистливого, злобного ревнивца, который напился как свинья и решил выяснить с ним отношения. Он заявил, что, когда Шейла попыталась вмешаться, Паркер ударил ее и столкнул в воду, но сила инерции увлекла за борт и его. Таким образом, к тому моменту, когда врачи разрешили властям допросить Паркера, у него уже была репутация неуравновешенного, социально опасного субъекта. А быть в роли человека, который вынужден оправдываться, очень нелегко… – Майкл покачал головой. – Кроме того, Паркер сам невольно подыграл Ною. Когда он услышал эти чудовищные обвинения, то отреагировал довольно бурно, проявив себя именно таким – злобным, завистливым, склонным к насильственным действиям человеком, неспособным сдерживать свои эмоции. Так и получилось, что чем горячее он отрицал свою вину, тем сильнее становилось предубеждение против него. Ведь еще лежа на больничной койке он во всеуслышание поклялся убить своего лживого дружка! – Тут Майкл скорбно улыбнулся. – Могу себе представить, как он его честил! У Паркера богатый запас бранных слов, которыми он активно пользуется – во всяком случае, в устной речи. Так и вижу, как он натягивает пластиковые постромки кровати и с пеной у рта клянет Ноя на чем свет стоит!
– Я думаю, вы нисколько не преувеличиваете, – согласилась Марис.
– Как бы там ни было, – с горечью вздохнул Майкл, – в глазах следствия Паркер зарекомендовал себя чуть ли не буйнопомешанным, опасным как для окружающих, так и для самого себя. Его обвинили в непреднамеренном убийстве Шейлы, и когда Паркер оправился настолько, что смог покинуть больницу, он предстал перед судом. Приговор он обжаловать не пожелал.
– Но почему! – вскричала Марис. – Ведь он был ни в чем не виноват!
– Паркер чувствовал свою ответственность и… Марис опустила голову.
– Во всем был виноват Ной – только он один!..
– Я согласен с вами, Марис. Но и Паркер винил себя не в том, что Шейла оказалась за бортом, а в том, что он не сумел ее спасти. Ной на заседании суда не присутствовал, но прислал записанные на видеопленку показания, данные под присягой. На пленке он чуть не плакал, искренне сожалея о том, что случилось. Как он сказал, на море произошла двойная трагедия: утонула Шейла и умерла его многолетняя дружба с Паркером Эвансом. Серьезно глядя прямо в камеру, Ной заявил, что он и Паркер были близки, как братья, но когда он первым добился успеха, с его другом что-то случилось. Паркер словно переродился. Если я правильно запомнил слова Ноя, в тот день его приятель за считанные часы превратился в «развратника, лжеца, коварного и опасного зверя, брызжущего слюной маньяка», от которого он вынужден был обороняться, чтобы сохранить свою жизнь.
Марис глубоко вдохнула воздух и медленно выдохнула.
– Потом Ной переехал в Нью-Йорк в ореоле славы «Побежденного», а Паркер…
– …А Паркер отправился в тюрьму, – закончил Майкл.
– В тюрьму? – Потрясенная, Марис сжала пальцами виски. – Однажды Паркер сказал мне, что провел годы в клиниках, лечебницах и «других местах», но мне и в голову…
– Учитывая обстоятельства дела и его физическое состояние, Паркера поместили в тюрьму с самым необременительным режимом и позволили продолжать лечение. Через год его досрочно освободили за примерное поведение, хотя судья приговорил Паркера к восьми годам заключения… – Майкл покачал головой. – Не знаю, порой мне кажется, что этим власти оказали ему «медвежью услугу». Пока Паркер был в тюрьме, за ним худо-бедно следили, когда же его выпустили, он оказался на белом свете совершенно один. А в одиночестве и здоровому человеку живется нелегко… – Он поглядел на Марис из-под низко нависших седых бровей. – Думаю, вы уже знаете, что к тому моменту, когда я узнал, что случилось с моим лучшим учеником, Паркер совсем опустился.
Марис опустила руки на лежавшую на коленях рукопись.
– Господи, как же могло так случиться, что за этого человека я вышла замуж? Но ведь я любила его, Майкл… во всяком случае, мне так казалось. Я была его женой и мечтала иметь от него ребенка. Как я могла не заметить, кто он такой – что он такое?!
– Возможно, все дело в том, что вы просто к нему не пригляделись как следует.
– Все верно, но я же не была слепой! Я ни разу не задумалась о том, что Ной никогда не рассказывал, где и как он жил до Нью-Йорка. Он даже не упоминал о своих студенческих годах – правда, я знала, где он учился, но и только. У него не было ни личных вещей, ни фотографий, за исключением одной, где он снят со своей матерью; ему не звонил никто из старых друзей, и сам он никогда не вспоминал приятелей детства, а ведь это неестественно для нормального человека. Правда, Ной говорил, что предпочитает жить будущим, а не прошлым, а я, дура, слепо верила каждому его слову! Почему, почему мне ни разу не пришло в голову, что он может что-то скрывать?!
– Не будьте слишком строги к себе, Марис, – сказал Майкл. – В Ное странным образом уживаются два разных человека, поэтому-то его так трудно распознать. Могу сказать вам в утешение – вы не единственная, кого он ввел в заблуждение.
– Скажите, в том письме, которое вы написали Паркеру во Флориду… вы действительно предостерегали его против Ноя или это был просто удачный сюжетный ход?
– Вы имеете в виду письмо, которое он читал нам тогда? Паркер воспроизвел мое очень близко к оригиналу, почти слово в слово.
– Значит, вы уже тогда знали, что собой представляет Ной, а ведь он был всего лишь вашим студентом. Мне он был мужем, но я… но мне… – Марис усмехнулась. – Что ж, как видно, на этот раз моя хваленая интуиция меня подвела.
– Но ведь Паркер жил с ним бок о бок много лет – сначала здесь, в общежитии, потом в Ки-Уэсте – и тоже не распознал его. Время от времени он замечал в нем и эгоизм, и самовлюбленность, но, только оказавшись в воде, осознал, что его приятель – само зло!
– Да, это так, – согласилась Марис. – В последнее время я несколько раз замечала проявления этого злого «я», темной стороны его натуры. – Она опустила глаза к рукописи и медленно, словно лаская, погладила страницы. – Паркер не злой, но он бывает жестоким. Почему, Майкл?
– Его сжигает месть, Марис.
– А при чем здесь я?
Впервые за весь разговор Майкл опустил взгляд.
– Я… должен извиниться перед вами, Марис, за свое участие в этом деле. С самого начала мне было немного не по себе; когда же я познакомился с вами, план Паркера мне вовсе разонравился, но… – Откинувшись на спинку кресла, он несколько мгновений созерцал потолок, словно собираясь с мыслями. – Видите ли, в своих видеопоказаниях Ной упомянул о близких отношениях между Паркером и Шейлой.
– И Паркер решил отомстить ему, вступив в связь со мной?
– Что-то в этом роде, хотя… Не знаю. Честное слово – не знаю. Мне казалось, что успеха, которого Паркер добился своими книгами о Дике Кейтоне, должно хватить ему за глаза, но я ошибался. Самой лучшей местью для него было описать историю их с Ноем отношений, описать ярко, талантливо, убедительно, чтобы заинтересовать вас, уважаемого и известного издателя.
– Издателя, который по случайному стечению обстоятельств был связан с Ноем брачными узами.
– Я думаю, эта идея пришла ему в голову, когда он прочел в газетах о вашей свадьбе.
– То есть его план мог сработать только благодаря мне? Майкл мрачно кивнул.
– Любой сюжет должен иметь по крайней мере один компонент, который связывает все части повествования между собой. Вы и стали таким связующим звеном.
– И каков же должен быть финал? Чего хотел добиться Паркер?
– Я не знаю. Он мне не говорил.
– Может быть, он и сам еще этого не знает. Может быть, ему достаточно, что, залучив меня к себе в постель, он может теперь поиздеваться над Ноем-рогоносцем?
Отвечая, Майкл не сумел скрыть своей горечи:
– Поверьте, Марис, я отнюдь не оправдываю то, что он сделал, но я могу его понять. Паркер способен переживать либо очень глубоко, либо вообще никак – таково общее свойство художественно одаренных натур. Потому-то месть настолько для него важна. Уверяю вас, он не стал бы себя затруднять, если бы его желание поквитаться с Ноем было хотя бы вполовину слабее. Вы и я попали между жерновами этой мельницы, но ради нас Паркер не остановится. Ему хочется только одного – чтобы Ной испытал хотя бы десятую часть тех страданий, которые Паркер перенес по его вине. Вот почему он обманом заставил вас приехать на остров. Вы оба предали его, когда…
– О боже!.. – Марис схватила Майкла за рукав. – Я, кажется, догадалась, каким будет финал!
– Финал?
– Цель, которую Паркер ставил перед собой, когда задумывал все это. Я… Помните, вы цитировали показания Ноя, в которых он назвал Паркера развратником, лжецом, опасным маньяком, который угрожал его жизни? Два пункта этого обвинения он уже подтвердил, остался третий!
Майкл хлопнул себя по лбу.
– Ах я, старый болван! – воскликнул он. – За свою жизнь я проанализировал множество художественных произведений, но не смог угадать, к какой развязке приведет этот сюжет! Я должен был понять, в чем дело! Особенно когда он не захотел показать мне последнюю главу!
Марис содрогнулась.
– Нет, он не может!.. – прошептала она, с тревогой глядя на Майкла. – Неужели он… Нет, я знаю, Паркер не станет убивать…
– Я тоже так думаю, – кивнул Майкл, но оба вовсе не были убеждены, что страшная мысль, пришедшая им обоим в голову, так уж невероятна.
– Он на это не способен, – добавила Марис. – Если бы он был таким, меня бы не потянуло к нему. Я бы просто не смогла…
– Полюбить его?
– Ради всего святого, Майкл!.. Неужели вы думаете, что я способна повторять одни и те же ошибки?! Когда-то я полюбила главного героя «Побежденного», потом перенесла свое чувство на автора книги, и чем все закончилось? Нет, я больше не доверяю своим эмоциям. Просто мне казалось, что я ему небезразлична, иначе бы я не… переспала с ним. Но Боюсь, что я снова заблуждаюсь.
Она прижала руку к груди, припомнив жестокие слова, которые Паркер сказал ей тем ужасным утром. Учитывая всю скопившуюся за четырнадцать лет горечь и бурливший в нем гнев, она не могла со стопроцентной уверенностью утверждать, что Паркер не способен на убийство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
В ужасе Марис прикрыла рот рукою. Ладонь была влажной от пота.
– Он потерял очень много крови, – продолжал Майкл. – Именно поэтому ему не отняли ноги сразу. Врачи боялись, что он истечет кровью прямо на операционном столе. Возможно, впрочем, они хотели, чтобы его состояние несколько стабилизировалось, прежде чем прибегать к ампутации. Я полный профан в медицине, Марис, поэтому все это только мои предположения. Да и о самом происшествии я узнал не сразу. Майкл невесело усмехнулся.
– Как бы там ни было, не отрезав ему ноги сразу, врачи допустили ошибку. Когда Паркер пришел в себя и немного окреп, он сражался с ними как одержимый и готов был поколотить каждого, кто только заикнется об ампутации. Даже частичной ампутации. Честно говоря, Марис, я до сих пор не понимаю, как ему удалось настоять на своем. Быть может, вмешалось божественное Провидение… – Он пожал плечами. – А может быть, на врачей произвело впечатление его мужество, и поэтому они не стали спешить с операцией. В конце концов они, видимо, решили, что отнять ему ноги они всегда успеют, и постарались сделать все, что только было в их силах.
– Я видела шрамы… – сказала Марис. – Они ужасны!
– Те, что снаружи, – поправил Майкл. – Те, что не видны глазу, гораздо глубже и страшнее.
– И их нанес ему Ной?
Майкл кивнул.
– Пока Паркер сражался за свою жизнь, Ной разыграл перед властями невинную овечку. Шейла была мертва и не могла опровергнуть его слова, так что в конечном счете все свелось к одному: его слово против слова Паркера. Ной представил своего друга как завистливого, злобного ревнивца, который напился как свинья и решил выяснить с ним отношения. Он заявил, что, когда Шейла попыталась вмешаться, Паркер ударил ее и столкнул в воду, но сила инерции увлекла за борт и его. Таким образом, к тому моменту, когда врачи разрешили властям допросить Паркера, у него уже была репутация неуравновешенного, социально опасного субъекта. А быть в роли человека, который вынужден оправдываться, очень нелегко… – Майкл покачал головой. – Кроме того, Паркер сам невольно подыграл Ною. Когда он услышал эти чудовищные обвинения, то отреагировал довольно бурно, проявив себя именно таким – злобным, завистливым, склонным к насильственным действиям человеком, неспособным сдерживать свои эмоции. Так и получилось, что чем горячее он отрицал свою вину, тем сильнее становилось предубеждение против него. Ведь еще лежа на больничной койке он во всеуслышание поклялся убить своего лживого дружка! – Тут Майкл скорбно улыбнулся. – Могу себе представить, как он его честил! У Паркера богатый запас бранных слов, которыми он активно пользуется – во всяком случае, в устной речи. Так и вижу, как он натягивает пластиковые постромки кровати и с пеной у рта клянет Ноя на чем свет стоит!
– Я думаю, вы нисколько не преувеличиваете, – согласилась Марис.
– Как бы там ни было, – с горечью вздохнул Майкл, – в глазах следствия Паркер зарекомендовал себя чуть ли не буйнопомешанным, опасным как для окружающих, так и для самого себя. Его обвинили в непреднамеренном убийстве Шейлы, и когда Паркер оправился настолько, что смог покинуть больницу, он предстал перед судом. Приговор он обжаловать не пожелал.
– Но почему! – вскричала Марис. – Ведь он был ни в чем не виноват!
– Паркер чувствовал свою ответственность и… Марис опустила голову.
– Во всем был виноват Ной – только он один!..
– Я согласен с вами, Марис. Но и Паркер винил себя не в том, что Шейла оказалась за бортом, а в том, что он не сумел ее спасти. Ной на заседании суда не присутствовал, но прислал записанные на видеопленку показания, данные под присягой. На пленке он чуть не плакал, искренне сожалея о том, что случилось. Как он сказал, на море произошла двойная трагедия: утонула Шейла и умерла его многолетняя дружба с Паркером Эвансом. Серьезно глядя прямо в камеру, Ной заявил, что он и Паркер были близки, как братья, но когда он первым добился успеха, с его другом что-то случилось. Паркер словно переродился. Если я правильно запомнил слова Ноя, в тот день его приятель за считанные часы превратился в «развратника, лжеца, коварного и опасного зверя, брызжущего слюной маньяка», от которого он вынужден был обороняться, чтобы сохранить свою жизнь.
Марис глубоко вдохнула воздух и медленно выдохнула.
– Потом Ной переехал в Нью-Йорк в ореоле славы «Побежденного», а Паркер…
– …А Паркер отправился в тюрьму, – закончил Майкл.
– В тюрьму? – Потрясенная, Марис сжала пальцами виски. – Однажды Паркер сказал мне, что провел годы в клиниках, лечебницах и «других местах», но мне и в голову…
– Учитывая обстоятельства дела и его физическое состояние, Паркера поместили в тюрьму с самым необременительным режимом и позволили продолжать лечение. Через год его досрочно освободили за примерное поведение, хотя судья приговорил Паркера к восьми годам заключения… – Майкл покачал головой. – Не знаю, порой мне кажется, что этим власти оказали ему «медвежью услугу». Пока Паркер был в тюрьме, за ним худо-бедно следили, когда же его выпустили, он оказался на белом свете совершенно один. А в одиночестве и здоровому человеку живется нелегко… – Он поглядел на Марис из-под низко нависших седых бровей. – Думаю, вы уже знаете, что к тому моменту, когда я узнал, что случилось с моим лучшим учеником, Паркер совсем опустился.
Марис опустила руки на лежавшую на коленях рукопись.
– Господи, как же могло так случиться, что за этого человека я вышла замуж? Но ведь я любила его, Майкл… во всяком случае, мне так казалось. Я была его женой и мечтала иметь от него ребенка. Как я могла не заметить, кто он такой – что он такое?!
– Возможно, все дело в том, что вы просто к нему не пригляделись как следует.
– Все верно, но я же не была слепой! Я ни разу не задумалась о том, что Ной никогда не рассказывал, где и как он жил до Нью-Йорка. Он даже не упоминал о своих студенческих годах – правда, я знала, где он учился, но и только. У него не было ни личных вещей, ни фотографий, за исключением одной, где он снят со своей матерью; ему не звонил никто из старых друзей, и сам он никогда не вспоминал приятелей детства, а ведь это неестественно для нормального человека. Правда, Ной говорил, что предпочитает жить будущим, а не прошлым, а я, дура, слепо верила каждому его слову! Почему, почему мне ни разу не пришло в голову, что он может что-то скрывать?!
– Не будьте слишком строги к себе, Марис, – сказал Майкл. – В Ное странным образом уживаются два разных человека, поэтому-то его так трудно распознать. Могу сказать вам в утешение – вы не единственная, кого он ввел в заблуждение.
– Скажите, в том письме, которое вы написали Паркеру во Флориду… вы действительно предостерегали его против Ноя или это был просто удачный сюжетный ход?
– Вы имеете в виду письмо, которое он читал нам тогда? Паркер воспроизвел мое очень близко к оригиналу, почти слово в слово.
– Значит, вы уже тогда знали, что собой представляет Ной, а ведь он был всего лишь вашим студентом. Мне он был мужем, но я… но мне… – Марис усмехнулась. – Что ж, как видно, на этот раз моя хваленая интуиция меня подвела.
– Но ведь Паркер жил с ним бок о бок много лет – сначала здесь, в общежитии, потом в Ки-Уэсте – и тоже не распознал его. Время от времени он замечал в нем и эгоизм, и самовлюбленность, но, только оказавшись в воде, осознал, что его приятель – само зло!
– Да, это так, – согласилась Марис. – В последнее время я несколько раз замечала проявления этого злого «я», темной стороны его натуры. – Она опустила глаза к рукописи и медленно, словно лаская, погладила страницы. – Паркер не злой, но он бывает жестоким. Почему, Майкл?
– Его сжигает месть, Марис.
– А при чем здесь я?
Впервые за весь разговор Майкл опустил взгляд.
– Я… должен извиниться перед вами, Марис, за свое участие в этом деле. С самого начала мне было немного не по себе; когда же я познакомился с вами, план Паркера мне вовсе разонравился, но… – Откинувшись на спинку кресла, он несколько мгновений созерцал потолок, словно собираясь с мыслями. – Видите ли, в своих видеопоказаниях Ной упомянул о близких отношениях между Паркером и Шейлой.
– И Паркер решил отомстить ему, вступив в связь со мной?
– Что-то в этом роде, хотя… Не знаю. Честное слово – не знаю. Мне казалось, что успеха, которого Паркер добился своими книгами о Дике Кейтоне, должно хватить ему за глаза, но я ошибался. Самой лучшей местью для него было описать историю их с Ноем отношений, описать ярко, талантливо, убедительно, чтобы заинтересовать вас, уважаемого и известного издателя.
– Издателя, который по случайному стечению обстоятельств был связан с Ноем брачными узами.
– Я думаю, эта идея пришла ему в голову, когда он прочел в газетах о вашей свадьбе.
– То есть его план мог сработать только благодаря мне? Майкл мрачно кивнул.
– Любой сюжет должен иметь по крайней мере один компонент, который связывает все части повествования между собой. Вы и стали таким связующим звеном.
– И каков же должен быть финал? Чего хотел добиться Паркер?
– Я не знаю. Он мне не говорил.
– Может быть, он и сам еще этого не знает. Может быть, ему достаточно, что, залучив меня к себе в постель, он может теперь поиздеваться над Ноем-рогоносцем?
Отвечая, Майкл не сумел скрыть своей горечи:
– Поверьте, Марис, я отнюдь не оправдываю то, что он сделал, но я могу его понять. Паркер способен переживать либо очень глубоко, либо вообще никак – таково общее свойство художественно одаренных натур. Потому-то месть настолько для него важна. Уверяю вас, он не стал бы себя затруднять, если бы его желание поквитаться с Ноем было хотя бы вполовину слабее. Вы и я попали между жерновами этой мельницы, но ради нас Паркер не остановится. Ему хочется только одного – чтобы Ной испытал хотя бы десятую часть тех страданий, которые Паркер перенес по его вине. Вот почему он обманом заставил вас приехать на остров. Вы оба предали его, когда…
– О боже!.. – Марис схватила Майкла за рукав. – Я, кажется, догадалась, каким будет финал!
– Финал?
– Цель, которую Паркер ставил перед собой, когда задумывал все это. Я… Помните, вы цитировали показания Ноя, в которых он назвал Паркера развратником, лжецом, опасным маньяком, который угрожал его жизни? Два пункта этого обвинения он уже подтвердил, остался третий!
Майкл хлопнул себя по лбу.
– Ах я, старый болван! – воскликнул он. – За свою жизнь я проанализировал множество художественных произведений, но не смог угадать, к какой развязке приведет этот сюжет! Я должен был понять, в чем дело! Особенно когда он не захотел показать мне последнюю главу!
Марис содрогнулась.
– Нет, он не может!.. – прошептала она, с тревогой глядя на Майкла. – Неужели он… Нет, я знаю, Паркер не станет убивать…
– Я тоже так думаю, – кивнул Майкл, но оба вовсе не были убеждены, что страшная мысль, пришедшая им обоим в голову, так уж невероятна.
– Он на это не способен, – добавила Марис. – Если бы он был таким, меня бы не потянуло к нему. Я бы просто не смогла…
– Полюбить его?
– Ради всего святого, Майкл!.. Неужели вы думаете, что я способна повторять одни и те же ошибки?! Когда-то я полюбила главного героя «Побежденного», потом перенесла свое чувство на автора книги, и чем все закончилось? Нет, я больше не доверяю своим эмоциям. Просто мне казалось, что я ему небезразлична, иначе бы я не… переспала с ним. Но Боюсь, что я снова заблуждаюсь.
Она прижала руку к груди, припомнив жестокие слова, которые Паркер сказал ей тем ужасным утром. Учитывая всю скопившуюся за четырнадцать лет горечь и бурливший в нем гнев, она не могла со стопроцентной уверенностью утверждать, что Паркер не способен на убийство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91