Завидная компания, ничего не скажешь! Кроме того, хотел бы я знать, как у нее получится переспать со мной, если я этого не хочу?!
– Многие мужчины находят ее привлекательной.
– Надя действительно недурна собой, но я не спал с ней, когда был холостяком, и уж, конечно, не стану делать этого теперь, когда я женат на тебе… – Ной огорченно покачал головой. – Кажется, я догадываюсь, в чем дело! Надя все-таки тебя догребла, правда?
– Вовсе нет. Куда больше меня расстроила история с «Уорлд Вью». Что касается Нади, то… Если она тебе нужна, значит, ты ее заслуживаешь!
Ной рассмеялся почти с облегчением.
– Я рад, что ты дала мне возможность объясниться. Такие вещи надо выяснять сразу – молчать о них не годится, это может отрицательно повлиять на нашу семейную жизнь…
Ной дал Марис немного подумать над этими словами, потом улыбнулся просительной, почти робкой улыбкой – ни дать ни взять щенок, которого выбранили за испорченные тапочки.
– Если следствие закончено, я хотел бы обнять следователя! – добавил Ной и, поскольку Марис не сделала никакого движения, означавшего, что он прощен, первым шагнул к ней и, обняв за плечи, зарылся лицом в волосы. – От тебя все еще пахнет Джорджией, – сказал он. – Море и солнце… Прости меня за то, что я сказал про предменструальный синдром, но, согласись, я не так уж не прав. Ты на себя не похожа!.. – Ной погладил Марис по спине. – Скажи, что так на тебя подействовало? Может быть, южный климат пришелся тебе не по нраву?
– Наконец-то тебе пришло в голову поинтересоваться результатами моей поездки! – едко заметила Марис.
– Ну, Марис, так нечестно!.. – воскликнул Ной. – С тех пор как ты вернулась, к тебе было страшно подступиться. Я уж думал, придется привязать тебя к стулу, спустить штанишки и как следует выпороть!..
Марис не улыбнулась, но Ноя это не смутило. Чмокнув ее в висок, он продолжал болтать:
– Как все-таки прошла поездка? Тебе понравился остров?
– Очень даже неплохой остров, – нехотя ответила Марис. – Только из-за высокой влажности там здорово парило, но я быстро привыкла. А вообще, там все по-другому.
– По-другому?..
Марис слегка пожала плечами:
– Не так, как в Нью-Йорке. Это довольно трудно объяснить…
– А твой автор? С ним действительно так сложно иметь дело?
– Сложнее некуда. Он оказался еще упрямее, чем я думала.
– Послушай, ведь у нас есть целая куча авторов, с которыми подписаны договора, – они обеспечат нас книгами на год вперед. Зачем тебе возиться с этим упрямым отшельником?
– Он очень хорошо пишет, Ной. Даже не хорошо, а отлично.
– Но стоит ли он тех усилий, что ты в него вкладываешь?
– От своего проекта я не откажусь!
– Я вовсе не призываю тебя к этому. Просто я забочусь о тебе… и о себе. Если общение с ним так тебя раздражает…
– Не раздражает.
К счастью, Марис не видела лица мужа, иначе бы ей стало ясно, как близко она была к тому, чтобы получить хорошую затрещину за то, что осмелилась его перебить. Выждав, пока его гнев немного уляжется, Ной спросил нарочито ласковым голосом:
– А как зовут этого нового Хемингуэя?
– Я обещала никому не говорить.
– Это он тебя попросил? – Ной удивленно поднял брови. – А тебе не кажется, что это уже просто смешно? Подумаешь, Джеймс Бонд!
– У него есть веская причина. Он – инвалид.
– Как это?
– Честное слово, Ной, я не могу, да и не хочу об этом говорить. Этот человек мне доверяет, и я не могу его предать.
– А ты уверена, что твое высокое мнение о его литературных способностях никак не связано с его инвалидностью?
– Ты имеешь в виду – уж не жалею ли я его?.. – Марис покачала головой. – Нет, Ной, ведь рукопись понравилась мне еще до того, как я встретилась с ним лицом к лицу и узнала о его… обстоятельствах. Конечно, он очень раздражителен и упрям, как большинство людей с ограниченными возможностями, однако это никак не влияет на его талант. И хотя работать с ним очень нелегко, я думаю, мне это будет даже полезно. В последние годы редактор во мне разжирел и обленился – пора заставить его немного напрячься.
– Ну, может быть, немножко разленился, но ни капли не растолстел… – Он ощупал руками ягодицы Марис, привлекая жену к себе. Ной хорошо знал, что она обожает подобные ласки, и ожидал быстрой и бурной реакции, но сегодня эффект оказался куда слабее обычного.
– Это был образ, Ной, метафора… Я говорила не буквально!
– Я понимаю, и все-таки… – Наклонившись, Ной поцеловал жену сначала в щеку, потом в губы. Он хотел убедиться, что Марис не сомневается в его лояльности по отношению к «Мадерли-пресс» и что сегодняшняя ее вспышка вызвана каким-нибудь пустяком – приступом ревности или все тем же предменструальным синдромом.
К его огромному облегчению, Марис ответила на поцелуй. Быть может, она сделала это не с тем жаром, какого Ной ожидал, однако этого хватило, чтобы его сомнения окончательно улеглись.
– Если бы не эти бумажки у меня на столе, – проговорил он, – я бы, пожалуй, запер дверь и устроился с тобой прямо на диване. Увы, финансовая отчетность требует, чтобы я неотложно ею занялся…
– Почему бы тебе не послать финансовую отчетность к черту и не устроиться со мной прямо на ней? – подзадорила его Марис.
Ной снова поцеловал ее, потом решительным движением отстранился:
– Дьявольски соблазнительное предложение, но увы!.. Долг превыше всего.
– Понимаю и поддерживаю, хотя…
– Может, сегодня вечером? После ужина у Дэниэла?
– Договорились. – Марис быстро клюнула его в щеку и взяла плащ и сумочку. – Я сегодня, наверное, задержусь – мне тоже нужно расчистить бумажные завалы, которые скопились на моем столе за это время. Скорее всего, я даже переодеваться не буду – просто не успею.
– Тогда давай поедем к Дэниэлу вместе. Я распоряжусь, чтобы без четверти семь нам подали машину.
– Что ж, в таком случае – до без четверти семь…
В ответ Ной послал Марис воздушный поцелуй. Когда она вышла, он вернулся за стол и тяжело упал в кресло. Он чувствовал себя, как человек, который только что избежал смертельной опасности. К счастью, Марис было довольно легко успокоить, проявив немного внимания и заботы, да и старый добрый метод «распускания рук» пока тоже действовал безотказно. Вместе с тем Ной понимал, что ее резко отрицательное отношение к вопросу о слиянии с «Уорлд Вью» может представлять серьезную проблему.
Сегодня он чуть не попался. Думая об этом, Ной мысленно пожелал Моррису Блюму самой страшной смерти. Несомненно, упомянув в разговоре с Марис об их встрече, этот лысый ублюдок хотел лишний раз напомнить ему, Ною, что назначенный срок неумолимо приближается. Для Морриса это была прекрасная возможность показать, кто является хозяином положения, и он не преминул ею воспользоваться, не подозревая, что Марис абсолютно не в курсе дела.
К счастью, Ной знал, что именно такие непредвиденные случайности способны погубить любое дело, как попавшая в подшипник крошечная песчинка способна вывести из строя огромный механизм. Именно поэтому он заранее позаботился о том, чтобы застраховаться от любых неожиданностей, и заблаговременно рассказал тестю о встрече с представителями «Уорлд Вью». И когда то, чего Ной так боялся, случилось, его невиновность подтвердил не кто иной, как сам Дэниэл. Таким образом ему удалось убить сразу двух зайцев: успокоить Марис и завоевать еще большее доверие старика.
Да, Мадерли были совсем не глупы, но до него им было далеко. Выстраивая свой план, он предусмотрел все, не оставив случайности ни одной лазейки. А терпения, осторожности, решимости Ною было не занимать. Он привык полагаться на свой разум, инстинкты и интуицию, но самым главным его ресурсом было знание человеческой природы. Манипулировать окружающими, заставить их плясать под свою дудку было очень легко – для этого достаточно было просто знать, что тот или иной человек любит или не любит, чего боится, что скрывает, чем дорожит.
А у Ноя был к этому настоящий талант. В последний раз он опробовал его на Говарде Бэнкрофте и преуспел. Впрочем, свои способности он развил и отточил задолго до того, как узнал о существовании этого жалкого еврейчика. Многие, очень многие люди выполняли его желания и капризы в полной уверенности, что следуют своим собственным желаниям и решениям.
Телефон на его столе зазвонил. Ной взял трубку и услышал голос секретарши:
– Простите, мистер Рид, я знаю – вы велели ни с кем вас не соединять, но мисс Надя Шуллер звонила уже шесть раз. Она утверждает, что у нее к вам срочное дело…
– Хорошо, я с ней поговорю, – ответил Ной и нажал кнопку селектора каналов. – Привет, Надя! – сказал он самым беззаботным тоном. – Ну, как прошел твой обед с Марис? Вкусно поели?
«ЗАВИСТЬ»
Глава 12
Ки-Уэст, Флорида
1986 год
Поначалу Ки-Уэст не вызвал у Тодда никаких чувств, кроме жгучего разочарования.
О том, чтобы перебраться сюда, они с Рурком мечтали почти год, и Тодд уже давно не мог ни думать, ни говорить ни о чем другом. Он буквально считал дни, оставшиеся до выпускных экзаменов, и с трудом мог сосредоточиться на повседневных вопросах и проблемах, не имевших отношения к переезду. Сердцем, разумом, душой он давно находился в вожделенной Флориде.
Но теперь, когда его заветная мечта осуществилась, Тодд не испытывал ни восторга, ни даже душевного подъема. Скорее напротив, он чувствовал себя подавленным и опустошенным.
Когда Тодд впервые увидел этот заштатный городок, он невольно подумал, что его можно сравнить с вышедшей в тираж потаскухой. Неряшливый, замусоренный, кричаще вульгарный, он выглядел усталым и больным и действительно напоминал не изысканную куртизанку, чья внешность и жесты исполнены тонкой чувственности, а пожилую шлюху, которая, выставив напоказ не первой свежести товарец, пристает к прохожим на оживленной улице. Все претензии на роскошь и романтическое очарование не могли обмануть Тодда. Ки-Уэст оказался совершенно заурядным населенным пунктом, каких по всей Америке – десятки и сотни тысячей был явно не способен предложить ему ничего, кроме стандартного набора дешевых (отнюдь не в смысле цены) удовольствий, начиная от теплого пива и катания на «русских горках» и заканчивая плохо очищенным героином и контрабандным кубинским ромом, который, по слухам, изготавливали прямо в городе.
Тодд и Рурк планировали отправиться в Ки-Уэст сразу после выпускных экзаменов. Их вещи были давно упакованы, и единственное, что оставалось сделать приятелям, было вернуть взятые напрокат мантии и шапочки, в которых они ходили на церемонию вручения дипломов.
Ехать они собирались каждый в своем автомобиле. Обе машины были уже довольно заслуженными, однако в том, что до Флориды они как-нибудь дотянут, приятели не сомневались. Рурк и Тодд даже договорились о том, где они остановятся и бросят монетку, чтобы жребий решил, кому достанется право первым выехать на Дюваль-стрит, но неожиданное вмешательство судьбы изменило их планы. Тодду пришлось задержаться по семейным обстоятельствам. Рурк великодушно предложил дождаться приятеля, однако, посовещавшись, они решили, что будет лучше, если он отправится вперед и подыщет подходящее жилье.
– Я буду разведчиком. К тому времени, когда ты приедешь, лагерь уже будет разбит, а над костром будет булькать в котелке рагу из аллигатора, – пообещал Рурк, когда приятели обнялись на прощание. Его «Тойота» тяжело оседала на все четыре колеса, набитая под завязку самым разнообразным барахлом, которое сопровождало Рурка на протяжении четырех лет студенческой жизни и которое он решил взять с собой в новую жизнь.
– Жаль, что мне приходится задержаться, – пробормотал Тодд. – Хотел бы я поехать с тобой!
– Мне тоже жаль, – согласился Рурк. – Но ведь по большому счету эта задержка – сущий пустяк, мелочь, на которую не стоит обращать внимания!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Многие мужчины находят ее привлекательной.
– Надя действительно недурна собой, но я не спал с ней, когда был холостяком, и уж, конечно, не стану делать этого теперь, когда я женат на тебе… – Ной огорченно покачал головой. – Кажется, я догадываюсь, в чем дело! Надя все-таки тебя догребла, правда?
– Вовсе нет. Куда больше меня расстроила история с «Уорлд Вью». Что касается Нади, то… Если она тебе нужна, значит, ты ее заслуживаешь!
Ной рассмеялся почти с облегчением.
– Я рад, что ты дала мне возможность объясниться. Такие вещи надо выяснять сразу – молчать о них не годится, это может отрицательно повлиять на нашу семейную жизнь…
Ной дал Марис немного подумать над этими словами, потом улыбнулся просительной, почти робкой улыбкой – ни дать ни взять щенок, которого выбранили за испорченные тапочки.
– Если следствие закончено, я хотел бы обнять следователя! – добавил Ной и, поскольку Марис не сделала никакого движения, означавшего, что он прощен, первым шагнул к ней и, обняв за плечи, зарылся лицом в волосы. – От тебя все еще пахнет Джорджией, – сказал он. – Море и солнце… Прости меня за то, что я сказал про предменструальный синдром, но, согласись, я не так уж не прав. Ты на себя не похожа!.. – Ной погладил Марис по спине. – Скажи, что так на тебя подействовало? Может быть, южный климат пришелся тебе не по нраву?
– Наконец-то тебе пришло в голову поинтересоваться результатами моей поездки! – едко заметила Марис.
– Ну, Марис, так нечестно!.. – воскликнул Ной. – С тех пор как ты вернулась, к тебе было страшно подступиться. Я уж думал, придется привязать тебя к стулу, спустить штанишки и как следует выпороть!..
Марис не улыбнулась, но Ноя это не смутило. Чмокнув ее в висок, он продолжал болтать:
– Как все-таки прошла поездка? Тебе понравился остров?
– Очень даже неплохой остров, – нехотя ответила Марис. – Только из-за высокой влажности там здорово парило, но я быстро привыкла. А вообще, там все по-другому.
– По-другому?..
Марис слегка пожала плечами:
– Не так, как в Нью-Йорке. Это довольно трудно объяснить…
– А твой автор? С ним действительно так сложно иметь дело?
– Сложнее некуда. Он оказался еще упрямее, чем я думала.
– Послушай, ведь у нас есть целая куча авторов, с которыми подписаны договора, – они обеспечат нас книгами на год вперед. Зачем тебе возиться с этим упрямым отшельником?
– Он очень хорошо пишет, Ной. Даже не хорошо, а отлично.
– Но стоит ли он тех усилий, что ты в него вкладываешь?
– От своего проекта я не откажусь!
– Я вовсе не призываю тебя к этому. Просто я забочусь о тебе… и о себе. Если общение с ним так тебя раздражает…
– Не раздражает.
К счастью, Марис не видела лица мужа, иначе бы ей стало ясно, как близко она была к тому, чтобы получить хорошую затрещину за то, что осмелилась его перебить. Выждав, пока его гнев немного уляжется, Ной спросил нарочито ласковым голосом:
– А как зовут этого нового Хемингуэя?
– Я обещала никому не говорить.
– Это он тебя попросил? – Ной удивленно поднял брови. – А тебе не кажется, что это уже просто смешно? Подумаешь, Джеймс Бонд!
– У него есть веская причина. Он – инвалид.
– Как это?
– Честное слово, Ной, я не могу, да и не хочу об этом говорить. Этот человек мне доверяет, и я не могу его предать.
– А ты уверена, что твое высокое мнение о его литературных способностях никак не связано с его инвалидностью?
– Ты имеешь в виду – уж не жалею ли я его?.. – Марис покачала головой. – Нет, Ной, ведь рукопись понравилась мне еще до того, как я встретилась с ним лицом к лицу и узнала о его… обстоятельствах. Конечно, он очень раздражителен и упрям, как большинство людей с ограниченными возможностями, однако это никак не влияет на его талант. И хотя работать с ним очень нелегко, я думаю, мне это будет даже полезно. В последние годы редактор во мне разжирел и обленился – пора заставить его немного напрячься.
– Ну, может быть, немножко разленился, но ни капли не растолстел… – Он ощупал руками ягодицы Марис, привлекая жену к себе. Ной хорошо знал, что она обожает подобные ласки, и ожидал быстрой и бурной реакции, но сегодня эффект оказался куда слабее обычного.
– Это был образ, Ной, метафора… Я говорила не буквально!
– Я понимаю, и все-таки… – Наклонившись, Ной поцеловал жену сначала в щеку, потом в губы. Он хотел убедиться, что Марис не сомневается в его лояльности по отношению к «Мадерли-пресс» и что сегодняшняя ее вспышка вызвана каким-нибудь пустяком – приступом ревности или все тем же предменструальным синдромом.
К его огромному облегчению, Марис ответила на поцелуй. Быть может, она сделала это не с тем жаром, какого Ной ожидал, однако этого хватило, чтобы его сомнения окончательно улеглись.
– Если бы не эти бумажки у меня на столе, – проговорил он, – я бы, пожалуй, запер дверь и устроился с тобой прямо на диване. Увы, финансовая отчетность требует, чтобы я неотложно ею занялся…
– Почему бы тебе не послать финансовую отчетность к черту и не устроиться со мной прямо на ней? – подзадорила его Марис.
Ной снова поцеловал ее, потом решительным движением отстранился:
– Дьявольски соблазнительное предложение, но увы!.. Долг превыше всего.
– Понимаю и поддерживаю, хотя…
– Может, сегодня вечером? После ужина у Дэниэла?
– Договорились. – Марис быстро клюнула его в щеку и взяла плащ и сумочку. – Я сегодня, наверное, задержусь – мне тоже нужно расчистить бумажные завалы, которые скопились на моем столе за это время. Скорее всего, я даже переодеваться не буду – просто не успею.
– Тогда давай поедем к Дэниэлу вместе. Я распоряжусь, чтобы без четверти семь нам подали машину.
– Что ж, в таком случае – до без четверти семь…
В ответ Ной послал Марис воздушный поцелуй. Когда она вышла, он вернулся за стол и тяжело упал в кресло. Он чувствовал себя, как человек, который только что избежал смертельной опасности. К счастью, Марис было довольно легко успокоить, проявив немного внимания и заботы, да и старый добрый метод «распускания рук» пока тоже действовал безотказно. Вместе с тем Ной понимал, что ее резко отрицательное отношение к вопросу о слиянии с «Уорлд Вью» может представлять серьезную проблему.
Сегодня он чуть не попался. Думая об этом, Ной мысленно пожелал Моррису Блюму самой страшной смерти. Несомненно, упомянув в разговоре с Марис об их встрече, этот лысый ублюдок хотел лишний раз напомнить ему, Ною, что назначенный срок неумолимо приближается. Для Морриса это была прекрасная возможность показать, кто является хозяином положения, и он не преминул ею воспользоваться, не подозревая, что Марис абсолютно не в курсе дела.
К счастью, Ной знал, что именно такие непредвиденные случайности способны погубить любое дело, как попавшая в подшипник крошечная песчинка способна вывести из строя огромный механизм. Именно поэтому он заранее позаботился о том, чтобы застраховаться от любых неожиданностей, и заблаговременно рассказал тестю о встрече с представителями «Уорлд Вью». И когда то, чего Ной так боялся, случилось, его невиновность подтвердил не кто иной, как сам Дэниэл. Таким образом ему удалось убить сразу двух зайцев: успокоить Марис и завоевать еще большее доверие старика.
Да, Мадерли были совсем не глупы, но до него им было далеко. Выстраивая свой план, он предусмотрел все, не оставив случайности ни одной лазейки. А терпения, осторожности, решимости Ною было не занимать. Он привык полагаться на свой разум, инстинкты и интуицию, но самым главным его ресурсом было знание человеческой природы. Манипулировать окружающими, заставить их плясать под свою дудку было очень легко – для этого достаточно было просто знать, что тот или иной человек любит или не любит, чего боится, что скрывает, чем дорожит.
А у Ноя был к этому настоящий талант. В последний раз он опробовал его на Говарде Бэнкрофте и преуспел. Впрочем, свои способности он развил и отточил задолго до того, как узнал о существовании этого жалкого еврейчика. Многие, очень многие люди выполняли его желания и капризы в полной уверенности, что следуют своим собственным желаниям и решениям.
Телефон на его столе зазвонил. Ной взял трубку и услышал голос секретарши:
– Простите, мистер Рид, я знаю – вы велели ни с кем вас не соединять, но мисс Надя Шуллер звонила уже шесть раз. Она утверждает, что у нее к вам срочное дело…
– Хорошо, я с ней поговорю, – ответил Ной и нажал кнопку селектора каналов. – Привет, Надя! – сказал он самым беззаботным тоном. – Ну, как прошел твой обед с Марис? Вкусно поели?
«ЗАВИСТЬ»
Глава 12
Ки-Уэст, Флорида
1986 год
Поначалу Ки-Уэст не вызвал у Тодда никаких чувств, кроме жгучего разочарования.
О том, чтобы перебраться сюда, они с Рурком мечтали почти год, и Тодд уже давно не мог ни думать, ни говорить ни о чем другом. Он буквально считал дни, оставшиеся до выпускных экзаменов, и с трудом мог сосредоточиться на повседневных вопросах и проблемах, не имевших отношения к переезду. Сердцем, разумом, душой он давно находился в вожделенной Флориде.
Но теперь, когда его заветная мечта осуществилась, Тодд не испытывал ни восторга, ни даже душевного подъема. Скорее напротив, он чувствовал себя подавленным и опустошенным.
Когда Тодд впервые увидел этот заштатный городок, он невольно подумал, что его можно сравнить с вышедшей в тираж потаскухой. Неряшливый, замусоренный, кричаще вульгарный, он выглядел усталым и больным и действительно напоминал не изысканную куртизанку, чья внешность и жесты исполнены тонкой чувственности, а пожилую шлюху, которая, выставив напоказ не первой свежести товарец, пристает к прохожим на оживленной улице. Все претензии на роскошь и романтическое очарование не могли обмануть Тодда. Ки-Уэст оказался совершенно заурядным населенным пунктом, каких по всей Америке – десятки и сотни тысячей был явно не способен предложить ему ничего, кроме стандартного набора дешевых (отнюдь не в смысле цены) удовольствий, начиная от теплого пива и катания на «русских горках» и заканчивая плохо очищенным героином и контрабандным кубинским ромом, который, по слухам, изготавливали прямо в городе.
Тодд и Рурк планировали отправиться в Ки-Уэст сразу после выпускных экзаменов. Их вещи были давно упакованы, и единственное, что оставалось сделать приятелям, было вернуть взятые напрокат мантии и шапочки, в которых они ходили на церемонию вручения дипломов.
Ехать они собирались каждый в своем автомобиле. Обе машины были уже довольно заслуженными, однако в том, что до Флориды они как-нибудь дотянут, приятели не сомневались. Рурк и Тодд даже договорились о том, где они остановятся и бросят монетку, чтобы жребий решил, кому достанется право первым выехать на Дюваль-стрит, но неожиданное вмешательство судьбы изменило их планы. Тодду пришлось задержаться по семейным обстоятельствам. Рурк великодушно предложил дождаться приятеля, однако, посовещавшись, они решили, что будет лучше, если он отправится вперед и подыщет подходящее жилье.
– Я буду разведчиком. К тому времени, когда ты приедешь, лагерь уже будет разбит, а над костром будет булькать в котелке рагу из аллигатора, – пообещал Рурк, когда приятели обнялись на прощание. Его «Тойота» тяжело оседала на все четыре колеса, набитая под завязку самым разнообразным барахлом, которое сопровождало Рурка на протяжении четырех лет студенческой жизни и которое он решил взять с собой в новую жизнь.
– Жаль, что мне приходится задержаться, – пробормотал Тодд. – Хотел бы я поехать с тобой!
– Мне тоже жаль, – согласился Рурк. – Но ведь по большому счету эта задержка – сущий пустяк, мелочь, на которую не стоит обращать внимания!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91