Вероятно, я должна извиниться за причиненное беспокойство, хотя я вовсе не хотела…
Мужчина негромко откашлялся. Очевидно, его кашель что-то означал, но Марис так и не поняла, приняты ее извинения или нет. Впрочем, это теперь занимало ее гораздо меньше. Главное, ее не обругали последними словами и не выставили за дверь, да и П. М. Э. отнюдь не выглядел таким страшным, каким она его себе представляла. Марис казалось – он должен быть моложе и крепче, чем этот довольно пожилой человек, который стоял перед ней, продолжая машинально тереть руки тряпкой. Его тягучий южный акцент никуда не делся, однако сейчас П.М.Э. разговаривал с ней совсем не так энергично и напористо, как по телефону.
Впрочем, и особого дружелюбия он тоже не проявлял, а его голубые глаза разглядывали Марис настороженно и внимательно.
– Признаться по совести, я не знала, какой прием меня ждет, – добавила она, рассчитывая расположить его к себе своей искренностью. – Я боялась, что меня могут даже не впустить в дом…
Вместо ответа П.М.Э. окинул ее таким взглядом, что Марис снова стало не по себе. Она искренне жалела, что не задержалась в Саванне и не привела себя в порядок. Надо было по крайней мере переодеться, подумала она сейчас. Ее летний дорожный костюм был по сезону легким, однако, выбирая его, Марис совершенно упустила из вида, что лето в Нью-Йорке и лето в Джорджии могут так сильно отличаться друг от друга. Теперь же она чувствовала себя так, будто явилась на пляж в пальто. Кроме того, в пути костюм изрядно помялся и вряд ли выглядел пристойно.
– Далеко же вас занесло, миссис Мадерли-Рид!
Это замечание более или менее отражало ее собственные мысли, и Марис оставалось только кивнуть.
– Совершенно с вами согласна, хотя дело даже не в географии, – сказала она. – Если бы не гольф-кары, Санта-Анна вполне могла находиться и в прошлом столетии.
Казалось, эти слова его позабавили.
– Жизнь на нашем острове действительно во многих отношениях примитивна, – сказал он. – Но это сознательный выбор островитян и, смею вас заверить, не самый худший выбор.
Из этого высказывания Марис заключила, что для жителей острова она была «чужеродным элементом» и что преодолеть силы отторжения с помощью даже самых разумных аргументов будет непросто. Стремясь отвлечь его внимание от своей персоны, она огляделась по сторонам.
Большую часть прихожей занимала массивная и довольно крутая лестница на второй этаж. Наверху было темно, и Марис сразу пришли на ум десятки вопросов об истории дома, которая, как и верхняя площадка, скрывалась во мраке. Она понимала, что расспрашивать П.М.Э. сейчас – значит испытывать судьбу, и все же не удержалась и сказала:
– Какой удивительный дом! Вы давно здесь живете?
– Немногим больше года, мэм, – последовал ответ. – Когда я сюда переехал, это был не дом, а развалина.
– Много же вы успели сделать за каких-то двенадцать месяцев!
– А осталось сделать еще больше. Когда вы пришли, я как раз работал в обеденном зале. Не хотите ли взглянуть?..
– С удовольствием.
Он улыбнулся и, повернувшись, скрылся в ту же дверь, из которой вышел. Марис волей-неволей пришлось последовать за ним.
Первым, что бросилось ей в глаза, была массивная бронзовая люстра с хрустальными подвесками. Люстра слегка покачивалась из стороны в сторону, и Марис задумалась, отчего это может быть, поскольку ни малейшего сквозняка она не ощущала.
Перехватив ее взгляд, П.М.Э. сказал:
– Перестройку дома пришлось начать с системы вентиляции. Одно из воздуховодных отверстий находится прямо над люстрой. Воздух, который поступает оттуда, и раскачивает ее… По крайней мере, я предпочитаю думать, что все дело именно в этом.
Он загадочно рассмеялся и шагнул к стене, в которой темнел закопченный камин высотой почти с человеческий рост. Резная деревянная облицовка камина была тщательно очищена от старой краски, отполирована и подготовлена к обработке морилкой и лаком.
– Когда я взялся за эту работу, – пояснил П.М.Э., – я даже не представлял, сколько времени и сил она потребует. Взгляните сами: на этих столбиках было не меньше десяти слоев старой краски, оставшейся от прежних хозяев. Всю краску, всю грязь пришлось счищать дюйм за дюймом, потом шпаклевать трещины, восстанавливать резьбу в тех местах, где она пострадала… Поверьте, это была поистине каторжная работа! Уж лучше бы я нанял профессионала-реставратора!
Марис подошла к камину и подняла руку, чтобы потрогать гладкое, лоснящееся дерево, но заколебалась и бросила вопросительный взгляд на П.М.Э.:
– Можно?..
Он кивнул, и Марис осторожно провела кончиками пальцев по вырезанным из дерева листьям и цветам.
– Первый владелец дома оставил дневник, в котором подробно описал процесс строительства дома, – сказал П.М.Э. – Облицовку камина, а также перила лестницы вырезал черный раб, которого звали Финеас.
– Мне очень нравится, – честно призналась Марис. – И я уверена, что, когда вы закончите, она будет еще красивее.
– Паркер тоже этого хочет. Он у нас педант.
– Паркер? Кто это?
– Хозяин дома.
Марис опустила руку и повернулась к нему, стараясь не выдать своего изумления.
– А я думала, что хозяин – вы… Он ухмыльнулся.
– Нет, я не хозяин, я здесь только работаю.
– С его стороны это было очень любезно.
– Что именно?
– Предоставить вам возможность творить в таком прекрасном доме. Должно быть, мистер Паркер – очень щедрый человек.
Несколько секунд мужчина озадаченно разглядывал ее, потом начал хохотать.
– Простите, миссис Мадерли-Рид, но здесь, очевидно, имело место недоразумение. И это целиком моя вина! Вы, конечно, решили, что я и есть Паркер Эванс – человек, к которому вы приехали!
Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы осмыслить услышанное, потом она тоже улыбнулась.
– П.М.Э… Паркер М. Эванс…
– Разве вы не знали, как его зовут?
– Нет. – Марис покачала головой. – Он мне не сказал.
– И вы никогда не слышали его имени раньше? Марис задумалась на секунду.
– Насколько я помню – нет. А разве я… Разве мы встречались?
Мужчина шагнул к ней и протянул руку.
– Меня зовут Майкл, Майкл Стротер. Еще раз простите, что не представился. Мне казалось, вы должны были сразу понять, что я – не Паркер.
– Рада познакомиться с вами, мистер Стротер.
– Просто Майкл, если не возражаете.
– Марис. – Она улыбнулась. Майкл Стротер понравился ей с первого взгляда, и Марис недоумевала, как она могла перепутать его с упрямым и раздражительным типом, с которым разговаривала по телефону. Во всяком случае, глаза у Майкла были спокойные и добрые, хотя Марис чувствовала, что он продолжает внимательно ее разглядывать. Что ж, ничего удивительного в этом не было – Марис не сомневалась, что Паркер Эванс наговорил о ней черт знает чего!
– Вы, вероятно, подрядчик, строитель? – поинтересовалась она.
– Строитель? – удивился Майкл.
– Да. Разве вы не сказали, что ремонтируете дом?
– По моему, нет… Майкл ненадолго задумался. – Просто мне захотелось попробовать свои силы в реставраторском искусстве, – пояснил он после небольшой паузы. – А вообще-то я работаю у Паркера уже довольно давно.
– И в каком качестве, если не секрет?
– В старые времена был такой термин – «прислуга за все». Вот это я и есть. Я и эконом, и секретарь, и помощник по хозяйству, и садовник, и повар…
– И реставратор, – добавила Марис.
– И реставратор, – согласился Майкл.
– Ну и как вы находите мистера Паркера? Он строгий хозяин?
Майкл Стротер снова улыбнулся:
– Вы и представить себе не можете!
Марис действительно чувствовала себя так, словно вместо твердого пола у нее под ногами оказалась зыбкая трясина. Все ее представления о том, что за человек – П.М.Э., он же Паркер Эванс, рушились одно за другим. Правда, она всего лишь разговаривала с ним по телефону, да и то недолго, однако Марис он не показался человеком, способным пользоваться услугами «помощника по хозяйству».
– И все же мне хотелось бы встретиться с ним как можно скорее, – твердо сказала она.
Едва ли не в первый раз за все время Майкл отвел взгляд.
– Его здесь нет, Марис.
Марис отчасти ожидала чего-то в этом роде, однако это не спасло ее от жесточайшего разочарования – едва ли не самого сильного за последнее время.
– Куда же он делся? – спросила она растерянно. – Ведь он знал, что я приеду!
– Разумеется, он знал, – кивнул Майкл. – После вашего разговора он сказал, что вы показались ему, простите, «достаточно упрямой», чтобы приехать даже после того, как он предупредил, что вы только зря потратите время. Но я уверен – не родился еще тот человек, который сумеет переупрямить Паркера. Короче говоря, он решил уехать, чтобы вы не подумали, будто он вас ждет.
– Так он уехал? Куда?!
Решительно подойдя к мужчине в желтой ковбойке, у которого она арендовала гольф-кар, Марис схватила его за пуговицу и прошипела прямо в лицо:
– Почему вы не сказали, что мистера Эванса нет дома?
Мужчина довольно ухмыльнулся:
– Потому что вы соврали, леди. Вы сказали, что он вас ждет…
– А почему вы не сказали, что он здесь, у Терри?
– Вы спрашивали, как проехать к его дому, – я ответил. Вот если бы вы спросили, как его найти….
Внутри у Марис все кипело, но она считала неразумным тратить свой пыл на этого самодовольного болвана. Уж лучше приберечь гневные слова для мистера Паркера, которому ей было что сказать. Несомненно, он знал, что мужчина в желтой ковбойке послал ее искать ветра в поле, – знал и потешался над ней втихомолку, а может быть, и в кругу своих приятелей-собутыльников. Терри, владелец покосившегося бара, несомненно, тоже был в курсе. Гриль перед дверями его заведения успел остыть, но когда Марис вошла внутрь, он стоял за стойкой, протирая стаканы сомнительной свежести полотенцем.
Крупно шагая по голому бетонному полу и прыгая через лужи какой-то мутной жидкости (Марис от души надеялась, что это было лишь пиво), она обогнула столы для пула и подошла к стойке. Тотчас в баре наступила тишина. Перестали щелкать бильярдные шары, смолкли музыка, звон посуды и разговоры, и только повизгивал, лениво вращаясь под потолком, едва видимый в табачном дыму вентилятор. Марис кожей чувствовала направленные на нее взгляды – в баре вот-вот должно было начаться представление, какого здесь еще не видывали, – но старалась не подавать вида, что ее это волнует.
Мужчина в желтой ковбойке подошел сзади и встал у стойки на расстоянии нескольких футов от Марис.
Терри издевательски улыбнулся:
– Что угодно мисс с Севера?
– Пиво, пожалуйста.
Ухмылка сбежала с липа бармена – ничего подобного он не ожидал. Впрочем, Терри быстро справился с удивлением и, сунув руку в охладитель, достал бутылку с длинным горлышком. Откупорив ее, он протянул бутылку Марис. Смахнув с горлышка пену, Марис сделала большой глоток прямо из бутылки, потом со стуком поставила посудину на стойку.
– Мне нужен Паркер Эванс, – громко сказала она. – Он здесь?
Облокотившись о стойку, Терри наклонился к ней:
– А кто его спрашивает?
Собравшиеся в баре мужчины одобрительно зашумели и засмеялись. Терри тоже расплылся чуть не до ушей, несомненно, гордясь собственной находчивостью, однако он Марис не интересовал. Повернувшись к залу, она обвела взглядом едва различимые в темноте и табачном дыму лица посетителей.
Посетители – около двух десятков мужчин – откровенно разглядывали ее. В баре была только одна женщина, одетая в коротко обрезанные джинсовые шорты и застиранную до прозрачности короткую майку, едва скрывавшую ее дряблые груди. В вырезе майки виднелась татуировка – головка кобры с развернутым клобуком. Одну руку женщина запустила в брюки сидевшего рядом кавалера, в пальцах другой дымился окурок гаванской сигары.
Стараясь справиться с волнением, Марис глубоко вздохнула и едва не поперхнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Мужчина негромко откашлялся. Очевидно, его кашель что-то означал, но Марис так и не поняла, приняты ее извинения или нет. Впрочем, это теперь занимало ее гораздо меньше. Главное, ее не обругали последними словами и не выставили за дверь, да и П. М. Э. отнюдь не выглядел таким страшным, каким она его себе представляла. Марис казалось – он должен быть моложе и крепче, чем этот довольно пожилой человек, который стоял перед ней, продолжая машинально тереть руки тряпкой. Его тягучий южный акцент никуда не делся, однако сейчас П.М.Э. разговаривал с ней совсем не так энергично и напористо, как по телефону.
Впрочем, и особого дружелюбия он тоже не проявлял, а его голубые глаза разглядывали Марис настороженно и внимательно.
– Признаться по совести, я не знала, какой прием меня ждет, – добавила она, рассчитывая расположить его к себе своей искренностью. – Я боялась, что меня могут даже не впустить в дом…
Вместо ответа П.М.Э. окинул ее таким взглядом, что Марис снова стало не по себе. Она искренне жалела, что не задержалась в Саванне и не привела себя в порядок. Надо было по крайней мере переодеться, подумала она сейчас. Ее летний дорожный костюм был по сезону легким, однако, выбирая его, Марис совершенно упустила из вида, что лето в Нью-Йорке и лето в Джорджии могут так сильно отличаться друг от друга. Теперь же она чувствовала себя так, будто явилась на пляж в пальто. Кроме того, в пути костюм изрядно помялся и вряд ли выглядел пристойно.
– Далеко же вас занесло, миссис Мадерли-Рид!
Это замечание более или менее отражало ее собственные мысли, и Марис оставалось только кивнуть.
– Совершенно с вами согласна, хотя дело даже не в географии, – сказала она. – Если бы не гольф-кары, Санта-Анна вполне могла находиться и в прошлом столетии.
Казалось, эти слова его позабавили.
– Жизнь на нашем острове действительно во многих отношениях примитивна, – сказал он. – Но это сознательный выбор островитян и, смею вас заверить, не самый худший выбор.
Из этого высказывания Марис заключила, что для жителей острова она была «чужеродным элементом» и что преодолеть силы отторжения с помощью даже самых разумных аргументов будет непросто. Стремясь отвлечь его внимание от своей персоны, она огляделась по сторонам.
Большую часть прихожей занимала массивная и довольно крутая лестница на второй этаж. Наверху было темно, и Марис сразу пришли на ум десятки вопросов об истории дома, которая, как и верхняя площадка, скрывалась во мраке. Она понимала, что расспрашивать П.М.Э. сейчас – значит испытывать судьбу, и все же не удержалась и сказала:
– Какой удивительный дом! Вы давно здесь живете?
– Немногим больше года, мэм, – последовал ответ. – Когда я сюда переехал, это был не дом, а развалина.
– Много же вы успели сделать за каких-то двенадцать месяцев!
– А осталось сделать еще больше. Когда вы пришли, я как раз работал в обеденном зале. Не хотите ли взглянуть?..
– С удовольствием.
Он улыбнулся и, повернувшись, скрылся в ту же дверь, из которой вышел. Марис волей-неволей пришлось последовать за ним.
Первым, что бросилось ей в глаза, была массивная бронзовая люстра с хрустальными подвесками. Люстра слегка покачивалась из стороны в сторону, и Марис задумалась, отчего это может быть, поскольку ни малейшего сквозняка она не ощущала.
Перехватив ее взгляд, П.М.Э. сказал:
– Перестройку дома пришлось начать с системы вентиляции. Одно из воздуховодных отверстий находится прямо над люстрой. Воздух, который поступает оттуда, и раскачивает ее… По крайней мере, я предпочитаю думать, что все дело именно в этом.
Он загадочно рассмеялся и шагнул к стене, в которой темнел закопченный камин высотой почти с человеческий рост. Резная деревянная облицовка камина была тщательно очищена от старой краски, отполирована и подготовлена к обработке морилкой и лаком.
– Когда я взялся за эту работу, – пояснил П.М.Э., – я даже не представлял, сколько времени и сил она потребует. Взгляните сами: на этих столбиках было не меньше десяти слоев старой краски, оставшейся от прежних хозяев. Всю краску, всю грязь пришлось счищать дюйм за дюймом, потом шпаклевать трещины, восстанавливать резьбу в тех местах, где она пострадала… Поверьте, это была поистине каторжная работа! Уж лучше бы я нанял профессионала-реставратора!
Марис подошла к камину и подняла руку, чтобы потрогать гладкое, лоснящееся дерево, но заколебалась и бросила вопросительный взгляд на П.М.Э.:
– Можно?..
Он кивнул, и Марис осторожно провела кончиками пальцев по вырезанным из дерева листьям и цветам.
– Первый владелец дома оставил дневник, в котором подробно описал процесс строительства дома, – сказал П.М.Э. – Облицовку камина, а также перила лестницы вырезал черный раб, которого звали Финеас.
– Мне очень нравится, – честно призналась Марис. – И я уверена, что, когда вы закончите, она будет еще красивее.
– Паркер тоже этого хочет. Он у нас педант.
– Паркер? Кто это?
– Хозяин дома.
Марис опустила руку и повернулась к нему, стараясь не выдать своего изумления.
– А я думала, что хозяин – вы… Он ухмыльнулся.
– Нет, я не хозяин, я здесь только работаю.
– С его стороны это было очень любезно.
– Что именно?
– Предоставить вам возможность творить в таком прекрасном доме. Должно быть, мистер Паркер – очень щедрый человек.
Несколько секунд мужчина озадаченно разглядывал ее, потом начал хохотать.
– Простите, миссис Мадерли-Рид, но здесь, очевидно, имело место недоразумение. И это целиком моя вина! Вы, конечно, решили, что я и есть Паркер Эванс – человек, к которому вы приехали!
Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы осмыслить услышанное, потом она тоже улыбнулась.
– П.М.Э… Паркер М. Эванс…
– Разве вы не знали, как его зовут?
– Нет. – Марис покачала головой. – Он мне не сказал.
– И вы никогда не слышали его имени раньше? Марис задумалась на секунду.
– Насколько я помню – нет. А разве я… Разве мы встречались?
Мужчина шагнул к ней и протянул руку.
– Меня зовут Майкл, Майкл Стротер. Еще раз простите, что не представился. Мне казалось, вы должны были сразу понять, что я – не Паркер.
– Рада познакомиться с вами, мистер Стротер.
– Просто Майкл, если не возражаете.
– Марис. – Она улыбнулась. Майкл Стротер понравился ей с первого взгляда, и Марис недоумевала, как она могла перепутать его с упрямым и раздражительным типом, с которым разговаривала по телефону. Во всяком случае, глаза у Майкла были спокойные и добрые, хотя Марис чувствовала, что он продолжает внимательно ее разглядывать. Что ж, ничего удивительного в этом не было – Марис не сомневалась, что Паркер Эванс наговорил о ней черт знает чего!
– Вы, вероятно, подрядчик, строитель? – поинтересовалась она.
– Строитель? – удивился Майкл.
– Да. Разве вы не сказали, что ремонтируете дом?
– По моему, нет… Майкл ненадолго задумался. – Просто мне захотелось попробовать свои силы в реставраторском искусстве, – пояснил он после небольшой паузы. – А вообще-то я работаю у Паркера уже довольно давно.
– И в каком качестве, если не секрет?
– В старые времена был такой термин – «прислуга за все». Вот это я и есть. Я и эконом, и секретарь, и помощник по хозяйству, и садовник, и повар…
– И реставратор, – добавила Марис.
– И реставратор, – согласился Майкл.
– Ну и как вы находите мистера Паркера? Он строгий хозяин?
Майкл Стротер снова улыбнулся:
– Вы и представить себе не можете!
Марис действительно чувствовала себя так, словно вместо твердого пола у нее под ногами оказалась зыбкая трясина. Все ее представления о том, что за человек – П.М.Э., он же Паркер Эванс, рушились одно за другим. Правда, она всего лишь разговаривала с ним по телефону, да и то недолго, однако Марис он не показался человеком, способным пользоваться услугами «помощника по хозяйству».
– И все же мне хотелось бы встретиться с ним как можно скорее, – твердо сказала она.
Едва ли не в первый раз за все время Майкл отвел взгляд.
– Его здесь нет, Марис.
Марис отчасти ожидала чего-то в этом роде, однако это не спасло ее от жесточайшего разочарования – едва ли не самого сильного за последнее время.
– Куда же он делся? – спросила она растерянно. – Ведь он знал, что я приеду!
– Разумеется, он знал, – кивнул Майкл. – После вашего разговора он сказал, что вы показались ему, простите, «достаточно упрямой», чтобы приехать даже после того, как он предупредил, что вы только зря потратите время. Но я уверен – не родился еще тот человек, который сумеет переупрямить Паркера. Короче говоря, он решил уехать, чтобы вы не подумали, будто он вас ждет.
– Так он уехал? Куда?!
Решительно подойдя к мужчине в желтой ковбойке, у которого она арендовала гольф-кар, Марис схватила его за пуговицу и прошипела прямо в лицо:
– Почему вы не сказали, что мистера Эванса нет дома?
Мужчина довольно ухмыльнулся:
– Потому что вы соврали, леди. Вы сказали, что он вас ждет…
– А почему вы не сказали, что он здесь, у Терри?
– Вы спрашивали, как проехать к его дому, – я ответил. Вот если бы вы спросили, как его найти….
Внутри у Марис все кипело, но она считала неразумным тратить свой пыл на этого самодовольного болвана. Уж лучше приберечь гневные слова для мистера Паркера, которому ей было что сказать. Несомненно, он знал, что мужчина в желтой ковбойке послал ее искать ветра в поле, – знал и потешался над ней втихомолку, а может быть, и в кругу своих приятелей-собутыльников. Терри, владелец покосившегося бара, несомненно, тоже был в курсе. Гриль перед дверями его заведения успел остыть, но когда Марис вошла внутрь, он стоял за стойкой, протирая стаканы сомнительной свежести полотенцем.
Крупно шагая по голому бетонному полу и прыгая через лужи какой-то мутной жидкости (Марис от души надеялась, что это было лишь пиво), она обогнула столы для пула и подошла к стойке. Тотчас в баре наступила тишина. Перестали щелкать бильярдные шары, смолкли музыка, звон посуды и разговоры, и только повизгивал, лениво вращаясь под потолком, едва видимый в табачном дыму вентилятор. Марис кожей чувствовала направленные на нее взгляды – в баре вот-вот должно было начаться представление, какого здесь еще не видывали, – но старалась не подавать вида, что ее это волнует.
Мужчина в желтой ковбойке подошел сзади и встал у стойки на расстоянии нескольких футов от Марис.
Терри издевательски улыбнулся:
– Что угодно мисс с Севера?
– Пиво, пожалуйста.
Ухмылка сбежала с липа бармена – ничего подобного он не ожидал. Впрочем, Терри быстро справился с удивлением и, сунув руку в охладитель, достал бутылку с длинным горлышком. Откупорив ее, он протянул бутылку Марис. Смахнув с горлышка пену, Марис сделала большой глоток прямо из бутылки, потом со стуком поставила посудину на стойку.
– Мне нужен Паркер Эванс, – громко сказала она. – Он здесь?
Облокотившись о стойку, Терри наклонился к ней:
– А кто его спрашивает?
Собравшиеся в баре мужчины одобрительно зашумели и засмеялись. Терри тоже расплылся чуть не до ушей, несомненно, гордясь собственной находчивостью, однако он Марис не интересовал. Повернувшись к залу, она обвела взглядом едва различимые в темноте и табачном дыму лица посетителей.
Посетители – около двух десятков мужчин – откровенно разглядывали ее. В баре была только одна женщина, одетая в коротко обрезанные джинсовые шорты и застиранную до прозрачности короткую майку, едва скрывавшую ее дряблые груди. В вырезе майки виднелась татуировка – головка кобры с развернутым клобуком. Одну руку женщина запустила в брюки сидевшего рядом кавалера, в пальцах другой дымился окурок гаванской сигары.
Стараясь справиться с волнением, Марис глубоко вздохнула и едва не поперхнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91