Это была ее восьмая беременность, а единственным выжившим ребенком остался Хамиль, которому исполнилось уже десять лет. Аллан Макаллан сомневался в полезности ее путешествия в Бирни в такое время, но Сабина жаждала свежего воздуха и свободы среди обширных вересковых пустошей.
– Кстати, – начала она, – первое, что случится, будет взятие Эдинбурга, ты же не хочешь, чтобы я была рядом при этом?
– Но Бирни близко к Стерлингу, где расположен армейский лагерь, – заметил Аллан. – Если ты ищешь безопасное место, надо ехать в Шленс.
– В Бирни мы будем в достаточной безопасности, – возразила Сабина. – Наши люди нам верны.
В конце концов Аллан вынужден был сдаться. В течение всей их совместной жизни Сабина всегда им командовала. Их брак мог бы оказаться счастливым, если бы не смерть всех их детей, кроме одного, но характерами они подходили друг другу. Аллан обожал Сабину и ему доставляло удовольствие служить ей, а Сабине нравилось больше всего, когда ее обожали, и если она не могла отдать Аллану все свое сердце, то никогда ему этого не показала. Их объединяла любовь к Хамилю и беспокойство о его здоровье, и оба полагались на разумные советы Мавис.
Мавис по-прежнему жила с ними вместе со своей дочерью Мари, достигшей своего пятнадцатилетия и ставшей красивой девушкой. В черных платьях и белых шляпках Мавис немного походила на портреты королевы Шотландии Марии. Иногда Сабина поддразнивала ее, говоря, что она очень гордится своей красотой, и ничто не может удовлетворить ее, если ее не принимают за королеву. В прошлом году, однако, Мавис подурнела, хотя окружающие ее настолько привыкли считать ее красивой, что не заметили этого. Платья стали висеть на ней, а на лице начали выдаваться скулы. Она постоянно жаловалась на холод и куталась в толстую черную шаль, которая скрывала ее худобу, однако только Мари заметила это.
Роды у Сабины начались в последний день августа, в самый жаркий день лета. В промежутке между стонами она сказала Мавис:
– Вот видишь, я была права, что приехала. Я бы умерла от жары в Аберледи.
Аллан отсутствовал по делам, связанным с его владениями в Брако. Мавис послала ему сообщение о начале родов. Он поспешил назад, неся новость об охоте Мара и о поддержке, какую он получил.
– Лорд Таллибардин перешел на сторону Мара, взяв с собой большинство людей своего отца, – сообщил Аллан, – так что нет особых сомнений в том, что Перт падет перед Маром.
– Это было бы великолепно, – сказала Мавис. – Перт, пожалуй, единственный город в Шотландии, где может собраться армия, а кроме того, его взятие поднимет авторитет Мара.
– И он мог бы стать удачным стратегическим пунктом, где шевалье сможет укрепиться – хорошие дороги и коммуникации, и центральное расположение. Но не все новости приятные. Курфюрст не ленился. Три полка прибыли из Ирландии и продвигаются к Стирлингу. Эдинбург и Глазго вооружились. Адмирал Бинг в Гавре блокировал корабли якобитов с порохом, обмундированием и ружьями, на которые мы рассчитывали.
– Может быть, им удастся ускользнуть, – предположила Мавис. – Блокады предназначены для того, чтобы через них прорываться.
Аллан улыбнулся.
– Ты всегда такая веселая. Но сейчас король Людовик умер. Нет сомнений в том, что регент меньше симпатизирует шевалье и скорее всего не захочет провоцировать адмирала Бинга, когда весь флот Канала нацелил ружья на Гавр.
– Посмотрим, – спокойно ответила Мавис. – Мне сейчас надо вернуться к Сабине. Я расскажу ей о лорде Таллибардине, но не о Гавре. Она постоянно спрашивает о тебе и будет рада узнать, что ты здесь.
– Мне хотелось увидеть ее, – с тоской в голосе произнес Аллан.
Однако Мавис оставалась непреклонна.
– Ерунда! Ты увидишь ее, когда придет время. И не волнуйся, – добавила она мягче, – все идет хорошо на этот раз. Нет никаких причин для страха.
– Ты имеешь в виду, никаких причин более обычных.
Мавис отрицательно потрясла головой в ответ на его пессимизм.
– Сыграй с Мари в шахматы и попытайся не думать об этом. Пожалуйста, сделай так, ты мне окажешь услугу. Мари очень чувствительна, и ей надо чем-нибудь заняться.
Перед наступлением вечера пришли еще новости, которые Аллан желал бы скрыть от Мавис, но не мог. Восьмидесятилетнего графа Бределбейна арестовали. Он был дальним кузеном Мавис, но, что более важно, главой ее семьи и распоряжался всей недвижимостью. Закон, прошедший через парламент, включал шестьдесят два пэра и дворянина, чья лояльность курфюрсту вызывала подозрения, и требовал предания их суду в Эдинбурге. Только двое из названных явились в Эдинбург и были заключены в тюрьму, после чего большинство остальных высказались за шевалье. За некоторыми наиболее влиятельными лицами, такими, как лорд Бределбейн, послали конвой, чтобы доставить их в Эдинбург. Согласно полученным сведениям, как только лорд Бределбейн уехал, все его люди присоединились к генералу Гордону в поддержку Мара, и это отнюдь не снижало беспокойства за его безопасность и здоровье.
В этот вечер, как раз накануне сумерек, Сабина наконец разрешилась сыном, чьи размеры и вес соответствовали длительности ее родов. Как только отрезали пуповину, малыш огляделся вокруг с интересом, засунул свой большой палец в рот и стал сосать его с силой, позволявшей заключить, что ему нетрудно будет научиться брать пищу от няни.
Аллан пришел от сына в восторг. Он встал на колени у кровати Сабины и с большой нежностью благодарил ее за то, что она подарила ему такого замечательного сына.
– Как мы его назовем? – спрашивал он ее. – Пусть будет так, как ты пожелаешь.
Сабина взглянула на него на мгновение ясными уставшими глазами, потом отвернулась.
– О, называй его сам. Я очень устала, чтобы думать об именах.
Новость о рождении мальчика распространялась среди слуг и окрестных жителей. На следующий день они начали приходить к замку, чтобы выразить свое уважение. Через несколько дней из городка Брако пришла депутация и принесла серебряный кубок для малыша, с выгравированными на нем его именем и датой рождения. Они написали «Аллен» и Сабина сказала мужу:
– Пусть так и будет. По крайней мере в написании можно будет отличать его от тебя.
Через день после этого пришли хорошие вести о том, что генерал Хей с помощью людей Таллибардина взял Перт для шевалье и что Мар продвигается на юг, собирая по пути людей, которые присоединяются к нему. Хорошие новости были и о старом лорде Бределбейне, который задерживал свою отправку в Эдинбург, жалуясь на слабость и болезненное здоровье и отправляясь в постель при малейшей возможности. Наконец, он добился вызова доктора, подтвердившего под присягой, что он слишком болен и не может выносить дальнейшую поездку. Конвой отослали, а он тем временем скрылся и присоединился к другим в Перте, где был радостно встречен его людьми.
К концу сентября Мар с армией шотландских горцев достиг Перта и дополнительные подкрепления ожидались со дня на день. В то же время из Лондона был послан герцог Артилл. Он вступил в командование вооруженными силами курфюрста. К нему присоединились два полка из Северной Англии и несколько отрядов обученных добровольцев из Эдинбурга и Глазго.
Мавис отозвала Аллана в сторону и прошептала:
– Настало время для тебя взять наших людей и присоединиться к восставшим в Перте. С людьми из Барко и из Бирни ты сможешь набрать двадцать вооруженных всадников для генерала Мара в дополнение к деньгам. Мои драгоценности упакованы и готовы, это мой подарок.
– Но я не могу оставить тебя, – вскричал удивленный Аллан.
– Ты должен, – спокойно ответила Мавис. – Люди из моего рода на Севере уже ушли. Если бы я была мужчиной, я была бы с ними, готовая сражаться за истинного короля. Но, Божьей милостью, у меня тело слабой и глупой женщины. Я ничего не могу дать, кроме денег и молитв, но я могу освободить тебя от забот о Сабине и ваших детях. Ты должен идти, Аллан Макаллан. Это твой долг. А если это не действует, то из гордости.
– Но что будешь делать ты?
– Я возьму Сабину и детей и вернусь в Аберледи.
– Это опасно.
– Опасно оставаться здесь. С Маром в Перте и Аргиллом в Стирлинге мы здесь между двумя армиями.
– Сабина не поедет, – засомневался Аллан, покачав головой.
Мавис улыбнулась.
– Предоставь это мне. Я могу справиться с Сабиной. Мы поедем медленно, переодетыми, чтобы не привлекать внимания. Это примирит ее с планом. Мы будем в большей безопасности в Аберледи, так как если дела пойдут из рук вон плохо, мы сможем отплыть оттуда на корабле во Францию или Голландию. Или скрыться через Границу. Франчес и Джон укроют нас, если будет нужно, и там найдется смелый человек, который сопроводит нас в Кокетдейл. В любом случае мы не можем оставаться здесь.
– Да, я понимаю. Что ж, если ты решилась, пусть будет, как ты говоришь.
На следующий день Аллан покинул свою жену и детей, а днем позже Мавис и Сабина со своими слугами и детьми незаметно оставили Бирни, переодетые бедными людьми, с телегой, запряженной тягловой лошадью, для Сабины с ребенком и багажа. Остальные шли пешком. Сабина оделась в грубое шерстяное платье коричневого цвета с куском грязного пледа на плечах и голове. Ей это так нравилось, что приходилось ее сдерживать от обращений к каждому встречному, потому что она страстно желала видеть их реакцию. Во всяком случае, путешествие очень успешно отвлекало ее от отъезда мужа.
Первой задачей Аллана Макаллана по прибытии в Перт было найти помещение для постоя. Это оказалось нелегко. Городок был уже переполнен воинами. Им, казалось, правил определенный беспорядок, хотя, очевидно, предпринимались попытки наладить доставку фуража и организовать разнообразные комитеты для управления повседневными делами собирающейся армии. Он скоро нашел батальон из Друмонда, примерно из двухсот человек, возглавляемых лордом Страталланом, и решил, что лучше всего обратиться к нему и передать ему решение своих проблем, а также деньги, которые он привез в помощь Мару. Он нашел лорда в комнате над пивной в гостинице «Роуз Инн», тот разговаривал со светловолосым мужчиной, таким высоким и широкоплечим, что казалось, маленькая комната треснет по швам от него. Два человека что-то увлеченно обсуждали, когда Аллан постучал в дверь и вошел. Лорд Страталлан рассерженно взглянул на него.
– Кто вы? Чего вы хотите? Подождите, кажется, я вас узнал. Вы – Аллан Макаллан из Брако! Какого черта вы здесь делаете?
– Я привел с собою двадцать человек, милорд, полностью вооруженных, – начал Аллан, но высокий человек пристально смотрел на него с приятным удивлением и прервал его.
– Аллан Макаллан, ну и ну! Я прихожусь вам родственником, сэр, со стороны вашей жены. Если я не ошибаюсь, вы женаты на моей кузине Сабине.
У говорившего были темные, как у итальянца, глаза и произношение не шотландское, но и не вполне английское. Его голубой шелковый мундир, хотя и поношенный, был сшит из дорогого материала, даже при беглом взгляде на парик, отброшенный в сторону на спинку стула, видно, что он – высшего качества, сделан из настоящих волос, которые так близко соответствовали бледному цвету его собственных, что он, должно быть, стоил целое состояние.
– Ваш кузен, сэр? – неуверенно переспросил Аллан.
Человек протянул большую, хорошо сложенную руку.
– Чарльз Морлэнд, сэр, граф Челмсфорд. Мать вашей жены приходится сестрой моему отцу Ральфу Морлэнду.
Аллан взял предложенную руку.
– Милорд, – произнес он, – я глубоко польщен...
– Итак, вы привели с собой людей, – прервал обмен любезностями Страталлан.
– И деньги, милорд. Драгоценности моей жены.
– Деньги будут приятны Мару, – заметил Карелли. – Он обнаружил, что накормить армию – нелегкая задача.
– Кажется, это все, что он способен обнаружить, – проворчал Страталлан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– Кстати, – начала она, – первое, что случится, будет взятие Эдинбурга, ты же не хочешь, чтобы я была рядом при этом?
– Но Бирни близко к Стерлингу, где расположен армейский лагерь, – заметил Аллан. – Если ты ищешь безопасное место, надо ехать в Шленс.
– В Бирни мы будем в достаточной безопасности, – возразила Сабина. – Наши люди нам верны.
В конце концов Аллан вынужден был сдаться. В течение всей их совместной жизни Сабина всегда им командовала. Их брак мог бы оказаться счастливым, если бы не смерть всех их детей, кроме одного, но характерами они подходили друг другу. Аллан обожал Сабину и ему доставляло удовольствие служить ей, а Сабине нравилось больше всего, когда ее обожали, и если она не могла отдать Аллану все свое сердце, то никогда ему этого не показала. Их объединяла любовь к Хамилю и беспокойство о его здоровье, и оба полагались на разумные советы Мавис.
Мавис по-прежнему жила с ними вместе со своей дочерью Мари, достигшей своего пятнадцатилетия и ставшей красивой девушкой. В черных платьях и белых шляпках Мавис немного походила на портреты королевы Шотландии Марии. Иногда Сабина поддразнивала ее, говоря, что она очень гордится своей красотой, и ничто не может удовлетворить ее, если ее не принимают за королеву. В прошлом году, однако, Мавис подурнела, хотя окружающие ее настолько привыкли считать ее красивой, что не заметили этого. Платья стали висеть на ней, а на лице начали выдаваться скулы. Она постоянно жаловалась на холод и куталась в толстую черную шаль, которая скрывала ее худобу, однако только Мари заметила это.
Роды у Сабины начались в последний день августа, в самый жаркий день лета. В промежутке между стонами она сказала Мавис:
– Вот видишь, я была права, что приехала. Я бы умерла от жары в Аберледи.
Аллан отсутствовал по делам, связанным с его владениями в Брако. Мавис послала ему сообщение о начале родов. Он поспешил назад, неся новость об охоте Мара и о поддержке, какую он получил.
– Лорд Таллибардин перешел на сторону Мара, взяв с собой большинство людей своего отца, – сообщил Аллан, – так что нет особых сомнений в том, что Перт падет перед Маром.
– Это было бы великолепно, – сказала Мавис. – Перт, пожалуй, единственный город в Шотландии, где может собраться армия, а кроме того, его взятие поднимет авторитет Мара.
– И он мог бы стать удачным стратегическим пунктом, где шевалье сможет укрепиться – хорошие дороги и коммуникации, и центральное расположение. Но не все новости приятные. Курфюрст не ленился. Три полка прибыли из Ирландии и продвигаются к Стирлингу. Эдинбург и Глазго вооружились. Адмирал Бинг в Гавре блокировал корабли якобитов с порохом, обмундированием и ружьями, на которые мы рассчитывали.
– Может быть, им удастся ускользнуть, – предположила Мавис. – Блокады предназначены для того, чтобы через них прорываться.
Аллан улыбнулся.
– Ты всегда такая веселая. Но сейчас король Людовик умер. Нет сомнений в том, что регент меньше симпатизирует шевалье и скорее всего не захочет провоцировать адмирала Бинга, когда весь флот Канала нацелил ружья на Гавр.
– Посмотрим, – спокойно ответила Мавис. – Мне сейчас надо вернуться к Сабине. Я расскажу ей о лорде Таллибардине, но не о Гавре. Она постоянно спрашивает о тебе и будет рада узнать, что ты здесь.
– Мне хотелось увидеть ее, – с тоской в голосе произнес Аллан.
Однако Мавис оставалась непреклонна.
– Ерунда! Ты увидишь ее, когда придет время. И не волнуйся, – добавила она мягче, – все идет хорошо на этот раз. Нет никаких причин для страха.
– Ты имеешь в виду, никаких причин более обычных.
Мавис отрицательно потрясла головой в ответ на его пессимизм.
– Сыграй с Мари в шахматы и попытайся не думать об этом. Пожалуйста, сделай так, ты мне окажешь услугу. Мари очень чувствительна, и ей надо чем-нибудь заняться.
Перед наступлением вечера пришли еще новости, которые Аллан желал бы скрыть от Мавис, но не мог. Восьмидесятилетнего графа Бределбейна арестовали. Он был дальним кузеном Мавис, но, что более важно, главой ее семьи и распоряжался всей недвижимостью. Закон, прошедший через парламент, включал шестьдесят два пэра и дворянина, чья лояльность курфюрсту вызывала подозрения, и требовал предания их суду в Эдинбурге. Только двое из названных явились в Эдинбург и были заключены в тюрьму, после чего большинство остальных высказались за шевалье. За некоторыми наиболее влиятельными лицами, такими, как лорд Бределбейн, послали конвой, чтобы доставить их в Эдинбург. Согласно полученным сведениям, как только лорд Бределбейн уехал, все его люди присоединились к генералу Гордону в поддержку Мара, и это отнюдь не снижало беспокойства за его безопасность и здоровье.
В этот вечер, как раз накануне сумерек, Сабина наконец разрешилась сыном, чьи размеры и вес соответствовали длительности ее родов. Как только отрезали пуповину, малыш огляделся вокруг с интересом, засунул свой большой палец в рот и стал сосать его с силой, позволявшей заключить, что ему нетрудно будет научиться брать пищу от няни.
Аллан пришел от сына в восторг. Он встал на колени у кровати Сабины и с большой нежностью благодарил ее за то, что она подарила ему такого замечательного сына.
– Как мы его назовем? – спрашивал он ее. – Пусть будет так, как ты пожелаешь.
Сабина взглянула на него на мгновение ясными уставшими глазами, потом отвернулась.
– О, называй его сам. Я очень устала, чтобы думать об именах.
Новость о рождении мальчика распространялась среди слуг и окрестных жителей. На следующий день они начали приходить к замку, чтобы выразить свое уважение. Через несколько дней из городка Брако пришла депутация и принесла серебряный кубок для малыша, с выгравированными на нем его именем и датой рождения. Они написали «Аллен» и Сабина сказала мужу:
– Пусть так и будет. По крайней мере в написании можно будет отличать его от тебя.
Через день после этого пришли хорошие вести о том, что генерал Хей с помощью людей Таллибардина взял Перт для шевалье и что Мар продвигается на юг, собирая по пути людей, которые присоединяются к нему. Хорошие новости были и о старом лорде Бределбейне, который задерживал свою отправку в Эдинбург, жалуясь на слабость и болезненное здоровье и отправляясь в постель при малейшей возможности. Наконец, он добился вызова доктора, подтвердившего под присягой, что он слишком болен и не может выносить дальнейшую поездку. Конвой отослали, а он тем временем скрылся и присоединился к другим в Перте, где был радостно встречен его людьми.
К концу сентября Мар с армией шотландских горцев достиг Перта и дополнительные подкрепления ожидались со дня на день. В то же время из Лондона был послан герцог Артилл. Он вступил в командование вооруженными силами курфюрста. К нему присоединились два полка из Северной Англии и несколько отрядов обученных добровольцев из Эдинбурга и Глазго.
Мавис отозвала Аллана в сторону и прошептала:
– Настало время для тебя взять наших людей и присоединиться к восставшим в Перте. С людьми из Барко и из Бирни ты сможешь набрать двадцать вооруженных всадников для генерала Мара в дополнение к деньгам. Мои драгоценности упакованы и готовы, это мой подарок.
– Но я не могу оставить тебя, – вскричал удивленный Аллан.
– Ты должен, – спокойно ответила Мавис. – Люди из моего рода на Севере уже ушли. Если бы я была мужчиной, я была бы с ними, готовая сражаться за истинного короля. Но, Божьей милостью, у меня тело слабой и глупой женщины. Я ничего не могу дать, кроме денег и молитв, но я могу освободить тебя от забот о Сабине и ваших детях. Ты должен идти, Аллан Макаллан. Это твой долг. А если это не действует, то из гордости.
– Но что будешь делать ты?
– Я возьму Сабину и детей и вернусь в Аберледи.
– Это опасно.
– Опасно оставаться здесь. С Маром в Перте и Аргиллом в Стирлинге мы здесь между двумя армиями.
– Сабина не поедет, – засомневался Аллан, покачав головой.
Мавис улыбнулась.
– Предоставь это мне. Я могу справиться с Сабиной. Мы поедем медленно, переодетыми, чтобы не привлекать внимания. Это примирит ее с планом. Мы будем в большей безопасности в Аберледи, так как если дела пойдут из рук вон плохо, мы сможем отплыть оттуда на корабле во Францию или Голландию. Или скрыться через Границу. Франчес и Джон укроют нас, если будет нужно, и там найдется смелый человек, который сопроводит нас в Кокетдейл. В любом случае мы не можем оставаться здесь.
– Да, я понимаю. Что ж, если ты решилась, пусть будет, как ты говоришь.
На следующий день Аллан покинул свою жену и детей, а днем позже Мавис и Сабина со своими слугами и детьми незаметно оставили Бирни, переодетые бедными людьми, с телегой, запряженной тягловой лошадью, для Сабины с ребенком и багажа. Остальные шли пешком. Сабина оделась в грубое шерстяное платье коричневого цвета с куском грязного пледа на плечах и голове. Ей это так нравилось, что приходилось ее сдерживать от обращений к каждому встречному, потому что она страстно желала видеть их реакцию. Во всяком случае, путешествие очень успешно отвлекало ее от отъезда мужа.
Первой задачей Аллана Макаллана по прибытии в Перт было найти помещение для постоя. Это оказалось нелегко. Городок был уже переполнен воинами. Им, казалось, правил определенный беспорядок, хотя, очевидно, предпринимались попытки наладить доставку фуража и организовать разнообразные комитеты для управления повседневными делами собирающейся армии. Он скоро нашел батальон из Друмонда, примерно из двухсот человек, возглавляемых лордом Страталланом, и решил, что лучше всего обратиться к нему и передать ему решение своих проблем, а также деньги, которые он привез в помощь Мару. Он нашел лорда в комнате над пивной в гостинице «Роуз Инн», тот разговаривал со светловолосым мужчиной, таким высоким и широкоплечим, что казалось, маленькая комната треснет по швам от него. Два человека что-то увлеченно обсуждали, когда Аллан постучал в дверь и вошел. Лорд Страталлан рассерженно взглянул на него.
– Кто вы? Чего вы хотите? Подождите, кажется, я вас узнал. Вы – Аллан Макаллан из Брако! Какого черта вы здесь делаете?
– Я привел с собою двадцать человек, милорд, полностью вооруженных, – начал Аллан, но высокий человек пристально смотрел на него с приятным удивлением и прервал его.
– Аллан Макаллан, ну и ну! Я прихожусь вам родственником, сэр, со стороны вашей жены. Если я не ошибаюсь, вы женаты на моей кузине Сабине.
У говорившего были темные, как у итальянца, глаза и произношение не шотландское, но и не вполне английское. Его голубой шелковый мундир, хотя и поношенный, был сшит из дорогого материала, даже при беглом взгляде на парик, отброшенный в сторону на спинку стула, видно, что он – высшего качества, сделан из настоящих волос, которые так близко соответствовали бледному цвету его собственных, что он, должно быть, стоил целое состояние.
– Ваш кузен, сэр? – неуверенно переспросил Аллан.
Человек протянул большую, хорошо сложенную руку.
– Чарльз Морлэнд, сэр, граф Челмсфорд. Мать вашей жены приходится сестрой моему отцу Ральфу Морлэнду.
Аллан взял предложенную руку.
– Милорд, – произнес он, – я глубоко польщен...
– Итак, вы привели с собой людей, – прервал обмен любезностями Страталлан.
– И деньги, милорд. Драгоценности моей жены.
– Деньги будут приятны Мару, – заметил Карелли. – Он обнаружил, что накормить армию – нелегкая задача.
– Кажется, это все, что он способен обнаружить, – проворчал Страталлан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65