Дейви отреагировал на его присутствие кивком и продолжил методично чистить влажный черный плащ, а Матт, постояв некоторое время в тишине, опираясь на дверной косяк, сказал:
– Знаешь, я вырос с Кловер. Она была мне как сестра.
– Я знаю, – ответил Дейви, и Матт благодарно посмотрел на него.
– Да, конечно, знаешь. Ты был почти что своим. Артур – лорд Баллинкри, – никогда не был своим, хотя мы росли все вместе. Слуги всегда обращались с ним по-другому. Он всегда был для них маленький лорд Баллинкри. А потом он и сам держался обособленно. Он обычно задирал меня. Я никогда не любил его.
Пауза. Затем решительно:
– Боюсь, что, возможно, из-за этой ранней неприязни я позволил себе иметь против него предубеждение.
Снова пауза.
– Я не могу чувствовать к нему симпатию даже сейчас.
Это было трудное признание. Дейви ничего не сказал, только спокойно кивнул, словно они обсуждали виды на урожай. Матт продолжал, делая вид, что не придает этому большого значения.
– Он всегда был в очень хороших отношениях с хозяйкой, хотя из этого не следует, что он плохой человек, правда? Он и хозяйка помногу и подолгу беседовали на Рождество.
– Я видел, что им много есть что сказать друг другу, – отвечал Дейви.
Матт беспокойно дернулся, затем подошел ближе.
– У них нет детей, у Артура и Кловер. Дейви кивнул и нагнулся, чтобы вычистить грудь и живот Стара, так что его лицо было скрыто. Он знал, что Матту так легче разговаривать с ним.
– Индия слышала о новом человеке в Лондоне, который может помочь бесплодной женщине. Операция проводится при помощи специальных инструментов. Она настояла, чтобы Артур вызвал этого человека для Кловер.
Вот теперь Матт сказал все. Дейви выпрямился, посмотрел на друга и увидел в его глазах боль, страх и неуверенность. Операция, когда что-то режут, когда жертва сильно страдает, и когда есть большая вероятность смертельного исхода... А Матт любил Кловер. Матт, который был так нежен, что даже не мог подумать, чтобы его сыновей секли розгами за их грехи. Но что мог Матт сделать? Он не мог вмешаться в дела жены с другим человеком.
– Ты говорил с лордом Баллинкри? – спросил Дейви.
– Нет. Я не знаю, могу ли я. Дейви, что мне делать?
– Возможно, ты можешь поговорить с леди Баллинкри, – предположил он.
Страдания Матта усилились:
– Но я не уверен, знает ли она уже. Если они не сообщили ей, это будет для нее ударом.
– Я думаю, ты можешь поговорить с лордом Баллинкри, но так, чтобы хозяйка не знала. Ей бы не понравилось, что ты идешь против нее.
Матт попробовал было заговорить и замолчал. Ему трудно было допустить, что Дейви знал, как Индия управляет им, даже если Дейви никак не укорял его за это. Он постоял в нерешительности еще немного, затем быстро кивнув Дейви, ушел.
Дейви никогда не узнал, предпринял ли Матт какие-нибудь шаги в этом деле или нет. Но вне зависимости от ответа, это никак не сказалось на результате. К концу Рождества Артура так захватила эта мысль, что он отвез Кловер в Лондон, чтобы встретиться с хирургом и предложить ему выполнить операцию без промедления. Операция состоялась в собственном доме хирурга 20 января. Им использовались новые инструменты, которые, как он сказал, «уменьшат то, что длится мучительные годы, до одной минуты».
Кловер выдержала операцию и исследования с большим мужеством, не разрешая себе жаловаться, и лишь однажды невольный тяжелый вздох вырвался у нее. Хирург объявил, что она перенесла операцию очень хорошо, и он полностью верит в успех. На следующий день после операции она была очень слаба, что объяснили потрясением от испытания. Однако утром она проснулась в жару, который неуклонно повышался. Два дня она металась в бреду и в первые часы 24 января умерла.
Артур был опустошен. Никто не предполагал, что он сильно любил жену, поскольку их брак был заключен по финансовым соображениям, но он вырос с ней так же, как и Матт, и они прожили вместе в браке шесть лет. Он гнал лошадей, сломя голову, из Лондона в Морлэнд, не дав даже никаких указаний, что делать с несчастным трупом. Внезапно появившись в семье со своей ужасной новостью, он стал кричать, что в этом вина Индии, что она убедила его пойти на операцию из злобы и чтобы отомстить Кловер. Индия побледнела и пыталась отвести от себя страшное обвинение. Когда Артур прервал на мгновение громкую речь, Матт бросился к нему и вытащил его из комнаты, толкнув прямо в руки Дейви.
– Дай ему тминной водки, дай ему настойку опия, что-нибудь. Он вне себя. Он потерял разум. Я должен вернуться к своей несчастной жене.
Дейви взял рыдающего, близкого к обмороку Артура, отвел его наверх и оказал необходимую помощь. Когда Артур начал снова неистовствовать, Дейви отослал всех слуг подальше, чтобы они не слышали ничего, так как боялся того, что мог высказать сгоряча Артур. В конечном счете он был очень рад, что так поступил, а когда несколько часов спустя он, наконец, утихомирил Артура и уложил его в постель, где тот забылся в судорожном сне не без помощи приличного количества бренди, Дейви выглядел очень задумчивым.
Именно в этот раз, как никогда прежде, Матт возблагодарил Бога за то, что он послал ему Дейви, ибо Дейви все больше и больше проявлял свои достоинства. Матт жестоко страдал. Он чувствовал вину за то, что не вмешался вовремя в предстоящую операцию, хотя, по правде говоря, он ничего не мог сделать. Именно Дейви управлялся с Артуром, держа его подальше от Индии и от остальных домочадцев, пока не привел его в более спокойное состояние ума. Дейви убедил Артура, что ему будет лучше вернуться домой в Кендал, и поручил Клементу сопровождать его туда. Дейви съездил в Лондон, чтобы устроить похороны Кловер, и Дейви же сообщил другим членам семьи о трагедии.
Если, вернувшись в Морлэнд, Дейви стал более спокойным и погруженным в свои мысли, менее склонным к общению, чем раньше, этого не заметили среди всеобщей подавленности. Весь дом был погружен в глубокий траур, Матт заказал отцу Коулу заупокойную мессу и попросил его произнести слова нежной благодарности своей жене, которая ни на мгновение не оставляла его одного и служила ему единственным утешением. Дейви наблюдал издалека, решив выждать, когда у Индии пройдет период преданности, и кошка снова выпустит свои коготки. Тем временем он внимательнее прислушивался к болтовне слуг и одним или двумя осторожными вопросами умудрялся направлять их пустой разговор в нужное русло.
* * *
Как-то поздно вечером Матт сидел после ужина в гостинице «Корона» в Ветерби, когда вошел Дейви. Матт устроился на ночь в Ветерби не потому, что было очень далеко возвращаться домой, просто у него еще оставалось несколько дел в Ветерби, и Индия сказала, что нет никакой надобности мучить себя поездками туда и обратно, в то время как в Ветерби есть вполне подходящая гостиница. Таким образом она продемонстрировала свое внимание к мужу и заботу о его благополучии, и Матт любил ее за это. Очень многие причины могли заставить Дейви срочно приехать к нему, но мысли Матта сразу же обратились к Индии, поскольку он подозревал, что она беременна, и он с тяжелым сердцем оставлял ее одну, несмотря на ее нежное ворчание, что она уже привыкла к этому.
Он вскочил так быстро, увидев Дейви, что больно стукнулся коленом о подставку, но даже не почувствовал боли.
– Дейви, что случилось? Что-нибудь не так? Лицо Дейви было серьезным.
– Хозяин, я хочу, чтобы ты вернулся в Морлэнд со мной немедленно.
– Хозяйка больна! – закричал Матт, оттолкнув табурет и нащупывая кошелек. – Я знал, что мне не стоило оставлять ее.
– Нет, хозяин, никто не болен, – произнес Дейви.
– Дети...
– Все здоровы.
– Тогда что?..
– Я хочу, чтобы ты вернулся со мной немедленно и один. Оставь своих людей здесь и поехали со мной.
– Но что произошло? – настаивал Матт с заметным беспокойством.
Дейви наклонился над столом и твердо посмотрел на него.
– Кое-что в Морлэнде, я думаю, тебе надо увидеть. Ты должен знать. Все живы и здоровы, я обещаю.
– Тогда почему ты мне всего не расскажешь?
– Хозяин, пожалуйста, поверь мне. Я не могу сказать тебе, потому что ты не поверишь, ты должен увидеть сам. Кое-что происходит, назовем это несправедливостью, с которой тебе придется столкнуться. Но об этом я не могу тебе сказать. Матт, пожалуйста, поверь мне.
То, что Дейви назвал его по имени, его твердый голос, настоятельный призыв в его глазах подействовали на Матта. Он думал о несправедливости и полагал, что какой-нибудь слуга подрался с другим или совершил кражу, но не понимал, почему Дейви не мог сообщить ему о чем-нибудь подобном. Но Дейви был его друг.
– Хорошо, я поеду, – согласился он, наконец, надевая шляпу.
Дейви быстро поехал через поля. Дорога заняла менее двух часов. Однако, когда они приблизились к Морлэнду, он заставил Матта спешиться и привязал лошадей в рощице. Дальше они продолжили путь пешком, обогнули дом и зашли с черного хода. Тут Дейви предостерег Матта.
– Ступай тихо, хозяин. Не шуми. Мы не должны их потревожить, иначе они уйдут, прежде чем мы застанем их.
Матт отшатнулся.
– Мне это не нравится. Это обман. Почему мы не можем встретить их утром с соответствующими обвинениями. Мне не нравятся такие интриги.
Дейви смело посмотрел ему прямо в глаза.
– Хозяин, это их интрига. Они обманывают тебя. Единственный способ вынудить их признаться, это застать на месте. Пожалуйста. Так нужно.
Матт неохотно уступил. В тишине мужчины вошли через черный ход. Должно быть, Дейви смазал замок и петли, потому что ключ легко повернулся, и дверь распахнулась без звука. Внутри стояла темнота. Когда они отперли дверь, Дейви ощупью нашел руку Матта и повел его. Они очень быстро прошли через внутреннюю дверь в центральный двор, называемый садом Элеоноры. Здесь по контрасту с абсолютной чернотой прохода, сверху падал слабый свет от звезд. Дом стоял погруженный в темноту. Нигде не виднелось ни огонька. «Все, должно быть, спят», – подумал Матт.
Они прошли вдоль восточной стороны сада, миновали сушильни и кладовые. Вот последняя секция восточного крыла, далее – мимо церкви и ризницы, которая не имела входа со стороны сада. У предпоследней кладовой Дейви остановился, поднес палец к губам и близко подкрался к двери. Матт сделал то же и прижался ухом к двери. Вначале он ничего не слышал. Затем шорох и приглушенные звуки, которые могли быть чьим-то голосом, или голосами, или просто плодом его воображения. Он чувствовал, что Дейви сам напряжен, и ощутил, как пот стекает по его спине. Тут Дейви зашевелился.
Дверь резко распахнулась. Послышался испуганный вздох, но в темноте кладовой Матт не мог ничего увидеть. Кладовая использовалась для хранения сухих товаров, и в ней царил запах промасленной шерсти, свечей, мыла и дерева, вызывающий воспоминания детства и игры в прятки. Человек, находящийся внутри, мог видеть его в просвете дверного проема. Как только Дейви начал высекать огонь, Матт услышал женский голос, приглушенный крик «Нет! Нет!». Потом послышался шорох более решительного движения и голос Дейви, мрачный от угрозы:
– Ах, вы не хотите.
Затем вспыхнула искра, маленький огонек зажегся в руках Дейви и вдруг расцвел на фитиле свечи. «Он захватил с собой все необходимое», – подумал Матт в тупом потрясении. Он предусмотрел все детали. Потрясение оттого, что Дейви уже заранее все знал. Подобно жертве, он так же мог бы кричать: «Нет! Нет!», если бы не впал в оцепенение.
Мерцающий свет свечи выхватил кладовую из мрака. Индия вскрикнула «О! О!», больше от ярости, чем от страха. Она сидела на куче одеял обнаженная, если не считать сорочки, которую успела схватить и прижать к себе, пока зажигали свет. Рядом с ней стоял отец Коул, не соизволивший прикрыть свою наготу. Он смотрел вниз на опущенные к голым ногам руки и был похож на человека, ожидающего казни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65