— Сано выдержал внушительную паузу. — Ваши показания не могут служить алиби одновременно и для отца, и для императора. Похоже, вам придется выбрать, кого именно следует обвинить в измене и убийстве.
Наложница попыталась встать, но ноги запутались в кимоно, и она беспомощно упала на подушки.
— Понимаю, вы хотите спасти отца, — сказал Сано, ненавидя профессию, которая заставляла его терзать несчастную женщину. — Он дал вам жизнь, он кормил вас в детстве и обеспечивал крышей над головой. Ваш долг защитить его.
— Пожалуйста, оставьте меня в покое! — взмолилась Асагао. Лицо было усеяно бисеринками пота; бескровные губы дрожали.
Сано постарался подавить в себе жалость.
— Но если Томохито окажется виновным в измене, трон займет новый человек, он выберет новую Главную наложницу. Вместе со статусом вы утратите особые привилегии. Вы станете фрейлиной у новой фаворитки, или выйдете замуж за придворного, столь преданного вам, что его не смутят насмешки родных и знакомых, или удалитесь в монастырь. — Все варианты были крайне унизительны для Асагао. — Если это то, чего вы хотите, свяжите судьбу с отцом. Если нет, то, видимо, вам нужно еще раз подумать, прежде чем выгораживать его за счет императора.
Сано подождал, пока затихнет эхо жестоких слов. В душе он молился, чтобы выбор Асагао не пал на священную для Японии особу.
Асагао скулила, сжавшись в комок.
— Где вы находились, когда был убит Левый министр Коноэ?
На мгновение ему показалось, что верность отцу возьмет верх.
Тело Асагао обмякло. Она зарыдала:
— Я была в павильоне! Отца там не было. Я была с моим другом, господином Годзё. Мы не хотели, чтобы о нас узнали. Поэтому я сказала... Ну, вы знаете. А Годзё заявил полиции, что гулял с приятелем, он заплатил ему за подтверждение лжи.
У Сано словно щелкнуло в голове. Годзё являлся партнером Асагао не только по дилетантскому спектаклю, но и по сексу; в любовной связи с Левым министром Коноэ она не состояла. Ее признание соответствовало сведениям Хосины о парочке в павильоне. Асагао не пожелала воспользоваться бесспорным алиби, потому что тогда бы вскрылась ее неверность императору.
— Отец попросил меня сказать, будто был со мной. — Слезы текли по ее щекам; она вытирала их рукавом. — Я его вообще в ту ночь не видела.
Она отвергла кровные узы ради секса и власти, пожертвовала отцом, чтобы защитить Томохито. И все же Сано не испытывал удовлетворения от того, что разрушил алиби Правого министра Исидзё. Его снедал стыд за манипулирование чувствами Асагао. Служение закону слишком часто идет вразрез с элементарной порядочностью.
— Благодарю вас, госпожа Асагао, — сказал Сано и помолчал. — Мне очень жаль.
Полный горечи взгляд обжег его. В унынии он пошел к двери.
— Послушайте! — окликнула его Асагао.
— Да? — повернулся Сано.
— Я не была в Саду пруда, когда убили Левого министра, но я знаю, кто там был.
Отчаянное коварство сверкнуло в покрасневших глазах. Сано был почти уверен, что она попробует защитить отца, оговорив первого пришедшего на ум. Он с интересом ждал, на кого укажет Асагао.
— Там была бывшая жена Левого министра.
— Что?!
Сано словно громом поразило. Кодзэри в Саду пруда в ночь смерти Коноэ? Но у Кодзэри есть алиби... Или нет? Ее не было на месте гибели Аису... Или была? Сано вспомнил, что именно хотел еще спросить у монахини. В душе пышным цветом расцвело сомнение, но принесло плоды в виде подозрения, а потом злости. Сано понял, что проделала с ним Кодзэри.
Асагао засмеялась, точнее, мерзко зафыркала:
— Кодзэри одурачила вас, не так ли? Перед смертью Левого министра я подслушала, как он отдавал приказания помощникам. Спросите у Кодзэри, для чего ему потребовалось в ту ночь остаться одному в Саду пруда. Спросите у нее, зачем она покинула свой монастырь.
Сано схватил Асагао за плечи:
— Откуда вы знаете, что она была там?
— Слуги! — завизжала Асагао.
Сано отпустил ее. Она возмущенно посмотрела на него:
— Спросите у Кодзэри, как умер ее первый муж. Спросите у нее, не она ли убила Левого министра.
Прибежавшие слуги подхватили и понесли наложницу. У двери она обернулась и хихикнула:
— Не забудьте спросить ее, отчего умер Риодзэн и где она была, когда убили второго человека.
30
Сано хотелось немедленно отправиться к Кодзэри и задать сакраментальные вопросы. Тем не менее он пошел в комендатуру и просмотрел записи о приходе и уходе посетителей в дни убийств. Затем навестил семью Кодзэри, которая по-прежнему жила здесь, в резиденции. Он убедился в том, что допустил серьезную ошибку, и решил исправить ее сразу после встречи с канцлером Янагисавой.
Солнце оранжевым шаром висело над западными холмами; гонги возвещали о начале церемоний праздника Обон. От алтарей поднимался дым.
— Досточтимый канцлер ушел сегодня утром и еще не вернулся, — сообщил стражник у ворот замка.
На другой стороне улицы Сано увидел Марумэ и Фукиду, они, согласно его приказу, несли дежурство возле чайного домика. Сёсакан быстрым шагом подошел к детективам:
— Янагисавы нет.
Марумэ и Фукида остолбенели:
— Мы не видели, чтобы он выходил из замка.
Сано вместе с детективами поспешил к тем, кто «слонялся» у других ворот. Через пару минут он с тревогой констатировал:
— Канцлер прошмыгнул мимо всех.
Тут он увидел начальника стражи и услышал:
— Досточтимый сёкасан-сама, у меня для вас важное сообщение.
— В чем дело? — спросил Сано, подойдя.
— Канцлера задержали.
— Где? Кто?
Начальник стражи замялся, словно раздумывая, насколько ему дозволено быть откровенным с Сано.
— Э-э... я только знаю, что досточтимый канцлер находится в полицейском управлении.
Сано с детективами помчался по указанному адресу.
Основное здание было оцеплено правительственными войсками. Десятка два ёрики и досинов лежали ничком на земле с вытянутыми руками. В помещении сёсидай Мацудаира стоял на коленях перед помостом клерка и в ужасе смотрел на возвышавшегося над ним бродягу с мордой, синей от побоев.
— Это ужасное оскорбление! — вопил он. — Если бы кто-то случайно не узнал меня, я сейчас гнил бы в тюрьме!
Он обложил руганью присутствующих и всю полицию Мияко.
— Тысяча извинений, — проскулил сёсидай. — Мои люди будут сурово наказаны. Уверяю вас, такого больше никогда не повторится.
— Надеюсь, — хмыкнул Янагисава. — Иначе вы лишитесь должности. Идите! И чтоб ёрики Хосина был у меня к утру!
Полицейские торопливо удалились.
— Он переоделся, — удивленно пробормотал Фукида. — Вот как ему удалось миновать нас незамеченным. Кто мог предположить, что он поступит таким образом?
Сано подошел к Янагисаве и Мацудаире.
— За что вас арестовали? — спросил он канцлера.
При виде Сано лицо Янагисавы злобно перекосилось.
— За попытку ограбить банк, — робко ответил за канцлера сёсидай.
— Я же сказал вам, ничего такого у меня и в мыслях не было! — со сталью в голосе отозвался Янагисава. — Я шел мимо, и вдруг три бугая набросились на меня. Полиция на слово поверила торговцу, который посмел обвинить меня в попытке украсть его грязные деньги.
— Конечно, конечно, — смущенно пробормотал Мацудаира.
— Что вы делали в центре города? — спросил Сано. — Почему вы так одеты?
— Я не обязан отчитываться перед вами! — Янагисава слез с помоста и заковылял к выходу.
Сано последовал за ним:
— А что вы сказали насчет ёрики Хосины?
— Ваш заложник сбежал, — ухмыльнулся Янагисава.
Они вышли на улицу. Слуги помогли канцлеру сесть на коня.
Сано постарался скрыть досаду. Потеряв Хосину, он лишился возможности держать Янагисаву в рамках. Теперь следует срочно искать ёрики. Сано и детективы сели на коней. Сано затрусил рядом с канцлером, детективы — сзади.
Красноватый закат освещал прохожих на улице Ойкэ. Тяжелый запах горячего топленого сала, идущий от кухонь, делал атмосферу удушающей.
— Вы нашли заговорщиков и оружие? — спросил Сано.
— Пока нет. — Янагисава с трудом скрывал раздражение.
— Жаль, — обронил Сано и рассказал, что госпожа Асагао опровергла алиби своего отца.
— Таким образом, Правый министр Исидзё становится основным подозреваемым? — На губах канцлера заиграла таинственная улыбка. — Интересно.
— Это вовсе не означает, что остальных можно сбросить со счетов, — возразил Сано. Мысль о Кодзэри не давала ему покоя. — Госпожа Дзёкио, например, отказалась сказать, где она находилась во время убийства Аису.
— Пока отказалась. — Щелкнув поводьями, Янагисава обогнал Сано.
— Чует мое сердце, он занимался далеко не безобидными делами, когда его арестовали, — заметил Фукида.
— Он знает что-то, но нам не говорит, — сказал Марумэ.
Сано кивнул, соглашаясь, и подумал: «Нужно отстранить Янагисаву от следствия при первой возможности». Он дал Фукиде и Марумэ новые указания и попросил доложить о результатах без промедления.
— Где вы будете? — спросил Фукида.
Сано не хотелось терять лица перед подчиненными признаваясь в промахе.
— Оставьте записку в Особняке Нидзё, — сказал он и порысил прочь.
* * *
И вновь он направился не в храм Кодай. Рэйко ждала новостей, он не мог обмануть ее ожиданий.
Жена сидела за столом и вяло ела рисовые шарики и жареную рыбу с зеленью. Сано опустился на колени напротив. В вежливом кивке Рэйко отразилась та неловкость, с которой они расстались утром.
— Заговорщиков и оружие не нашли, — сказал Сано.
— Жаль. — Не поднимая глаз, Рэйко указала на еду: — Хочешь? Я, кажется, не голодна.
— Нет, спасибо, я тоже не голоден.
Рэйко посмотрела на мечи: обычно муж снимал их, возвращаясь домой.
— Ты опять уходишь?
— Да. — От волнения у Сано зачастило сердце.
— Куда?
— Повидаться с Кодзэри. — По языку разлилась горечь.
Рэйко подняла настороженный взгляд:
— Могу я спросить — зачем?
— Госпожа Асагао заявила, что Кодзэри была в Саду пруда, когда умер Левый министр Коноэ. В дворцовых бумагах нет записи о том, что она приходила в тот день, но есть запись, что она навещала семью в день убийства Аису. Она явилась вечером, провела ночь в родительском доме и утром покинула резиденцию. Я пролистал записи за пятнадцать лет. Это был первый визит с тех пор, как она ушла в монастырь. Еще госпожа Асагао предложила спросить у Кодзэри, отчего умер Риодзэн.
Это тот человек, которого убил Левый министр, помнишь? Мецукэ воспользовалась убийством и завербовала Коноэ в осведомители. Родственники Кодзэри сказали, что Риодзэн был первым ее мужем. Я должен снова допросить монахиню.
На лице Рэйко появилось лукавое выражение.
— А разве в досье мецукэ, которое прислал тебе канцлер Янагисава, отсутствовала ее биография?
Сано потупился: он был настолько уверен в невиновности Кодзэри, что не удосужился изучить ее данные.
— И вообще, почему ты до сих пор не выяснил у нее, где она была в то время, когда погиб Коноэ? Разве не за этим ты дважды с ней встречался?
Сано глубоко вдохнул и выдохнул.
— Существует обстоятельство, оправдывающее мою небрежность. Всякий раз, когда я был рядом с Кодзэри, на меня нападало оцепенение. Теперь я знаю почему. Монахини в храме Кодай практикуют сюгэндо. Кодзэри мысленным усилием не позволяла задавать ей вопросы, на которые не хотела отвечать.
К ужасу Сано, на лице Рэйко проступило недоверие.
— Кодзэри воспользовалась волшебными чарами, чтобы манипулировать тобой? Ты шутишь?
— Если с помощью звука можно убить человека, то почему нельзя концентрацией мысли заткнуть ему рот?
Рэйко с сомнением посмотрела на мужа:
— А можно я выскажу другую версию? Ты не задал ей важные вопросы, потому что был убежден в ее невиновности. Как ты мог безоглядно поверить одному из подозреваемых и при этом критиковать меня за то, что я поверила госпоже Дзёкио?
Сано уклонился от спора. «Пусть лучше подозревает меня в несправедливости, чем в супружеской измене».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Наложница попыталась встать, но ноги запутались в кимоно, и она беспомощно упала на подушки.
— Понимаю, вы хотите спасти отца, — сказал Сано, ненавидя профессию, которая заставляла его терзать несчастную женщину. — Он дал вам жизнь, он кормил вас в детстве и обеспечивал крышей над головой. Ваш долг защитить его.
— Пожалуйста, оставьте меня в покое! — взмолилась Асагао. Лицо было усеяно бисеринками пота; бескровные губы дрожали.
Сано постарался подавить в себе жалость.
— Но если Томохито окажется виновным в измене, трон займет новый человек, он выберет новую Главную наложницу. Вместе со статусом вы утратите особые привилегии. Вы станете фрейлиной у новой фаворитки, или выйдете замуж за придворного, столь преданного вам, что его не смутят насмешки родных и знакомых, или удалитесь в монастырь. — Все варианты были крайне унизительны для Асагао. — Если это то, чего вы хотите, свяжите судьбу с отцом. Если нет, то, видимо, вам нужно еще раз подумать, прежде чем выгораживать его за счет императора.
Сано подождал, пока затихнет эхо жестоких слов. В душе он молился, чтобы выбор Асагао не пал на священную для Японии особу.
Асагао скулила, сжавшись в комок.
— Где вы находились, когда был убит Левый министр Коноэ?
На мгновение ему показалось, что верность отцу возьмет верх.
Тело Асагао обмякло. Она зарыдала:
— Я была в павильоне! Отца там не было. Я была с моим другом, господином Годзё. Мы не хотели, чтобы о нас узнали. Поэтому я сказала... Ну, вы знаете. А Годзё заявил полиции, что гулял с приятелем, он заплатил ему за подтверждение лжи.
У Сано словно щелкнуло в голове. Годзё являлся партнером Асагао не только по дилетантскому спектаклю, но и по сексу; в любовной связи с Левым министром Коноэ она не состояла. Ее признание соответствовало сведениям Хосины о парочке в павильоне. Асагао не пожелала воспользоваться бесспорным алиби, потому что тогда бы вскрылась ее неверность императору.
— Отец попросил меня сказать, будто был со мной. — Слезы текли по ее щекам; она вытирала их рукавом. — Я его вообще в ту ночь не видела.
Она отвергла кровные узы ради секса и власти, пожертвовала отцом, чтобы защитить Томохито. И все же Сано не испытывал удовлетворения от того, что разрушил алиби Правого министра Исидзё. Его снедал стыд за манипулирование чувствами Асагао. Служение закону слишком часто идет вразрез с элементарной порядочностью.
— Благодарю вас, госпожа Асагао, — сказал Сано и помолчал. — Мне очень жаль.
Полный горечи взгляд обжег его. В унынии он пошел к двери.
— Послушайте! — окликнула его Асагао.
— Да? — повернулся Сано.
— Я не была в Саду пруда, когда убили Левого министра, но я знаю, кто там был.
Отчаянное коварство сверкнуло в покрасневших глазах. Сано был почти уверен, что она попробует защитить отца, оговорив первого пришедшего на ум. Он с интересом ждал, на кого укажет Асагао.
— Там была бывшая жена Левого министра.
— Что?!
Сано словно громом поразило. Кодзэри в Саду пруда в ночь смерти Коноэ? Но у Кодзэри есть алиби... Или нет? Ее не было на месте гибели Аису... Или была? Сано вспомнил, что именно хотел еще спросить у монахини. В душе пышным цветом расцвело сомнение, но принесло плоды в виде подозрения, а потом злости. Сано понял, что проделала с ним Кодзэри.
Асагао засмеялась, точнее, мерзко зафыркала:
— Кодзэри одурачила вас, не так ли? Перед смертью Левого министра я подслушала, как он отдавал приказания помощникам. Спросите у Кодзэри, для чего ему потребовалось в ту ночь остаться одному в Саду пруда. Спросите у нее, зачем она покинула свой монастырь.
Сано схватил Асагао за плечи:
— Откуда вы знаете, что она была там?
— Слуги! — завизжала Асагао.
Сано отпустил ее. Она возмущенно посмотрела на него:
— Спросите у Кодзэри, как умер ее первый муж. Спросите у нее, не она ли убила Левого министра.
Прибежавшие слуги подхватили и понесли наложницу. У двери она обернулась и хихикнула:
— Не забудьте спросить ее, отчего умер Риодзэн и где она была, когда убили второго человека.
30
Сано хотелось немедленно отправиться к Кодзэри и задать сакраментальные вопросы. Тем не менее он пошел в комендатуру и просмотрел записи о приходе и уходе посетителей в дни убийств. Затем навестил семью Кодзэри, которая по-прежнему жила здесь, в резиденции. Он убедился в том, что допустил серьезную ошибку, и решил исправить ее сразу после встречи с канцлером Янагисавой.
Солнце оранжевым шаром висело над западными холмами; гонги возвещали о начале церемоний праздника Обон. От алтарей поднимался дым.
— Досточтимый канцлер ушел сегодня утром и еще не вернулся, — сообщил стражник у ворот замка.
На другой стороне улицы Сано увидел Марумэ и Фукиду, они, согласно его приказу, несли дежурство возле чайного домика. Сёсакан быстрым шагом подошел к детективам:
— Янагисавы нет.
Марумэ и Фукида остолбенели:
— Мы не видели, чтобы он выходил из замка.
Сано вместе с детективами поспешил к тем, кто «слонялся» у других ворот. Через пару минут он с тревогой констатировал:
— Канцлер прошмыгнул мимо всех.
Тут он увидел начальника стражи и услышал:
— Досточтимый сёкасан-сама, у меня для вас важное сообщение.
— В чем дело? — спросил Сано, подойдя.
— Канцлера задержали.
— Где? Кто?
Начальник стражи замялся, словно раздумывая, насколько ему дозволено быть откровенным с Сано.
— Э-э... я только знаю, что досточтимый канцлер находится в полицейском управлении.
Сано с детективами помчался по указанному адресу.
Основное здание было оцеплено правительственными войсками. Десятка два ёрики и досинов лежали ничком на земле с вытянутыми руками. В помещении сёсидай Мацудаира стоял на коленях перед помостом клерка и в ужасе смотрел на возвышавшегося над ним бродягу с мордой, синей от побоев.
— Это ужасное оскорбление! — вопил он. — Если бы кто-то случайно не узнал меня, я сейчас гнил бы в тюрьме!
Он обложил руганью присутствующих и всю полицию Мияко.
— Тысяча извинений, — проскулил сёсидай. — Мои люди будут сурово наказаны. Уверяю вас, такого больше никогда не повторится.
— Надеюсь, — хмыкнул Янагисава. — Иначе вы лишитесь должности. Идите! И чтоб ёрики Хосина был у меня к утру!
Полицейские торопливо удалились.
— Он переоделся, — удивленно пробормотал Фукида. — Вот как ему удалось миновать нас незамеченным. Кто мог предположить, что он поступит таким образом?
Сано подошел к Янагисаве и Мацудаире.
— За что вас арестовали? — спросил он канцлера.
При виде Сано лицо Янагисавы злобно перекосилось.
— За попытку ограбить банк, — робко ответил за канцлера сёсидай.
— Я же сказал вам, ничего такого у меня и в мыслях не было! — со сталью в голосе отозвался Янагисава. — Я шел мимо, и вдруг три бугая набросились на меня. Полиция на слово поверила торговцу, который посмел обвинить меня в попытке украсть его грязные деньги.
— Конечно, конечно, — смущенно пробормотал Мацудаира.
— Что вы делали в центре города? — спросил Сано. — Почему вы так одеты?
— Я не обязан отчитываться перед вами! — Янагисава слез с помоста и заковылял к выходу.
Сано последовал за ним:
— А что вы сказали насчет ёрики Хосины?
— Ваш заложник сбежал, — ухмыльнулся Янагисава.
Они вышли на улицу. Слуги помогли канцлеру сесть на коня.
Сано постарался скрыть досаду. Потеряв Хосину, он лишился возможности держать Янагисаву в рамках. Теперь следует срочно искать ёрики. Сано и детективы сели на коней. Сано затрусил рядом с канцлером, детективы — сзади.
Красноватый закат освещал прохожих на улице Ойкэ. Тяжелый запах горячего топленого сала, идущий от кухонь, делал атмосферу удушающей.
— Вы нашли заговорщиков и оружие? — спросил Сано.
— Пока нет. — Янагисава с трудом скрывал раздражение.
— Жаль, — обронил Сано и рассказал, что госпожа Асагао опровергла алиби своего отца.
— Таким образом, Правый министр Исидзё становится основным подозреваемым? — На губах канцлера заиграла таинственная улыбка. — Интересно.
— Это вовсе не означает, что остальных можно сбросить со счетов, — возразил Сано. Мысль о Кодзэри не давала ему покоя. — Госпожа Дзёкио, например, отказалась сказать, где она находилась во время убийства Аису.
— Пока отказалась. — Щелкнув поводьями, Янагисава обогнал Сано.
— Чует мое сердце, он занимался далеко не безобидными делами, когда его арестовали, — заметил Фукида.
— Он знает что-то, но нам не говорит, — сказал Марумэ.
Сано кивнул, соглашаясь, и подумал: «Нужно отстранить Янагисаву от следствия при первой возможности». Он дал Фукиде и Марумэ новые указания и попросил доложить о результатах без промедления.
— Где вы будете? — спросил Фукида.
Сано не хотелось терять лица перед подчиненными признаваясь в промахе.
— Оставьте записку в Особняке Нидзё, — сказал он и порысил прочь.
* * *
И вновь он направился не в храм Кодай. Рэйко ждала новостей, он не мог обмануть ее ожиданий.
Жена сидела за столом и вяло ела рисовые шарики и жареную рыбу с зеленью. Сано опустился на колени напротив. В вежливом кивке Рэйко отразилась та неловкость, с которой они расстались утром.
— Заговорщиков и оружие не нашли, — сказал Сано.
— Жаль. — Не поднимая глаз, Рэйко указала на еду: — Хочешь? Я, кажется, не голодна.
— Нет, спасибо, я тоже не голоден.
Рэйко посмотрела на мечи: обычно муж снимал их, возвращаясь домой.
— Ты опять уходишь?
— Да. — От волнения у Сано зачастило сердце.
— Куда?
— Повидаться с Кодзэри. — По языку разлилась горечь.
Рэйко подняла настороженный взгляд:
— Могу я спросить — зачем?
— Госпожа Асагао заявила, что Кодзэри была в Саду пруда, когда умер Левый министр Коноэ. В дворцовых бумагах нет записи о том, что она приходила в тот день, но есть запись, что она навещала семью в день убийства Аису. Она явилась вечером, провела ночь в родительском доме и утром покинула резиденцию. Я пролистал записи за пятнадцать лет. Это был первый визит с тех пор, как она ушла в монастырь. Еще госпожа Асагао предложила спросить у Кодзэри, отчего умер Риодзэн.
Это тот человек, которого убил Левый министр, помнишь? Мецукэ воспользовалась убийством и завербовала Коноэ в осведомители. Родственники Кодзэри сказали, что Риодзэн был первым ее мужем. Я должен снова допросить монахиню.
На лице Рэйко появилось лукавое выражение.
— А разве в досье мецукэ, которое прислал тебе канцлер Янагисава, отсутствовала ее биография?
Сано потупился: он был настолько уверен в невиновности Кодзэри, что не удосужился изучить ее данные.
— И вообще, почему ты до сих пор не выяснил у нее, где она была в то время, когда погиб Коноэ? Разве не за этим ты дважды с ней встречался?
Сано глубоко вдохнул и выдохнул.
— Существует обстоятельство, оправдывающее мою небрежность. Всякий раз, когда я был рядом с Кодзэри, на меня нападало оцепенение. Теперь я знаю почему. Монахини в храме Кодай практикуют сюгэндо. Кодзэри мысленным усилием не позволяла задавать ей вопросы, на которые не хотела отвечать.
К ужасу Сано, на лице Рэйко проступило недоверие.
— Кодзэри воспользовалась волшебными чарами, чтобы манипулировать тобой? Ты шутишь?
— Если с помощью звука можно убить человека, то почему нельзя концентрацией мысли заткнуть ему рот?
Рэйко с сомнением посмотрела на мужа:
— А можно я выскажу другую версию? Ты не задал ей важные вопросы, потому что был убежден в ее невиновности. Как ты мог безоглядно поверить одному из подозреваемых и при этом критиковать меня за то, что я поверила госпоже Дзёкио?
Сано уклонился от спора. «Пусть лучше подозревает меня в несправедливости, чем в супружеской измене».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43