Но где же хозяева, вдруг озадачился Петр, где же славные бароны Левенкур, которые и устраивают этот вечер?
"Они, увы, в отъезде, - услышал Петр мысль Иешуа. - Но здесь - их дочь".
"Кто?" - удивился Петр.
Никакой дочери он здесь не наблюдал.
"Анна", - ответил Иешуа.
"Анна - дочь Девенкуров? Она же - Ветемаа..."
"Ошибка юности. Студенческий брак".
"Так этот дом - ее?"
"Она здесь родилась и выросла".
"Постой... Я ничего не понимаю... А как сюда попали Мастера?.. Зачем здесь Дэнис?..
"Мастера? Не знаю. Поездом. Самолетом. Кто как... А Дэнис.-Дэнис, Кифа, примчался сюда на том "роллс-ройсе", что ты, наверно, заметил у дома. Прямым ходом - из Довиля, благо недалеко".
"Примчался?"
"Это не фигура речи. Как бы поступил ты, если тебя вызывает агент больше месяца не выходящий на связь? Исчезла - и вот она, появилась. И не где-то в Африке, а рядом..."
"Пожалуй, я бы поспешил", - согласился Петр.
"У вас обоих - нормальные человеческие реакции".
"А что ты задумал?"
"Я?.. - Ну прямо сама невинность. - Окстись, Кифа, я здесь - кой же гость".
"Не врал бы ты своим ребятам... Не хочешь - не говори. Я не рдый, подожду... Да, а кто прискакал на тех осликах, что пасутся в парке?"
"Никто. До них еще дойдет черед. Не спеши. Ты же обещал подождать..."
Итак, спектакль. Очень хотелось проявить занудность и выяснить: каковы роли у остальных Мастеров, если Петру уготована - пуделя Артемона. Насколько он помнил сказку, граф Толстой большой массовки там не собрал. Всем присутствующим ролей не хватит. И пора бы, в конце концов, определиться, что ставим: дьявольский бал Маргариты или вскрытие нарисованного очага взбунтовавшимися куклами?
"Ни то и ни другое, Кифа. Про пуделя я просто пошутил, извини. И верно неудачно... А спектакль... У него нет названия. Но есть декорации: парк, дом, небо над парком, мокрый от близкого моря воздух... Есть состояние: ностальгия об ушедшем детстве. Есть, наконец, тема: прощание..."
"Декорации - да, вижу, ощущаю. Состояние... Значит, это спектакль для Анны ?"
"Для Мари. Ей захотелось, чтоб все было - так..."
"Ты выполняешь ее желания? Анна того, по-твоему, заслужила?"
"Анны больше нет, Кифа. Мы убили ее - там, в штабе, в моем кабинете..."
"Я считал, что мы убили как раз Мари..."
"Мари с нами, Кифа".
"С тобой".
"С нами. Яне имею в виду тебя или твоих собратьев по ремеслу".
"А кого?"
"Меня и Дэниса".
"Уж для него-то она точно - Анна..."
"Анна - предчувствие победы. Мари - боль поражения. Ему сейчас больно, Кифа, а будет еще больнее".
"И все это - Мари?"
"И я..."
"А мы зачем?"
"Ты опять спешишь, сбивая ноги... А впрочем, будь по-твоему -, пора..."
И он опять хлопнул в ладоши.
Весь этот длинный и странный диалог занял едва ли несколько секунд реального времени. Анна-Мари еще только поднималась с поклона, Дэнис еще не оправился от нежданного подарка - увидеть своего агента, к которому так поспешал, в компании врага - раз, непослушного подчиненного Мастера - два и послушных подчиненных Мастеров - три. И мажордом еще лишь приподнял свой жезл для очередного удара об пол, а значит - очередного объявления...
И оно прозвучало - после хлопка Иешуа:
– Ее Высокая Милость Баронесса Левенкур! - и ба-бах жезлом. Анна поплыла к Дэнису, покачивая кринолином, протянула ему руку, сказала просто:
– Я хочу вас помирить, шеф.
И старый прожженный крокодил Дэнис клюнул на эту детскую - а какую же еще в доме детства? - простоту, принял руку и дрессированно последовал за ней - к Мастерам. К Петру. И даже не спросил, с кем она хочет его помирить.
Петр слышал его смятенье, его неуверенность, его растерянность - чувства столь далекие от Дэниса, что Петру стало жутковато: железный начальник-то, оказывается, мог быть слабым. И перед кем - перед обыкновенными подчиненными, хоть послушными, хоть непослушными! Ему бы гаркнуть сейчас по обыкновению: "Разгоню паразитов, к такой-то матери, туда-то и туда-то!" - с указанием конкретных адресов, а он ножонками перебирает, ручонку воспитаннице доверчиво отдал...
А она подвела его именно к Петру - к первому.
Объявила:
– Это Мастер Петр, шеф. Вы должны его помнить... И Дэнис кивнул послушно: мол, как же, как же, помню Мастера, хороший Мастер, талантливый... Промелькнуло секундно: только чужой, чужой... Промелькнуло и исчезло. Петр не услышал ничего слышно не было, - а понял, что Дэнис находится под чьим-то сильным давлением, мозг его в данную минуту несамостоятелен. Под чьим давлением? Ответ прост: вон оно, влияние, стоит в сторонке, смотрит на происходящее без улыбки...
Значит, Дэнис нужен в роли ведомого, максимально лишенног самостоятельности, так? Похоже, что так. Все рядом с Иешуа - ведомые, но никто не потерял своего "я". Зачем Иешуа нужен подавленный или вообще отключенный враг? Это даже не игра кошки с мышью. Мышь - дохлая, на кой черт она кошке? " Он не отключен, Кифа. Он сам не справился с тем, что увидел, я лишь чуть-чуть дожал. Если хочешь - обезболил ситуацию. Это не надолго. Он постепенно придет в себя, а сил у него - еще на троих хватит, ты знаешь".
"Они ему понадобятся?"
"Обязательно. Мне не нужен слабый партнер".
"Партнер?"
"Ведь это лучше, чем враг, согласись..."
Петр согласился. Хотя не понял юмора, как говорит не раз цитируемый Латынин. Если врага можно уничтожить, зачем превращать его в партнера? Обычная житейская логика: одним врагом меньше - дышать легче. А у Иешуа логика необычная. Понять бы... Увы, Петр, как и всегда в последнее время, не могслышать друга, даже не пытался.
А Анна в это время вела Дэниса вдоль ряда Мастеров, и Петр явственно ловил их тотальное непонимание происходящего. Непонимание - это точно, но и покорность: кто-то что-то знает лучше и больше их, кто-то что-то может лучше их; логичный для Мастера вывод - ждать и не трепыхаться попусту. Иначе: ловить момент. Петр ощутил в себе мстительное удовлетворение: не он один здесь - лох лохом, вся их команда - из той же категории...
Анна закончила обход приглашенных, остановилась, отпустила руку Дэниса музыка стихла - и начала речь:
– Господа, я пригласила вас сегодня в свой дом, чтобы попрощаться. Получается так, что вряд ли мы увидимся когда-либо еще... Вы скажете - вы, господа Мастера! - что мы с вами и прежде не виделись, что я была каким-то секретным, ни с кем не знакомым Мастером-пятнадцать в Службе, которую возглавляет мистер Дэнис. Не моя в том вина, поверьте! Сама-то я очень много знала о каждом из вас, потому что жизнь каждого - это легенда, авантюрный роман, фантастическая повесть, учебник истории, уж не соображу, что еще добавить. И я читала и перечитывала ваши романы, повести, учебники и завидовала вам и мечтала, что когда-то и мне будет дано начать свою жизнь во Времени. Не получилось... Я встретила мистера Иешуа, и встреча эта сломала мои планы. К частью...
И в этот момент Петр поймал четкое, прорвавшееся сквозь давиловку Иешуа, с оттенком паники изумление Дэниса: "Она ничего не помнит!.." Ас разведки не знал, получается, о том, что произошло в стране Храм. Ни о суде Мастеров, ни о процедуре умерщвления матрицы, ни тем более о вмешательстве Иешуа в эту процедуру, вмешательстве, которое и сделало женщину счастливо не помнящей если слово "счастье" уместно здесь... А почему нет? Уместно, ибо Петр видел Анну-Мари сейчас - знакомую и вовсе незнаемую прежде. Мягче, что ли, женственней, спокойней... В той, прежней, слишком тверд был некий внутренний стержень, который не умел гнуться... А Дэнис - в панике. Он мчался на встречу с лучшим своим агентом, а попал на прощанье со счастливой женщиной. Экая нестыковка желаемого и действительного! Бедный Дэнис! Мало ему нежданных впечатлений - еще и Иещуа его "придавил", а попросту говоря, блокировал. Чтоб не выступал зря, а вел себя паинькой. Он и ведет...
И Иешуа его в какие-то партнеры взять хочет...
А Анна продолжала:
– Я благодарна вам всем за то, что вы приехали в мой дом.. сама давно не была в нем, я виновата перед ним. Я попросила Мессию устроить мне праздник, и он согласился...
"Ты, оказывается, специалист по устройству праздников?" - мысль Петра несла в себе немалую долю ехидства.
"Я специалист по устройству чудес", - ответил Иешуа.
"Решил вспомнить специальность?"
"Я ее не забывал. Сегодня ты станешь свидетелем большого чуда, Кифа".
"С чего бы вдруг?"
"Не вдруг..."
– И если вы не против поучаствовать в празднике, давайте начнем. - Мари обратилась к Иешуа: - Можно уже. Учитель?
– Самое время, - ответил Иешуа.
И все исчезло. Стены, музыка, парк, Франция, дурная погода. Вся компания стояла посреди пустыни. Светло-бежевой, бескрайней, продутой жарким ветром, который гнал песок по застывшей корке песка же. Впрочем, была и травка, сгоревшая за лето, выцветшая, но не погибшая, потому что - заметил Петр неподалеку, в километре всего, тянулась по склону огромной песчаной горы зеленая линия кустов, отмечающая ход водовода - древнего, еще со времен Христа сохранившегося.
Петр узнал место. Дорога из Иерусалима на север - мимо Иерихона. Еще километров семь-восемь - и долина Иордана, вода, жизнь. Сколько хожено этим путем!
"Не хочешь повторить его?" - это был Иешуа.
"Такое ощущение, что ты не забрал меня из первого века", - ответил Петр.
"Я вернул тебя в него".
"То есть... мы в броске?!"
"Мы дома... - мягко поправил Иешуа. - Каждый из нас по-своему дома. Обернись".
Петр обернулся и увидел дом баронов Левенкур. Он стоял посреди пустыни старый, с увитыми французским плющом стенами, с черепичной крышей, с флюгером на башенке, так стоял, будто врос в эту песчаную землю первого века. А неподалеку сбились в кучу испуганные ослики, тревожно трясли головами, не понимая, куда они попали из привычного климата и с привычной сочной травы.
"Это иллюзия, Иешуа?"
"Нет, Кифа, это бросок".
"А дом? Животные?"
"Просто нужно чуть больше усилий".
"Это и есть твое чудо?"
"Это дорога в него..."
И опять - тишина. Только ветер гнал песок по песку.
– Где мы? - спросил Мастер-один Уве Онтонен, повторяя вопросы Петра. - Это иллюзия?
– Все самое настоящее, - засмеялась Анна-Мари. - Можете зайти в дом. Там уже подают шампанское и можно танцевать.
– Где мы? - повторил вопрос Уве.
– В броске. Мастер, - ответил Иешуа. - Это первый век, Иудея, уже смеркается. Мы сейчас сядем на ослов и поедем в великий город Иершалаим, в котором никто из вас, кроме Петра, не бывал. Даже Дэнис, хотя, думаю, он досконально изучил его с помощью своих "глаз" и "ушей"... Впрочем, кто не хочет в город, может подождать дома. Мари не договаривает: там не только шампанское, там еще и хороший ужин.
– Как мы здесь оказались? - В общем-то этот вопрос с разными вариациями задали сразу трое - хором: Вик Сендерс, Мастер-девять, Пьер Тамдю, Мастер-четыре, и Крис Вуд, Мастер-семь. Получилось не очень складно, но смысл понятен.
Петр опередил Иешуа.
– Мессия может перемещаться во времени без помощи тайм-капсул или иных устройств, - стараясь помягче, объяснил он Мастерам абсолютно для них фантастическую и вообще неприемлемую суть явления телепортации во времени. Уж на что Мастера - битые-пеперебитые волки, повидавшие и пережившие такое, что иным простым смертным и не снится, но они не существовали никогда рядом с явлением по имени Мессия, а значит, не волки они никакие, а детишки неразумные. Присутствие Иешуа на суде Мастеров - не в счет: Мастера остались уверенными, что все сделали сами... - И не говорите мне, что такого быть не может, продолжил он свой ликбез. - Еще как может. Я это на себе испытал, когда он вытащил меня домой из первого века. А потом, кстати, и вас всех... Только для вас он включил тайм-капсулы - это чтоб привычнее возвращение выглядело, без мистики... А про то, что он с такой же легкостью двигает из века в век дома и животных - это, коллеги, и для меня новость. Хотя я-то привык: в любой момент жду любого представимого чуда. И непредставимого тоже...
Пока Петр объяснял собратьям по ремеслу разницу между иллюзией театрально-цирковой и чудом материальным, Иешуа и Анна-Мари неспешно отправились к осликам, ведя под руки все еще прибабахнутого Дэниса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92