Еще одна пауза на раздумья, и - новая попытка штурма. На сей раз с применением более продвинутых технических средств, нежели деревянная лестница. Шумящая и потрясающая транспарантами толпа расступилась, пропустив к воротам машину - хоть и старенький, но довольно мощный облезлый грузовик со свирепого вида водителем внутри. На "кенгурятнике" машины был намотан трос, который, распустив, зацепили за ворота. Десяток рук (общность мыслей в толпе) махнули водителю: сдавай, мол, назад! Натужно взвыв и натянув трос струной, грузовик попятился, как ни прискорбно, выгибая за собой ворота все больше и больше. Еще немного, и они не выдержат, сломаются, прихлопнув своей массой кого-нибудь из митингующих.
Отгоняя озорную мысль: "Хорошо бы!", Петр заорал в переговорник:
– Барьер! Быстро!
Тотчас стальные плиты перед воротами раздвинулись, и из-под земли стал живо вырастать бетонный блок, покрытый снаружи черным блестящим пластиком. Перелезть через него - пустая затея, так как тут - плюс к скользкой поверхности - тоже присутствовала специфическая электрозащита в виде металлических прутьев, вживленных в тело блока и призванных нещадно бить током всякого, кто прикоснется. Надо заметить, что те люди, которые конструировали эту иезуитскую систему - активный периметр, были еще теми гуманистами. Точнее, стать таковыми их заставляли многочисленные юридические ограничения, введенные ООН на подобные устройства. Так, возле каждой секции ограды присутствовали яркие таблички с надписями на английском, французском и нескольких местных наречиях, гласящими, что касаться не надо, а то долбанет. Для неграмотных были специальные картинки с молниями и отскакивающим человечком. Основной забор окружала совсем легкая декоративная ограда и плотные кусты - только склонный к мазохизму человек сможет сознательно подойти к забору. Ну а раз подошел и предупреждение прочитал, то не обессудь...
Ворота таки с железным лязгом грохнулись, никого, кстати, не придавив, и в образовавшийся проем хлынули люди - прямо навстречу черному, неприветливому монолиту. Сверху, с башенок, на них хмуро глядели охранники Храма, так же как и послушная автоматика, готовые исполнить любой приказ мистера Оруэлда. Надо будет стрелять по людям - будут стрелять по людям. Вот по этим самым. Только зачем по ним стрелять? Они ни в чем не виноваты, это не их война... Да и не знают они ни о какой войне. Они лишь требуют вернуть Нгамбу, сами не будучи уверены в том, что их любимый президент именно здесь. Но телесеть, по их разумению, лгать не может, а именно с ее помощью исполняющий обязанности "первого" в Конго Мунту Ибоко обратился к ним, наказав верным сынам родины силой изъять Нгамбу из "лап гнусных захватчиков, притворяющихся христианами".
Глядя на всю эту вакханалию, Петр лихорадочно соображал, что предпринять в такой ситуации. Разогнать-то всех этих пейзан-люмпенов легко, вопросов нет. Но решит ли это проблему? Нет, конечно. Тогда как? Может быть?..
Осененный неожиданным решением, Петр помчался к Иоанну.
– Значит, такое дело: нам надо сейчас с тобой взять машины и незаметно выбраться отсюда подальше, куда-нибудь в пустынное местечко, где никого нет, и устроить небольшой провинциальный театр.
– Не понял, скажи толком.
– Толком я сам еще пока не знаю...
Уже через час черный "хаммер" мчался по кочковатой дороге прочь от Храма на юг, унося в себе Петра, Иоанна и средней мощности креатор - прибор, способный зрительно изменить любой предмет, заменив его, реального, на голографичеекое изображение требуемого. Петр когда-то давно, в Иудее еще, использовал такую штуковину - вместе с Иоанном, кстати, - он превратил себя и своего ученика в камни, чтобы избежать встречи с римским патрулем. Но тогда креатор был портативный и слабенький, а сейчас в его распоряжении имеется достаточно средств, чтобы не мелочиться в иллюзиях.
Остановились в действительно глухом месте.Кругом - лунный пейзаж, пустыня, редкие деревья да кусты. И ни души, кроме двух людей из Храма.
– Ну и что ты задумал? - спросил Иоанн.
– Давай приведем креатор в рабочее состояние, - уклонился от ответа Петр.
Креатор раскочегарили, отрегулировали, он был готов творить любые чудеса только дай задачу. В машину надо заложить изображение того объекта, который следует воспроизвести, и задать размер. А потом, уже вручную, если требуется, можно подкорректировать детали.
– А делать мы будем вот что, точнее, не "что", а "кого", - произнес Петр, доставая из кармана яркую голографическую картинку, на которой был изображен он сам в обнимку с шефом Службы Времени Майклом Дэнисом. Памятное фото, сделанное в незапамятные времена, из никчемушной картинки превратилось в важного помощника. Только бы все прошло гладко...
– Набирай, - велел Петр. Иоанн кивнул.
Мунту Ибоко долго не отвечал. На дисплее телефона мигала надпись: "Система ожидает ответа". Наконец соизволили ответить.
– Ибоко, - бросил Мунту вальяжно, даже не глядя на экран телефона.
– Ты что, твою мать, на хрен, делаешь, урод черножопый?! Глаза Мунту округлились, и он с негодующей физиономией повернулся к экрану и камере телефона.
– Ой! - совсем по-детски вырвалось у него. - Простите, мистер Дэнис...
– Не прощу, твою мать! Что ты себе позволяешь? Что за митинги у Храма? Я тебе это приказывал?
– Нет, но я подумал...
– И этого я тебе не приказывал! Думать на пенсии будешь, в кубики с внуками играя. Если доживешь. А пока изволь делать что ведено. Что ведено?
– Ну, мистер Дэнис...
– Вопрос не ясен? Могу повторить. Скажи, что я тебе приказал сделать.
Мунту огляделся - он, похоже, был не один в кабинете, - сделал звук потише, забормотал:
– Внести смуту и дестабилизировать обстановку в Храме и вокруг него, не подставляясь и не... рисуясь... Я правильно повторяю?
– Правильно. Хоть что-то делаешь правильно. Так какого, спрашивается, хрена ты полез в телесеть со своими идиотскими выступлениями?
– Ну а как я еще, по-вашему...
– По-моему ты не думай! Я сам справляюсь. Ты по-своему давай. Сказано - не рисуйся. Нет! Взгромоздился на трибуну. Дурак ты, Мунту, полный и законченный. Ты ведь всю идею, на хрен, испоганил. Теперь они там, в Храме, все раскусили. Этот Оруэлл, он же не чета тебе - парень сообразительный, вмиг небось распознал, откуда ветер дует.
Мунту решил вспомнить о своем достоинстве и заговорил резче:
– Мистер Дэнис, вы же ясно сказали: при удобном случае начать работу по дестабилизации морального состояния противника. Именно так вы выразились.
– Помню, не склеротик.
– Вчера ночью люди из Храма похитили Нгамбу. Нагло, прямo из постели, перебив охрану. Тут было море крови! Это ли не повод? Это ли не удобный случай?
– Мало того, что ты дурак, Мунту, так ты еще и враль, каких искать! Какая кровь? Никого из твоих пацанов и пальцем не тронули. Они сейчас живы и здоровы, на боевом посту, разве что с легкой головной болью.
– А вы откуда знаете?
– А оттуда, что Нгамбу вашего распрекрасного уперли мои ребятишки, чтобы не дать сделать то же самое Оруэллу и его людям. У нас были данные, что такой план у него имеется, и мы решили их опередить. А заодно и проверить надежность вашей системы безопасности. Говно, а не система.
– А вы Нгамбу вернете?
– Верну, верну. А он тебе сильно нужен, что ли?
– Да нет, в общем... А когда?
– Когда сочту нужным. Не твоего ума это дело... Пока голографический Дэнис, созданный креатором "на базе" Петра, распекал Мунту, Иоанн следил за связью. Он прекрасно понимал, что так просто в президентский дворец не позвонишь, сигнал обязательно отслеживается и проверяется. Иоанн видел, что технари Ибоко уже сели на хвост сигналу и ведут его к началу, чтобы выяснить, откуда, собственно, исходит вызов. Петр не зря попросил Иоанна вывести его в пустынное место... Иоанн улыбнулся, представляя растерянные рожи операторов, обнаруживших, что важный звонок исполняющему обязанности президента Конго поступил из пустого места, где нет жилья на многие километры во все стороны. Им придется констатировать свое поражение - значит, сигнал зашифровали специально, чтобы сбить с толку службу безопасности. Но наряд своих бойцов они сюда пошлют все равно, так что надо торопиться.
– Сворачивайся, - шепнул Иоанн Петру в переговорник.
– Значит, вот что, - отреагировал Петр, - ты, Мунту, давай отзывай своих бунтарей от Храма, а сам потом публично извинишься и к Оруэллу и Иешуа с визитом, твою мать, явишься, понял?
– Понял, - упавшим голосом ответил Мунту.
– А я еще с тобой свяжусь, скорректируем ход дальнейших работ. Конец связи.
Может, Мунту Ибоко что-то и сказал в ответ, но не в привычках властного мистера Дэниса было ждать этого. Сказал - конец, значит, конец.
...А около Храма уже было безлюдно и тихо. Разве что грязно: банки из-под пива, обрывки газет, палки, камни... Еще недавно гудящая здесь толпа полностью исчезла. Лишь мусор, поваленные ворота да брошенный грузовик напоминали о происходившем.
А через неделю по местной телесети уже выступал любимый народом президент Нгамба, слегка непривычный на вид - морщины и седина, - но все такой же бодрый и энергичный. Он зачитывал указ о снятии с должности Мунту Ибоко "в связи, с переходом на другую работу". Народ ему охотно поверил, тем более что президент в финале добавил свое знаменитое "Нгамба сказал!". Дэнис не обманул - вернул Нгамбу страдающей родине, и не его вина, что вернувшийся президент обрушил на верного соратника вполне земные кары. Хотя, побыв в Храме в облике Джошуа Лайта, мог бы научиться обрушивать и небесные... Не зря, не зря говаривали древние сочинители вечных афоризмов: что можно Юпитеру, того нельзя быку...
ДЕЙСТВИЕ - 2. ЭПИЗОД - 8
КОНГО, КИНШАСА, 2160 год от Р.Х., месяц апрель
– Как-никак в двадцать втором веке живем! - глубокомысленно произнес инженер, только что завершивший тестирование новой противопожарной системы, недавно установленной в Храме. - Негоже огонь тушить водой, тем более там, где она в дефиците. Правильно я говорю?
Петр, три дня кряду общающийся с этим коренастым мужичком и излазивший благодаря ему все самые потаенные закоулки территории, промолчал - он уже понял, что инженер из тех, кто не нуждается в ответах на свои вопросы, а вполне может дать их себе сам.
– То-то же! - сказал инженер, подтвердив впечатление Петра о себе. - Уж если изобретен пенообразующий гель, то грех им не пользоваться.
Они стояли в комнатке с низким потолком - вспомогательном помещении одного из складов продовольствия - по колено в белой пене. Она шипела и пузырилась вокруг них, будто живая. Ею была заполнена вся комнатка плюс собственно сам склад - огромных размеров изотермический ангар, находящийся на отшибе от центральной части Храма. Пена лежала ровным полуметровым слоем на всех горизонтальных поверхностях, а по некоторым Вертикальным лениво сползала вниз, гадко шипя и плюясь пузырями.
– Ну, видишь, все работает. - Панибратски ткнув Петра в плечо, инженер кивнул на пенное море. - Нравится?
Как всякий специалист, он видел эстетику там, где другие ее увидеть никак не могут.
Хотя Петру, в общем, тоже нравилось увиденное - система пожаротушения сработала эффективно. Экспериментально-показательный пожар, хитроумно учиненный шустрыми ребятами из компании, установившей систему во все строения Храма, для чего, собственно, и пришлось лазить по закоулкам, о чем сказано выше, - был потушен за пару минут посредством этой самой пены. То есть пеной она стала только после того, как из форсунок, установленных на потолке и стенах, под давлением пошел специальный гель, который, соприкасаясь с воздухом, начинает пениться и не дает огню гореть. Старая, в пух и прах раскритикованная инженером система пожаротушения, где применялась обычная вода, была демонтирована и отправлена на местный перерабатывающий завод для переплавки - лишний пластик еще никому не мешал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92