Все равно быстро. Слишком быстро. Без двигателей, дающих обратную тягу, самолету не хватит и самой длинной взлетно-посадочной полосы.
— Денвер, какой у вас барометр?
— Тридцать девяносто восемь, — невозмутимо ответил диспетчер.
Давление растет. Все выше и выше.
Перси глубоко вздохнула. Для бомбы аэродром находится на высоте чуть меньше пяти тысяч футов над уровнем моря. Как точно настроил свой детонатор Танцор?
— Шасси тянет нас назад. Скорость снижения две тысячи шестьсот футов, — то есть около тридцати восьми миль в час. — Перси, мы падаем слишком быстро, — заметил Брэд. — Свалимся до посадочных огней. Ярдах в ста, может быть, в двухстах.
Диспетчер также обратил на это внимание.
— "Фокстрот Браво", вам необходимо набрать высоту. Вы заходите слишком низко.
Штурвал на себя. Скорость падает. Опасность свалиться в штопор. Штурвал от себя.
— Две с половиной мили от полосы, высота тысяча девятьсот футов.
— "Фокстрот Браво", слишком низко! — снова предупредил диспетчер. Перси посмотрела вперед, поверх серебристого носа самолета. Там, вдалеке их манят посадочные огни: синие точки на рулежной дорожке, оранжево-красные — на взлетно-посадочной полосе... И другие огни, которых Перси никогда не видела. Сотни белых и красных мигающих лампочек на крышах пожарных машин.
Огни повсюду.
Все звезды, ночного неба...
— Высота очень маленькая, — доложил Брэд. — Столкнемся с землей, не долетев двести ярдов.
Руки Перси гудели от напряжения, ладони взмокли от пота. Она снова подумала о Линкольне Райме, прикованном к инвалидному креслу, внимательно смотрящем на экран компьютера.
— "Фокстрот Браво", слишком низко! — твердил диспетчер. — Посылаю пожарные машины вперед.
— Не надо, — решительно ответила Перси.
— Высота тысяча триста футов, — доложил Брэд. — До полосы полторы мили.
"У нас всего тридцать секунд! Что делать?
Эд, помоги! Бритт... хоть кто-нибудь?
Ну же, обезьянья хватка... Черт побери, что делать?"
Перси выглянула в окно. В свете луны она увидела кусты, постройки, полоски обработанной земли, но в основном огромные пятна пустырей.
Колорадо — штат пустынь... Ну конечно!
Она круто заложила штурвал влево.
Брэд, не имеющий понятия, что она делает, продолжал докладывать:
— Скорость снижения три тысячи двести футов, высота тысяча футов, девятьсот футов, восемьсот пятьдесят...
Накренившийся самолет с неработающими двигателями быстро терял высоту.
— "Фокстрот Браво", не поворачивайте, — воскликнул диспетчер. — Повторяю, не поворачивайте! У вас и так слишком маленькая высота.
Перси направила самолет к участку пустыни.
Брэд издал радостный смешок.
— Высота стабильная... высота растет. Девятьсот футов, тысяча футов, тысяча двести футов, тысяча триста... ничего не понимаю.
— Тепловой воздушный поток, — объяснила Перси. — Днем пустыня накапливает тепло, а ночью его отдает. Диспетчер также понял, в чем дело.
— Отлично, «Фокстрот Браво»! Молодец! Выиграли около трехсот ярдов. Держите курс два-девять-ноль... хорошо, теперь два-восемь-ноль. Отлично. Так держать. Слушайте, если вам захочется сесть прямо на посадочные огни, мы не возражаем.
— Спасибо за предложение, Денвер, но мы сядем в тысяче за цифрами.
— Это будет просто великолепно, мэм.
Но теперь возникла другая проблема. Самолет долетит до полосы, но у него слишком большая скорость. Для уменьшения скорости входа в штопор применяются закрылки. Нормальная посадочная скорость «Лира-35А» была около 110 миль в час. Без закрылков она была не ниже 180 миль в час. При такой скорости взлетно-посадочная полоса длиной в две мили закончится мгновенно.
Поэтому Перси развернула самолет боком.
Этот прием используется при посадке легких самолетов в условиях бокового ветра. Необходимо накренить самолет влево, при этом нажимая педаль правого элерона. Такое действие позволяет значительно уменьшить скорость. Перси не знала, пользовался ли кто-либо этим приемом, управляя семитонной махиной, однако ничего другого она придумать не смогла.
— Брэд, мне нужна твоя помощь, — задыхаясь, крикнула она своему напарнику, чувствуя, как ноют от напряжения руки.
Схватив штурвал, тот также надавил на педаль. Скорость уменьшилась, но самолет опасно накренился на левое крыло.
Ничего, она выровняет его перед самым прикосновением к бетону.
Перси очень на это надеялась.
— Скорость? — крикнула она.
— Сто пятьдесят узлов.
— "Фокстрот Браво", пока все в порядке.
— До полосы двести ярдов, высота двести восемьдесят футов, — доложил Брэд. — Посадочные огни прямо по курсу.
— Скорость снижения?
— Две тысячи шестьсот.
— Слишком быстро. От сильного удара могут сломаться стойки шасси. Или сработать бомба.
Посадочные огни впереди, они направляют самолет на взлетно-посадочную полосу...
Ниже, ниже, ниже...
Как только самолет пролетел над стойкой с прожекторами, Перси крикнула:
— Самолет мой!
Брэд тотчас же отпустил штурвал.
Выровняв крен. Перси опустила нос вниз. Поймав поток набегающего воздуха, самолет набрал подъемную силу, прекратив опасное снижение как раз над цифрами на бетоне.
Причем набрал он ее так хорошо, что отказался садиться.
В плотных слоях воздуха быстро летящий над самой поверхностью земли самолет, облегченный отсутствием горючего, никак не хотел опускаться.
Перси проводила взглядом мелькающие мимо желтовато-зеленые машины чрезвычайных служб.
Тысяча футов за цифрами, и все еще в тридцати футах над бетоном.
Две тысячи футов за цифрами. Три тысячи.
Эй, да садись же!
Перси надавила на штурвал. Самолет резко повалился вниз, и она тут же потянула штурвал на себя. Серебристая птица, задрожав, плавно коснулась бетона. Такой мягкой посадки Перси еще не совершала.
— Тормоза на полную!
Они с Брэдом со всей силы надавили на педали. Послышался визг тормозных колодок, самолет завибрировал. Кабина наполнилась дымом.
Половина полосы уже позади, а они все еще несутся со скоростью сто миль в час.
«Трава! — в отчаянии подумала Перси. — Если что, я сверну на траву. Шасси полетит к черту, но груз я спасу...»
Восемьдесят миль в час, семьдесят...
— Правое шасси горит, — доложил Брэд. И сразу же: — Носовое шасси горит.
Мать вашу! Перси всем своим весом навалилась на педаль тормоза.
Вибрация усилилась. «Лир» начало разворачивать боком. Перси компенсировала занос с помощью носового колеса. Кабина снова наполнилась дымом.
Шестьдесят миль в час, пятьдесят, сорок...
— Дверь! — крикнула Перси Беллу.
Мгновенно вскочив с места, полицейский распахнул дверь, превратившуюся в трап.
К самолету со всех сторон спешили пожарные машины.
Бешено завывая дымящимися тормозами, «Лир» бортовой номер Н695ФБ застыл в десяти футах от края бетонной дорожки.
Первым прозвучал голос Белла.
— Так, Перси, а теперь живо из самолета! Шевелись!
— Я должна...
— Теперь командую я! — крикнул детектив. — Если понадобится, я вытащу тебя силой. Ну!
Ему пришлось буквально подталкивать Перси и Брэда. Спрыгнув на землю последним, Белл поспешно отвел пилотов от самолета и крикнул пожарным, начавшим заливать пеной шасси:
— На борту бомба, может взорваться в любую минуту. Она в двигателе. Не подходите близко!
Выхватив пистолет, он настороженно оглядел спасателей, обступивших их кольцом. Еще недавно Перси считала такую осторожность параноидальной. Теперь она больше так не думала.
Все отошли от самолета футов на сто. Подъехала машина денверской полиции со специалистами-взрывниками. Белл замахал рукой, подзывая их к себе.
Вышедший из машины полицейский в широкополой ковбойской шляпе подошел к Беллу. Они показали друг другу свои значки, и Белл рассказал про бомбу, объяснил, где, предположительно, она находится.
— Значит, — сказал полицейский из Денвера, — вы не знаете наверняка, что она на борту самолета.
— Стопроцентной уверенности нет.
Перси посмотрела на «Фокстрот Браво». На прекрасной серебристой обшивке, залитой ярким светом прожекторов, белели клочья пены. Вдруг раздался оглушительный грохот. Все кроме Белла и Перси рухнули на землю. Хвостовая часть самолета исчезла в ослепительной вспышке оранжевого пламени. В воздух взлетели куски металла.
— Ой, — выдохнула Перси, поднося руку ко рту. Конечно, горючего в баках не осталось, но вся внутренность самолета — кресла, электропроводка, ковры, пластмассовая фурнитура и драгоценный груз — успела выгореть дотла, прежде чем пожарные, осторожно выждав, приблизились к самолету и принялись заливать бесполезной снежной пеной обезображенный металлический остов.
Часть пятая
Пляска смерти
Посмотрев вверх, я увидел падающую точку, превратившуюся в перевернутое сердечко, а затем в пикирующую птицу. Ветер ревел в ее колокольчиках, производя ни на что не похожий звук. Провалившись на полмили вниз, сокол в последний момент взмахнул крыльями и, догнав фазана, ударил его сзади с сочным «шлеп» пули большого калибра, впивающейся в живую плоть.
Стефан Бодио, «Страсть к соколам»
Глава тридцать пятая
Час 24-й из 45
Райм посмотрел на часы. Три утра. Перси Клэй возвращается на Восточное побережье на специальном самолете ФБР. Через несколько часов она отправится во дворец правосудия, чтобы дать показания на предварительном слушании.
А он все еще не имеет ни малейшего понятия, где затаился Танцор у гроба, что он замышляет, чью личину сейчас на себя надел.
Запиликал телефон Селитто. Молча выслушав сообщение, детектив нахмурился.
— Господи Иисусе! Танцор убил еще одного человека. Только что в тоннеле в Центральном парке, рядом с Пятой авеню, обнаружен свежий труп, обработанный так, что опознание невозможно.
— Совершенно невозможно?
— Судя по всему. Танцор потрудился на славу. Удалил руки, зубы, челюсти и одежду. Труп принадлежит белому мужчине. Довольно молодому, около тридцати лет. — Селитто снова поднес телефон к уху. — Не бродяга, — продолжил он. — Чистый, атлетического телосложения. Хауманн считает, зажиточный обитатель Ист-сайда.
— Понятно, — вздохнул Райм. — Везите его сюда. Я хочу лично его осмотреть.
— Труп?
— Да, именно труп.
— Ну хорошо.
— Значит, Танцор надел новую маску, — раздраженно пробормотал криминалист. — Черт побери, кто он теперь? Как он собирается нанести свой следующий удар?
Выглянув в окно, он повернулся к Деллрею.
— В какой охраняемый дом ты собираешься их поместить?
— Я как раз думал об этом. По-моему...
— В наш, — произнес новый голос.
Все повернулись к грузному мужчине, появившемуся в дверях.
— В наш охраняемый дом, — повторил Реджинальд Элиополос. — Мы берем на себя защиту свидетелей.
— Только если у вас есть... — начал Райм.
Прокурор помахал у него перед носом бумагой. Криминалист не успел ничего прочесть, но никто не сомневался, что ордер на принудительное задержание свидетелей в полном порядке.
— Ничего хорошего в вашей затее нет, — пробурчал Райм.
— По крайней мере, это лучше, чем пытаться всеми возможными способами уничтожить последнего свидетеля, как это делаете вы.
Разъяренная Сакс шатнула было вперед, но Райм покачал головой.
— Поверьте, Танцор рано или поздно догадается, что вы возьмете свидетелей под свою опеку. Вполне возможно, уже догадался. Больше того, — зловещим тоном добавил он, — быть может, именно на это он и рассчитывает.
— Для этого ему нужно быть телепатом.
Райм склонил голову.
— Вы излишне самоуверенны.
Элиополос презрительно фыркнул. Окинув взглядом комнату, он заметил Джоди.
— Это вы Джозеф Д'Офорио?
Маленький человечек испуганно втянул голову в плечи.
— Я... да.
— Вы тоже поедете с нами.
— Эй, обождите, мне сказали, что я получу деньги и смогу...
— К обещанной награде это не имеет никакого отношения. Если вы ее заслужили, она от вас никуда не денется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— Денвер, какой у вас барометр?
— Тридцать девяносто восемь, — невозмутимо ответил диспетчер.
Давление растет. Все выше и выше.
Перси глубоко вздохнула. Для бомбы аэродром находится на высоте чуть меньше пяти тысяч футов над уровнем моря. Как точно настроил свой детонатор Танцор?
— Шасси тянет нас назад. Скорость снижения две тысячи шестьсот футов, — то есть около тридцати восьми миль в час. — Перси, мы падаем слишком быстро, — заметил Брэд. — Свалимся до посадочных огней. Ярдах в ста, может быть, в двухстах.
Диспетчер также обратил на это внимание.
— "Фокстрот Браво", вам необходимо набрать высоту. Вы заходите слишком низко.
Штурвал на себя. Скорость падает. Опасность свалиться в штопор. Штурвал от себя.
— Две с половиной мили от полосы, высота тысяча девятьсот футов.
— "Фокстрот Браво", слишком низко! — снова предупредил диспетчер. Перси посмотрела вперед, поверх серебристого носа самолета. Там, вдалеке их манят посадочные огни: синие точки на рулежной дорожке, оранжево-красные — на взлетно-посадочной полосе... И другие огни, которых Перси никогда не видела. Сотни белых и красных мигающих лампочек на крышах пожарных машин.
Огни повсюду.
Все звезды, ночного неба...
— Высота очень маленькая, — доложил Брэд. — Столкнемся с землей, не долетев двести ярдов.
Руки Перси гудели от напряжения, ладони взмокли от пота. Она снова подумала о Линкольне Райме, прикованном к инвалидному креслу, внимательно смотрящем на экран компьютера.
— "Фокстрот Браво", слишком низко! — твердил диспетчер. — Посылаю пожарные машины вперед.
— Не надо, — решительно ответила Перси.
— Высота тысяча триста футов, — доложил Брэд. — До полосы полторы мили.
"У нас всего тридцать секунд! Что делать?
Эд, помоги! Бритт... хоть кто-нибудь?
Ну же, обезьянья хватка... Черт побери, что делать?"
Перси выглянула в окно. В свете луны она увидела кусты, постройки, полоски обработанной земли, но в основном огромные пятна пустырей.
Колорадо — штат пустынь... Ну конечно!
Она круто заложила штурвал влево.
Брэд, не имеющий понятия, что она делает, продолжал докладывать:
— Скорость снижения три тысячи двести футов, высота тысяча футов, девятьсот футов, восемьсот пятьдесят...
Накренившийся самолет с неработающими двигателями быстро терял высоту.
— "Фокстрот Браво", не поворачивайте, — воскликнул диспетчер. — Повторяю, не поворачивайте! У вас и так слишком маленькая высота.
Перси направила самолет к участку пустыни.
Брэд издал радостный смешок.
— Высота стабильная... высота растет. Девятьсот футов, тысяча футов, тысяча двести футов, тысяча триста... ничего не понимаю.
— Тепловой воздушный поток, — объяснила Перси. — Днем пустыня накапливает тепло, а ночью его отдает. Диспетчер также понял, в чем дело.
— Отлично, «Фокстрот Браво»! Молодец! Выиграли около трехсот ярдов. Держите курс два-девять-ноль... хорошо, теперь два-восемь-ноль. Отлично. Так держать. Слушайте, если вам захочется сесть прямо на посадочные огни, мы не возражаем.
— Спасибо за предложение, Денвер, но мы сядем в тысяче за цифрами.
— Это будет просто великолепно, мэм.
Но теперь возникла другая проблема. Самолет долетит до полосы, но у него слишком большая скорость. Для уменьшения скорости входа в штопор применяются закрылки. Нормальная посадочная скорость «Лира-35А» была около 110 миль в час. Без закрылков она была не ниже 180 миль в час. При такой скорости взлетно-посадочная полоса длиной в две мили закончится мгновенно.
Поэтому Перси развернула самолет боком.
Этот прием используется при посадке легких самолетов в условиях бокового ветра. Необходимо накренить самолет влево, при этом нажимая педаль правого элерона. Такое действие позволяет значительно уменьшить скорость. Перси не знала, пользовался ли кто-либо этим приемом, управляя семитонной махиной, однако ничего другого она придумать не смогла.
— Брэд, мне нужна твоя помощь, — задыхаясь, крикнула она своему напарнику, чувствуя, как ноют от напряжения руки.
Схватив штурвал, тот также надавил на педаль. Скорость уменьшилась, но самолет опасно накренился на левое крыло.
Ничего, она выровняет его перед самым прикосновением к бетону.
Перси очень на это надеялась.
— Скорость? — крикнула она.
— Сто пятьдесят узлов.
— "Фокстрот Браво", пока все в порядке.
— До полосы двести ярдов, высота двести восемьдесят футов, — доложил Брэд. — Посадочные огни прямо по курсу.
— Скорость снижения?
— Две тысячи шестьсот.
— Слишком быстро. От сильного удара могут сломаться стойки шасси. Или сработать бомба.
Посадочные огни впереди, они направляют самолет на взлетно-посадочную полосу...
Ниже, ниже, ниже...
Как только самолет пролетел над стойкой с прожекторами, Перси крикнула:
— Самолет мой!
Брэд тотчас же отпустил штурвал.
Выровняв крен. Перси опустила нос вниз. Поймав поток набегающего воздуха, самолет набрал подъемную силу, прекратив опасное снижение как раз над цифрами на бетоне.
Причем набрал он ее так хорошо, что отказался садиться.
В плотных слоях воздуха быстро летящий над самой поверхностью земли самолет, облегченный отсутствием горючего, никак не хотел опускаться.
Перси проводила взглядом мелькающие мимо желтовато-зеленые машины чрезвычайных служб.
Тысяча футов за цифрами, и все еще в тридцати футах над бетоном.
Две тысячи футов за цифрами. Три тысячи.
Эй, да садись же!
Перси надавила на штурвал. Самолет резко повалился вниз, и она тут же потянула штурвал на себя. Серебристая птица, задрожав, плавно коснулась бетона. Такой мягкой посадки Перси еще не совершала.
— Тормоза на полную!
Они с Брэдом со всей силы надавили на педали. Послышался визг тормозных колодок, самолет завибрировал. Кабина наполнилась дымом.
Половина полосы уже позади, а они все еще несутся со скоростью сто миль в час.
«Трава! — в отчаянии подумала Перси. — Если что, я сверну на траву. Шасси полетит к черту, но груз я спасу...»
Восемьдесят миль в час, семьдесят...
— Правое шасси горит, — доложил Брэд. И сразу же: — Носовое шасси горит.
Мать вашу! Перси всем своим весом навалилась на педаль тормоза.
Вибрация усилилась. «Лир» начало разворачивать боком. Перси компенсировала занос с помощью носового колеса. Кабина снова наполнилась дымом.
Шестьдесят миль в час, пятьдесят, сорок...
— Дверь! — крикнула Перси Беллу.
Мгновенно вскочив с места, полицейский распахнул дверь, превратившуюся в трап.
К самолету со всех сторон спешили пожарные машины.
Бешено завывая дымящимися тормозами, «Лир» бортовой номер Н695ФБ застыл в десяти футах от края бетонной дорожки.
Первым прозвучал голос Белла.
— Так, Перси, а теперь живо из самолета! Шевелись!
— Я должна...
— Теперь командую я! — крикнул детектив. — Если понадобится, я вытащу тебя силой. Ну!
Ему пришлось буквально подталкивать Перси и Брэда. Спрыгнув на землю последним, Белл поспешно отвел пилотов от самолета и крикнул пожарным, начавшим заливать пеной шасси:
— На борту бомба, может взорваться в любую минуту. Она в двигателе. Не подходите близко!
Выхватив пистолет, он настороженно оглядел спасателей, обступивших их кольцом. Еще недавно Перси считала такую осторожность параноидальной. Теперь она больше так не думала.
Все отошли от самолета футов на сто. Подъехала машина денверской полиции со специалистами-взрывниками. Белл замахал рукой, подзывая их к себе.
Вышедший из машины полицейский в широкополой ковбойской шляпе подошел к Беллу. Они показали друг другу свои значки, и Белл рассказал про бомбу, объяснил, где, предположительно, она находится.
— Значит, — сказал полицейский из Денвера, — вы не знаете наверняка, что она на борту самолета.
— Стопроцентной уверенности нет.
Перси посмотрела на «Фокстрот Браво». На прекрасной серебристой обшивке, залитой ярким светом прожекторов, белели клочья пены. Вдруг раздался оглушительный грохот. Все кроме Белла и Перси рухнули на землю. Хвостовая часть самолета исчезла в ослепительной вспышке оранжевого пламени. В воздух взлетели куски металла.
— Ой, — выдохнула Перси, поднося руку ко рту. Конечно, горючего в баках не осталось, но вся внутренность самолета — кресла, электропроводка, ковры, пластмассовая фурнитура и драгоценный груз — успела выгореть дотла, прежде чем пожарные, осторожно выждав, приблизились к самолету и принялись заливать бесполезной снежной пеной обезображенный металлический остов.
Часть пятая
Пляска смерти
Посмотрев вверх, я увидел падающую точку, превратившуюся в перевернутое сердечко, а затем в пикирующую птицу. Ветер ревел в ее колокольчиках, производя ни на что не похожий звук. Провалившись на полмили вниз, сокол в последний момент взмахнул крыльями и, догнав фазана, ударил его сзади с сочным «шлеп» пули большого калибра, впивающейся в живую плоть.
Стефан Бодио, «Страсть к соколам»
Глава тридцать пятая
Час 24-й из 45
Райм посмотрел на часы. Три утра. Перси Клэй возвращается на Восточное побережье на специальном самолете ФБР. Через несколько часов она отправится во дворец правосудия, чтобы дать показания на предварительном слушании.
А он все еще не имеет ни малейшего понятия, где затаился Танцор у гроба, что он замышляет, чью личину сейчас на себя надел.
Запиликал телефон Селитто. Молча выслушав сообщение, детектив нахмурился.
— Господи Иисусе! Танцор убил еще одного человека. Только что в тоннеле в Центральном парке, рядом с Пятой авеню, обнаружен свежий труп, обработанный так, что опознание невозможно.
— Совершенно невозможно?
— Судя по всему. Танцор потрудился на славу. Удалил руки, зубы, челюсти и одежду. Труп принадлежит белому мужчине. Довольно молодому, около тридцати лет. — Селитто снова поднес телефон к уху. — Не бродяга, — продолжил он. — Чистый, атлетического телосложения. Хауманн считает, зажиточный обитатель Ист-сайда.
— Понятно, — вздохнул Райм. — Везите его сюда. Я хочу лично его осмотреть.
— Труп?
— Да, именно труп.
— Ну хорошо.
— Значит, Танцор надел новую маску, — раздраженно пробормотал криминалист. — Черт побери, кто он теперь? Как он собирается нанести свой следующий удар?
Выглянув в окно, он повернулся к Деллрею.
— В какой охраняемый дом ты собираешься их поместить?
— Я как раз думал об этом. По-моему...
— В наш, — произнес новый голос.
Все повернулись к грузному мужчине, появившемуся в дверях.
— В наш охраняемый дом, — повторил Реджинальд Элиополос. — Мы берем на себя защиту свидетелей.
— Только если у вас есть... — начал Райм.
Прокурор помахал у него перед носом бумагой. Криминалист не успел ничего прочесть, но никто не сомневался, что ордер на принудительное задержание свидетелей в полном порядке.
— Ничего хорошего в вашей затее нет, — пробурчал Райм.
— По крайней мере, это лучше, чем пытаться всеми возможными способами уничтожить последнего свидетеля, как это делаете вы.
Разъяренная Сакс шатнула было вперед, но Райм покачал головой.
— Поверьте, Танцор рано или поздно догадается, что вы возьмете свидетелей под свою опеку. Вполне возможно, уже догадался. Больше того, — зловещим тоном добавил он, — быть может, именно на это он и рассчитывает.
— Для этого ему нужно быть телепатом.
Райм склонил голову.
— Вы излишне самоуверенны.
Элиополос презрительно фыркнул. Окинув взглядом комнату, он заметил Джоди.
— Это вы Джозеф Д'Офорио?
Маленький человечек испуганно втянул голову в плечи.
— Я... да.
— Вы тоже поедете с нами.
— Эй, обождите, мне сказали, что я получу деньги и смогу...
— К обещанной награде это не имеет никакого отношения. Если вы ее заслужили, она от вас никуда не денется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60