В обойме патроны с разрывными пулями. Дослав один в патронник, Стивен снова осмотрел комнату.
Линкольн-Червь разговаривал с кем-то, кого Стивену не было видно. Комната, расположенная на первом этаже, похоже, была чем-то вроде лаборатории. Стивен разглядел экран компьютера, другое оборудование.
Обмотав ремень вокруг запястья, Стивен словно приклеился щекой к прикладу. Вечер был сырой, влажный. Плотный воздух замедлит полет пули, но вносить поправку не надо: до цели всего восемьдесят ярдов. Снять винтовку с предохранителя, дышать, дышать ровно...
Целиться в голову. Попасть с такого расстояния совсем нетрудно. Дышать ровно...
Вдох, выдох, вдох, выдох.
Стивен навел перекрестие прицела на ухо Линкольна-Червя, повернувшегося к экрану компьютера.
Давление на курок начало плавно нарастать.
Дышать ровно. Это ощущение сравнимо с наслаждением полового акта, прикосновением к гладкой упругой коже...
Сильнее. Сильнее... И вдруг Стивен замер.
Он увидел небольшую неровность на рукаве Линкольна-Червя. Но не складку. Оптическое искажение.
Убрав палец с курка, Стивен снова осмотрел комнату в оптический прицел, установив максимально большое увеличение. Он навел «Редфилд» на экран компьютера. Буквы были зеркально отраженными.
Зеркало! Он целится в зеркало! Это новая ловушка!
Стивен закрыл глаза. Он едва не выдал свою позицию. Его снова захлестнуло омерзение. Черви, черви повсюду, облепили, душат его. Стивен огляделся вокруг, понимая, что в роще не меньше десятка сотрудников службы наблюдения с направленными микрофонами только и ждут, чтобы по звуку засечь, откуда будет произведен выстрел. А потом на Стивена обрушится шквальный огонь из автоматических винтовок М-16, оснащенных прицелами ночного видения.
Огонь будет вестись на поражение. Никто не собирается брать его живым.
Быстро, но абсолютно бесшумно, Стивен трясущимися руками снял оптический прицел и убрал его вместе с винтовкой в чемодан. Борясь с тошнотой, вызванной омерзением. «Солдат...» «Сэр, оставьте меня в покое». «Солдат, что ты себе позволяешь...» «Сэр, убирайтесь ко всем чертям, мать вашу!» Проскользнув между деревьями, Стивен вышел на аллею и спокойным шагом направился на восток.
О да, теперь он был уверен как никогда, что ему необходимо убить Линкольна. Надо составить новый план. Нужно будет спокойно посидеть час-другой, обдумать дальнейшие действия.
Внезапно свернув с аллеи, Стивен остановился в кустах, вслушиваясь, всматриваясь в темноту. Линкольн-Червь так боялся спугнуть его, что решил не ставить вокруг парка оцепление.
Это было ошибкой.
Стивен заметил группу молодых людей, одетых в спортивные костюмы, с теннисными ракетками и рюкзаками. Громко разговаривая друг с другом, ребята направлялись в сторону Верхнего Ист-сайда. Блестящие волосы указывали на то, что они только что приняли душ после занятий в спортивном клубе.
Пропустив их мимо, Стивен пристроился сзади. Улыбнувшись одному из парней, он пошел, весело размахивая чемоданом, в сторону тоннеля, ведущего на Ист-сайд.
Глава тридцать вторая
Час 34-й из 45
Их окружала темнота.
Перси Клэй, вернувшаяся в левое кресло пилотской кабины «Лира», увидела впереди горящее зарево. Чикаго.
Центр управления полетами дал разрешение снижаться до двенадцати тысяч фунтов.
— Начинаю снижение, — сообщила Перси, чуть убавляя газ.
Настроив рацию на частоту автоматической информационной системы аэропорта, Брэд стал повторять вслух то, что диктует записанный на магнитофон голос.
— Метеосводка Чикаго. Ясно, видимость отличная. Ветер два-пять-ноль, скорость три. Температура пятьдесят девять градусов. Барометр тридцать запятая одиннадцать.
Брэд настроил альтиметр, а Перси сказала в микрофон:
— Центр слежения Чикаго, говорит «Лир» бортовой номер шесть-девять-пять «Фокстрот Браво». Приближаюсь к вам на высоте двенадцать тысяч. Курс два-восемь-ноль.
— Добрый вечер, «Фокстрот Браво». Снижайтесь и держитесь на высоте десять тысяч. Ожидаемый заход на посадку — двадцать седьмая правая.
— Вас понял. Снижаюсь до десяти. Курс посадки — два-семь справа.
Перси избегала смотреть вниз. Где-то под ними находится могила ее мужа и самолета. Она не знала, успели ли диспетчеры «О'Хейр» разрешить «Чарли Джульетт» заход на посадку, но если успели, Эд пролетал именно там, где теперь летит она.
Возможно, именно здесь он связался с ней...
«Нет! Не думай об этом, — приказала себе Перси. — Сосредоточься на управлении самолетом».
Тихим спокойным голосом она произнесла:
— Брэд, заходим справа на двадцать седьмую полосу. Следи за приближением и сообщай все выделенные высоты.
После последнего разворота, пожалуйста, выдавай данные о скорости, высоте, вертикальной скорости. Если вертикальная скорость будет выше тысячи футов в минуту, предупреди. При заходе держим мощность девяносто два процента.
— Все понял.
— Закрылки на десять градусов.
— Закрылки на десять градусов. Есть. В наушниках раздался треск.
— "Лир" шесть-девять-пять «Фокстрот Браво», разворачивайтесь на курс два-четыре-ноль и снижайтесь до четырех тысяч.
— "Фокстрот Браво", снижаюсь с десяти тысяч до четырех. Захожу на курс два-четыре-ноль.
Перси убрала газ, и рев двигателей немного ослаб. Самолет чуть клюнул носом вниз. Послышался свист воздуха, подобный шелесту занавесок у открытого окна.
— Сейчас вам предстоит первая посадка на борту «Лира», — крикнула Перси, оборачиваясь к Беллу. — Посмотрим, смогу ли я сесть так, чтобы не расплескать ваш кофе.
— Да я прошу только о том, чтобы приземлиться в виде одного целого куска, — ответил тот, туго затягивая ремень безопасности, словно жокей подпругу.
* * *
— Ничего, Райм.
Криминалист с отвращением закрыл глаза.
— Не верю. Просто не верю.
— Танцор ушел. Он был здесь, наши ребята уверены в этом. Но микрофоны не смогли уловить ни звука.
Райм посмотрел на огромное зеркало, по его просьбе установленное Томом у противоположной стены. Все собравшиеся в комнате ждали, что в него вопьются разрывные пули. Центральный парк кишел бойцами Хауманна и Деллрея, затаившимися в ожидании выстрела.
— Где Джоди? — спросил Райм.
— Удрал в переулок, — презрительно фыркнул Деллрей. — Увидел какую-то машину и сдрейфил.
— Какую машину? — встрепенулся Райм. Агент рассмеялся.
— Если это и был Танцор, то на этот раз ему удалось замаскироваться под четырех толстых пуэрториканок. Маленький бродяга сказал, что не выйдет из кустов до тех пор, пока не выключат фонарь у тебя перед домом.
— Оставьте его в покое. Вернется сам, когда замерзнет.
— Или чтобы получить свои деньги, — напомнила Сакс.
Райм нахмурился. Он был страшно разочарован, что его затея не удалась.
В этом виноват он сам? Или у Танцора есть какое-то шестое чувство? Инстинкт? Как ученому Линкольну Райму была неприятна эта мысль, однако он не мог полностью сбросить ее со счетов. В конце концов, даже полиция Нью-Йорка время от времени прибегала к услугам психологов.
Сакс направилась было к окну.
— Нет, — остановил ее Райм. — Нам пока что не известно наверняка, что Танцор ушел.
Селитто, осторожно приблизившись к окну сбоку, плотно задернул шторы.
Как это ни странно, гораздо страшнее было томиться в неведении, чем знать, что Танцор находится в каких-то двадцати футах и целится в окно из винтовки.
Тишину нарушило пиликанье телефона Купера. Эксперт раскрыл аппарат.
— Линкольн, это ребята из взрывного отдела Бюро. Они порылись в архиве СВУ и говорят, что там есть что-то похожее на эти обрывки латекса.
— Что там у них?
Некоторое время Купер молча слушал.
— Точно определить сорт резины не удалось, но не исключено, что такой материал используется в детонаторах-альтиметрах. Надувается воздушный шарик. Когда самолет поднимается вверх, шарик расширяется вследствие пониженного давления на больших высотах. На определенной высоте он нажимает на кнопку на стенке бомбы. Замыкается контакт, и бомба взрывается.
— Но ведь в нашем случае бомба сработала от часового механизма.
— Ребята только предположили, как можно объяснить происхождение латекса.
Райм снова посмотрел на полиэтиленовые пакеты, в которых лежали части бомбы. Его взгляд упал на таймер, и он подумал: «Почему часовой механизм так хорошо сохранился?»
Потому что он был установлен за стальным выступом.
Но ведь Танцор мог установить его где угодно, облепить со всех сторон зарядом пластида, в этом случае при взрыве таймер разнесло бы на микроскопические кусочки. Сначала Райм думал, что уцелевший часовой механизм говорит об оплошности Танцора. Но сейчас он начал сомневаться.
— Скажи им, что самолет взорвался при снижении, - сказала Сакс.
Купер передал ее слова и выслушал ответ.
— Они говорят, возможны различные модификации, — объяснил он. — При наборе высоты шарик раздувается и нажимает включатель, взводящий детонатор. При снижении шарик уменьшается в размерах и замыкает контакт. Происходит взрыв.
— Таймер — это уловка! — прошептал Райм. — Танцор специально установил его за стальным выступом, чтобы он уцелел при взрыве. Чтобы мы считали взрыватель срабатывающим по времени, а не в зависимости от высоты. На какой высоте взорвался самолет Карни?
Селитто быстро схватил листки с отчетом.
— Как только прошел пять тысяч футов.
— Значит, взрыватель был взведен, когда самолет поднялся выше пяти тысяч, взлетая из «Мамаронека», и сработал, когда он прошел ту же высоту, приземляясь в Чикаго, — сказал Райм.
— Но почему взрывать самолет при заходе на посадку? — спросил Селитто.
— Наверное, чтобы это произошло как можно дальше от аэропорта вылета? — предположила Сакс.
— Совершенно верно, — подтвердил Райм. — В этом случае у Танцора было больше времени, чтобы уехать из «Мамаронека».
— Но зачем идти на такие труды, — спросил Купер, — чтобы обмануть нас насчет типа взрывателя?
Райм увидел, что мысли Сакс работают так же быстро, как его собственные.
— Нет, только не это! — воскликнула она.
— Что? — все еще ничего не понял Селитто.
— То, — объяснила Сакс, — что сегодня, осматривая самолет Перси, наши взрывники искали таймер. Они пытались услышать часовой механизм.
— А это значит, на борту самолета Перси и Белла тоже заложена бомба!
* * *
— Скорость снижения тысяча двести футов в минуту, — произнес Брэд.
Перси слегка потянула на себя штурвал, замедляя спуск. «Лир» прошел отметку пятьдесят пять тысяч футов.
И вдруг она услышала этот звук.
Странный щебет. Ничего подобного она никогда раньше не слышала. Напоминающий сигнал тревоги, но звучащий где-то далеко. Окинув взглядом приборную панель. Перси не увидела ни одной горящей красной лампочки. Щебет прозвучал снова.
— Высота пять тысяч триста, — доложил Брэд. — Что это за шум?
Внезапно щебет оборвался.
Перси пожала плечами.
Через мгновение у нее за спиной раздался крик:
— Тяни на себя! Поднимаемся! Быстро!
Горячее дыхание Роланда Белла обожгло ей щеку. Полицейский стоял на четвереньках за пилотским креслом, размахивая сотовым телефоном.
— Что?
— На борту бомба! Взрыватель-альтиметр, он сработает на пяти тысячах футов.
— Но ведь мы находимся выше...
— Знаю! Поднимайся! Вверх!
— Даю газ девяносто восемь процентов! — крикнула Перси. — Доложи нашу высоту.
Не колеблясь ни секунды, Брэд надавил на ручку газа. Перси потянула штурвал на себя, задирая нос «Лира» вверх. Белл, не удержав равновесия, упал на пол.
— Пять двадцать, — докладывал Брэд, — пять сто... пять двести, пять триста, пять четыреста... пять восемьсот... шесть тысяч футов.
За всю свою летную карьеру Перси Клэй еще ни разу не приходилось подавать сигнал бедствия. Однажды она сообщила о чрезвычайной ситуации на борту, когда стая пеликанов, решивших свести счеты с жизнью, забила воздухозаборник правого двигателя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60