Пит уменьшил громкость, и голос Хоби зазвучал нормально.«Так вот. Отцы города никак не могут прийти к с оглашению по поводу новой автобусной линии. На вечернем
заседании, которое затянулось допоздна...». Хоби пустился в подробный отчет о споре по поводу автобусной линии, потом перешел к баскетболу, после к инциденту с летающим блюдцем, напоследок рассказал о нескольких незначительных событиях, о которых сообщалось на первой странице «Пресс энтерпрайз». Сводку новостей он закончил сообщением о погоде и напомнил слушателям: «Не выключайте приемники — я снова буду у вас с «Веселым часом Хоби», в котором для вас будут исполнены самые модные песенки и мелодии для гитары».
Другой диктор приступил к чтению реклам. Сводка новостей окончилась. Об убийстве Хоби словом не обмолвился.Пит резким движением выключил приемник и от неловкости так и остался стоять возле него, смущенный насмешливым выражением лиц и сгустившимся молчанием. Тут в комнату вошла улыбающаяся горничная и провозгласила:
— Обед, готов, господа.
Агнес Уэллер скромно принимала комплименты гостей по поводу прекрасной сервировки стола, изысканных приборов, хрустальных бокалов на кружевных салфеточках, искусно сделанных канделябров, и мрачная тема убийства, казалось, была забыта. Но Пит знал: о ней не забыли, и то, что ее не касались в разговоре, его совсем не радовало. Просто все вели себя тактично. Его же, очевидно, сочли либо неумелым остряком, либо лжецом.
Он старался принимать участие в разговоре или, по крайней мере, слушать, о чем говорят остальные, но ни то, ни другое ему не удавалось. В основном говорили о делах колледжа, о которых Пит ничего не знал, и это едва ли смягчало закипающее в нем раздражение. Ему хотелось как-то объяснить нерадивость Хоби, «о он так и не смог найти подходящего предлога, чтобы вернуться к этой теме. Да и как тут все объяснишь? Конечно же, телефонистка не передала Хоби его, Пита, указаний. Но ведь Хоби, сам в прошлом репортер, знал цену новостям. Нельзя во всем винить телефонистку. Хоби должен был осветить это событие даже без чьих бы то ни было указаний.
Наконец обед, показавшийся Питу неимоверно длинным, подошел к концу. Как только позволили приличия,он встал из-за стола и откланялся, сославшись на то, что ему необходимо вернуться на студию. От его внимания не ускользнуло, что Агнес очень слабо протестовала против его раннего ухода. Вместо того, чтобы произвести на мисс Уэллер благоприятное впечатление, он выставил себя в идиотском свете.
Пит не соврал — ему и впрямь необходимо было вернуться на студию. Пройдя в свой кабинет, он просидел там до десяти, пока не кончился «Веселый час Хоби». Но вот в холле раздались шаги Хобарта, и Пит открыл дверь и выглянул в коридор. Хоби уже сменил свой утренний наряд. Теперь на нем был костюм шоколадного цвета, розовая рубашка и щеголеватый галстук в розовую и коричневую клетку, завязанный узлом на шее.
— Вот здорово! Рад, что наткнулся на вас, шеф, — дружелюбно ухмыльнулся Хоби. — Догадываюсь, вам не терпится узнать насчет этой хохмы об убийстве. Так вот, мне, разумеется, ваши указания передали, но у меня не было времени их обработать. Понимаете, часиков с шести я составляю сводку по первой странице «Пресс энтерпрайз», а потом бегу перекусить. Сегодня я вернулся буквально за две минуты до выхода в эфир. А в «Пресс энтерпрайз» ничего об убийстве нету.
— Я это знаю, — кивнул Пит. — Но нам ни к чему зависеть от «Пресс энтерпрайз». Ведь вы были живым свидетелем. Да вы могли составить первоклассный репортаж.
— То есть сымпровизировать? Пит, так нельзя обращаться с информацией. Она должна исходить из солидного источника и быть проверенной и подтвержденной. Если б я просто так подошел к микрофону и стал плести, что в голову взбредет, я мог бы и такое сболтнуть, за что нам потом пришлось бы расплачиваться. Да и что подумают о нас слушатели? Ни тебе подтверждения в прессе, ни рапорта полиции, а так, пустая болтовня.
— Вам надо было взять отчет в полиции. Вы ведь говорили днем с шефом Гиллигом, не так ли?
— Говорил. Сразу же после его беседы с вами. Он задал мне несколько вопросов, а сам ничего новенького не сказал. Уверяет, что у них еще нет ничего определенного и просит связаться с ним завтра. Знаете, Пит, это только в книгах хорошо питать обо всех этих сногсшибательных сенсациях и скандальных сообщениях. На
деле же все не так. С информацией надо быть поосторожнее. Я считаю, что так для станции лучше.
В рассуждениях Хоби было столько здравого смысла, что Питу даже стало чуть-чуть неловко.
— Ладно, мы передадим это сообщение завтра, — сказал он. — Я знаком с шефом Гиллигом и завтра днем выберусь в полицейский участок и сам с ним поговорю... — Он вдруг улыбнулся. — Я ведь в таких делах новичок. Когда-то же надо учиться.
Полицейский участок занимал подвальное помещение в здании суда, массивном двухэтажном строении из серого камня со следами копоти и подтеками многолетней грязи. Здание расположилось на площади, где обычно проводились общественные мероприятия, в полутора кварталах от студии. На фундаменте значилось: 1862 год, а вокруг простирались к небу голые ветви деревьев. С запада и севера, куда не проникало солнце, еще белели остатки снега, выпавшего минувшей ночью Пит толкнул тяжелую дверь и спустился в приемную, где горели тусклые электрические лампочки и пахло лизолом и лежалыми сигарными окурками. Человек в полицейской форме, долбивший на допотопной пишущей машинке у дверей кабинета Гиллига, встал и доложил о приходе Пита. Его тотчас же пригласили к шефу.
Шеф полиции Энди Гиллиг очень смахивал на душку-бакалейщика из ближайшей лавки. У него было доброе румяное лицо, редкие волосы и синие глаза, которые всматривались в вас сквозь стекла очков в золотой оправе. Его френч висел на спинке стула, а сам он в потертой коричневой куртке с кожаными заплатами на локтях сидел между ободранным, залитым чернилами столом и бюро с крышкой на роликах. Бюро стояло сзади и было так завалено бумагами, что создавалось впечатление, будто Гиллиг, отчаявшись восстановить на нем порядок, решил перекочевать к письменному стол\ Одна нога его в белом шерстяном носке покоилась на сиденье соседнего стула.
Шеф, не поднимаясь с места, перегнулся через стол пожать Питу руку.
— Проклятая мозоль, с ума сводит, — пожаловался он. — Рад снова видеть вас, Пит. Тащите себе стул. Чем можем служить?
— Да вот, сегодня вечером мы хотим передать по радио информацию об убийстве у ручья Вио. Интересно, не располагает ли полиция какими-нибудь новыми сведениями?
— Что ж, давайте взглянем, давайте взглянем. — Гиллиг повернулся к бюро и, с удивительной тщательностью отобрав стопку бумаг, вновь повернулся к столу. — Вот рапорт полицейских Мэттисона и Уолд-рона, — сказал он, перелистав бумаги. — Это они ответили на звонок Хобарта в полицию. Из написанного здесь очевидно, что вы говорили на лужайке для пикников с ними обоими, в основном с Мэттисоном. Здесь нет ничего нового кроме того, что вы им рассказали. Сегодня днем наш медицинский эксперт доктор Лэнг делает вскрытие. Это может пролить свет на кое-какие обстоятельства. Если так, я дам вам знать.
— Буду вам очень признателен. А убитого опознали?
— Опознали. И вот ведь как случается... Сегодня утром мне позвонила Агнес Уэллер, сказала, что вы были у нее вчера вечером и что ваше описание покойника в точности подходит к человеку, который когда-то у нее работал. Я попросил ее зайти и взглянуть на останки. Сначала она не соглашалась, но я внушил ей, что это ее гражданский долг. Она пришла. Да, оказалось, это и в самом деле тот человек, который у нее работал, но имени Фред Ваймер.
— И что, это наводит на какой-нибудь след?
— То есть были ли у него враги? Нет, это еще ни о чем не говорит. Единственный след — ваши показания, записанные Мэттисоном, а именно: убийца невысокого роста, плотный, одет в синий костюм. Однако эти приметы подходят ко многим. И как это вы не разглядели его лица?
— Он все время был ко мне спиной.
— Так... И вы не заметили, откуда он появился?
— Нет, но я видел, что скрылся он в сторону ручья.
— Это указано в рапорте. Внизу у ручья грязно. Полицейский Уолдрон доложил, что он спустился вниз в надежде обнаружить следы. Их там не оказалось.
— В то время лил довольно сильный дождь. Разве он не мог смыть отпечатки?
— Да... Так-то оно так, но, согласитесь, этот субъект в синем костюме появился будто из ниоткуда и так же загадочно исчез.А ну-ка, призадумайтесь, Пит. Вы точно уверены, что рассказали Мэттисону все, как было?
Еще одна пауза, на сей раз более продолжительная. Пит услышал, как Хоби повесил трубку. Каким-то образом Гиллиг поменялся с ним местами. Теперь вопросы задавал он, а отвечал на них Пит.
— Я рассказал Мэттисону все в точности как было, — отрезал он.
— О, я в этом и не сомневаюсь. А может, не как было, а как вам показалось? Может, вы были слегка возбуждены?
— Я не был возбужден.
— Что ж, как бы там ни было, но в данный момент у нас есть лишь имя мертвого да ваши показания, записанные двумя полицейскими, которые вы вчера днем подтвердили по телефону. Завтра в одиннадцать утра здесь, в суде, в 62-й комнате будет проводиться публичное расследование по этому делу. Вы нам нужны как свидетель.
— Естественно, я приду.
— А сейчас... Можно мне дать вам маленький совет? Не очень спешите выходить в эфир с этим сообщением.
Спешить? Это случилось двадцать четыре часа тому назад, а город все еще ничего не знает. Почему? Кто препятствует? Казалось, Гиллиг обиделся.
— Неужели вы думаете, что этому препятствует полиция? Ведь еще вчера днем мы передали сообщение в «Пресс энтерпрайз».
— Знаю. Но Мзтт Камерон сказал, что сообщение поступило слишком поздно, да в нем только и сказано, что на лужайке для пикников обнаружен неопознанный мужской труп.
— Что, разве это не так? Что еще можно было сообщить, я хочу сказать вчера днем, когда расследование еще и не предполагалось? К тому же не полиции решать, что произошло с Ваймером на самом деле Это решит комиссия следователей. Вот почему мы и устраиваем расследование. Не принимайте все слишком близко к сердцу, Пит. Как только что-нибудь выяснится, обещаю вам, вы тут же об этом узнаете. Может, даже сегодня днем. Если вскрытие покажет что-нибудь новое, я вам непременно позвоню.
По дороге на студию Пита осенило, что шеф Гиллиг фактически дал ему вежливый отказ. Он был приветлив и дружелюбен, однако не сообщил ничего, кроме имени
убитого. За двадцать четыре часа полиция, по-видимому, хоть немного продвинулась с расследованием. Гил-лиг же не хотел влезать в дело об убийстве у ручья Вио. Он попросту умывал руки. Вот и прикинулся провинциальным полицейским-простачком.
Работа, скопившаяся у Пита на столе, поглотила весь остаток дня. Шеф Гиллиг не звонил. Вообще телефон Пита безмолвствовал, если не считать звонка телефонистки, доложившей, что к нему пришла Дина Джоунс, она же Бетти Блайз, чей «Час для домохозяек* уже выбросили из программы. Дина Джоунс была уволена вскоре после того, как станция перешла к Питу. Он так и не видел Дину Джоунс. Да и что теперь изменится от их встречи? Поэтому Пит сослался на то, что очень занят, и повесил трубку.
Часов около пяти мальчик-рассыльный принес номер «Пресс энтерпрайз». В нем было сообщение, но какое: небольшой абзац, оповещавший о том, что на лужайке для пикников у ручья Вио обнаружен мужской труп и что в покойном опознали Фреда Ваймера. Ваймер, говорилось в сообщении, работал на фермах Уиллетса и в его окрестностях. Больше ни одной фамилии. Ни слова о том, как умер Ваймер.
Пит отложил газету в сторону, взял сигарету, но даже не зажег ее. Откинувшись в кресле, он вертел сигарету в руках, плотно сжав губы и нахмурив брови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29