— Послушай лучше меня, а потом будешь придумывать разные колкости. Ты в опасности, и если тебе еще об этом неизвестно, то скоро узнаешь. Ваймер тут ни при чем. По крайней мере, его вина не прямая.
— И это тебе тоже сказала миссис Диркен?
— Зачем ей это говорить? Я и сама давно знаю, что ты наживаешь себе врагов. Я ведь тебя предупреждала. Если тебе кто-то возражает, ты тут же начинаешь его поносить. В Уиллетсе этого делать нельзя. Здесь из поколения в поколение живут одни и те же семьи. И все знают друг друга. Может, кто-то кого-то и не любит, но это их личное дело. Пришелец должен ладить со всеми вместе и с каждым в отдельности. Иной раз приходится и подчиниться. Мы с Клодом давно это уяснили.
— Так ты хочешь сказать, что я должен снять шляпу, придти к Фэксону и Диркену и пообещать им, что я исправлюсь и стану пай-мальчиком?
— Нет, дорогой, это ничего не даст. Уже слишком поздно. — Она немного помолчала, потом очень серьезно сказала: — Пит, тебе нужно продать станцию.
Элоиза внимательно изучала его лицо, но оно оставалось непроницаемым.
— Ты ведь и сам видишь, что тебя хотят разорить. И они добьются своего. Ты не сможешь им помешать. — Элоиза легонько сжала его локоть. — А Мэтт Камерон с удовольствием купит станцию. До того, как он и Фэк-сон продали ее тебе, Мэтт дважды пытался купить акции магазина, и оба раза этому помешал Харви Диркен. Мэтт так и не отказался от мысли об УЛТС. Он хочет превратить ее в телевизионную станцию и управлять ею в содружестве с колледжем. Он тысячу раз говорил об этом Клоду. — Она крепче сжала Питу локоть, и ее голос задрожал от возбуждения. — Пит, поговори с Камероном. Больше делать нечего — это наш единственный выход. Продай станцию, и мы сможем уехать из этого ужасного города, выбраться из этой дыры.
В прихожей кто-то ходил. Элоиза быстро отдернула руку. В дверях гостиной появилась экономка в шляпе, пальто и с сумкой в руке.
— Миссис Корум, если я вам больше не нужна, разрешите уйти.
— Да, конечно, — кивнула Элоиза. — Спасибо, Кора. Экономка вернулась в прихожую, и вскоре они услышали, как хлопнула входная дверь.
Пит встал и бесцельно побрел к окну. Мимо промчалась машина, шурша шинами о мостовую. Потом в комнате повисла тишина. Да, он прекрасно понимает, что окружен кольцом врагов, и вот теперь, если послу-
шать Элоизу, от одного из них зависит его спасение. Но если оно и впрямь возможно и он на него пойдет, то тут же очутится в другой ловушке, которую с поистине дьявольской изобретательностью подстроил для себя сам. Элоиза решила за него все дела, все продумала и предусмотрела.
Она встала, направилась к нему, но на полпути остановилась.
— Нам с тобой, дорогой, только это и осталось, — повторила она. — Так больше не может продолжаться. Ты не хуже меня это знаешь. Пообещай, что поговоришь с Камероном.
— Ты просишь меня принять слишком важное решение. Отказаться от всего, что у меня здесь есть?
— Разве это имеет какое-то значение для такого человека, как ты? Что тебе делать в Уиллетсе? Мы поедем в другое место: в Нью-Йорк, Европу, Южную Америку. Милый, подумай об этом. Обещаешь?
Он не знал, что ответить, но молчать больше было нельзя.
— Я не понимаю... — Он вдруг остановился, заметив, как жадно ловит Элоиза каждое его слово. В ее лице была и настороженность: в этих раскрытых губах, расширенных зрачках. И он не сказал того, что хотел.
— Ладно, я подумаю.
Элоиза улыбнулась и поцеловала его, потом быстро отпрянула.
— Не сейчас, дорогой. Клод может подъехать с минуты на минуту. Думаю, тебе лучше уйти.
Она вышла вместе с ним в прихожую, и когда он натянул пальто, снова поцеловала его и открыла дверь. Слегка подтолкнув его, она захлопнула за ним дверь. Уже на полпути к тротуару Пит вспомнил, что не заказал такси. Он замедлил шаг, но потом решил, что лучше пройти пешком, чем возвращаться.
С одной стороны подъездная дорога была отгорожена от дворика изгородью из вечнозеленых растений по пояс высотой. За изгородью что-то зашевелилось. Короткий, едва уловимый шорох и легкое шуршание. Пит ощутил его как-то подсознательно, а, может, ему просто почудилось. Больше из любопытства, чем из предосторожности, он подошел к изгороди и заглянул за нее.
Из-за изгороди выросла фигура человека, страшный дар пришелся Питу прямо в зубы. Колени Пита подогнулись и он, чтобы не упасть, хотел за что-нибудь схватиться, но ему в руки попадали лишь гибкие и скользкие ветки живой изгороди. Он грузно упал на изгородь, которая прогнулась под тяжестью его веса. Раскачиваясь из стороны в сторону, он все-таки сумел встать на ноги. Он успел заметить, как в машину, стоявшую на обочине, вскочил человек. Дверца с грохотом захлопнулась и заработал стартер.
Едва опомнившись от удара, Пит бросился к машине и добежал до тротуара в тот самый момент, когда заработал мотор, и машина дернулась с места. На углу в желтом свете уличного фонаря Пит без труда прочел номер: BV—2126.
ГЛАВА 12
BV—2126. Это был не тот автомобиль светлой окраски, который преследовал его в вечер свидания с Диной, это был длинный «седан» темно-синего цвета или, быть может, черного. Пит не сумел бы в точности описать его — все свое внимание он сосредоточил на табличке с номерным знаком и больше ничего не заметил. И все-таки, смутно припоминал он, машина стояла у особняка Корумов, когда он к нему подъезжал. Если так, то «седан» не выслеживал его, а приехал сюда раньше. Так значит за рулем сидит человек, которому его планы были известны заранее.
Но кто мог о них знать? Когда он из вестибюля вызывал по телефону такси, диспетчер поинтересовался, в какой район города придется ехать, по всей вероятности только потому, что из-за танцев в колледже такси были нарасхват. По телефону Пит назвал адрес Корумов. Его могли слышать портье за конторкой и телефонистка отеля, сидящая за перегородкой позади конторки. Оба были слишком поглощены своими делами, чтобы подслушивать человека, заказывающего по телефону такси. Правда, в вестибюле было еще несколько человек, но все они были далеко от телефона. Впрочем, какое это имеет значение? Человек, прятавшийся за изгородью, сидит за рулем машины с номером BV—2126. Не так уж трудно выяснить, кому она принадлежит.
Очевидно, в такси уже не было такой нужды — когда Пит добрался до отеля, там стояло две машины. Дежурный, толстый, средних лет мужчина в полосатом двуборт-
ном костюме, лоснящемся от слишком частой утюжки, опершись о конторку, рассеянно постукивал карандашом по зубам. С отсутствующим взглядом он достал из ящика ключи Пита и вдруг, спохватившись, воскликнул:
— Мистер Маркотт! Вам дважды звонили.
Он взял из ящика два клочка бумаги и взглянул на них.
- Оба раза из одного и того же места: Университет 7171.
Оба звонка были от Элоизы. Дежурный записал и время: последний звонок был пять минут назад, а первый за десять минут до него. Пит направился к лифту, и новая тревога сжала его сердце. Сегодня вечером Элоиза открылась ему с новой стороны, — она оказалась рассудительной и настойчивой. В их отношениях никогда не было глубины. Они встречались, и то, что за этим следовало, не сопровождалось ни обещаниями, ни клятвами в верности. Теперь же она вдруг взглянула на их связь совсем по-другому, будто они друг для друга много значили.
Пит прекрасно понимал, что Элоиза так просто не откажется от своего замысла уговорить его продать станцию и уехать вместе с нею. Уходя от нее, он чувствовал, что она будет нажимать на него, приставать на каждом шагу, и ее звонки лишь подтверждали это. Она уже начала. Пит никогда не просил Элоизу рассказать о себе, ничего не знал о ней, ее прошлом, хотя ее познания в любовных делах были явно почерпнуты не из обыденной жизни жены ректора колледжа в маленьком городке. Она способна, решил он, доставить неприятности, а их в последнее время у него больше, чем достаточно.
Когда Пит шел через холл к своей комнате, повторилась прежняя история, но с некоторыми отклонениями. Он услышал, как звонит его телефон, но на сей раз тот продолжал звонить уже и после того, как Пит вошел и комнату и зажег свет. Он знал, что звонит Элоиза, и решил не поднимать трубку. Телефон продолжал звонить, настойчиво, упорно, требовательно. Наконец, Пит снялЛ трубку.
— Я слушаю!
Он не ошибся — звонила Элоиза.
— Слава богу, я уж думала, ты никогда не вернешься домой. Я звонила тебе дважды. Пит, это ты взял мою машину?
— Машину? — переспросил он.
— Да, мою машину! Я поставила ее перед домом, когда вернулась днем от миссис Диркен. Когда ты ушел, я вышла, чтоб завести ее в гараж. Машины не оказалось.
— Так это была твоя машина?
— Конечно же! А ты думал чья? Ты бы разве взял чужую машину?
— Я ее не брал. Когда я шел по подъездной дороге, в нее сел какой-то мужчина и уехал.
— Ты шутишь!
— Какие тут шутки! Я его видел. Я не знал, что машина твоя.
— Значит, ее угнали.
— По-видимому. Сообщи в полицию.
Прежде чем повесить трубку, она что-то тихонько сказала, и он громко крикнул:
— Слушай, Элоиза! Слушай! Что касается машины...
В трубке щелкнуло, прервав его на полуслове. Может, они так и не узнают, кто увел машину. Она понадобилась тому субъекту, чтобы быстро смыться, а потом он ее где-нибудь бросит.
Вдруг, потеряв всякое терпение, Пит уселся на край кровати. День был таким длинным и неудачным. Уму непостижимо, как много неприятностей может случиться за один день. Сейчас необходимо сделать все возможное, чтобы добиться возобновления заказов от универмага «Уэллер». Просто необходимо. Надо найти подход к Бену Фэксону, ублажить его, обвести вокруг пальца, смирить свою гордыню, вынести все. Нехотя принялся Пит за составление плана действий, зная наперед, что все напрасно. И вдруг в мгновение полного отчаяния его осенило. Агнес Уэллер!
Из всех людей, с которыми ему пришлось иметь дело в Уиллетсе, одна Агнес сохранила к нему дружеское расположение и участие. А она ведь владелица универсального магазина «Уэллер», и это ее деньги тратит Бен Фэк-сон на радиорекламы. Ее деньгами распорядился он и сейчас, расторгнув договор со станцией. Допустим, она не вмешивается в дела магазина, полностью поручив, их
Фэксону, но ведь она может сделать исключение, чтобы помочь другу.Пит взглянул на часы. Двадцать минут десятого. В Уиллетсе не принято ходить по гостям в столь поздний час, но Пит буквально сгорал от нетерпения. Он попросил телефонистку соединить его с особняком Уэллеров, слышал, как его соединяли и как в трубке раздались гудки. К телефону подошла Кэрри, домоправительница.
— Дом мисс Уэллер.
— Привет, Кэрри. Это Пит Маркотт.
— О господи! Как поживаете, мистер Маркотт? Уже вернулись из Чикаго?
— Да, утром. Я не хотел бы беспокоить мисс Уэллер, если она отдыхает или спит. Но если можно, я бы хотел повидаться с ней прямо сейчас.
— Ну да, мистер Маркотт! Сию минуту приходите. Она не спит. Она читает. Вам она обрадуется.
— Может, вы лучше спросите ее? Я подожду.
— Ну, яадно. Наперед знаю, все будет в порядке. — Последовала продолжительная пауза, — Вы слушаете, мистер Маркотт? — Все так, как я говорила. Она непременно хочет вас видеть.
Агнес жила неподалеку. Занавески на окнах были задернуты, но за ними горел свет. Пит поднялся по ступенькам и постучал молоточком по входной двери. Тотчас же послышались шаги, и дверь открыла Кэрри.
— Проходите, мистер Маркотт. Мисс Уэллер сейчас спустится.
Едва Пит успел снять пальто и отдать его Кэрри, как на верху лестницы появилась Агнес в стеганом халате и мягких войлочных туфлях. Она медленно спускалась по ступенькам, тяжело опираясь на перила. Пит понял, что она совсем старуха. Но, несмотря на возраст, несмотря на дряолую морщинистую кожу, в ее лице отражались ум и сила, а глаза оставались ясными и живыми.
— Простите, что потревожил вас в столь поздний час, — извинился Пит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29