Макаров резко повернулся и в упор посмотрел на сыщика.
– Вы ее уже допрашивали? - с холодной угрозой спросил статский советник.
– Нет, нет, Николай Александрович! - отмахнулся Ванзаров. - Во-первых, дама в таком состоянии, что еле ворочает языком. А во-вторых, я же помню вашу просьбу! Вот ее вещи…
Сыщик показал на дамскую сумочку. Ее тут же схватил агент, который держался за спиной Макарова.
– Лебедев приводил барышню в чувство, а ротмистр обеспечил повышенные меры безопасности… - продолжил Ванзаров. - В соответствии с вашими инструкциями.
– Хорошо, главное, что мы ее поймали! - сказал статский советник, поднимаясь. - Доставим к нам, там и в чувство приведем, и говорить научим.
Агент, стоявший за спиной Уваровой, резко поднял девушку. Она не смогла устоять и повисла беспомощным кулем у него на руках.
– Она не сможет идти сама, - Ванзаров старался, чтобы в его голосе случайно не проявилась нотка жалости. - Ротмистру пришлось нести ее на руках.
Агент швырнул Уварову обратно на стул и брезгливо отряхнул пальто.
– Вот, значит, как! А офицеров убивать - сил хватает! - медленно протянул Макаров и вдруг с размаху влепил Уваровой пощечину. - Встать! Ты у меня вприпрыжку побежишь!
Статский советник хлестал девушку, не снимая перчаток. Шлепки получались тихими, но сильными. Уварову мотало из стороны в сторону, и, если бы ее не удерживал агент, она свалилась бы на пол после первого удара. Макаров бил с оттяжкой, явно получая удовольствие.
Сыщик совершенно растерялся. Он знал, что в Особом отделе не брезговали никакими методами. Но то, что он увидел сейчас, казалось средневековой дикостью.
– Встать! - вновь приказал заведующий Особым отделом.
Уварова каким-то чудом медленно поднялась сама, выпрямилась и посмотрела в лицо мучителю.
– Пошла!
Уварова качнулась и сделала шаг к Макарову.
– Вы думаете, что пытками остановите борьбу народа за свободу? - Она хрипло засмеялась. - Скоро ты узнаешь, как ошибался, полицейский!
– О, заговорила! - Макаров улыбнулся. - Хотите прочитать революционную речь? Я предоставляю вам для этого отдельную камеру! Пошла вперед!
Уварова послушно сделала еще один шаг, находясь от особиста на расстоянии вытянутой руки.
– Отмщение близится! Будь ты проклят, палач! - крикнула Уварова и неожиданно сунула руку под распахнутый полушубок.
Блеснуло лезвие финки.
Статский советник среагировал молниеносно. Он умело отпрянул в сторону, и нож лишь чиркнул по обшлагу его пальто. По инерции Уварова полетела вперед, уткнулась плечом в живот Макарова, оттолкнулась и вновь занесла руку для удара.
Родион Георгиевич еще подумал, что Надежда совсем не умеет работать ножом. Любой мужик на ее месте пырнул бы Макарова, и дело с концом…
Оглушающе грохнул выстрел.
Уварова неестественно замерла с занесенным ножом. Агент, который стоял за Макаровым, знал свое дело. Пуля прошила девушку насквозь. Но Уварова еще пыталась нанести удар, хотя Макаров уже отпрыгнул к стене, а жизнь вытекала жирным пятном крови на ее блузке.
Надежда качнулась, выронила нож и кулем свалилась на пол.
Прошло не более двух секунд.
Родион Георгиевич очнулся.
От удара дверь распахнулась так, что чуть не слетела с петель. В кабинет ворвался Джуранский. Ротмистр выставил руку с наганом, не зная в кого стрелять.
Сыщик среагировал первым.
– Ротмистр, смирно! - рявкнул он.
Джуранский вздрогнул и посмотрел на своего начальника.
– Что происходит? - глухо спросил он.
– Все в порядке! Господам из Особого отдела пришлось стрелять.
В дверях появились встревоженные чиновники сыскной полиции. Среди них уже толкался Лебедев.
– Господа, все в порядке, прошу расходиться! - громко и четко крикнул Ванзаров.
Джуранский снял боек с огневого положения, опустил наган и сунул в кобуру под пиджаком. Он с удивлением рассматривал тело девушки, скорчившееся на полу.
Макаров не подал вида, что происшествие его хоть как-то коснулось, и быстро отдавал команды. Двое агентов подняли тело и поволокли из кабинета. Агент, стрелявший в Уварову, спрятал в карман финку и вышел вслед за напарниками.
Статский советник ледяным тоном приказал Джуранскому закрыть за собой дверь.
13
– Родион Георгиевич, я прекрасно осведомлен о вашей нелюбви к особым методам работы… - жестко сказал заведующий Особым отделом. - Поэтому должен кое на что открыть вам глаза. Барышня, которую вам наверняка сейчас жалко, никакая не Надежда Уварова, а Фаина Бронштейн…
Макаров сделал паузу, отбил пальцами по столу нервную дробь и продолжил:
– Как выяснилось, она член боевого крыла революционной еврейской организации «Бунд». Приехала из Вильно. Эти молодчики - отъявленные убийцы. Они назвали свою боевую группу «Моссада» и намереваются уничтожить высших чиновников империи. Судя по всему, у барышни было задание внедриться в «охранку», чтобы выявить агентов. Надо сказать, это ей почти удалось. Но я исправил ошибку моего сотрудника. Вот так!
Сыщик слушал безжалостного коллегу и понимал, что все его, Ванзарова, предположения о невиновности Уваровой - Бронштейн на самом деле могут быть ошибкой. Надежда, или Фаина, могла с легкостью позвонить к нему домой и с легкостью расправиться с Марией Ланге и профессором. Но теперь уже все равно! Даже если она и убийца, то унесла эту тайну с собой. Остался последний шанс. Нужно во чтобы то ни стало найти Ланскую.
– Я все понял, - медленно выговорил Ванзаров, думая совсем о другом.
– Вот и отлично! - Макаров протянул руку. - Прошу фотографию.
Ванзаров безропотно отдал уже ненужный кусочек картона.
– А теперь, Родион Георгиевич, дело!
– Какое дело? - искренне не понял сыщик.
– Дело профессора Серебрякова! - Макаров понизил голос. - Это приказ. Надеюсь, вы понимаете, что я могу обратиться к вашему начальнику, господину Филиппову? Но мы обойдемся без лишней канители. Вы же человек разумный!
Ванзаров открыл ящик стола, вынул тоненькую папку и протянул Макарову. В ней не было ничего интересного. Обычный набор заключений экспертизы о вскрытии тела, протоколы пристава и прочие малозначимые бумаги. Протокол допроса Дэниса Брауна и отчет о филерском наблюдении Родион Георгиевич предусмотрительно хранил отдельно. То есть в папке дела Марии Ланге.
– Это все? - строго спросил статский советник.
– Все, - соврал Ванзаров, зная, что у него в кармане притаилась и самая главная улика: фотография Серебрякова с барышнями.
Макаров пошел к двери и, уже взявшись за ручку, остановился, повернувшись к сыщику:
– Надеюсь, господин коллежский советник, вы понимаете, что нет никакого профессора Серебрякова. И барышни Уваровой нет, и никогда не было. Поэтому, с этой минуты, вы больше не проводите следственных действий. Вы обо всем забываете. Это я могу обещать и вам. Всего доброго!
14
После ухода Макарова Родион Георгиевич смог вздохнуть с облегчением. Неожиданно просто он отделался от одного грозного кредитора. То, что ему запретили расследовать дело профессора, сыщика волновало мало. Ведь никто же не запрещал делать розыск по делу Марии Ланге!
В кабинет вошли Джуранский и Лебедев. Эксперт выглядел непривычно мрачным, а щеки ротмистра горели.
– Что же такое творится, Родион Георгиевич? - возмутился он.
– А что прикажете? Это мы с вами ловим мелкую рыбешку, а господин Макаров защищает основы государства. Где уж тут выбирать методы… - Ванзаров развел руками. - Тем более барышня оказалась не такой простой, как нам показалось.
– Я так понимаю, исследовать овечью шкуру, которую мне дал Мечислав Николаевич, уже нет надобности? - сухо спросил Лебедев.
Ванзаров утвердительно кивнул.
– И дело закрыто?
Ванзаров опять молча кивнул.
– И что же мы будем делать? - Джуранский растерянно посмотрел на своего начальника.
– Как что?! Искать убийцу Марии Ланге! - заявил Ванзаров.
– Родион Георгиевич, а почему вы утаили, что вам телефонировали с угрозами? - с укоризной спросил Джуранский.
– А, мелочи! - махнул Ванзаров. - Думаю, просто пугали.
– Кстати, нашел я тут, в архиве, прелюбопытный документик по родившимся гермафродитами… - неторопливо начал Лебедев. - Так вот что интересно…
Досказать эксперт не успел. Телефон пронзительно звякнул.
«Только бы не Герасимов!» - мысленно взмолился Родион Георгиевич.
– У аппарата! - как можно спокойнее проговорил он в черную воронку амбушюра.
– Господин Ванзаров? - раздался в рожке степенный мужской голос.
– Да, слушаю. Кто говорит?
– Вас просят немедленно приехать на квартиру господина Брауна…
– Он скончался?! - тихо спросил сыщик.
– Благодарение Богу, нет! - солидно кашлянул позвонивший. - Однако у господина секретаря британского посольства есть для вас известия особой срочности!
15
Секретарь британского посольства снимал квартиру в добротном доме на Первой линии Васильевского острова. Дверь парадной открыл швейцар, спросил, к кому пришли, и, узнав, что к Брауну, назвал квартиру на третьем этаже.
Сыщик только раз успел нажать кнопку электрического звонка - дверь тут же распахнулась. Гостя встретил важный седой дворецкий с ухоженной бородкой.
– Это вы мне телефонировали? - спросил Ванзаров, раздевшись и подавая пальто.
– Так точно-с! - степенно кивнул дворецкий и добавил шепотом: - Господин секретарь лично велели-с.
– Ну так доложите: прибыл! - сказал Ванзаров достаточно громко.
Лакей приложил к губам указательный палец.
– Прошу вас, тише! - прошептал он. - Господин Браун недавно заснул, всю ночь его мучили боли, он даже не смог поехать на службу. Пожалуйте в гостиную. Вам велено передать письмо.
Родион Георгиевич несколько удивился такому обстоятельству и вслед за дворецким направился в светлую гостиную, обставленную новой парижской мебелью.
Шепотом лакей предложил гостю располагаться в кресле и спросил, не желает ли сударь чаю, виски или сигар. Ванзаров от всего отказался.
Дворецкий бесшумно удалился, предоставив гостю возможность осмотреться.
У хозяина оказался хороший и недешевый вкус.
Но в обстановке квартиры английского дипломата не чувствовалось вызывающей роскоши. Просто состоятельный человек со стабильным доходом. Однако вместо милых безделушек и пейзажиков, какими хозяйки любят украшать семейное гнездышко, на стенах красовались в рамках фотографии с боксерских рингов: бои с участием Брауна. Снимки покрывали стену плотным ковром и были похожи один на другой. Но одна фотография почему-то заинтересовала Родиона Георгиевича.
Судя по всему, это был снимок последней победы англичанина на декабрьском турнире - Браун в окружении поклонников.
Ванзаров вгляделся и с удивлением узнал в господине за спиной боксера… Серебрякова! Значит, профессор в редкие минуты отдыха посещал спортивные состязания. Как мило! На этом фото он улыбался. А Браун еще не знал, что снялся со своим невольным убийцей. Рядом с боксером стояла изящная дама, но лицо ее оказалось в тени широкополой шляпы.
Ванзаров окинул взглядом комнату, но не смог заметить семейной фотографии четы Браунов или портрета малолетнего сына, оставшегося в Англии.
Слуга вырос перед сыщиком тихо, как привидение, протянув серебряный поднос с незапечатанным письмом.
– Велели-с передать! - прошептал он и степенно удалился.
Сыщик взял чистый, ненадписанный конверт и вынул сложенный вдвое листик. У Брауна был бисерный, почти женский почерк Он старательно выводил русские буквы. Письмо оказалось довольно большим.
Ванзаров поерзал на твердой подушке нового кресла, устраиваясь поудобнее.
«Дорогой господин Ванзаров!
Приношу свои извинения за то, что не могу поговорить с Вами лично. Моя болезнь, вызванная сомой, к сожалению, прогрессирует с каждым часом. Последние дни мне очень помогало средство Вашего друга, доктора Лебедева, но и его лекарство перестает действовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49