Возраст по голосам определить было сложно. По лексике — бывалые мужики. Мат на мате, вместо знаков препинания тоже мат и чуть-чуть сетевого слэнга. Горели огоньки сигарет. Под потолком плавали думные пласты тумана.
Из приоткрытой узкой двери сочился яркий свет. Ронин мимоходом заглянул в щель. Успел разглядеть эпизод сценки, после которой надо было следовать правилу не бросать использованные контрацептивы в унитаз.
В стеклянной коробке с надписью «Сисадмин» тоже целовались. Барышня, жирок, действительно, двумя складками свисал над поясом, оседлала худосочного паренька, крепко держала его запрокинутую голову и, как эскимо, облизывала шею.
Ронин успел ознакомиться с прейскурантом и правилами, распечатки скотчем прилепили к стеклу. Особенно умилил пункт пятый: «Ругаться матом запрещено. Пойманный будет выгнан из салона без возврата остатков неизрасходованной оплаты».
Девчонка активнее заелозила по бедрам сисадмина и так вцепилась ему в губы, что Ронин решил вмешаться, пока парню не съели пол лица.
Он постучал по стеклу. Никакого эффекта.
Тупой носок армейского ботинка, врезавшись в переборку, произвел нужный эффект. Распаленная девчонка замерла, как застуканная на месте преступления кошка. Из-за ее растрепанных волос показалось лицо администратора.
— Какого хрена? — прошлепал он влажными губами.
Осекся, рассмотрев чужака.
Ронин бросил в окошко две сотенные.
— Включи мне Интернет. В комнате, где бандерлогов поменьше.
Администратор придвинулся вместе с наездницей к столу. Повернулся к монитору. Выпростал руку, потыкал в клавиатуру.
— Восьмой. Первая налево. На сколько… вам?
— На сколько хватит. Потом добавлю.
Ронин поправил ремень сумки.
Девчонка робко оглянулась. На вид — лет четырнадцать. По глазам — мама не горюй…
Он подмигнул ее шалым глазам, развернулся и пошел искать свой компьютер.
В указанной комнате бушевало побоище. Человек пять плотно облепили единственный работающий монитор. Бился с монстрами один, остальные комментировали. На Ронина никто не обратил внимания.
Последним в ряду, у самого окна, щелкнув, зажегся еще один монитор. А у игроков погас.
— Леха, что за отстой! — взвыл истребитель монстров.
— Переходите на одиннадцатый! — донеслось из администраторской кабинки.
— Ты че творишь, урод?! Мы же не засейвились, мудель! — заголосил в потолок истребитель.
— За базар, вообще, нахрен, выкину! — строгим голосом пообещал сисадмин.
Компания с шумом и матом перекочевала в соседнюю комнату.
Ронин плюхнулся в кресло. Сумку положил у ног.
Зашел на сайт телекомпании. В чате народ бурно генерировал возмущение, предложения, соображения и полный маразм.
SonIK > Не наезжайте на господина Митрофанова. Он прав, давно пора задолбить их в каменный век.
BRAT > Хорошой «чех» — мертвый «чех».
Florist > Кто бывал в «Стеллаланде», тот знает, что там тусовался только полный отстой. Нормальных ребят там никогда не было. Одни ублюдки и торчки. Но причем тут чеченцы, я не поняла.:-((
VedrO > Пипл, вы схаваете даже кирпич. Потому что голова у вас тока для перемалывания пищи. Этот Злобин — настоящий мужик. Правильно сказал, заявления «полевых командиров», находящихся в розыске, считать правомочными нельзя. Действительны только показания в суде. Сначала поймает их, а потом слушайте, что они лепят. А если есть другие версии, надо их раскручивать, а не вешать нам лапшу. В «Стелле» вполне могли устроить разборку свои. У нас без чеченов своих бандосов полно. Злобин еще раз мужик, что подал в отставку. Чем больше таких уйдет из прокуратуры, тем быстрее эту лавочку закроют.
Ронин забарабанил пальцами по столешнице. Нервно и зло.
Краем глаза он уловил, что справа в воздухе вьется слабая, прозрачная светящаяся кисея. Сначала подумал, что так играет отсвет монитора на клубе табачного дыма.
Кисея придвинулась и сделалась фосфорно-зеленой. Дигитал стоял на расстоянии вытянутой руки…
В груди у Ронина лопнула пружина.
Ладонь нырнула за спину, под куртку, пальцы сомкнулись на рукоятке кинжала. Молния блика сорвалась с клинка, секущего воздух. В последний миг клинок затормозил свой смертоносный полет, и ледяная сталь Майошина жадно прилипла к горячей коже, точно в том месте, где туго билась аорта.
Ронин впервые почувствовал, как легко управлять Майошином, кинжал был великолепно сбалансирован и откликался на малейшее движение пальцев. Он чуть развернул кисть, и лезвие кинжала приподнялось, теперь любое движение противника вперед или назад неминуемо располосует горло.
Мальчишка нервно сглотнул. В его пальцах тоненько подрагивал австрийский перочинный ножик; мутный отблеск играл на жале лезвия.
>Niсkname: FalCon
>Password: 91Gra_8$+GCC_K
>Date of Rugnarek installation: 2001-08-20
> Startgame: PASSED 2001-08-20
> Personal info: access denied
>Role: warrior
>Last level: 1
>Actions: NO
>Actions info: NO INFO
> Team: NO
> Current status: On mission
> Terminated: NO
«Сегодня инфицировали», — отметил Ронин.
— Ну, здравствуй, Фалькон. Меня зовут Ронин.
Мальчишка обморочно покачнулся. Ронин успел подать руку вперед, и лезвие даже не поцарапало кожу на тонкой шее.
— Не шевелись, — предупредил Ронин.
Губы мальчишки дрогнули.
— Я должен тебя убить, — с мученической гримасой прошептал он.
— Почему?
— Это — приказ. По Сети передали приказ на ликвидацию. Приказы не обсуждают.
В свете монитора лицо мальчишки казалось мертвенно-бледным, в широко распахнутых глазах плескалось безумие.
— Убить не просто. Ты уже пробовал?
— Да, — выдавил он. — Я убил папу.
Ронин заглянул ему в глаза. Ничего, ни боли, ни сострадания, ни раскаяния.
Он отчетливо видел тонкую кисею фосфорного свечения. Но в то же время он видел перед собой всего лишь мальчишку в длинных шортах, майке навыпуск и огромных для его худых ногах навороченных кроссовках.
Лезвие кинжала плашмя легло на тонкую ключицу мальчишки, Ронин слегка надавил, заставляя согнуть ноги и опуститься в кресло. Мальчишка сел, безвольно уронив руки. Глаза косили на клинок, в зрачках дрожали стальные шарики бликов.
— Не врешь?
— Нет. — Мальчишка с трудом сглотнул. — Он нам мешал. Мне и маме. Он не хотел отпускать меня в Штаты. Надо было подписать бумагу у нотариуса, что согласен. А он отказывался. Без разрешения отца ребенка за границу не пускают. А здесь нам делать нечего, так мама сказала. Она с папой развелась пять лет назад. А он не хотел, чтобы я уехал.
Ронин отметил, что произношение у мальчишки странное: слова подбирает медленно, модуляции выше, чем у сверстников, и словно камешки во рту катает.
— И за это ты его убил?
— Да. Я очень хотел уехать. Там живут бабушка и дедушка. Они меня любят. А папа — нет. И его мама меня не любит. Она злая. Говорила, что мама жизнь им испортила. И еще много чего… А он сам ушел от мамы, когда бизнесом занялся. Сказал, так всем будет лучше. Он нас бросил. Мне пять лет было, когда он нас бросил… Потом появился, когда я во второй класс пошел. У него своя фирма была… И денег много. Подарки мне всякие делал… На уикэнд к себе забирал. Говорил, достроит дом под Москвой и заберет меня насовсем… А в дефолт обанкротился. И стал пить, я сам видел. И все маму ругал… Мама очень просила отпустить меня, но он не хотел. Говорил, только через мной труп… Ну, типа, пока жив, меня не отпустит.
— И как ты его? Ножом?
— Нет, «двадцать пятым кадром».
— Чем-чем?
— Я украл у него диск с фильмом… Порнографическим. У него целая коллекция была, а этот самый любимый. Я сделал мультик: красный круг пульсирует с частотой пять герц, это частота работы сердечной мышцы, пульсирует, а потом взрывается. Врезал мультик «двадцать пятым кадром» в фильм, перезаписал и подложил ему. Через неделю папа умер от инфаркта за монитором. Посмотрел фильм и умер. Он тогда ночью много выпил, и с ним баба была. Она «скорую» вызвала. А диск я на похоронах поменял, чтобы никто не догадался. Сразу после похорон мы уехали. Сейчас мы с мамой живем в Los Angeles. А дедушка с бабушкой живут в Santa Fe.
Ронин протянул руку и вытащил из скрюченных пальцев мальчишки ножик. Бросил на стол.
На безразмерной майке в свете монитора белым фосфором горели английские буквы.
«Never late», — прочитал Ронин.
Решение пришло само. И все вопросы отпали сами собой. Мир стал простым и понятным. Как война.
— Знаешь, что у тебя написано? — Лезвие кинжала прочертило по буквам. — «Никогда не поздно». Это первая заповедь самурая. «Никогда не поздно вступить на путь Воина». Настоящий воин не знает приказов. Он сам по себе. И против всех.
Лезвие всплыло вверх, острый блик ударил в зрачки мальчишки.
Ронин почувствовал, что сознание затягивает в воронку, медленно и необоримо. Стены дрогнули, прогнулись, сворачивая пространство в трубу. Гулкую и бесконечную.
— Меня хотят убить за то, что я умею менять правила игры. Я отменяю приказ. Слышишь, я отменяю приказ! Я отменяю приказ! — четко и веско, вдавливая слова в мозг, произнес Ронин. — Запомни, с этой секунды ты не подчиняешься приказам. Ты делаешь только то, что решил сам. А решив — делаешь. Отныне и навсегда!
Хлопком пространство развернулось, стены приняли прежний вид. Только сердце никак не могло успокоиться…
Мальчишка, тихо охнув, отвалился на спинку кресла.
Майошин, описал яркую дугу, нырнул в ножны за поясом.
Ронин, ногой подцепив за ножку, притянул кресло вплотную к себе. Острые коленки мальчишки вдавились ему в бедро.
— Тебя как зовут?
Мальчишка шмыгнул носом. Из глаз ушла мутная поволока безумия. Теперь они были совершенно нормальными, детскими и чуть плутоватыми.
— Арсений, — прошептал он.
Ронин с тоской посмотрел на белые волосы, подстриженные в тинейджеровскую «скобку».
— И как тебе с таким именем в Штатах живется, Арсений?
— А что? Нормально живется.
— А в Москве что делаешь?
— Положено раз в два года приезжать тем, кто на ПМЖ живет. Типа оброка. Ну, билеты, валюту с собой привезти. Мама говорит, крепостное право… Мы у тети Лены в гостях. Мама сейчас в Питере… С Алексом, это ее бой-френд. Через два дня вернется, и мы улетим домой, в Штаты.
— Короче, пока мамы нет, ты тут отрываешься.
— Я с другом чатился. В Калифорнии сейчас утро.
— В компьютерах сечешь?
Арсений кивнул.
— В «железе» не очень, если честно. Но с «софтом» — ноу проблем.
— Чем ты там кино испортил? Какой программой?
Арсений заметно оживился.
— «Cinerella», под «Линуксом» ходит. Типа «Adobe Premier», только круче. Я, вообще, «винды» ненавижу. Отстойная система. «Линукс» — это вещь. Весь кайф в том, что ты свободен. Сам пишешь, сам пользуешься. И все — бесплатно. Я team вхожу. Да! Мы пишем пакет плагинов для Kaboodle. Just for fun.
— А если я попрошу тебя кое-что «крэкнуть»?
Арсений потупился.
— It's illegal. Это… — Он запнулся, подбирая русский синоним. — Незаконно. За это могут посадить в тюрьму.
— Парень, нас за это убить могут, — усмехнулся Ронин. — Но только так можно выжить в этой игре. Играть без правил. Я хочу выиграть. А ты?
Ронин достал из сумки два диска.
— Вот на этом содержимое винчестера компа одной девочки. Она была дигиталом. Крэкнула защиту на компе Хозяина игры, за это ее убили. Сможешь восстановить, как она это сделала? На втором диске какие-то хакерские примочки. Посмотри, могут потребоваться.
Арсений помедлил. И протянул руку.
— Обойдусь. Давай ее диск.
Ронин задержал диск в своих пальцах.
— Это опасно, парень. Серьезно, нас могут вычислить и убить.
Арсений с усилием вырвал диск из его пальцев.
— Из тебя выйдет воин. — Ронин не удержался и потрепал его по волосам. Они оказались тонкими и шелковистыми.
— Я уже воин, — твердо заявил Арсений.
Глаза мальчишки не врали; он хотел сражаться и побеждать. Аура фосфорного света сделалась плотной и яркой, отчетливо видимой в полумраке.
«Вот и первый новобранец моей армии», — отрешенно подумал Ронин.
Положил ладонь на тонкокостное плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Из приоткрытой узкой двери сочился яркий свет. Ронин мимоходом заглянул в щель. Успел разглядеть эпизод сценки, после которой надо было следовать правилу не бросать использованные контрацептивы в унитаз.
В стеклянной коробке с надписью «Сисадмин» тоже целовались. Барышня, жирок, действительно, двумя складками свисал над поясом, оседлала худосочного паренька, крепко держала его запрокинутую голову и, как эскимо, облизывала шею.
Ронин успел ознакомиться с прейскурантом и правилами, распечатки скотчем прилепили к стеклу. Особенно умилил пункт пятый: «Ругаться матом запрещено. Пойманный будет выгнан из салона без возврата остатков неизрасходованной оплаты».
Девчонка активнее заелозила по бедрам сисадмина и так вцепилась ему в губы, что Ронин решил вмешаться, пока парню не съели пол лица.
Он постучал по стеклу. Никакого эффекта.
Тупой носок армейского ботинка, врезавшись в переборку, произвел нужный эффект. Распаленная девчонка замерла, как застуканная на месте преступления кошка. Из-за ее растрепанных волос показалось лицо администратора.
— Какого хрена? — прошлепал он влажными губами.
Осекся, рассмотрев чужака.
Ронин бросил в окошко две сотенные.
— Включи мне Интернет. В комнате, где бандерлогов поменьше.
Администратор придвинулся вместе с наездницей к столу. Повернулся к монитору. Выпростал руку, потыкал в клавиатуру.
— Восьмой. Первая налево. На сколько… вам?
— На сколько хватит. Потом добавлю.
Ронин поправил ремень сумки.
Девчонка робко оглянулась. На вид — лет четырнадцать. По глазам — мама не горюй…
Он подмигнул ее шалым глазам, развернулся и пошел искать свой компьютер.
В указанной комнате бушевало побоище. Человек пять плотно облепили единственный работающий монитор. Бился с монстрами один, остальные комментировали. На Ронина никто не обратил внимания.
Последним в ряду, у самого окна, щелкнув, зажегся еще один монитор. А у игроков погас.
— Леха, что за отстой! — взвыл истребитель монстров.
— Переходите на одиннадцатый! — донеслось из администраторской кабинки.
— Ты че творишь, урод?! Мы же не засейвились, мудель! — заголосил в потолок истребитель.
— За базар, вообще, нахрен, выкину! — строгим голосом пообещал сисадмин.
Компания с шумом и матом перекочевала в соседнюю комнату.
Ронин плюхнулся в кресло. Сумку положил у ног.
Зашел на сайт телекомпании. В чате народ бурно генерировал возмущение, предложения, соображения и полный маразм.
SonIK > Не наезжайте на господина Митрофанова. Он прав, давно пора задолбить их в каменный век.
BRAT > Хорошой «чех» — мертвый «чех».
Florist > Кто бывал в «Стеллаланде», тот знает, что там тусовался только полный отстой. Нормальных ребят там никогда не было. Одни ублюдки и торчки. Но причем тут чеченцы, я не поняла.:-((
VedrO > Пипл, вы схаваете даже кирпич. Потому что голова у вас тока для перемалывания пищи. Этот Злобин — настоящий мужик. Правильно сказал, заявления «полевых командиров», находящихся в розыске, считать правомочными нельзя. Действительны только показания в суде. Сначала поймает их, а потом слушайте, что они лепят. А если есть другие версии, надо их раскручивать, а не вешать нам лапшу. В «Стелле» вполне могли устроить разборку свои. У нас без чеченов своих бандосов полно. Злобин еще раз мужик, что подал в отставку. Чем больше таких уйдет из прокуратуры, тем быстрее эту лавочку закроют.
Ронин забарабанил пальцами по столешнице. Нервно и зло.
Краем глаза он уловил, что справа в воздухе вьется слабая, прозрачная светящаяся кисея. Сначала подумал, что так играет отсвет монитора на клубе табачного дыма.
Кисея придвинулась и сделалась фосфорно-зеленой. Дигитал стоял на расстоянии вытянутой руки…
В груди у Ронина лопнула пружина.
Ладонь нырнула за спину, под куртку, пальцы сомкнулись на рукоятке кинжала. Молния блика сорвалась с клинка, секущего воздух. В последний миг клинок затормозил свой смертоносный полет, и ледяная сталь Майошина жадно прилипла к горячей коже, точно в том месте, где туго билась аорта.
Ронин впервые почувствовал, как легко управлять Майошином, кинжал был великолепно сбалансирован и откликался на малейшее движение пальцев. Он чуть развернул кисть, и лезвие кинжала приподнялось, теперь любое движение противника вперед или назад неминуемо располосует горло.
Мальчишка нервно сглотнул. В его пальцах тоненько подрагивал австрийский перочинный ножик; мутный отблеск играл на жале лезвия.
>Niсkname: FalCon
>Password: 91Gra_8$+GCC_K
>Date of Rugnarek installation: 2001-08-20
> Startgame: PASSED 2001-08-20
> Personal info: access denied
>Role: warrior
>Last level: 1
>Actions: NO
>Actions info: NO INFO
> Team: NO
> Current status: On mission
> Terminated: NO
«Сегодня инфицировали», — отметил Ронин.
— Ну, здравствуй, Фалькон. Меня зовут Ронин.
Мальчишка обморочно покачнулся. Ронин успел подать руку вперед, и лезвие даже не поцарапало кожу на тонкой шее.
— Не шевелись, — предупредил Ронин.
Губы мальчишки дрогнули.
— Я должен тебя убить, — с мученической гримасой прошептал он.
— Почему?
— Это — приказ. По Сети передали приказ на ликвидацию. Приказы не обсуждают.
В свете монитора лицо мальчишки казалось мертвенно-бледным, в широко распахнутых глазах плескалось безумие.
— Убить не просто. Ты уже пробовал?
— Да, — выдавил он. — Я убил папу.
Ронин заглянул ему в глаза. Ничего, ни боли, ни сострадания, ни раскаяния.
Он отчетливо видел тонкую кисею фосфорного свечения. Но в то же время он видел перед собой всего лишь мальчишку в длинных шортах, майке навыпуск и огромных для его худых ногах навороченных кроссовках.
Лезвие кинжала плашмя легло на тонкую ключицу мальчишки, Ронин слегка надавил, заставляя согнуть ноги и опуститься в кресло. Мальчишка сел, безвольно уронив руки. Глаза косили на клинок, в зрачках дрожали стальные шарики бликов.
— Не врешь?
— Нет. — Мальчишка с трудом сглотнул. — Он нам мешал. Мне и маме. Он не хотел отпускать меня в Штаты. Надо было подписать бумагу у нотариуса, что согласен. А он отказывался. Без разрешения отца ребенка за границу не пускают. А здесь нам делать нечего, так мама сказала. Она с папой развелась пять лет назад. А он не хотел, чтобы я уехал.
Ронин отметил, что произношение у мальчишки странное: слова подбирает медленно, модуляции выше, чем у сверстников, и словно камешки во рту катает.
— И за это ты его убил?
— Да. Я очень хотел уехать. Там живут бабушка и дедушка. Они меня любят. А папа — нет. И его мама меня не любит. Она злая. Говорила, что мама жизнь им испортила. И еще много чего… А он сам ушел от мамы, когда бизнесом занялся. Сказал, так всем будет лучше. Он нас бросил. Мне пять лет было, когда он нас бросил… Потом появился, когда я во второй класс пошел. У него своя фирма была… И денег много. Подарки мне всякие делал… На уикэнд к себе забирал. Говорил, достроит дом под Москвой и заберет меня насовсем… А в дефолт обанкротился. И стал пить, я сам видел. И все маму ругал… Мама очень просила отпустить меня, но он не хотел. Говорил, только через мной труп… Ну, типа, пока жив, меня не отпустит.
— И как ты его? Ножом?
— Нет, «двадцать пятым кадром».
— Чем-чем?
— Я украл у него диск с фильмом… Порнографическим. У него целая коллекция была, а этот самый любимый. Я сделал мультик: красный круг пульсирует с частотой пять герц, это частота работы сердечной мышцы, пульсирует, а потом взрывается. Врезал мультик «двадцать пятым кадром» в фильм, перезаписал и подложил ему. Через неделю папа умер от инфаркта за монитором. Посмотрел фильм и умер. Он тогда ночью много выпил, и с ним баба была. Она «скорую» вызвала. А диск я на похоронах поменял, чтобы никто не догадался. Сразу после похорон мы уехали. Сейчас мы с мамой живем в Los Angeles. А дедушка с бабушкой живут в Santa Fe.
Ронин протянул руку и вытащил из скрюченных пальцев мальчишки ножик. Бросил на стол.
На безразмерной майке в свете монитора белым фосфором горели английские буквы.
«Never late», — прочитал Ронин.
Решение пришло само. И все вопросы отпали сами собой. Мир стал простым и понятным. Как война.
— Знаешь, что у тебя написано? — Лезвие кинжала прочертило по буквам. — «Никогда не поздно». Это первая заповедь самурая. «Никогда не поздно вступить на путь Воина». Настоящий воин не знает приказов. Он сам по себе. И против всех.
Лезвие всплыло вверх, острый блик ударил в зрачки мальчишки.
Ронин почувствовал, что сознание затягивает в воронку, медленно и необоримо. Стены дрогнули, прогнулись, сворачивая пространство в трубу. Гулкую и бесконечную.
— Меня хотят убить за то, что я умею менять правила игры. Я отменяю приказ. Слышишь, я отменяю приказ! Я отменяю приказ! — четко и веско, вдавливая слова в мозг, произнес Ронин. — Запомни, с этой секунды ты не подчиняешься приказам. Ты делаешь только то, что решил сам. А решив — делаешь. Отныне и навсегда!
Хлопком пространство развернулось, стены приняли прежний вид. Только сердце никак не могло успокоиться…
Мальчишка, тихо охнув, отвалился на спинку кресла.
Майошин, описал яркую дугу, нырнул в ножны за поясом.
Ронин, ногой подцепив за ножку, притянул кресло вплотную к себе. Острые коленки мальчишки вдавились ему в бедро.
— Тебя как зовут?
Мальчишка шмыгнул носом. Из глаз ушла мутная поволока безумия. Теперь они были совершенно нормальными, детскими и чуть плутоватыми.
— Арсений, — прошептал он.
Ронин с тоской посмотрел на белые волосы, подстриженные в тинейджеровскую «скобку».
— И как тебе с таким именем в Штатах живется, Арсений?
— А что? Нормально живется.
— А в Москве что делаешь?
— Положено раз в два года приезжать тем, кто на ПМЖ живет. Типа оброка. Ну, билеты, валюту с собой привезти. Мама говорит, крепостное право… Мы у тети Лены в гостях. Мама сейчас в Питере… С Алексом, это ее бой-френд. Через два дня вернется, и мы улетим домой, в Штаты.
— Короче, пока мамы нет, ты тут отрываешься.
— Я с другом чатился. В Калифорнии сейчас утро.
— В компьютерах сечешь?
Арсений кивнул.
— В «железе» не очень, если честно. Но с «софтом» — ноу проблем.
— Чем ты там кино испортил? Какой программой?
Арсений заметно оживился.
— «Cinerella», под «Линуксом» ходит. Типа «Adobe Premier», только круче. Я, вообще, «винды» ненавижу. Отстойная система. «Линукс» — это вещь. Весь кайф в том, что ты свободен. Сам пишешь, сам пользуешься. И все — бесплатно. Я team вхожу. Да! Мы пишем пакет плагинов для Kaboodle. Just for fun.
— А если я попрошу тебя кое-что «крэкнуть»?
Арсений потупился.
— It's illegal. Это… — Он запнулся, подбирая русский синоним. — Незаконно. За это могут посадить в тюрьму.
— Парень, нас за это убить могут, — усмехнулся Ронин. — Но только так можно выжить в этой игре. Играть без правил. Я хочу выиграть. А ты?
Ронин достал из сумки два диска.
— Вот на этом содержимое винчестера компа одной девочки. Она была дигиталом. Крэкнула защиту на компе Хозяина игры, за это ее убили. Сможешь восстановить, как она это сделала? На втором диске какие-то хакерские примочки. Посмотри, могут потребоваться.
Арсений помедлил. И протянул руку.
— Обойдусь. Давай ее диск.
Ронин задержал диск в своих пальцах.
— Это опасно, парень. Серьезно, нас могут вычислить и убить.
Арсений с усилием вырвал диск из его пальцев.
— Из тебя выйдет воин. — Ронин не удержался и потрепал его по волосам. Они оказались тонкими и шелковистыми.
— Я уже воин, — твердо заявил Арсений.
Глаза мальчишки не врали; он хотел сражаться и побеждать. Аура фосфорного света сделалась плотной и яркой, отчетливо видимой в полумраке.
«Вот и первый новобранец моей армии», — отрешенно подумал Ронин.
Положил ладонь на тонкокостное плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49