Ронин врывается в магазинчик женского белья. Скучающая кассирша и девочка в красном пиджачке администратора удивленно вскидывают выщипанные бровки.
На балконе громом взрываются три выстрела «Магнума». Ронин оглядывается через плечо. Эш, сжимая тяжелый пистолет двумя руками, скользит к арке запасного выхода. В кого целится, не видно.
Мимо стеклянных створок, захлопнувшихся за спиной Ронина, крадущимся шагом пробирается парень в армейской камуфлированной куртке, на шее арабский платок. Глаза наведены на Эш. Рука в кармане, ствол вздыбливает полу куртки.
Еще раньше, чем разглядел слабую фосфорную ауру над его плечами, Ронин молниеносно выхватывает пистолет. Парень, словно почувствовал опасность, резко разворачивается. И получает девятимиллиметровую пулю в грудь. Всплеснув руками, он манекеном переваливается через перила. Из-под балкона вверх взлетает многоголосый истошный крик.
На стекле остается круглая дырочка в ниточной снежинке трещин.
Ронин разворачивается к продавцам. У обеих девушек рты и глаза одного диаметра.
— Тихо, барышни, — произносит Ронин. — Я уже ухожу.
И стреляет в углы оконной витрины. Стекло пластами рушится вниз.
Ронин разбегается и прыгает в пустоту.
* * *
Падение со второго этажа кажется плавным полетом. Так бывает только во сне. Ронин смотрит на медленно приближающийся асфальт и понимает, что, если захочет, может затормозить падение или одним желанием направить себя в любую сторону. Полная свобода.
И все же он опускается на землю. Еще окончательно не умершие рефлексы простого смертного требуют перекатиться кувырком, гася инерцию падения. Но тот, новый, что теперь завладел телом, решает этого не делать.
Он твердо впечатывает подошвы в асфальт и распрямляется, нечеловечески сильный и уверенный в неуязвимости.
Замирает и ждет, пока глаза, привыкшие к неоновому свету супермаркета, не адаптируются к мягким сумеркам. Улица живет своей суетливой жизнью, хаос, взорвавший аквариумный мир «Арки», еще не успел выплеснуться наружу.
Прямоугольное окошко в подсобку открыто. Оно довольно высоко над землей, но выбраться через него наружу целым и невредимым труда не составляет даже для обычного человека. Для дигитала тем более.
Ронин различает тонкую кисею фосфорного свечения. Она тянется к задам супермаркета. Ронин втягивает носом щекочущий ионный запах. Мозг моментально обрабатывает полученную информацию и выдает результат:
>Niсkname: Colonel Kurtz
>Password: &appo*_ca%LIP$$
>Date of Rugnarek installation: 1997-08-01
> Startgame: PASSED 1997-08-01
> Personal info: Robert S. Stenton, 33 years old, 1263 Magnolia Way, San Diego, CA, USA
>Role: Knight errant
>Last level: 10
>Actions: 32 — all succeed
>Actions info: Access denied
> Team: NO
> Current status: On mission
> Terminated: NO
Дигитал с таким послужным списком вряд ли мог завалить задание.
Словно в подтверждение мыслей Ронина за стеной раздается грохот сорванной с петель двери и почти сразу же визгливый мат охранника.
Стекло на окне, мигнув бликом, поднимается, и в щель высовывается голова охранника. У него, действительно, лицо азиата, скуластое, с острыми щелочками глаз.
Ронин кладет две пули точно в лоб охраннику, тот рушится вниз, оставив на стекле желто-серую кашицу и кровь.
Пустой магазин падает на асфальт, снаряженный щелчком встает в паз на рукоятке.
Как собака по верхнему следу, Ронин бежит вдоль глухой стены. Витринные окна второго этажа дрожат, едва сдерживая крики и рев сирены, беснующиеся внутри здания.
Слева за изгородью колючих кустов асфальтовая полоса, ведущая к паркингу на задах магазина. Там ставят машины те, кто приходит в «Арку» совершать шопинг долго и обстоятельно. Кто заскакивает мимоходом, паркуются перед фасадом.
Трещат кусты, и на пути Ронина возникают три молодых человека.
Ронин обрывает бег. Между ним и парнями остается пять метров мертвого пространства.
Парни старшего школьного возраста одеты с мятым шиком закостенелых рэйверов. Одинаковые широкие штаны с огромными накладными карманами, куцые курточки, только головные уборы разные: у одного цветной вязаный берет, у другого инфантильного вида панамка, третий в кепке, козырьком назад.
От молодежи подобного вида не принято ждать уважения к старшим. Но у троицы, оказалось, совсем нет ничего святого. Они, переглянувшись, дружно выхватывают оружие.
Три фонарика, зажатые под стволами пистолетов, скрещиваются на лице Ронина. В глаза лезут слепящие лучи, но он все равно успевает рассмотреть три вытянутых фосфорных облачка. Слабые и жидкие ауры третьего уровня.
— Стоять, нечисть! Мы — «Ночной дозор»! — выкрикивает обладатель растамановского берета.
— Совсем офигели! — ворчит Ронин.
Змеей выскальзывает из сектора огня, успевая выложить пять пуль в одну линию.
Мультяшно взмахнув руками, все трое «дозорных» шлепаются на спины. Двое молча, обладатель берета с хриплым криком.
Проходя мимо, Ронин жмет на спуск и впечатывает пулю в берет, закрывший лицо «дозорного».
Ронин на ходу меняет наполовину израсходованный магазин на новый.
Он поворачивает за угол, сбавляет шаг, обшаривая взглядом ряды неподвижных машин.
Площадка залита светом витрин. Из дверей супермаркета уже выкатилась первая волна перевозбужденных людей. Размахивая руками, рассыпая вокруг себя мат и визгливые восклицания, спешат к своим стальным коням. Машины приветствуют своих седоков радостным пиликаньем сигнализации.
Ронин еще может различить тонкий шлейф бледно-фосфорного свечения, плавающий над паркингом, но не в силах определить, в какой из машин укрылся дигитал по кличке Полковник Куртц.
Две машины, запихнув в салон хозяев, зажигают фары и срываются с места. Хлопают дверцы и оживают моторы еще десятка машин.
Ронин едва успевает отскочить от пролетевшей на большой скорости «феличии». За рулем сидит женщина с белым лицом. Она скашивает глаза на Ронина, очевидно, успевает схватить взглядом пистолет в его руке, машина виляет задом, сбивает правым боком оградительный столбик, охранник стоянки тарзаном взлетает в воздух, уворачиваясь от потерявшей управление машины, хозяйка по женской традиции путает педали тормоза и газа, ревут покрышки, сдирая протекторы об асфальт, машина рывком вырывается на проезжую часть, круто уходит в поворот. За углом ранеными слонами ревут машины, следует глухой удар и треск сминаемого металла.
В первом ряду крайний справа пикап начинает призывно мигать фарами.
Ронин бросается вперед. И сразу же слышит дружный топот за спиной.
Он прибавляет скорости, топот немного отстает. Но зато в спину летит крик:
— Колесников, стоять, милиция! Не дури, Леха, бросай ствол!!
Ронин узнает голос и останавливается. Медленно разворачивается.
Бегущие, человек восемь, все с оружием, вытянулись клином, в острие которого крупный парень в распахнутой куртке.
Ронин поднимает пистолет.
Все дружно тормозят и замирают, как на моментальном фотоснимке.
Ронин плавно поводит стволом, на дальность прямого полета пули очерчивая границу мертвой зоны между собой и людьми. Никто не решается сократить полсотни метров, разделяющие их, хотя бы на шаг.
— Леха, не дури, бросай ствол! — выдыхает Вовка Волков. Свой пистолет он держит в опущенной руке. — Никому не стрелять! — бросает он через плечо.
Все взгляды наведены на Ронина. И все зрачки стволов смотрят на него.
Никто не обращает внимания на деда в защитного цвета рубашке и белой бейсболке на голове. Дед вырулил из-за ограждения стоянки, волоча за собой сумку-тележку. С секунду он рассматривает немую сцену.
— Сынки, вы чего бандитствуете? — интересуется дед.
— Иди на… — откликается кто-то из ментов.
С радикулитной заторможенностью дед наклоняется над сумкой на колесиках. Достает из нее тупорылый АКМСУ, присоединяет магазин, ударом ребра ладони передергивает затвор. И дает длинную очередь от живота.
Шквал пуль сминает и швыряет людей на землю.
Ронин, как в замедленной съемке, видит их катящиеся тела, вскинутые руки, перекошенные лица. Из груди Волкова вырываются алые султаны крови, он, качаясь от каждой новой принятой в себя пули, мелкими шагами отступает назад, резко проседает на ногах, падает на колени лицом вниз.
Хлесткий удар очереди по выгнутой спине, и Вовка Волков мертво валится набок.
У деда магазин по-афгански спарен, «рожки» расположены «валетом» и соединены изолентой, расстреляв тридцать патронов, дед ловко проворачивает отстегнутый магазин, щелчком вгоняет в паз вторую порцию и свинцовым градом сечет распростертые на асфальте тела. Стреляет одной длинной очередью, выжимая из «калашникова» все пули до финального холостого клацанья затвора.
Ронин наводит ствол в голову Хантеру.
— Ты чего? Игра еще не закончена! — хохочет Хантер и отшвыривает автомат.
Справа раздается визг тормозов. Между растерзанными телами и Ронином замирает пикап. Боковая дверь распахнута.
Ронин чувствует толчок в спину и по инерции делает шаг к машине.
— Шевелись! — шипит ему в ухо Хантер.
Он первым прыгает на подножку, рывком втаскивает за собой Ронина и тянет по полозкам дверь. Громкий щелчок замка. Машина тут же срывается с места, и они с грохотом валятся на пол.
В полумрак салона из кабины врывается голос Эш:
— Вы там живы?
— Порядок! — кричит в ответ Хантер. — Девочка, ты его взяла?
— Да!
— Живой?
— Как заказывал. Посмотри рядом.
Скрипят тормоза, пол опасно накреняется. Ронина швыряет к стене. Он натыкается на что-то упругое. Какой-то тюк, скрученный веревкой.
Пол рывком накреняется в другую сторону, Ронин перекатывается в центр салона, длинный тюк, перевернувшись, оказывается рядом и попадает в полосу света.
И тогда Ронин видит, что это не тюк и не ковер, а жестоко связанный человек с пакетом на голове.
Глава восемнадцатая. Are you realy want to quit? > YES
Раздается глухое «чо-унк», и собровец лицом вниз валится на пол. Еще один «чо-унк», короткий вскрик, и прилипшая к стене девушка оседает, оставляя на белой крошке покрытия алую полосу. Оставшийся в живых охранник кувырком откатывается в сторону и вновь изготавливается к стрельбе. Откуда прилетели две пули, он не засек и страшно кричит, шаря вокруг себя стволом…
Мультяшно взмахнув руками, все трое шлепаются на спины. Двое молча, обладатель берета с хриплым криком. Проходя мимо, Ронин жмет на спуск и впечатывает пулю в берет, закрывший лицо «дозорного»…
Шквал пуль сминает и швыряет людей на землю. Из груди Волкова вырываются алые султаны крови, он, качаясь от каждой новой принятой в себя пули, мелкими шагами отступает назад, резко проседает на ногах, падает на колени лицом вниз. Хлесткий удар очереди по выгнутой спине, брызги разорванной плоти, Вовка Волков мертво валится набок…
Алексей распахнул глаза, но видение смерти все плескалось перед глазами, дерганое и искромсанное, как бестолковый видеоклип.
Он почувствовал тепло другого тела рядом с собой. И окончательно очнулся.
Вокруг плотным пологом висела темнота. Она пахла дурманом тропических цветов. Запах был теплым и бархатистым, с острыми струйками озоновой свежести.
Бледное пятно медленно всплыло вверх, приобретая очертания лица.
— Пора, — прошептала Эш влажными от поцелуя губами.
Он притянул ее к себе, нашел ртом ее теплые губы, задохнулся в долгом поцелуе.
Эш, гибко выгнувшись, оторвалась. Покачала головой, царапнув его лицо прядями волос. Это ее волосы пахли райскими цветами.
— Не надо, Леша. Наше время кончилось.
— В смысле?
— Хантер сказал, препарат действует три часа.
Эш потянулась через голову Алексея, щелкнула тумблером, и по периметру спальни загорелись рубиновые светильники, на потолке вспыхнули фосфорные точечки звезд.
Она села верхом на него, развела руками.
— Сад Эдема. Извини за пошлость, у кое-кого на большее фантазии не хватило.
Алексей приподнял голову, осмотрел столбы, поддерживающие балдахин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49