- Что ты думаешь о женитьбе, Реган? - спросил Пат.
Дойл проглотил откушенную часть сандвича с мясом и запил его глотком пива.
- Думаю, что женитьба - это прекрасно. Что еще можно сказать о таком деле? Я умоляю об этом Китти уже около года, но все, о чем она мечтает, - карьера.
- Какая чушь! Она повзрослеет и поймет это.
- А что ты об этом думаешь? - спросил Дойл.
- Не знаю, - ответил Пат. - Я все думаю, а что в женитьбе такого хорошего? Тебя тут же нагрузят бабой с кучей ребятишек. Не сможешь тратить деньги, как тебе захочется. Лишишься свободы. Сколько бы ни зарабатывал, ты должен будешь нести домой все больше денег. Должен вчитываться кому-то за каждую минуту, проведенную вне дома. Не уверен, что схожу с ума от радости оказаться в таком положении.
- Тогда из-за чего ты мне задал этот вопрос? - спросил Дойл.
- Ну, - протянул Пат, - я раздумываю. Мне кажется, я мог бы осуществить это на деле, я имею в виду брак с Констанцей.
Глава 19
Над Патом много и добродушно шутили по поводу награды, которой он удостоился за дело на Салливан-стрит, но большинство полицейских казались довольными, что он заслужил ее. Похоже, арест и награда были началом правильного пути. На него больше не смотрели как на новичка с Пятого участка.
Примерно две недели спустя он получил документ о переводе в Шестой участок в западном Вилледже. Участок на Чарльз-стрит сильно отличался от Пятого. Окруженный темными, мрачными складами над пристанями реки Гудзон, он располагался в дальней западной части Вилледжа, западнее улицы Гринвич-стрит.
Накануне того дня, когда Пат должен был явиться в Шестой участок, в дом пастора позвонил Артур.
- Мы перевели тебя в Шестой с повышением в должности, - сказал он. - Место оказалось свободным, по какой причине неважно. Так или иначе, там есть место, и твое постепенное повышение в Шестом не вызовет столько шума, как в Пятом, где тебя все знают.
Пат светился от удовлетворения:
- Ах, благодарю, Артур.
- Все нормально, малыш. Только не попади в какую-нибудь неприятность. Держи глаза и уши открытыми, кроме всего прочего.
* * *
Партнеру Пата по патрулированию на машине - Тому Беркхолдеру - было около тридцати. Это был собранный жилистый мужчина с мудрыми усталыми глазами сельской вороны. Во время войны он служил в постоянном береговом патруле на Тихом океане в Семнадцатой дивизии морских пехотинцев, и по участку ходил слух, что Том был награжден Серебряной Звездой за операцию на Гвадалканале, хотя он никогда сам не говорил Пату об этой награде.
- Ты слишком молод, чтобы просто так получить такой пост, малыш. Должно быть, имеешь сильную руку. Я слышал, что за тобой стоит целая Семья, - сказал как-то Беркхолдер Пату.
- Послушай, я живу с итальянским священником, - ответил Пат. - Но признаюсь, мне оказывают помощь. Долбаные ирландцы захватили всю власть. Их предводитель - Спеллман.
- А еще, я слышал, ты провел весьма хорошую операцию, - сказал Беркхолдер.
- Это был просто счастливый случай.
- Ладно, - промолвил молодой ветеран, - надеюсь, у тебя будет больше удач, чем у твоего бывшего партнера, место которого ты занял.
- А что случилось с ним?
- Мы окружили группу гомиков на Гроув-стрит. Знаешь там маленькую забегаловку, в которой они собираются после закрытия других заведений? Все они сходили с ума: кричали, визжали, толкались. Долбаные придурки! Мы хотели припугнуть их немного, проверить, нет ли у них наркотиков. Никоим образом не собирались их арестовывать, ведь не волочить же всю эту толпу в участок.
Мы послали сигнал 10 - 85 и ожидали подкрепления. В это время часть их, человек шесть, побежали вверх по Седьмой авеню. Вдруг появилась эта проклятая машина, она неслась с ревом вниз по улице. Фрэнк Нозак, бывший мой партнер, встал посередине улицы, чтобы никто из гомиков не побежал за ней. А я в это время выстроил их в линейку для обыска. Они стояли возле стены, лицом к ней. В общем, я услышал, как проносится эта машина. Из окна высунулся сумасшедший педик в белом парике и заорал: "Ждите, девушки. Я пришел сюда, готовы вы или нет?" Следующее, что я знаю, долбаная машина сбила Новака - ударила в спину и подкинула в воздух футов на пять. Машина - красный "додж-купе" - продолжала движение, пока я смог предпринять хоть какие-то меры. Успел заметить две буквы номера. Гомики повернулись лицом к улице, крича и хихикая. Я выстрелил один раз в воздух и сказал: "Следующий из вас, кто шевельнется, получит пулю прямо в задницу!" Все это время Новак лежал на обочине и стонал.
Я снова сел в машину, вызвал 10 - 13 и сказал, чтобы со всех направлений выезжали быстрее четыре машины. Приехала скорая - машины скорой помощи там действуют очень быстро, - но Новак был в плохой форме. Мы см везли его в больницу Святого Винсента, и там сказали, что у него сломан позвоночник.
Я тем временем предъявил этим гомикам обвинения во всех нарушениях закона, какие мог только придумать, - за недостойный эксгибиционизм, бродяжничество, проституцию, содомию и нарушение общественного порядка. Догадываешься, что произошло дальше?
- Их освободили на следующий день, так?
- Правильно.
- А что стало с Новаком?
- Несчастная развалина, живой труп. Я навещал его на той неделе. Все, что он может, - это двигать глазами и произносить нечто похожее на "анх, анх". Меня чуть не вырвало при этом. Мы были партнерами четыре года, и я знал его очень хорошо. У него жена и двое детей где-то в Элмхерсте.
- О Боже! Не дай попасть в такую передрягу, - сказал Пат, качая головой.
- Дерьмо. Я думаю, что все это из-за нашей проклятой работы, - сказал Беркхолдер.
* * *
Дойл все еще работал в Шестом, пешим патрульным на Бликер-стрит, к западу от Седьмой авеню. Когда графики у них совпадали, Пат и Реган или назначали Конни и Китти двойное свидание, или, если была поздняя смена, бродили вдвоем по барам Вилледжа. У них образовался постоянный маршрут: "Котелок с рыбой" и "Минетта" на Макдугал-стрит, "Луи" на Шеридан-сквер, "Ривьера" на Седьмой и Чамли - темное, тайное местечко на Бедфорд-стрит. Затем вверх по Гудзон-стрит к "Белой лошади" - старому бару портовых рабочих, который постепенно превращался в клуб писателей. Они могли пить бесплатно во всех этих местах. Но путешествия с Дойлом приводили к неприятностям, стоившим Пату больше, чем напитки.
- Все равно не понимаю, почему ты делаешь из этого проблему, - спорил Пат. - Мы оказываем этим парням благодеяние, когда посещаем их заведения. Если обнаружится разбой или налет, мы всегда тут же придем на помощь.
- Да. Но все равно это неправильно. Начнешь с такой малости, а кончишь...
- Ладно. Заткнись лучше. Вот почему ты все еще пеший патрульный, а я сижу в машине.
* * *
Патрулирование в машине с радиопередатчиком было несравнимо с хождением по мостовым Маленькой Италии. Беркхолдер вел машину, а Пат регистрировал нарушения. Пату понадобилось некоторое время для того, чтобы научиться обращению с передатчиком, переключателями света и всеми другими механизмами внутри машины, а также для того, чтобы оперативно распознавать различные виды сигналов по радио.
Беркхолдер был способен различать их во сне, что он часто и практиковал. На паре стоянок под автострадой Вест-сайда всегда находилось местечко, куда они могли завернуть и спокойно вздремнуть в машине. При этом передатчик иногда жужжал им в уши. Но Беркхолдер, казалось, никогда не засыпал столь крепко, чтобы не услышать позывные именно их машины.
Пат также быстро изучил обычную работу.
Пата и Беркхолдера приписали к смене от четырех дня до двенадцати вечера. Большинство преступлений происходило между восемью часами вечера и двумя ночи. Их первый тур пришелся на горячий уик-энд со множеством происшествий. Они расследовали два сообщения о бродягах на крышах и одну жалобу от женщины, заявившей, что над ней надругался какой-то подсматривающий за ней мужчина. Оказалось, что окно ее спальни на двенадцатом этаже выходило на ряд пустых зданий. Это была сорокалетняя блондинка с напряженным взглядом. Седеющие волосы были убраны в пучок на затылке, как у Джорджа Вашингтона.
- Этот человек, - сказала она интеллигентным тоном, присущим людям, окончившим привилегированные школы, - имеет телескоп. Я знаю, он смотрит с одной из тех крыш. Иногда видно, как сверкают линзы.
- Вы видите его сейчас? - спросил Беркхолдер, глядя на крыши сквозь окно.
- Возможно, он заслышал приближение вашей машины и удрал, - ответила она. - Вы, мужчины, должно быть, устали, гоняя всю ночь на машине. Хотите выпить рюмочку или по чашке кофе?
Беркхолдер незаметно подмигнул Пату и сказал:
- Нет, мадам, спасибо. Мы должны вернуться на службу. Сегодня множество происшествий там внизу, на улице.
- Хорошо, я снова позвоню вам, если у меня возникнут проблемы.
- Пожалуйста, мадам, хотя не уверен, что именно мы ответим на ваш звонок.
- Ладно, так или иначе, если захотите, заходите выпить или на чашку кофе, или еще за чем-нибудь, - заметила она.
- Да, мадам, - уважительно согласился Беркхолдер, когда они выходили за дверь.
Пока они спускались в лифте, Беркхолдер сказал ему:
- Иисус! У нас бывают два-три случая с такими безнадежными психопатками. В большинстве случаев это старые дамы. Поклонницы полицейских.
- Когда-нибудь доводилось трахнуть такую? - спросил Пат.
Беркхолдера передернуло.
- Один-два раза я пытался, но они все сумасшедшие. Дело не стоит того, чтобы возиться с такими идиотками.
Следующий звонок поступил от седоволосой дамы, сказавшей, что по парку на Вашингтон-сквер бродит заблудшая собака. Ей кажется, что им следует найти ее и сдать в общество защиты животных.
- Извините, мадам, - сказал Беркхолдер, - но у нас нет приспособлений для ловли собак и их содержания. Почему бы вам не позвонить самой в Общество по охране животных? Они бы приехали и позаботились о ней.
- Не понимаю, почему бы полиции не уладить эту неприятную историю?
- Извините, мадам. Мы не имеем оборудования для такой работы. Позвоните в Общество. Это их дело.
При выходе они наткнулись на старого пьяницу, спавшего в холле в собственной блевотине.
- Давай, дедушка, вставай, - сказал Беркхолдер. - Это тебе не гостиница Миллса.
- Да, сэр. Да, офицер, - сказал он. - Послушайте, не можете дать мне полдоллара на пинту вина? Мне до смерти это надо.
- Ты уже поимел достаточно, - ответил Беркхолдер. - Не смей спать на моем участке.
- Вот видите? Вот это и превращает нас в преступников! - воскликнул старик, выбираясь на улицу в ночь.
Затем позвонили с Кристофер-стрит, 95, - здания тридцатых годов в стиле "модерн". Дом возвышался среди двухэтажных особняков из песчаника, многоквартирных домов и мрачных складов на углу Бликер- и Кристофер-стрит. Патрульных встретил лысеющий мужчина в атласном халате. Он был очень похож на Сердика Хардвика - английскую кинозвезду, - но говорил с мягким, южным акцентом.
- Офицер, - сказал он, - я не люблю тревожить людей попусту, но один из многих... ну... гостей, кажется, украл у меня бумажник, золотые часы и запонки. С тех пор прошло не более пяти минут. Вы все еще сможете поймать его, если поищете здесь вокруг, по соседству.
- Вы знаете этого человека? - спросил Беркхолдер.
- Ну... он мой случайный знакомый. Я знаю его только по имени, - признался хозяин.
- Где вы с ним познакомились? - спросил Беркхолдер.
- Ну, я... я встретил его на площади Уэйверли.
- На улице?
- Мы с ним вступили в беседу.
- Он был проституткой, правильно? - спросил Беркхолдер.
Мужчина вспыхнул от злости:
- Как вы смеете? Вы призваны защищать граждан, а не оскорблять их!
Беркхолдер вздохнул:
- Послушайте, мистер. Я просто пытаюсь найти для вас этого малыша. Если бы мы что-нибудь знали о нем, это облегчило бы поиски. Может быть, он снова вернулся на свое место на улице? Большинство людей ваших привычек обычно не жалуются, когда их обворовывают подобным образом. Вы можете дать нам его описание?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75