Тогда это считалось чисто теоретическим. Умствованием, так сказать. Но для их "умствований" табу не существовало.
- Все так, - кивнул Федор. - И я поинтересовался у ребят, работавших прежде в этом отделе, не проходила ли у них модель "Бандитская группировка получает доступ к разветвленной и тайной системе прослушивания и потихоньку набирает такую власть, что становится опасной для государства". Оказывается, проходила. И знаете, какое идеальное разрешение ситуации выдал компьютер?
- Ну? - в один голос спросили оба компаньона.
- При первых признаках опасности выделить родственников тех людей, которые первыми пострадали от этой системы прослушивания или от чего-то, напрямую с ней связанного. Провести через ту или иную спецподготовку того родственника, кто с наибольшей вероятностью готов мстить за пострадавших родных. Оставить этого родственника на длинном поводке, периодически используя в других делах, но на вид предоставив ему полную самостоятельность. Если в результате спецподготовки он совершит те или иные преступления, прикрыть его. Не предпринимать активных действий, пока не разберешься досконально во всех тонкостях работы системы прослушивания и в том, кто за ней стоит, или пока эта система не начнет представлять прямую угрозу государственной власти. Тогда выпустить "с цепи" подготовленного человека, дав ему предлог вмешаться, повод начать мстить за родственников и подкинув подсказки, как нанести удар в самое слабое место системы, чтобы система либо рухнула, либо засветилась насквозь перед региональными следственными органами. Поскольку этот человек ещё может понадобиться в будущем, подстраховать его от дальнейшей мести и преследований, подобрав в "козлы отпущения" кого-то из тех, кто во время разгрома системы находился рядом с ним... Я это очень вкратце излагаю. Ребята сказали, что полная роспись по этой модели составила у них чуть не сто страниц - были проанализированы самые тонкие нюансы развития событий. Я не стал спрашивать, учитывался ли "нюанс", что этим полным жажды мести родственником оказывается женщина, девочка еще, с определенными психическими данными, которая после "спецподготовки" становится знаменитым киллером. Не спрашивал, чтобы не засветиться, понимаете... Но, зная ребят, могу сказать, что они почти наверняка и такой вариант просчитывали.
- Да... - Игорь медленно кивнул. - Прямо тютелька в тютельку.
- В целом, под эту схему подходит не только Богомол, но и я, - заметил Андрей. - Я, возможно, даже больше. Ведь именно я оказался катализатором событий, из-за которых все это рухнуло. Но, честно говоря, я приблизительно так, как эти компьютерщики из "отдела моделей", и прочитал всю ситуацию то есть, какова должна быть подоплека, если Повар причастен. Первые наметки возникли ещё в Москве. То, что и мой погибший брат, и Богомол из Самары, и то, что у нас возникает дело, связанное с Самарой, могло быть простым совпадением. Но на всякий случай я взял с собой кредитные карточки, которыми Повар строго-настрого запретил мне пользоваться без крайней необходимости. И еще... Я припомнил, что Усольцеву, который порекомендовал Грибовой обратиться к нам, в свою очередь рекомендовал когда-то к нам обратиться один из людей Повара - как бы, чисто по-дружески действуя, давая нам возможность подзаработать...
- Он бывший шахматист, - пояснил Игорь полковнику, перехватив удивленный взгляд, которым тот смотрел на Андрея. - Так что ситуации умеет просчитывать порой похлеще компьютера.
- Тогда понятно, - задумчиво кивнул Федор.
- Что еще? - спросил Игорь.
- А еще, погибли кассеты, на которые мы со стариком записали его рассказ. Я ведь оставил их в сейфе у знакомого следователя - а его кабинет оказался чуть не в эпицентре пожара. Хорошо, перед отъездом я сделал копию. Кстати, позавчера старика привезли в Москву. Сегодня мы улетаем вместе с ним.
- Он мог бы и не улететь, если б Богомол нас не предупредила... пробормотал Андрей.
- Мог, - кивнул полковник. - Кстати, сегодня утром мы с ним записали окончание его рассказа. Давайте послушаем - узнаете кое-что новое и интересное, а заодно поймете, откуда мои сомнения, что этот жуткий пожар мог быть следствием нашего дела. Старик психологию очень четко обрисовывает - психологию той мелкой швали, которая может совершить самое жуткое преступление, потому что не представляет себе масштаба того, что творит. Из глупой жадности убивают "ревизора" крупнейшей организации, поджигают особняк почем зря... Без тормозов, понимаете? Это... Ну, знаете, бывает, что тараканы заползут внутрь сложной техники, ксерокса или факса какого-нибудь, и от их мелких испражнений вся техника к чертям собачьим летит... И Сизовы, и "профсоюз" оказались для организации такими вот тараканами, которые её погубили. А другие тараканы могли и поджог затеять из своих тараканьих соображений, шевелящихся в их тараканьих мозгах... А что до остального, о чем рассказывает дед... Вы имеете право знать.
Полковник вынул из сумки портативный магнитофон и нажал кнопку.
* * *
"Что ж, давай запишем остаток, то, о чем мы не говорили, потому как это нам или не особо интересно было, или ещё не состоялось. Мы ж с этой Людой, "племянницей" моей, о многом переговорили, пока твоего приятеля, огретого горящим бревном, выхаживали. Кстати, если б не он, то погибли бы и мальчишка, и этот Грибов. Ну, да, ладно... Она, оказывается, дочка любовницы покойного хозяина, тетка мальчишке, и похожа на него прямо жуть. Только, при всем при том, в ней при этом сходстве чисто женское проступает, а в мальчишке - чисто мужское. И эта тетя Таня к ней, по-моему, душой прикипела, после того, как она специально примчалась мальчишку из беды вытаскивать. До того она то ли просто не знала о ней, то ли знать не хотела. Понятное дело, так?
И вот сидим мы с ней у постели больного, и я её спрашиваю:
- Так объясни мне, откуда ты про прослушивающие устройства в особняке "профсоюза" разнюхала?
- Очень просто, - отвечает. - И Лиана Некрасова упоминала, что дело с какими-то магнитофонными записями связано, и этот адвокат мне поведал то, что сам знал. Знал он не много, но тоже слышал, что все дело вокруг какого-то магнитофона в свое время крутилось. И что записи на него были смертельно опасны, из-за какого-то особого способа, которым были сделаны. Заодно сознался, что, да, дал он Шипову и его братве наводку, через какое слабое место московского детектива можно подцепить - через нашего с ним племянника, понимаешь? - когда этот Шипов позвонил ему насчет защиты Сизова. Ну, и Шипова он тут же заложил, основным своим хозяевам. Всех продал, чтобы самому уцелеть... Ну, это неинтересно, он свое получил. Так вот, раз дело было связано с магнитофонами, и раз до сих пор отчаянно сражаются, чтобы никто ничего не разнюхал - значит, дело связано с мощной системой прослушивания, давней, хорошо отлаженной и, наверно, широко разветвленной. А раз главные "хозяева" этого адвоката оказались в контрах с "профсоюзом" - значит, они должны были найти возможность подключить к прослушиванию их особняк. А если особняк подключен к прослушиванию значит, они готовы напасть в любой момент, когда нащупают слабости в его охране. То, что внутри особняка началась перестрелка - для них идеальный шанс. А кто знает, когда они появятся? Может, они уже неделю сидят в засаде в соседнем доме, и только случая ждут?
- И Катер все это понял, поэтому и поспешил смыться...
- Вот именно.
- Но далеко уйти не успел - как раз самарская большая бригада подъехала, и положили его, как и прочих "лидеров профсоюза", и эту курву Ирочку, которая, вишь ты, слишком наблюдательной оказалась, - усмехается она. - Может, и дом подожгли уже самарские, а не "братва" Катера... В такой неразберихе пойди пойми, кто в данный момент твой враг, который сейчас по тебе стреляет... Но все хорошо, что хорошо кончается. Расскажи мне лучше, как ты догадался, что Букин в смерти твоего друга виноват? И что он должен знать налетчиков?
- Тоже все было довольно просто, - отвечаю. - Меня одна фраза, не помню, кем сказанная, надоумила, что если на заводе проверка начнется, то все расхищение на мелких воришек спишут. А как поймать воришек, если нет настоящей охраны? Вот Букин и стал Васильича в охрану звать. У него расчет был какой? Васильич человек военный, бдительный, да к тому же круговой порукой с работниками завода не повязанный, так что он быстро схватит двух-трех "несунов". А уж после этого сам Букин назначит проверку на заводе и за голову схватится - ах ты, батюшки, оказывается, наворовано невесть сколько! И потом эти "несуны" ни одному суду не докажут, что унесли десять метров шланга, а не десять тысяч, которые им приписывают. Любой прокурор посмеется: мол, если они два-три года каждый день понемножку таскали, то и двадцать тысяч метров могли утащить! Ну, и со всеми другими изделиями то же самое. Словом, мелкие сошки отправятся отдуваться в лагеря, а Букин чище новой простыни окажется, и можно опять начинать воровать с нуля, не опасаясь, что в ближайшее время за руку схватят.
- Не понимаю, почему твой друг на это согласился... - задумчиво говорит она, покачивая головой.
- Так он ведь всегда за закон и порядок стоял! И хоть Букина не любил, но тут дело чистое, можно стране помочь. Кстати, его обязательности Букин и недоучел. Они договорились, что Васильич втайне действовать начнет, чтобы тем неожиданней для воришек было. А я характер Васильича знаю, он наверняка начал заранее обстановку изучать, вникать во все, задавать вопросы. И напрямую вышел на то, что директор сам и есть главный вор. Букин, конечно, о разысканиях Васильича прознал, и весь затрясся. Потому что, получалось, Васильич не такой уж ручной выходит - и ему, директору, яму роет. Но законным путем от Васильича уже не избавишься - он ведь сразу может в УЭП пойти! И что тогда директор придумывает? Он берет паспорт Васильича, якобы, разрешение на оружие ему оформить, а сам таскает этот паспорт по заводу, забывает в людных местах, проговаривается, как бы случайно: мол, в секретном порядке настоящую охрану на пост ставим, теперь всему мелкому воровству конец придет! Словом, делает все, чтобы эти новости дошли до самых оголтелых... Ведь он зарплату давным-давно не платит, люди живут на то, что уворуют, и если им этот кислородный клапан перекроют, то им и их семьям вообще зубы на полку класть! И, сама понимаешь, когда в животе от голода сводит, люди вообще волками становятся... А если ещё и пьет человек, и уворованное ему на пропой души надо, и при этом он вечно от водки не в себе... Он за ту малость, которую от жизни имеет, пойдет и горло грызть, и насильничать, и дома поджигать...
- То есть, Букин добился своего, - подытоживает она. - Четверо воришек перепугались за свои крохи с барского стола и решили пугнуть твоего друга чтобы отбить у него охоту в охранники на завод идти.
- Вот именно, - киваю. - Выпили перед этим для храбрости и пошли на свое черное дело. И если б Шипов паспорт Васильича в своих бандитских делах не заиграл, то вообще бы все шито-крыто осталось. Но тут директору пришлось придумывать, как ему от паспорта отмазаться. И хоть он мне его со всей хитростью вернул, а все равно засветился. Все окончательно ясно стало.
- И что ты теперь делать будешь? - спрашивает она.
- Имена знаю, - говорю. - Так что сегодня или завтра в Имжи съезжу.
- Я бы помогла тебе, - говорит она. - Но мне при больном быть надобно...
- А мне и не требуется помощи, - отвечаю. - Это мое дело, и я сам должен его порешить. Ты уж будь при больном, только, смотри, без фокусов, если он очнется.
- Без каких таких фокусов? - осведомляется, невинно так глазками хлопая.
- А вот без этих самых, - говорю. - Ты ведь и в постель к нему шмыгнуть можешь, у тебя бесстыдства хватит! Я ж вижу, какими глазами ты на него смотришь, да ещё эту песенку дурацкую все время под нос мурлычешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
- Все так, - кивнул Федор. - И я поинтересовался у ребят, работавших прежде в этом отделе, не проходила ли у них модель "Бандитская группировка получает доступ к разветвленной и тайной системе прослушивания и потихоньку набирает такую власть, что становится опасной для государства". Оказывается, проходила. И знаете, какое идеальное разрешение ситуации выдал компьютер?
- Ну? - в один голос спросили оба компаньона.
- При первых признаках опасности выделить родственников тех людей, которые первыми пострадали от этой системы прослушивания или от чего-то, напрямую с ней связанного. Провести через ту или иную спецподготовку того родственника, кто с наибольшей вероятностью готов мстить за пострадавших родных. Оставить этого родственника на длинном поводке, периодически используя в других делах, но на вид предоставив ему полную самостоятельность. Если в результате спецподготовки он совершит те или иные преступления, прикрыть его. Не предпринимать активных действий, пока не разберешься досконально во всех тонкостях работы системы прослушивания и в том, кто за ней стоит, или пока эта система не начнет представлять прямую угрозу государственной власти. Тогда выпустить "с цепи" подготовленного человека, дав ему предлог вмешаться, повод начать мстить за родственников и подкинув подсказки, как нанести удар в самое слабое место системы, чтобы система либо рухнула, либо засветилась насквозь перед региональными следственными органами. Поскольку этот человек ещё может понадобиться в будущем, подстраховать его от дальнейшей мести и преследований, подобрав в "козлы отпущения" кого-то из тех, кто во время разгрома системы находился рядом с ним... Я это очень вкратце излагаю. Ребята сказали, что полная роспись по этой модели составила у них чуть не сто страниц - были проанализированы самые тонкие нюансы развития событий. Я не стал спрашивать, учитывался ли "нюанс", что этим полным жажды мести родственником оказывается женщина, девочка еще, с определенными психическими данными, которая после "спецподготовки" становится знаменитым киллером. Не спрашивал, чтобы не засветиться, понимаете... Но, зная ребят, могу сказать, что они почти наверняка и такой вариант просчитывали.
- Да... - Игорь медленно кивнул. - Прямо тютелька в тютельку.
- В целом, под эту схему подходит не только Богомол, но и я, - заметил Андрей. - Я, возможно, даже больше. Ведь именно я оказался катализатором событий, из-за которых все это рухнуло. Но, честно говоря, я приблизительно так, как эти компьютерщики из "отдела моделей", и прочитал всю ситуацию то есть, какова должна быть подоплека, если Повар причастен. Первые наметки возникли ещё в Москве. То, что и мой погибший брат, и Богомол из Самары, и то, что у нас возникает дело, связанное с Самарой, могло быть простым совпадением. Но на всякий случай я взял с собой кредитные карточки, которыми Повар строго-настрого запретил мне пользоваться без крайней необходимости. И еще... Я припомнил, что Усольцеву, который порекомендовал Грибовой обратиться к нам, в свою очередь рекомендовал когда-то к нам обратиться один из людей Повара - как бы, чисто по-дружески действуя, давая нам возможность подзаработать...
- Он бывший шахматист, - пояснил Игорь полковнику, перехватив удивленный взгляд, которым тот смотрел на Андрея. - Так что ситуации умеет просчитывать порой похлеще компьютера.
- Тогда понятно, - задумчиво кивнул Федор.
- Что еще? - спросил Игорь.
- А еще, погибли кассеты, на которые мы со стариком записали его рассказ. Я ведь оставил их в сейфе у знакомого следователя - а его кабинет оказался чуть не в эпицентре пожара. Хорошо, перед отъездом я сделал копию. Кстати, позавчера старика привезли в Москву. Сегодня мы улетаем вместе с ним.
- Он мог бы и не улететь, если б Богомол нас не предупредила... пробормотал Андрей.
- Мог, - кивнул полковник. - Кстати, сегодня утром мы с ним записали окончание его рассказа. Давайте послушаем - узнаете кое-что новое и интересное, а заодно поймете, откуда мои сомнения, что этот жуткий пожар мог быть следствием нашего дела. Старик психологию очень четко обрисовывает - психологию той мелкой швали, которая может совершить самое жуткое преступление, потому что не представляет себе масштаба того, что творит. Из глупой жадности убивают "ревизора" крупнейшей организации, поджигают особняк почем зря... Без тормозов, понимаете? Это... Ну, знаете, бывает, что тараканы заползут внутрь сложной техники, ксерокса или факса какого-нибудь, и от их мелких испражнений вся техника к чертям собачьим летит... И Сизовы, и "профсоюз" оказались для организации такими вот тараканами, которые её погубили. А другие тараканы могли и поджог затеять из своих тараканьих соображений, шевелящихся в их тараканьих мозгах... А что до остального, о чем рассказывает дед... Вы имеете право знать.
Полковник вынул из сумки портативный магнитофон и нажал кнопку.
* * *
"Что ж, давай запишем остаток, то, о чем мы не говорили, потому как это нам или не особо интересно было, или ещё не состоялось. Мы ж с этой Людой, "племянницей" моей, о многом переговорили, пока твоего приятеля, огретого горящим бревном, выхаживали. Кстати, если б не он, то погибли бы и мальчишка, и этот Грибов. Ну, да, ладно... Она, оказывается, дочка любовницы покойного хозяина, тетка мальчишке, и похожа на него прямо жуть. Только, при всем при том, в ней при этом сходстве чисто женское проступает, а в мальчишке - чисто мужское. И эта тетя Таня к ней, по-моему, душой прикипела, после того, как она специально примчалась мальчишку из беды вытаскивать. До того она то ли просто не знала о ней, то ли знать не хотела. Понятное дело, так?
И вот сидим мы с ней у постели больного, и я её спрашиваю:
- Так объясни мне, откуда ты про прослушивающие устройства в особняке "профсоюза" разнюхала?
- Очень просто, - отвечает. - И Лиана Некрасова упоминала, что дело с какими-то магнитофонными записями связано, и этот адвокат мне поведал то, что сам знал. Знал он не много, но тоже слышал, что все дело вокруг какого-то магнитофона в свое время крутилось. И что записи на него были смертельно опасны, из-за какого-то особого способа, которым были сделаны. Заодно сознался, что, да, дал он Шипову и его братве наводку, через какое слабое место московского детектива можно подцепить - через нашего с ним племянника, понимаешь? - когда этот Шипов позвонил ему насчет защиты Сизова. Ну, и Шипова он тут же заложил, основным своим хозяевам. Всех продал, чтобы самому уцелеть... Ну, это неинтересно, он свое получил. Так вот, раз дело было связано с магнитофонами, и раз до сих пор отчаянно сражаются, чтобы никто ничего не разнюхал - значит, дело связано с мощной системой прослушивания, давней, хорошо отлаженной и, наверно, широко разветвленной. А раз главные "хозяева" этого адвоката оказались в контрах с "профсоюзом" - значит, они должны были найти возможность подключить к прослушиванию их особняк. А если особняк подключен к прослушиванию значит, они готовы напасть в любой момент, когда нащупают слабости в его охране. То, что внутри особняка началась перестрелка - для них идеальный шанс. А кто знает, когда они появятся? Может, они уже неделю сидят в засаде в соседнем доме, и только случая ждут?
- И Катер все это понял, поэтому и поспешил смыться...
- Вот именно.
- Но далеко уйти не успел - как раз самарская большая бригада подъехала, и положили его, как и прочих "лидеров профсоюза", и эту курву Ирочку, которая, вишь ты, слишком наблюдательной оказалась, - усмехается она. - Может, и дом подожгли уже самарские, а не "братва" Катера... В такой неразберихе пойди пойми, кто в данный момент твой враг, который сейчас по тебе стреляет... Но все хорошо, что хорошо кончается. Расскажи мне лучше, как ты догадался, что Букин в смерти твоего друга виноват? И что он должен знать налетчиков?
- Тоже все было довольно просто, - отвечаю. - Меня одна фраза, не помню, кем сказанная, надоумила, что если на заводе проверка начнется, то все расхищение на мелких воришек спишут. А как поймать воришек, если нет настоящей охраны? Вот Букин и стал Васильича в охрану звать. У него расчет был какой? Васильич человек военный, бдительный, да к тому же круговой порукой с работниками завода не повязанный, так что он быстро схватит двух-трех "несунов". А уж после этого сам Букин назначит проверку на заводе и за голову схватится - ах ты, батюшки, оказывается, наворовано невесть сколько! И потом эти "несуны" ни одному суду не докажут, что унесли десять метров шланга, а не десять тысяч, которые им приписывают. Любой прокурор посмеется: мол, если они два-три года каждый день понемножку таскали, то и двадцать тысяч метров могли утащить! Ну, и со всеми другими изделиями то же самое. Словом, мелкие сошки отправятся отдуваться в лагеря, а Букин чище новой простыни окажется, и можно опять начинать воровать с нуля, не опасаясь, что в ближайшее время за руку схватят.
- Не понимаю, почему твой друг на это согласился... - задумчиво говорит она, покачивая головой.
- Так он ведь всегда за закон и порядок стоял! И хоть Букина не любил, но тут дело чистое, можно стране помочь. Кстати, его обязательности Букин и недоучел. Они договорились, что Васильич втайне действовать начнет, чтобы тем неожиданней для воришек было. А я характер Васильича знаю, он наверняка начал заранее обстановку изучать, вникать во все, задавать вопросы. И напрямую вышел на то, что директор сам и есть главный вор. Букин, конечно, о разысканиях Васильича прознал, и весь затрясся. Потому что, получалось, Васильич не такой уж ручной выходит - и ему, директору, яму роет. Но законным путем от Васильича уже не избавишься - он ведь сразу может в УЭП пойти! И что тогда директор придумывает? Он берет паспорт Васильича, якобы, разрешение на оружие ему оформить, а сам таскает этот паспорт по заводу, забывает в людных местах, проговаривается, как бы случайно: мол, в секретном порядке настоящую охрану на пост ставим, теперь всему мелкому воровству конец придет! Словом, делает все, чтобы эти новости дошли до самых оголтелых... Ведь он зарплату давным-давно не платит, люди живут на то, что уворуют, и если им этот кислородный клапан перекроют, то им и их семьям вообще зубы на полку класть! И, сама понимаешь, когда в животе от голода сводит, люди вообще волками становятся... А если ещё и пьет человек, и уворованное ему на пропой души надо, и при этом он вечно от водки не в себе... Он за ту малость, которую от жизни имеет, пойдет и горло грызть, и насильничать, и дома поджигать...
- То есть, Букин добился своего, - подытоживает она. - Четверо воришек перепугались за свои крохи с барского стола и решили пугнуть твоего друга чтобы отбить у него охоту в охранники на завод идти.
- Вот именно, - киваю. - Выпили перед этим для храбрости и пошли на свое черное дело. И если б Шипов паспорт Васильича в своих бандитских делах не заиграл, то вообще бы все шито-крыто осталось. Но тут директору пришлось придумывать, как ему от паспорта отмазаться. И хоть он мне его со всей хитростью вернул, а все равно засветился. Все окончательно ясно стало.
- И что ты теперь делать будешь? - спрашивает она.
- Имена знаю, - говорю. - Так что сегодня или завтра в Имжи съезжу.
- Я бы помогла тебе, - говорит она. - Но мне при больном быть надобно...
- А мне и не требуется помощи, - отвечаю. - Это мое дело, и я сам должен его порешить. Ты уж будь при больном, только, смотри, без фокусов, если он очнется.
- Без каких таких фокусов? - осведомляется, невинно так глазками хлопая.
- А вот без этих самых, - говорю. - Ты ведь и в постель к нему шмыгнуть можешь, у тебя бесстыдства хватит! Я ж вижу, какими глазами ты на него смотришь, да ещё эту песенку дурацкую все время под нос мурлычешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54