Но неужели щедрые выплаты дяди Семы не отразились на бюджете его семьи? Отразились бы - если бы дядя Сема не работал постоянно над секретными заданиями, вознаграждение за которые, идущее помимо основной зарплаты, тоже было не очень афишируемым. Получив премию в две тысячи, дядя Сема всегда мог сказать тете Тане, что получил пятьсот, а полторы истратить потихоньку на помощь дочери.
Но маленькая Люда знала, что у неё есть старший брат! Более того, знала, кто он. Скорей всего, девочка остро чувствовала "неполноценность" своей семьи, и мать могла сказать ей что-нибудь вроде: "Не переживай, мы не одиноки на этом свете, у тебя есть старший брат, который, конечно, примет тебя, когда ты вырастешь!" Вполне в духе женщин типа матери Богомола - если Андрей правильно составил психологический портрет.
Она оказалась в одной школе со старшим братом... Знает, кто он, и обожает его издали. Она ждет момента, чтобы рассказать ему, кто она такая. Его смерть стала для неё тяжелейшим ударом, пробудившим все темное, что было заложено в её сознании..
А тем временем жизнь идет своим чередом. Одним из секретных заданий дяди Семы оказывается разработка "жучка"-"невидимки". Можно себе представить, насколько спецслужбам хочется получить такой "жучок"! По тому, что Андрей знал из объяснений Игоря и из детективных романов, практически любые жучки можно было засечь с помощью обычного магнитофона. Если включить его на "запись" и водить им вдоль стен - он завоет в том месте, где установлено подслушивающее устройство. А те "жучки", которые защищены от подобной проверки, все равно "расшифровываются" достаточно просто с помощью нехитрых приспособлений.
Поэтому "жучок", мимикрирующий под общий электромагнитный фон среды это революция в технике подслушивания! А если он ещё будет достаточно мощным - так ему вообще цены нет!
Не надо забывать и о том, что это задание дается дяде Семе в преддверии Московской олимпиады, на которую ожидается колоссальный наплыв иностранных гостей и туристов. Андрей знал, как из опубликованных в последнее время материалов, статей в прессе, написанных на основе рассекреченных архивов, так и из рассказов лиц, некогда причастных к обслуживанию Олимпиады, что вопросам слежения за иностранцами - и, при случае, их вербовки, путем шантажа или подкупа - уделялось первостепенное внимание. Можно себе представить, насколько ко двору пришелся бы "жучок" дяди Семы, появись он в то время!
Но он не появился - хотя и был создан, и создан вовремя. Дядя Сема внезапно умирает, а его друг и коллега Буташин и два офицера КГБ, которым поручено курировать это "направление", докладывают наверх, что к моменту смерти Семен Леонидович Жилин не успел значительно продвинуться в своих разработках.
Так случайной ли была смерть дяди Семы? На этот вопрос будет сейчас трудно ответить.
На вопрос, куда делось и как использовалось изобретение дяди Семы, ответить легче. Его "заиграли" для того, чтобы зажать в кулак всех видных людей и все нужные структуры города - в том числе и бандитские - над которыми надо было получить личную власть.
Это было на излете брежневского времени, советский колосс ещё казался нерушимым, но находились умные люди, предсказывавшие крах системы, в том или ином виде, и возникновение на её месте чего-то нового. Хозяйство было запущено и разорено, по всем параметрам мы отставали от мировых стандартов, бесконечная торговля нефтью уже не могла спасти положение - тем более, что огромная часть выручки от этой торговли оседала не на государственных счетах. Возник "новый класс" - крупные партийные чиновники, практически ставшие хозяевами регионов и областей, директора крупнейших предприятий... Все они наворовали достаточно, чтобы начать диктовать свои условия. Их не устраивало, что они не имеют права владеть другой валютой, кроме "деревянной", и не устраивало, что по решению партии их могут в любой момент пинком под зад погнать с насиженного места... Да и партию это не устраивало, потому что коррупция проникла снизу доверху. Эти люди ждали любых перемен, чтобы под шумок закрепить свое право на собственность, чтобы эта собственность стала неотчуждаемой и наследственной.
Можно представить, какое могущество обрел бы тот, кто получил бы возможность неотступно следить за этой бесящейся с жиру элитой, уже начавшей срастаться с криминальным миром - тот, кто получил бы возможность знать все их самые тайные мысли, побуждения и поступки. Копились горы "компромата", чтобы к моменту перетрясок все нужные люди оказались "ручными"... И необязательно "компромата". Порой достаточно продемонстрировать человеку, как много ты знаешь, чтобы он склонился перед тобой. Или, например... Какой-нибудь директор универсама бросает в сердцах, про излишне честного работника или излишне неподкупного ревизора: "Хоть бы его пришили, в конце концов!" На следующий день ненужный человек погибает, а потом к директору являются солидные люди, прокручивают ему запись и говорят: "Сами понимаете, с этой записью в наличии, вы ни за что не докажете, что это не вы заказали убийство ненужного человека. Но вам бояться нечего, до тех пор, пока вы будете играть с нами в одной команде..."
Или - кто-то пожаловался, что ему надо срочно достать очень крупную сумму. И эту сумму привозят ему люди, непонятно как узнавшие о "трудностях хорошего человека". Мол, берите, пожалуйста. Потом сочтемся, когда мы вас в свою очередь о чем-нибудь попросим. Только, обратите внимание, нам становится известно абсолютно все. А ведь вы мало ли что можете натворить такое, на что мы закроем глаза, а может, и нет, в зависимости от того, как мы с вами договоримся. Нет, никаких процентов, наши проценты - это наша дружба.
И так, ниточка за ниточкой, вся огромная область страны оказывается охвачена крепкой паутиной. Первые годы - годы тайной и тщательной, "кротовьей", работы, чтобы в нужный момент дернуть все ниточки разом...
И вот в восемьдесят седьмом году - Советская власть ещё на дворе, но крутыми переменами пахнет все явственней - на заговорщиков обрушивается беда. К Бурашину является растерянный Ленька - он нашел подслушивающее устройство, явно разработанное его отцом... Что это такое, дядя Вася, и что это значит?
Бурашин, конечно, забрал у Леньки "жучка" - якобы для исследований и экспертиз. А Ленька, наверно, догадался, по реакции Бурашина: что-то здесь не так. И не стал сознаваться, что "жучок" у него не в единственном экземпляре.
Кстати - отметил про себя Андрей - почему дядя Сема принес сверхсекретные устройства домой? Чуял близкую смерть - и хотел, чтобы остались какие-то следы и доказательства, предполагая, что из лаборатории может все исчезнуть?
Офицеры, через которых Бурашин продал "жучки" главному пауку, кидаются в панике к этому главному пауку: что делать?
Наверно, они прикидывали разные варианты действий - и тот, и другой, и третий...Как бы то ни было, принято решение ликвидировать Леньку. Слишком большие ставки на кону. И Ленька нарывается на нож...
Они не зря впали в панику. Возникни хоть малейшее подозрение, что они присвоили могущественное сверхсекретное оружие, которое все-таки было создано - ведь эти "жучки" были оружием борьбы, и никак иначе - и им каюк. Они совершили предательство, которому нет прощения. Стань известно о "жучках" хоть через тридцать лет, когда они давно устареют, и предателям будет один приговор - смерть. КГБ можно было переименовывать как угодно, но одно в нем оставалось прежним: для вынесения смертного приговора изменникам не требовалось официального суда.
Поэтому они были правы, когда упоминали, что любые сведения о "магнитофоне" будут смертоносны и через двадцать лет. Наверно, сейчас эти "жучки" им не особенно нужны - они достаточно крепко выстроили свою структуру криминальной власти, да и новые средства слежения появились за минувшие годы - но к ответу за давнюю кражу их призовут всегда. Перебьют всех, кто был причастен к обману органов - и исполнителей, и главного паука, и пауков помельче. Никакие бригады "бритоголовых" их не защитят.
И главное - когда станет ясно, на чем зиждилась их власть, станет ясно, как с ней бороться и как её уничтожить.
А если подозрения генерала, что "жучки"-"невидимки" могли иметь отношения к скандалу вокруг подслушивания высших лиц в государстве, хоть сколько-то обоснованы - то можно себе представить, как "организация" кинется заметать следы - на любую кровь пойдет.
Да, "жучки" продолжали играть свою роль. С их помощью можно было контролировать мелкие банды - типа банды Шипова-Сизовых. Но никакой контроль не может сработать там, где начинается психология "отморозков", с их доходящей до кретинизма жадностью и наплевательским отношением к чужой жизни... С мелочностью их мутного сознания...
Андрей все яснее начинал понимать, что произошло - и надеялся, что на сей раз он не ошибается.
"Организация" - так он стал теперь называть структуру, завладевшую "жучками" - конечно, знала, каким промыслом занимаются братья Сизовы со товарищи. И вот они обращаются к банде: вы, ребята, будете платить нам такой-то процент от каждой операции, если не хотите, чтоб в милиции оказалась безымянная посылка с пленками и со всеми наводками на вас.
Игра стоила свеч. По минимальным оценкам полковника, бандиты заграбастали четыреста тысяч долларов. В реальности могло быть намного больше - если считать в среднем по сто тысяч за одного похищенного предпринимателя, то уже шестьсот. Андрей почти не сомневался, что родственники похищенных вряд ли сообщали следственным органам настоящую сумму выкупа...
Надо полагать, "организация" со множеством банд проворачивала такую штуку. И спокойно пополняла свою казну. Но тут нашла коса на камень.
То ли "организация" запросила слишком большой процент, то ли в Сизовых природная жадность взыграла (не надо забывать про их отца-"живоглота", поставившего невероятно крепкий по советским временам дом и окружившего этот дом глухим забором - более, чем вероятно, что сыновьям достались от него и руки загребущие, и глаза завидущие, при том отсутствии настоящего разума, которое всегда характерно для "живоглотов"), но они возмутились. Сперва они не хотели ссориться, и решили платить по маленькой, стоя на том, что за каждого заложника они получают... - ну, скажем, не более пятидесяти тысяч.
"Организация" заподозрила, что её надувают, и направила в банду "ревизора" - предупредив, что, если с "ревизором" что-нибудь стрясется, то расплата будет короткой. Этот "ревизор" проверяет все записи братьев, все хранящиеся у них документы заложников, и даже, для проверки, на одни сутки отправляется в погреб - чтобы, под видом другого заложника, разговорить Грибова и попробовать вызнать у него, какую сумму за него запросили. Но Грибов этого не знает... "Ревизор" уходит - якобы, выкупленный родственниками - и на всякий случай оставляет спрятанного в пуговице "жучка".
Наверно, он и в доме братьев оставил одного-двух "жучков".
А потом "ревизор" возвращается - чтобы обвинить братьев в нечестности и потребовать "погасить недоимки". Дотошный оказался мужик, доскональный. И все, что возможно, раскопал! Значит, так, - говорит он братьям, - вы платили из расчета по пятьдесят тысяч ваших за заложника, а оказывается, вы получали в среднем по сто двадцать пять. То есть, с вас налог от четырехсот пятидесяти тысяч утаенных, плюс штрафные проценты.
Попробуйте отобрать кусок у безмозглого "отморозка" - и увидите, какое слепое бешенство им овладеет. Полковник был прав: мелкая шваль опаснее всего. В приступе такого слепого бешенства, братья - или Шипов? - убивают "ревизора" и клянутся никогда никому не сознаваться, что они его пришили. Вот вам и "лишний" труп, которого Антон Сизов не признает и по поводу которого он так "недоумевает".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54