Ты согласен?
Терять мне было нечего, а вот пришить предателя — это уже вопрос чести. Я мог только благодарить директора ФБР за его предложение. Я уже покойник и начинал портиться на свежем воздухе, пора было с этим делом покончить и уйти под землю со спокойной душой! И я ответил, что готов приступить к работе в ту же минуту.
— Молодец! — сказал Бэрроу. — Такими людьми Дэйтлон должен был гордиться. Ты внимательно прочел все газеты в камере?
— Я ответил: «Да».
— Но ты не встретил там имени Тэй Морган. Дама, которая пошла с Дэйтлоном в кино, исчезла! Нет, конечно же, она не исчезла. Она села в машину комиссара полиции, который устроил эту облаву по доносу Тэй Морган. Это она пришла к нему за сутки до событий и потребовала денежное вознаграждение за предательство. Комиссар держит ее у себя в управлении, и я не могу ее достать. Она находится под защитой закона, как осведомитель. Вот в этом и будет заключаться наша сделка. Я хочу уничтожить всю банду без исключения, и ты должен понять меня как представителя порядка, а тебе я предлагаю отомстить предателю, из-за которого погибли все члены синдиката. Мне кажется, что сделка справедливая и честная. Я ничего от тебя не утаил и был с тобой откровенен!
— Я всегда знал, что от тебя можно всего ожидать. Я никогда не верил тебе. Ты из ревности погубила столько людей! Из-за собственного эгоизма! Шефу ФБР я ответил, что готов выкопать тебя из-под земли и порезать на мелкие кусочки.
Бэрроу был доволен нашей сделкой и, угостив меня кофе, рассказал, как ты натравила людей Чарли Доккера на Люка и Стива и что с ними стало. Он очень долго смеялся, когда рассказывал, как сотни психов прыгали в ледяную воду канала за фальшивыми деньгами. Потонуло больше десяти человек. И в этом Бэрроу винит тебя, потому что операцию с отвлекающим маневром на фальшивку тоже придумала ты. Но он уверен, что деньги ты с собой не унесешь. Настоящие деньги! Легерт не дурак, он чует утечку. Ты захочешь за ними вернуться.
— Бэрроу кретин! Денег в стране давно уже нет! Они там, где должны быть! Они уже работают! Бэрроу тот человек, который мстит мне твоими руками. Ему плевать на тебя. Ему плевать, кто из банды жив, а кто нет. Он уже прославился. Ты прав только в одном. Он боится мемуаров, он боится меня больше всего на свете, потому что у меня на Бэрроу составлено такое досье, что оно отправит его на электрический стул. Я не хочу говорить о своем предательстве, тебе сейчас не понять сложностей этой запутанной игры, но когда-нибудь ты узнаешь об этом. Бэрроу тот человек, который давал нам нужную информацию и получал за это деньги, которые Крис брал в банках Чикаго. Он был доволен до тех пор, пока его не прижало правительство. И он понял, что у него остался только один выход — уничтожить всех до единого, чтобы никто не мог ткнуть в него пальцем. Он трус! Он и сейчас сидит и дрожит. Он ждет развязки.
— Ты сумасшедшая, Тэй, если пошла против такого человека, как Бэрроу.
Чико взглянуло на часы.
— О! Мы уже над Атлантикой. Нашей беседе приходит конец.
У Тэй на лбу выступили капельки пота.
— Ты хочешь меня убить?
— Нет. Погибнут все. Бэрроу понимал, что бумаги ты возьмешь с собой. Если я убью тебя, то, значит, сам смогу воспользоваться бумагами. Бэрроу сказал, что раз я не взорвался в коттедже, значит, взорвусь в самолете. Меня привезли сюда за час до твоего приезда и вручили чемоданчик с динамитом. Экипаж был предупрежден, что в самолете полетит специальный агент. Меня до отлета заперли в туалетной комнате. Старый Легерт слишком ленив, чтобы проверять самолет. Он и не подозревает, что все его планы и дела известны в ФБР в мельчайших подробностях. Вплоть до того, что место, на котором я сижу, было закуплено заранее, Бэрроу знал, на каком кресле ты будешь сидеть. Вот так, мадам медуза! Пойдешь ты на корм акулам!
— Где чемодан с бомбой? На Тэй лица не было.
— Где положено. Тикает вместе с моими часами. Вместе и остановятся.
— Но в самолете люди!
— Кому какое до этого дело?
Тэй терялась, она не могла найти нужную струнку.
— Послушай, Чико. Ты должен пойти в багажное отделение, взять чемодан с бомбой, разбить окно и выкинуть его.
— Я хочу твоей смерти, и мне жить на этом свете незачем. На прощание скажу тебе, что меня зовут не Чико, а Арчи. Арчибальд Уэйн. Уэйн по матери. Отец в протоколах отсутствует.
— Уэйн? А Джерри Уэйн?
— Был такой ублюдок! Брат моей матери.
У Тэй задрожал голос.
— Арчи, миленький, выброси бомбу, пока не поздно!
— Нет!
— Твою мать звали Луиза Уэйн?
— Откуда ты знаешь? Ее убили!
— Ее обили машиной. Ее сбил родной брат Мэлвиса Бэрроу.
Тэй высыпала содержимое сумки себе на колени. Дрожащими руками она взяла один из конвертов, достала из него фотографию и подала мальчишке. На снимке была изображена влюбленная парочка, стоящая на носу яхты.
— Кто это? — спросила Тэй.
— Моя мать!
— Кто рядом?
Арчи нахмурил брови.
— Это Мэлвис Бэрроу.
— Это твой отец. Вот кому ты должен мстить за мать и за свою неудавшуюся жизнь.
Чико превратился в Арчи Уэйна, а Арчи Уэйн в Арчибальда Бэрроу. Все это произошло в одну секунду.
Мать и этот подонок? Нет, это невозможно! Он на мгновение закрыл глаза и вспомнил, как мать страдала по этому человеку, как она мучилась и…
— Нет! — закричал он, вскакивая с места. — Нет! Только не это!
Пассажиры испуганно оглядывались.
Часы и фотография упали на ковровую дорожку. Арчи вылетел в проход и побежал в конец самолета. Каблук его ботинка раздавил стекло золотого амулета. На секунду он остановился, вернулся назад и поднял часы. Золотая стрелка секундомера продолжала свой бег. Он прижал часы к груди и ринулся в хвостовую часть самолета.
Тэй уже ничего не могла сделать, она поняла, что опоздала. Она пожалела о том, что не сказала мальчишке настоящую правду. Правду, которую никому не суждено узнать!
На следующий день утренний выпуск всех филиалов «Нью-Йорк стар» первым сообщил о трагедии, произошедшей над Атлантикой.
По решению нового редактора газеты, первые полосы теперь отдавали политическим событиям страны, а происшествия занимали предпоследнюю, седьмую, полосу. Но тем не менее Майкл Кэрр начинал просмотр собственного издания именно с этой полосы.
Заметка была скромной, и мало кто обратил на нее внимание. Кэрр взял в руки карандаш и, ведя им по строкам, читал вслух.
"Вчера северо-восточнее Багамских островов в 15 часов 30 минут по местному времени рыбаки, находившиеся в море, заметили яркую вспышку и услышали сильный грохот над головой. В то же время оборвалась связь между самолетом, следовавшим трансатлантическим рейсом Чикаго — Рим, и чикагским аэропортом. По данным службы связи, в этот час лайнер должен был находиться в районе Багамских островов. Ввиду того, что самолет в момент катастрофы пролетал над океаном, расследование его гибели стало невозможным.
Председатель итальянской авиакомпании Марчелло Гаранози и старший диспетчер аэропорта Филипп Стрэн пытаются доказать, что взрыв самолета мог произойти только от динамита, подложенного в самолет. Следствие предложено провести в аэропорту Чикаго. Ведет следствие теперь уже прославившийся на всю страну своей твердой рукой шеф ФБР Мэлвис Бэрроу. Тот самый, который раздавил банду знаменитого Дэйтлона-банкира одним мощным ударом. Суперполицейский на встрече с журналистами высказал мнение, что взрыв — если он вообще имел место, а не почудился рыбакам — полностью лежит на совести итальянской авиакомпании. Он считает ошибочным мнение, будто в лайнер была подложена бомба. Это противоречит здравому смыслу — закладывать динамит в мирный самолет, на борту которого находились 32 пассажира, среди которых, как подчеркнул Бэрроу, не значились ни политические деятели, ни военные чины, ни работники спецслужб, ни курьеры с секретной информацией.
Таким образом, по мнению шефа Федеральной полиции, вряд ли даже сумасшедшему взбредет в голову идея подкладывать бомбу в самолет, чтобы взорвать несколько мелких коммерсантов, итальянских туристов и детей. Это, по меньшей мере, бессмысленное и рискованное мероприятие.
Губернатор штата Линдон Бэйн счел дальнейшее расследование нецелесообразным".
Эпилог
Ночь уже закончилась, в запыленном окне тускло просматривался серый туман. Рассказчик, стоя ко мне спиной, смотрел во двор. Я мог видеть лишь черный силуэт высокой фигуры в плаще без пояса. После небольшой паузы он вновь заговорил:
— Ко всему сказанному я могу добавить, что ни ФБР, ни губернатор так и не узнали некоторых деталей этого происшествия. Даже пронырливая пресса поставила точку раньше времени.
В тот злополучный день, когда произошла катастрофа, одна из рыбачьих шхун выловила и подняла на свой борт несколько человек, которым удалось спастись. Это уже смахивает на чудо, но говорят, что чудес не бывает. Существование в природе такой парадоксальной личности, как Диллинджер, тоже чудо.
Так что же случилось с самолетом? Во время взрыва хвостовая часть лайнера отломилась, как надрезанный кусок большого пирога, и неповрежденной упала в воду, шлепнув крыльями о волны. Это позволило целому отсеку продержаться на плаву несколько секунд, пока вода не начала заполнять пустое пространство. Трое самых находчивых пассажиров успели отстегнуть ремни и выплыть. Несколько человек утонули из-за того, что находились в шоке. Среди спасшихся оказался мальчишка, который во время взрыва находился в багажном отделении хвостовой части, где его завалило чемоданами. Волны подхватили поклажу вместе с их жертвой и выбросили в океан.
Уцелевшей четверке повезло дважды. Фортуна им благоволила в этот день. Осколок самолета приводнился в сотне ярдов от рыбацкой шхуны, принадлежащей мелкооптовым торговцам с одного из малых Багамских островов.
Но мне кажется, что все дело в часах.
— В чем? — переспросил я.
— На шее у мальчишки висели часы с расколотым стеклом. Удивительно то, что секундная стрелка продолжала свой бег по кругу.
Но это уже из области мистики, а что касается реальности, то уникальное событие не стало сенсацией. Никто из спасателей и жертв и словом не обмолвился о случившемся.
Есть мнение, что все люди, находившиеся на шхуне в момент катастрофы, получили хорошие деньги за молчание. Им заплатили не фальшивыми деньгами, а настоящими. Что касается пассажиров, то о них ничего не известно. Правда, я не исключаю возможности, что в будущем и эта история выплывет на поверхность так же неожиданно и непредсказуемо, как пассажиры разорванного в куски лайнера.
Мой рассказчик вновь замолк.
Камин едва тлел, в комнате похолодало, но меня согрел джин. За ночь я выпил почти всю бутылку.
— Вы готовы взяться за перо? — неожиданно спросил меня незнакомец.
— Конечно! Сегодня же.
— Я рад, что не терял времени даром этой ночью. Как только книга выйдет в свет, я хотел бы получить один экземпляр с вашим автографом. Некоторая компенсация за мое усердие.
— Но как я вас найду?
— Это просто. Принесете книгу сюда, в эту комнату. Мне ее передадут. Внизу стоит машина, ключи в зажигании. Вы можете ею воспользоваться.
Он отошел от окна и направился к двери. Я гак и не видел его лица, но и не стремился к этому. Я еще долго сидел в кресле, тупо глядя на тлеющие угли в камине, я слышал, как от дома отъехала машина и как по крыше стучит дождь.
В комнате висел туман из табачного дыма к держался стойкий запах джина.
Я сдержал свое обещание и начал писать в тот же день. Мне не хотелось прерывать работу, и пока я не поставил точку, я из-за стола не вставал.
Люди, работавшие над изданием, отнеслись к рукописи по-разному. Одним понравилось, другие обвинили меня в предвзятости, третьи говорили, что авторский текст должен оставаться нейтральным и беспристрастным. Я с этим согласен, но никто не знает, что я не автор, а лишь пересказчик, и, конечно же, я не мог оставаться равнодушным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Терять мне было нечего, а вот пришить предателя — это уже вопрос чести. Я мог только благодарить директора ФБР за его предложение. Я уже покойник и начинал портиться на свежем воздухе, пора было с этим делом покончить и уйти под землю со спокойной душой! И я ответил, что готов приступить к работе в ту же минуту.
— Молодец! — сказал Бэрроу. — Такими людьми Дэйтлон должен был гордиться. Ты внимательно прочел все газеты в камере?
— Я ответил: «Да».
— Но ты не встретил там имени Тэй Морган. Дама, которая пошла с Дэйтлоном в кино, исчезла! Нет, конечно же, она не исчезла. Она села в машину комиссара полиции, который устроил эту облаву по доносу Тэй Морган. Это она пришла к нему за сутки до событий и потребовала денежное вознаграждение за предательство. Комиссар держит ее у себя в управлении, и я не могу ее достать. Она находится под защитой закона, как осведомитель. Вот в этом и будет заключаться наша сделка. Я хочу уничтожить всю банду без исключения, и ты должен понять меня как представителя порядка, а тебе я предлагаю отомстить предателю, из-за которого погибли все члены синдиката. Мне кажется, что сделка справедливая и честная. Я ничего от тебя не утаил и был с тобой откровенен!
— Я всегда знал, что от тебя можно всего ожидать. Я никогда не верил тебе. Ты из ревности погубила столько людей! Из-за собственного эгоизма! Шефу ФБР я ответил, что готов выкопать тебя из-под земли и порезать на мелкие кусочки.
Бэрроу был доволен нашей сделкой и, угостив меня кофе, рассказал, как ты натравила людей Чарли Доккера на Люка и Стива и что с ними стало. Он очень долго смеялся, когда рассказывал, как сотни психов прыгали в ледяную воду канала за фальшивыми деньгами. Потонуло больше десяти человек. И в этом Бэрроу винит тебя, потому что операцию с отвлекающим маневром на фальшивку тоже придумала ты. Но он уверен, что деньги ты с собой не унесешь. Настоящие деньги! Легерт не дурак, он чует утечку. Ты захочешь за ними вернуться.
— Бэрроу кретин! Денег в стране давно уже нет! Они там, где должны быть! Они уже работают! Бэрроу тот человек, который мстит мне твоими руками. Ему плевать на тебя. Ему плевать, кто из банды жив, а кто нет. Он уже прославился. Ты прав только в одном. Он боится мемуаров, он боится меня больше всего на свете, потому что у меня на Бэрроу составлено такое досье, что оно отправит его на электрический стул. Я не хочу говорить о своем предательстве, тебе сейчас не понять сложностей этой запутанной игры, но когда-нибудь ты узнаешь об этом. Бэрроу тот человек, который давал нам нужную информацию и получал за это деньги, которые Крис брал в банках Чикаго. Он был доволен до тех пор, пока его не прижало правительство. И он понял, что у него остался только один выход — уничтожить всех до единого, чтобы никто не мог ткнуть в него пальцем. Он трус! Он и сейчас сидит и дрожит. Он ждет развязки.
— Ты сумасшедшая, Тэй, если пошла против такого человека, как Бэрроу.
Чико взглянуло на часы.
— О! Мы уже над Атлантикой. Нашей беседе приходит конец.
У Тэй на лбу выступили капельки пота.
— Ты хочешь меня убить?
— Нет. Погибнут все. Бэрроу понимал, что бумаги ты возьмешь с собой. Если я убью тебя, то, значит, сам смогу воспользоваться бумагами. Бэрроу сказал, что раз я не взорвался в коттедже, значит, взорвусь в самолете. Меня привезли сюда за час до твоего приезда и вручили чемоданчик с динамитом. Экипаж был предупрежден, что в самолете полетит специальный агент. Меня до отлета заперли в туалетной комнате. Старый Легерт слишком ленив, чтобы проверять самолет. Он и не подозревает, что все его планы и дела известны в ФБР в мельчайших подробностях. Вплоть до того, что место, на котором я сижу, было закуплено заранее, Бэрроу знал, на каком кресле ты будешь сидеть. Вот так, мадам медуза! Пойдешь ты на корм акулам!
— Где чемодан с бомбой? На Тэй лица не было.
— Где положено. Тикает вместе с моими часами. Вместе и остановятся.
— Но в самолете люди!
— Кому какое до этого дело?
Тэй терялась, она не могла найти нужную струнку.
— Послушай, Чико. Ты должен пойти в багажное отделение, взять чемодан с бомбой, разбить окно и выкинуть его.
— Я хочу твоей смерти, и мне жить на этом свете незачем. На прощание скажу тебе, что меня зовут не Чико, а Арчи. Арчибальд Уэйн. Уэйн по матери. Отец в протоколах отсутствует.
— Уэйн? А Джерри Уэйн?
— Был такой ублюдок! Брат моей матери.
У Тэй задрожал голос.
— Арчи, миленький, выброси бомбу, пока не поздно!
— Нет!
— Твою мать звали Луиза Уэйн?
— Откуда ты знаешь? Ее убили!
— Ее обили машиной. Ее сбил родной брат Мэлвиса Бэрроу.
Тэй высыпала содержимое сумки себе на колени. Дрожащими руками она взяла один из конвертов, достала из него фотографию и подала мальчишке. На снимке была изображена влюбленная парочка, стоящая на носу яхты.
— Кто это? — спросила Тэй.
— Моя мать!
— Кто рядом?
Арчи нахмурил брови.
— Это Мэлвис Бэрроу.
— Это твой отец. Вот кому ты должен мстить за мать и за свою неудавшуюся жизнь.
Чико превратился в Арчи Уэйна, а Арчи Уэйн в Арчибальда Бэрроу. Все это произошло в одну секунду.
Мать и этот подонок? Нет, это невозможно! Он на мгновение закрыл глаза и вспомнил, как мать страдала по этому человеку, как она мучилась и…
— Нет! — закричал он, вскакивая с места. — Нет! Только не это!
Пассажиры испуганно оглядывались.
Часы и фотография упали на ковровую дорожку. Арчи вылетел в проход и побежал в конец самолета. Каблук его ботинка раздавил стекло золотого амулета. На секунду он остановился, вернулся назад и поднял часы. Золотая стрелка секундомера продолжала свой бег. Он прижал часы к груди и ринулся в хвостовую часть самолета.
Тэй уже ничего не могла сделать, она поняла, что опоздала. Она пожалела о том, что не сказала мальчишке настоящую правду. Правду, которую никому не суждено узнать!
На следующий день утренний выпуск всех филиалов «Нью-Йорк стар» первым сообщил о трагедии, произошедшей над Атлантикой.
По решению нового редактора газеты, первые полосы теперь отдавали политическим событиям страны, а происшествия занимали предпоследнюю, седьмую, полосу. Но тем не менее Майкл Кэрр начинал просмотр собственного издания именно с этой полосы.
Заметка была скромной, и мало кто обратил на нее внимание. Кэрр взял в руки карандаш и, ведя им по строкам, читал вслух.
"Вчера северо-восточнее Багамских островов в 15 часов 30 минут по местному времени рыбаки, находившиеся в море, заметили яркую вспышку и услышали сильный грохот над головой. В то же время оборвалась связь между самолетом, следовавшим трансатлантическим рейсом Чикаго — Рим, и чикагским аэропортом. По данным службы связи, в этот час лайнер должен был находиться в районе Багамских островов. Ввиду того, что самолет в момент катастрофы пролетал над океаном, расследование его гибели стало невозможным.
Председатель итальянской авиакомпании Марчелло Гаранози и старший диспетчер аэропорта Филипп Стрэн пытаются доказать, что взрыв самолета мог произойти только от динамита, подложенного в самолет. Следствие предложено провести в аэропорту Чикаго. Ведет следствие теперь уже прославившийся на всю страну своей твердой рукой шеф ФБР Мэлвис Бэрроу. Тот самый, который раздавил банду знаменитого Дэйтлона-банкира одним мощным ударом. Суперполицейский на встрече с журналистами высказал мнение, что взрыв — если он вообще имел место, а не почудился рыбакам — полностью лежит на совести итальянской авиакомпании. Он считает ошибочным мнение, будто в лайнер была подложена бомба. Это противоречит здравому смыслу — закладывать динамит в мирный самолет, на борту которого находились 32 пассажира, среди которых, как подчеркнул Бэрроу, не значились ни политические деятели, ни военные чины, ни работники спецслужб, ни курьеры с секретной информацией.
Таким образом, по мнению шефа Федеральной полиции, вряд ли даже сумасшедшему взбредет в голову идея подкладывать бомбу в самолет, чтобы взорвать несколько мелких коммерсантов, итальянских туристов и детей. Это, по меньшей мере, бессмысленное и рискованное мероприятие.
Губернатор штата Линдон Бэйн счел дальнейшее расследование нецелесообразным".
Эпилог
Ночь уже закончилась, в запыленном окне тускло просматривался серый туман. Рассказчик, стоя ко мне спиной, смотрел во двор. Я мог видеть лишь черный силуэт высокой фигуры в плаще без пояса. После небольшой паузы он вновь заговорил:
— Ко всему сказанному я могу добавить, что ни ФБР, ни губернатор так и не узнали некоторых деталей этого происшествия. Даже пронырливая пресса поставила точку раньше времени.
В тот злополучный день, когда произошла катастрофа, одна из рыбачьих шхун выловила и подняла на свой борт несколько человек, которым удалось спастись. Это уже смахивает на чудо, но говорят, что чудес не бывает. Существование в природе такой парадоксальной личности, как Диллинджер, тоже чудо.
Так что же случилось с самолетом? Во время взрыва хвостовая часть лайнера отломилась, как надрезанный кусок большого пирога, и неповрежденной упала в воду, шлепнув крыльями о волны. Это позволило целому отсеку продержаться на плаву несколько секунд, пока вода не начала заполнять пустое пространство. Трое самых находчивых пассажиров успели отстегнуть ремни и выплыть. Несколько человек утонули из-за того, что находились в шоке. Среди спасшихся оказался мальчишка, который во время взрыва находился в багажном отделении хвостовой части, где его завалило чемоданами. Волны подхватили поклажу вместе с их жертвой и выбросили в океан.
Уцелевшей четверке повезло дважды. Фортуна им благоволила в этот день. Осколок самолета приводнился в сотне ярдов от рыбацкой шхуны, принадлежащей мелкооптовым торговцам с одного из малых Багамских островов.
Но мне кажется, что все дело в часах.
— В чем? — переспросил я.
— На шее у мальчишки висели часы с расколотым стеклом. Удивительно то, что секундная стрелка продолжала свой бег по кругу.
Но это уже из области мистики, а что касается реальности, то уникальное событие не стало сенсацией. Никто из спасателей и жертв и словом не обмолвился о случившемся.
Есть мнение, что все люди, находившиеся на шхуне в момент катастрофы, получили хорошие деньги за молчание. Им заплатили не фальшивыми деньгами, а настоящими. Что касается пассажиров, то о них ничего не известно. Правда, я не исключаю возможности, что в будущем и эта история выплывет на поверхность так же неожиданно и непредсказуемо, как пассажиры разорванного в куски лайнера.
Мой рассказчик вновь замолк.
Камин едва тлел, в комнате похолодало, но меня согрел джин. За ночь я выпил почти всю бутылку.
— Вы готовы взяться за перо? — неожиданно спросил меня незнакомец.
— Конечно! Сегодня же.
— Я рад, что не терял времени даром этой ночью. Как только книга выйдет в свет, я хотел бы получить один экземпляр с вашим автографом. Некоторая компенсация за мое усердие.
— Но как я вас найду?
— Это просто. Принесете книгу сюда, в эту комнату. Мне ее передадут. Внизу стоит машина, ключи в зажигании. Вы можете ею воспользоваться.
Он отошел от окна и направился к двери. Я гак и не видел его лица, но и не стремился к этому. Я еще долго сидел в кресле, тупо глядя на тлеющие угли в камине, я слышал, как от дома отъехала машина и как по крыше стучит дождь.
В комнате висел туман из табачного дыма к держался стойкий запах джина.
Я сдержал свое обещание и начал писать в тот же день. Мне не хотелось прерывать работу, и пока я не поставил точку, я из-за стола не вставал.
Люди, работавшие над изданием, отнеслись к рукописи по-разному. Одним понравилось, другие обвинили меня в предвзятости, третьи говорили, что авторский текст должен оставаться нейтральным и беспристрастным. Я с этим согласен, но никто не знает, что я не автор, а лишь пересказчик, и, конечно же, я не мог оставаться равнодушным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128