— Вы постучали в дверь? — спросил Мейсон.
— Дверь была слегка приоткрыта, примерно на дюйм. Я постучал, но не получил ответа. Тогда я ее распахнул и позвал Конвэя. Он просил в квартире не называть его Миликантом или Хогарти. Но мне опять никто не ответил. Было похоже, что в квартире что-то искали: множество бумаги валялось на полу. На столе стояла грязная посуда, видимо, двое торопливо обедали…
— Почему торопливо? — поинтересовался Мейсон.
— Потому что на стол не накрывали, блюда так и остались стоять на подносе. Тарелки были на столе в том положении, как их оставили, ножи и вилки лежали на подносе. На нем же стояли кофейник и два блюдца, чашки были грязные.
— Блюда не были составлены стопкой?
— Нет, они стояли так, будто здесь кто-то торопливо поел и побросал все как попало.
— А ножи и вилки лежали на подносе?
— На подносе.
— Я вижу, вы там все тщательно осмотрели.
— Да. Я подумал, дядя Олден напросился обедать к Конвэю, чтобы потом выкрасть у него бумаги.
— Вы сказали, что там стоял кофейник.
— Да, и даже чувствовался запах кофе.
— Кофе остался в кофейнике?
— Ни глотка.
— А какая-нибудь еда?
— Нет. Тарелки были абсолютно пусты.
— Может быть, хлеб или масло? — спросил Мейсон.
— Ничего. Только пустые тарелки.
— Ладно, пошли дальше, — сказал адвокат.
— Я немного огляделся в квартире и заглянул в ванную.
— Дверь туда была закрыта?
— Да, закрыта, но не заперта.
— Что же вы там увидели? — спросил Мейсон. — Труп.
— И что стали делать дальше?
— У меня внутри все похолодело, я стоял, не в силах пошевелиться, — произнес Лидс и заговорил быстрее, словно желая поскорее закончить неприятное повествование. — Потом до меня вдруг дошло, в каком ужасном положении я оказался. Поэтому я протер носовым платком дверные ручки, за которые брался, и сразу же ушел.
— Дверь вы по-прежнему оставили открытой?
— Нет. Мы хотели, чтобы труп был обнаружен как можно позже, в этом случае нам, возможно, удалось бы обеспечить себе какое-то алиби. Я захлопнул ее, и «собачка» защелкнулась.
— Сколько времени прошло с того момента, как ваш дядя вышел из квартиры, до того, как вы туда вошли?
— Секунд десять — пятнадцать. Ровно столько, сколько ему потребовалось для того, чтобы пройти через коридор и войти в кабину лифта.
— А сколько времени пробыли в квартире?
— Думаю, не более двух минут.
— Вы кому-нибудь уже рассказали о случившемся? — спросил Мейсон.
— Ни одной живой душе, за исключением Инес. Мейсон многозначительно посмотрел на Пола Дрейка, перевел взгляд на Деллу Стрит. Та дописывала последнюю фразу столь стремительного диалога, потом ее рука неподвижно замерла над блокнотом.
— Теперь вы понимаете положение Гарольда, — проникновенно сказала Инес Колтон. — Он ничем не может помочь вашему клиенту, его показания свидетельствовали бы против Олдена Лидса.
— Вы считаете, это дело рук Олдена Лидса? — задал вопрос адвокат, не спуская взгляда с Гарольда.
— Не знаю, — ответил молодой человек, — но дядя Олден прошел суровую школу. Если бы требования Хогарти были обоснованными, то, думаю, они бы договорились с дядей. По крайней мере, мне хочется так думать. Но если не было на то никаких оснований и Хогарти просто хотел его как следует потрясти, я… я даже не знаю, до какой бы в этом случае драки мог дойти дядя Олден. Лично я не хотел бы оказаться в тот момент на его пути. Всякий раз, когда ваши интересы сталкиваются с интересами дяди Олдена, вы играете с огнем… Я думаю, дядя Олден нашел его… Нет, не берусь судить, что там произошло.
Мейсон резко поднялся.
— Хорошо, — сказал он, — пусть будет так.
— А как насчет повестки? — напомнила Инес Кол тон.
— Забудьте о ней, — сказал адвокат. — Я вам ее не давал. Можно ее порвать.
Гарольд Лидс благодарно протянул ему руку.
— Это очень любезно с вашей стороны, мистер Мейсон, — с признательностью в голосе произнес он. — И можете не беспокоиться: я буду нем как рыба.
— Извините, что мы вторглись к вам таким образом, — сказал Мейсон Инес Колтон. — Пошли, ребята. Нам пора.
Делла Стрит закрыла блокнот и положила его в свою сумочку. Дрейк покосился на Мейсона и молча поднялся. Инес Колтон пожелала всем спокойной ночи и закрыла за ушедшими дверь.
Когда все в молчании проходили по коридору, та самая толстая блондинка, которая стояла на пороге, наблюдая, как Мейсон загонял Гарольда Лидса обратно в комнату, опять открыла дверь и, неподвижно застыв на пороге, смотрела на проходящих мимо ничего не выражающим взглядом. Когда троица вошла в лифт, она еще так и не изменила позы.
— Да… — протянул Мейсон, пока они спускались. — Получается, что я работаю на окружного прокурора. Похоже, что и впрямь Миликант — это Хогарти.
— А я думал, ты это знаешь, — протянул Дрейк. Мейсон криво ухмыльнулся.
— Я хотел, чтоб полиция считала, что я это знаю, — сказал он. — Ладно, пойдем, Делла, поищем, откуда можно позвонить по междугородному.
— Я вам еще нужен? — поинтересовался Дрейк.
— Нет, — ответил Мейсон. — Берись за дело и попытайся заткнуть хоть какие-нибудь дыры в нашем деле.
— Все-таки, похоже, Перри, — Дрейк положил руку на плечо адвоката, — что здесь у тебя ничего не выйдет. И не обращай внимания, помни, что в этом нет твоей вины. Если твой клиент виновен — значит, виновен. Возможно, он сказал тебе неправду.
— Он не виновен, Пол, — грустно вздохнул Мейсон. — Или, по крайней мере, виновен не в том, в чем его обвиняют.
— Ладно, Перри, я беру такси и еду в контору. Дрейк вышел на обочину, пронзительно свистнул и побежал к остановившейся на углу машине. Делла Стрит взглянула на Мейсона:
— Похоже, шеф, мы увязли по уши.
— Здесь рядом, в отеле, есть междугородный телефон, — ответил Мейсон. — Надо позвонить оттуда.
— А кому вы собираетесь звонить, шеф?
— Эмили Миликант, — ответил он. — Может быть, она поможет нам кое в чем разобраться.
Они вошли в отель. Мейсон заказал разговор и попросил телефонистку поторопиться. «Мисс Дж.Б. Бимс, отель „Бордер-Сити“, Юма, Аризона».
В ожидании они оба молча курили. Делла Стрит пожала локоть шефа — высшее проявление доверия. Затем телефонистка позвала Мейсона.
— Отель на линии, — известила она, — но говорят, что у них такая дама не зарегистрирована.
— Я буду разговаривать с тем, кто сейчас у телефона, — ответил адвокат.
— Хорошо, — согласилась телефонистка, переключая что-то на пульте. — Третья кабина.
Мейсон зашел в кабину, взял трубку.
— Алло! Это ночной дежурный отеля «Бордер-Сити»?
— Да, — ответил мужской голос.
— Мне обязательно нужно разыскать мисс Бимс.
— У нас под этим именем никто не зарегистрирован.
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно уверен.
— Я получил письмо, — сказал Мейсон, — в котором она сообщила, что остановилась в вашем отеле под этим именем и останется у вас до тех пор, пока я ей не позвоню. Ее приметы? У нее широкие бедра, худое лицо, большие черные глаза. Ей около пятидесяти, хотя можно дать и сорок два — сорок три. Среднего роста, черноволосая, разговаривает торопливо, сильно при этом жестикулируя.
— Уверяю вас, здесь такой нет, — убеждал ночной дежурный. — Наш отель небольшой. Сейчас у нас остановились только три женщины, которых никто не сопровождает, и ни одна из них не подходит под ваше описание. Одна из них живет здесь уже около года, другая приехала на три месяца, а одна — на две недели.
— Ладно, спасибо. Простите, что побеспокоил, — извинился Мейсон и повесил трубку.
Он оплатил разговор, оставив доллар телефонистке.
— Пошли, Делла, — позвал он секретаршу. Выйдя на улицу, девушка спросила:
— Шеф, что все это значит?
Мейсон нахмурился, ища в кармане сигареты, и ничего не ответил.
— Вы думаете, что Гарольд Лидс пляшет под дудку окружного прокурора? — спросила Делла. — Мы нашли его, так почему же прокурор не мог этого сделать? Мы даже предложили ему подсказку, втянув в это дело Инес Колтон.
Адвокат пробурчал в ответ что-то невразумительное. Засунув руки глубоко в карманы и опустив подбородок на грудь, он шагал все медленнее и медленнее, пока вовсе не остановился. Идущая рядом Делла Стрит тоже замедлила шаги и молчала. Неожиданно Мейсон сказал:
— Я понял, Делла, у нас ничего не выйдет, если мы будем строго придерживаться буквы закона.
— Зачем вам все это, шеф? — спросила девушка. — В конце концов Лидс — обыкновенный клиент. Если даже они докажут, что он виновен, вам не в чем себя упрекать. Несомненно, он наврал, сказав, что, когда он уходил от Миликанта, тот был жив. Может, Миликант — на самом деле Хогарти, так что сестричка направила вас по ложному следу? А? Господи, вам правда не в чем себя упрекать. Пусть они сами сначала скажут правду. Уймитесь же и делайте только то, что требуется от адвоката в суде.
— Я не могу, — улыбнулся Мейсон.
— Почему, шеф? Ну, почему?
— Не знаю. Такой уж путь я себе выбрал. Пошли, Делла, нам надо еще успеть сделать один звонок.
Он взял ее под руку и повел в универмаг, где был телефон. Адвокат набрал номер полицейского участка, спросил:
— Отдел по расследованию убийств? И через некоторое время:
— Сержанта Голкомба, пожалуйста… Алло, сержант? У меня есть для вас кое-что интересное. Гарольд Лидс, племянник Олдена Лидса, был в квартире Миликанта в ночь убийства. Он видел, как его дядя вышел из этой квартиры и спустился вниз на лифте. Гарольд зашел в квартиру Миликанта сразу после ухода дяди и обнаружил, что хозяин квартиры мертв. Инес Колтон, его подружка, все об этом знает. Она убежала сразу же после убийства, потому что не хотела быть замешанной в этом деле. Она проживает в многоквартирном доме «Эллери Армс» под именем Хелен Рейд. Гарольд Лидс сейчас у нее.
Голос сержанта Голкомба звучал взволнованно.
— Вы уверены? — спросил он.
— Абсолютно! — ответил Мейсон. — Я знаю, о чем говорю.
— Отлично! — воскликнул сержант Голкомб. — Если эти сведения подтвердятся, вы удостоитесь благодарности от нашего отдела. Кто это говорит?
— Ты меня хорошо знаешь, — засмеялся Мейсон. — Я небольшого роста, с усами, одет обычно в длинное красное пальто с большим черным поясом.
— Я вас не знаю, — в замешательстве произнес сержант Голкомб.
— Сайта-Клаус, идиот! — рявкнул Мейсон и повесил трубку.
Глава 13
По всей длине помещения для посетителей окружной тюрьмы располагался длинный стол. По обе его стороны стояли стулья. Натянутая от одного конца комнаты до другого сетка из толстой металлической проволоки разделяла ее от потолка до пола на две части. Пройти сюда заключенный мог только через прихожую, отделенную от помещения для посетителей стальной дверью. Там неотлучно дежурили два охранника, в любое время дня и ночи готовые пресечь беспорядки с помощью пистолетов и гранат со слезоточивым газом.
Перри Мейсон вошел в прихожую и предъявил часовому пропуск. Тот тщательно изучил документ, поднял телефонную трубку и сказал: «Приведите Олдена Лидса». Он поставил печать на пропуск, открыл стальную дверь и проводил Мейсона в ту половину разделенной сеткой комнаты, которая предназначалась для посетителей, и, выйдя, задвинул засов.
Мейсон выдвинул один из стульев, сел, закурил. Кроме него, в это время других посетителей тут не было. Утренний свет, проникая сквозь забранное решеткой окно в углу комнаты, оставлял на полу клетчатую тень.
Когда адвокат выкурил полсигареты, дверь в дальнем конце комнаты открылась, и вошел Олден Лидс. Увидев Мейсона, он кивнул ему, и, пройдя вдоль стола, сел напротив по другую сторону сетки. Мейсон видел его всего в пяти футах от себя, их разделяли лишь стол и сетка. Если бы оба наклонились вперед, то расстояние между ними сократилось бы настолько, что позволило спокойно разговаривать, не опасаясь, что их услышат.
Однако адвокат не стал этого делать. Понизив голос почти до шепота, чтобы не слышали охранники, он сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29