Но в связи с тем, что был вынесен протест, я обращаю ваше внимание на то, что в ходе слушаний недопустимы второстепенные вопросы, такие, как, например, ваш вопрос о роде занятий убитого. И это касается всех. Если же вы собираетесь связать его с данным делом, то сделайте это, и тогда возражений не последует.
— Пока нам не удалось проследить связи, — ответил Киттеринг, хмуро взглянув на Перри Мейсона.
— Очень хорошо. Значит, протест уместен и принимается.
— Вы вернулись за посудой? — спросил свидетеля Киттеринг.
— Да, я пришел за ней минут за пятнадцать до конца своей смены.
Значит, в десять сорок пять?
— Да. Они так и не позвонили.
— Что вы там обнаружили?
— Входная дверь была приоткрыта. Кто был в спальне, я не знаю, дверь туда была закрыта. Посуда была пуста и свалена на подносе. Мне не о чем было размышлять: свои чаевые я уже получил и… Я не знаю, черт возьми, может, он там был с какой-нибудь бабенкой. Вы понимаете, о чем я говорю. Люди не любят, когда их беспокоят в такой момент.
— Вы думаете, что в спальне кто-то был?
— Мне показалось, что да. Вроде я слышал какое-то движение… К тому же эта бабенка оставила свой платок… То есть я имею в виду, что рядом с салфеткой лежал женский носовой платок.
— С чего вы взяли, что платок был именно женский? — спросил Киттеринг.
— Я понюхал его, — объяснил Бейкер, и снова легкий смешок пробежал по залу.
— Так что же вы сделали?
— Я взял поднос с посудой и ушел.
— Уходя, вы захлопнули дверь?
— Я плотно ее прикрыл. По-моему, «собачка» замка была заблокирована, так что она не захлопнулась. Но я в этом не уверен. Я дверь просто закрыл. Если они не хотят запираться, это их личное дело. Захотят — запрут сами.
— Вы уверены, что во всех случаях правильно запомнили время?
— Абсолютно. У нас в ресторане есть электрические часы, а я знал, что Конвэй — Миликант будет недоволен, если я вовремя не доставлю заказ, поэтому запомнил время, когда он позвонил, и поторапливал повара.
Знаете, в таких местах, я имею в виду рестораны такого класса, как наш, официант должен забирать еду в строго определенное время. У нас нет оборудования, чтоб обслуживать клиентов на дому. Для этого пища все время должна быть теплой, а когда поступает заказ, ее надо класть в заранее прогретое блюдо. Тогда она не остывает по дороге. Вы были бы удивлены, сравнив, насколько медленнее остывает пища, положенная в прогретое блюдо. Особенно если сверху ее прикрыть салфетками и сложенной скатертью.
— В котором часу вы вернулись?
— Без четверти одиннадцать. Я уже говорил… Сначала я ждал, что они позвонят, а потом совсем о них забыл и вспомнил лишь за пятнадцать минут до конца смены. И сразу побежал туда.
— Вы хорошо запомнили время, когда принесли заказ?
— Конечно. Я вышел из ресторана в восемь минут девятого и в 20.10 был там. Могу поспорить, что не ошибаюсь больше чем на десять секунд.
— И в ресторане есть электрические часы?
— Да.
— Можете задавать вопросы, — сказал Киттеринг, обращаясь в основном к Перри Мейсону. Ему было интересно, дерзнет ли тот что-нибудь спросить.
— Эти электрические часы ходят правильно? — спросил Мейсон.
— Да. Их даже никогда не приходится подводить.
— Если только временно не отключат электроэнергию?
— Да, это иногда случается, — согласился молодой человек.
— А откуда вам известно, что ее не отключали в тот день?
— На часах есть для этого сигнал, который включается, когда это происходит.
— И этот сигнал постоянно был в поле вашего зрения?
— Да нет… Черт возьми, да что там видеть? Я бы заметил. Я всегда определяю время по этим часам.
— Но ведь вы можете ошибиться?
— Один шанс из десяти тысяч, что это произойдет.
— И все-таки один-то шанс есть? — настаивал адвокат.
— Если вы хотите ставить на один против десяти тысяч — ради Бога, — сказал Бейкер, — но я бы не стал. Ставлю двадцать против одного, что вы проиграете.
По залу пробежал шепот, кое-где раздался приглушенный смех.
— Ладно. Скажите, значит, когда вы вернулись за посудой, вам показалось, что в спальне кто-то есть?
— М-м… Да.
— Как вы думаете, там был Серл?
— Судя по запаху, носовой платок был не его.
— И вы сказали, что посуда была пуста.
— Да, это так.
— В ней ничего не оставалось?
— Она была чиста, как обглоданная кость.
— Должно быть, они были очень голодны?
— Когда заказ доставляется на дом, то еды, как правило, не слишком много. Так, например, не надо нести суп, воду и еще кое-какие мелочи. Тут особо не перетруждаешься. Надо просто сервировать обед и принести его, пока не остыл. Люди съедают в ресторане не так много, как они думают. Например, сначала мы подаем им крекеры и масло и оставляем их ненадолго, пока они ими хрустят. Через некоторое время мы приносим суп и еще позже бутерброды. Получается, что они приступают к главному блюду минут через десять — двадцать после того, как сели за стол, а то и через полчаса. Это время зависит от количества посетителей.
— Вы хотите сказать, что, когда много народу, вы не можете всех терпеливо ждать?
— Нет, — ответил свидетель, — мы, конечно, всегда ждем. Просто если много народу, это означает, что ресторан теряет деньги каждый раз, когда очередной посетитель видит, что здесь большая очередь, и уходит. Поэтому мы стараемся побыстрее впихнуть в клиента еду, чтоб он освободил столик. Однако когда в пустом зале обедают всего два-три человека, это грустная картина. Поэтому мы стараемся их задержать как можно дольше. Тогда прохожие видят наш зал через окно и прикидывают, что здесь хорошее местечко и немного народу.
— Выходит, — с улыбкой сказал Мейсон, — вы утверждаете, что мы, клиенты, служим вам вывеской, если заходим в ресторан в неурочное время?
— Да, вид посетителей в окне — неплохое оформление витрины… если вы об этом, — согласился Бейкер.
— Именно это я имел в виду, — вежливо ответил Мейсон. — Спасибо.
— Следующий свидетель, — объявил Киттеринг, — Вильям Битнер.
Битнер оказался экспертом по почерку и отпечаткам пальцев. Сообщив, что это является его профессией, он принялся нудно рассказывать о результатах своих исследований, демонстрируя фотографии отпечатков пальцев, которые были обнаружены на дверных ручках, ящиках шкафов, на столе и на посуде в квартире убитого.
Он бесконечно долго говорил о том, как был идентифицирован каждый из изображенных на фотографиях отпечатков. После того как рассказ об очередной фотографии заканчивался, она передавалась суду, который в течение некоторого времени производил проверку, после чего процесс повторялся снова и снова. Эта процедура часто прерывалась дотошным Киттерингом, который то и дело хотел удостовериться, что каждая фотография пронумерована и этот номер занесен в протокол.
Покончив более чем с сорока экспонатами, Киттеринг принялся взрывать припасенную «бомбу», действительно мощную, но до некоторой степени утратившую свою взрывную силу, поскольку этот процесс также был слишком затянут периодическим занесением информации в протокол.
— Кто снимал отпечатки пальцев, изображенные на этой карточке? — спросил Киттеринг.
— Я, — ответил свидетель.
— Когда?
— Три дня назад.
— Где?
— В полицейском участке нашего округа.
— Расскажите о них подробнее.
— Это отпечатки пальцев обвиняемого по данному делу. Они сгруппированы попарно в соответствии с принятой практикой. Этот номер на карточке составляется из специальных цифр и используется для классификации.
— Теперь я обращаю ваше внимание на предмет, обозначенный буквой «С», и спрашиваю, есть ли на нем отпечаток пальца, идентичный одному из изображенных на этой карточке?
— Да, сэр.
— Где?
— Здесь, на боковой стенке ящика бюро. Он совпадает с отпечатком среднего пальца правой руки. Я обнаружил двадцать три параметра совпадения.
— Расскажите, пожалуйста, об этих параметрах суду, — предложил Киттеринг.
После того как эксперт замолчал, он начал свою бесконечную речь, беспощадно обрушивая на обвиняемого лавину доказательств, основанных на обнаруженных отпечатках. Олден Лидс величественно восседал в своем кресле, а Перри Мейсон с Деллой Стрит, не находя поводов для протеста, нетерпеливо ерзали, вынужденные пассивно наблюдать, как рушатся последние надежды на то, что обвиняемого оправдают. Наконец приблизился перерыв.
— Сколько времени вам потребуется, господин представитель окружного прокурора, чтоб закончить с этими свидетельствами? — поинтересовался судья Кнокс.
— Возможно, весь завтрашний день, ваша честь.
— Хорошо. Заседание будет продолжено завтра в десять часов. Все это время обвиняемый будет находиться под надзором шерифа.
После того как был объявлен перерыв, Мейсон подошел к Олдену Лидсу и успокаивающе положил руку ему на плечо. На его лице сияла улыбка, однако тихо произнесенные им слова не были ободряющими.
— Вам не следовало от меня ничего скрывать, — сказал Мейсон.
Лидс повернулся к адвокату.
— Я уже не молод, — ответил он, — и мало надеюсь на то, что меня оправдают, да и в случае приговора немного потеряю. Однако я не могу понять, как мои отпечатки оказались в его квартире. Я не убивал Джона Миликанта. Он… Мы должны доказать, что, когда я выходил от него, он был жив и здоров.
Глаза Мейсона сузились.
— Мы сможем представить свидетельства этого, — сказал он и ободряюще улыбнулся. — Но не знаю, убедит ли это присяжных. Пока же ясно только одно: суд намерен обвинить вас в тяжком преступлении.
— Я предвидел это, — спокойно заметил Лидс.
— А мы — нет, — заявил Мейсон. — Хотя, если бы вы сказали нам об этих отпечатках, мы бы тоже предвидели.
— Я о них ничего не знал.
— Но ведь вы знали, что квартиру обыскивали?
Лидс ничего не ответил. А Мейсон, широко улыбнувшись, положил руку ему на плечо, так как в этот момент к ним подошел помощник шерифа.
— Хорошо, Лидс, — громко произнес адвокат. — Все идет отлично. У них нет никаких шансов свалить это дело на вас, так что спите спокойно, а все заботы предоставьте нам.
В коридоре Перри Мейсона догнала Делла Стрит.
— По-моему, шеф, — сказала она, — с отпечатками пальцев получилось не очень хорошо.
— Я не учел этого, — озабоченно проговорил он. — Я знал, что Лидс был в квартире и искал там какие-то бумаги, хотя он и отрицал это, правда, считал его достаточно умным, чтобы не оставлять там своих пальцев. Наверное, он пробыл там слишком долго или, наоборот, очень торопился и потому позабыл об осторожности.
— А что будет, — спросила она, — если завтра они докажут, что на ноже тоже его отпечатки?
В ответ Мейсон лишь пожал плечами.
— Давай не будем об этом думать. И без того дела его достаточно плохи. Пойдем-ка в контору и посмотрим, не откопал ли чего-нибудь Дрейк.
Глава 12
В конторе Мейсона дожидалось письмо. Адрес был написан женским почерком, а, судя по штемпелю на конверте, отправлено оно из отеля «Бордер-Сити» в Юме. В нем содержалось следующее:
«Дорогой мистер Мейсон!
Я — швея, разыскивающая заказы по почте. Если Вам требуется что-либо сшить или на Вашей одежде есть проношенные места, с которыми, по Вашему мнению, ничего нельзя поделать, предоставьте эту работу мне, и Вы убедитесь, что я достаточно опытна. Буду весьма признательна за предоставленную возможность продемонстрировать Вам свои способности. Ответ направьте, пожалуйста, по адресу: Мисс Дж.Б. Бимс, отель «Бордер-Сити», Юма, Аризона».
Мейсон достал записную книжку, переписал туда адрес и, немного подумав, поднес к письму горящую спичку.
Делла Стрит, зашедшая в контору Дрейка сообщить о своем приходе, возвратилась вместе с детективом.
— Привет, Пол! — поздоровался Мейсон. — Какие новости?
Дрейк плюхнулся в большое кожаное кресло и, приняв свою излюбленную позу, сообщил:
— Я нашел Инес Колтон.
— Где? — спросил адвокат.
— В меблированных комнатах «Эллери Армс», — ответил Дрейк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29