И все его расследование – всего лишь политическая акция, направленная на укрепление позиций Нунана как единственно возможного кандидата на пост генерального прокурора. Оно обречено на провал – хотя бы потому, что этот человек так недооценил чистоту помыслов и репутацию Полицейского управления Лос-Анджелеса».
Время собирать камни – коего остается все меньше – БЕГИ.
Дело Херриков: под моим началом – шесть людей из ОВР плюс Сид Ригль. За сорок восемь часов – вот что:
Ни свидетелей, ни машины. Равно как и отпечатков, не говоря уже о новых письмах Ричи матери. Подтверждение из лаборатории: собак отравили хлоридом стелфацитнида.
Данные на членов семьи:
Лора и Кристина Херрик – славные девочки. Хорошо учились, встречались с надежными парнями – почти хэнкок-парковские жены.
Джоан Ренфро-Херрик – тихая алкоголичка. Самоубийство после неоднократных попыток. Вот что мне рассказал живущий по соседству врач:
«Джоани как-то обожглась и потребовала морфий. Ей прописали демерол – она нарочно обжигала себя, чтобы иметь возможность его потреблять. Женщина-зомби: дни напролет под кайфом, под музыку джазовых пластинок».
«Раз она выпила „Драно", лейтенант. Окончательное самоубийство ее было неизбежным – и какое это было облегчение для тех, кто любил ее и переживал за нее».
Ричи Херрик – тихий парнишка, дудел себе на саксофоне. Единственный друг – «этот хулиган Томми». «Они с Томми подходили друг другу, как вода и масло, – хотя лично я думаю, что Ричи был влюблен в сестру Томми». Когда соседи узнали, что тихоня Ричи торговал наркотиками, они были в шоке. Опрошенные ребята из участка Бейкерсфилд показали: все было по закону, дело было яснее ясного. Никакого Томми в фигурантах, от трех до четырех лет в тюрьме Чино.
Личное дело Ричи, заведенное в Чино, – как в воду кануло. Потерялось? Засунули не в ту папку? А может, украли? – кто-нибудь вроде Дэна Уилхайта – интуиция.
Припахал помощников надзирателя: найдите его дело: мне нужны были сокамерники Ричи в Чино.
Нашлось только сообщение о побеге – сентябрь 1957-го – adios, Ричи, – ни подробностей, ни зацепок.
Майк Брюнинг – так и не позвонил покамест – никакой информации о той, давешней краже со взломом.
Филипп Херрик:
Ни судимостей, ни приводов – у Отдела нравов на него ничего нет – ни по городу, ни по округам.
Химик.
Хозяин химического предприятия. «ФХ Солвентс Инкор-порейтед».
Хлорид стелфакцитнида – собственного производства.
Рынок сбыта – вся территория штата: прачечные, другие химические предприятия.
Только не прачечные Джея-Си Кафесьяна.
Проверил рабочих «ФХ Солвентс» – у всех стопроцентное алиби.
Совпадения:
Филипп Херрик – дата рождения 14 мая 1906 года – Скрэнтон, штат Пенсильвания.
Джон Чарльз Кафесьян – дата рождения 15 января 1903 года – Скрэнтон, штат Пенсильвания.
Тщательно проверим: в штате Пенсильвания ни у того ни у другого судимостей и приводов не было.
1930–1932 годы: «Балюстрол Кемикалз», Скрэнтон. Филипп Херрик – лаборант, Джей-Си Кафесьян – рабочий, смешивающий химикалии.
Транспортная полиция штата Калифорния:
1932 год, июнь – оба получают водительские удостоверения.
Отдел регистрации: 1932–1937 годы: рождаются Томми – Люсилъ, а также Ричи, Лора и Кристина.
Тик-так – время бежит, скоро начнется мое заключение: БЕГИ.
Прошу у Эксли и Нунана – по отдельности, разумеется, – разрешение на вскрытие банковской ячейки.
Нунан движется на восток – туда, где обитают подвластные федеральным властям юристы. Эксли упорно остается на западе – и, по всей видимости, не чешется.
А имя ВСЕМУ – дело Херриков – Кафесьянов.
Взломай ее сейчас: БЕЗУУУУМНОЕ желание.
Безумная идея – скормить прессе фальшивку – моя безумная идея.
Якобы «объявлен в розыск» – позднее якобы «отказались от этого». Да еще придумали фальшивого подозреваемого: неназванного психопата. Приманка: успокоить Ричи и подманить к нему Томми.
Уловка: фоторобот Ричи на первой странице одной из газет – притом не самый лучший.
И помеха: федералы следят за НИМИ.
Эксли, заявление на передовице:
«Дейв Клайн – очень грамотный следователь».
«… Он работал над случаем ограбления, которое может быть связано с данным преступлением».
Наживка: пусть ОНИ подберутся поближе к Ричи, тогда и я к НИМ подберусь. Одно мешает: неусыпное наблюдение федералов за семейством Кафесьян.
БЕГИ.
Похороны Джуниора: присутствие высших чинов Бюро обязательно. Эксли – для пиара. Дадли Смит – торжественно-мрачный. Стеммонс-старший – убитый горем, накачанный успокоительным.
Прощание отца с сыном: душещипательные строчки из Библии. Тридцать лет прошло с тех пор, как я был в Первой голландской лютеранской церкви – как там? «смилуйся над больными телом и духом»?
БЕГИ – прямо в лапы людям шерифа – два допроса «для проформы».
Вас нанимали, чтобы следить за Глендой Бледсо?
Вы стали встречаться?
Крала ли она из Хьюзовых домиков для гостей?
Да, да, нет – один из ребят криво усмехнулся.
Вы ссорились с Гарольдом Джоном Мишаком?
Да – этот засранец терпеть не мог легавых. Мне сразу посочувствовали, правда ехидно осведомившись при этом: а что, если это Говард Хьюз решил подосрать вам за то, что вам достались и его деньги, и его подружка?
Мои соратники – Сид Ригль и шестеро из ОВР: допросы, проверки, килограммы дерьмовой работенки. Мег – припахал и ее тоже. «Дом 4890 по Спиндрифт – почему именно там?» Моя собственная сестра отыскивает данные о доходах – состояние Филиппа Херрика – найди мне грязь…
Дело Кафесьянов – Херриков: мамаша – Ричи: «долгую безумную историю», «обе наших семьи».
Убийца – Ричи? – нет.
Убийца – Томми? – маловероятно.
Все больше склоняюсь к мысли: был кто-то третий – и этот третий откровенный психопат.
Народ из Отдела по борьбе с наркотиками места себе от страха не находит – слухи о федеральном расследовании набирают обороты. Массовое разоблачение в рядах стражей правопорядка: все немедленно принялись избавляться от кафесьяновских «благодарностей». По слухам, Дэн Уилхард чуть не на коленях умолял Эксли: скажи что-нибудь, сделай что-нибудь.
Эксли так ничего и не сделал. Слухи, слухи: ФБР отправило повестки уже девятнадцати.
Мои повестки пока в пути: а путь мой к федеральным допросам и мучениям. Главный свидетель Дейв Клайн – сговорчивый такой свидетель – в особенности если фильмец со мною в главной роли ляжет на стол Нунана. «Если», конечно же, принятие желаемого за действительное – этого надо ждать с минуты на минуту, а стрелки чертовски медлят…
Беги, думай:
ОНИ сняли кино – Чик Веккио выступил соавтором. Заставь его сдать их – как ОНИ заставили меня сыграть главную роль.
Потенциальное обвинение в преступном сговоре: «может быть», одному из проштрафившихся свидетелей удастся выйти сухим из воды.
А может, я опять решил принять желаемое за действительное.
Беги, наблюдай:
ИХ дом – ночные бдения в припаркованном за три дома от особняка в мавританском стиле авто. У парадного – федералы, у задней двери – тоже. Из дома доносятся крики: семейные ссоры – мой ностальгический саундтрек:
Два Тони – красные, точно следы помады, капельки крови вокруг аккуратных дырочек в затылке. «Нет, мои дети», – рыдает несчастная жертва. Двое насильников – заряд дроби расквасил лицо того негра.
Шелковые платья для Мег – мои искупительные дары. Теперь Мег с Джеком Вудсом – персональным убийцей. Мег придержала те десять штук – Джек прокололся – Джуниору суждено было погибнуть иначе. Ленивая мысль: Эйб Уолдридж убит – та самая машина. Машина Джека – тот же цвет, та же модель.
Музыка – отрада ночного наблюдателя. В первую ночь – слащавый бибоп по радио, во вторую – исключительно Чамп Динин.
Нежная мелодия: Ричи и Люсиль – предположительно любовники. Нежно: Гленда возвращает мне смелость и самообладание – моя отважная девушка.
Чамп Динин – тихо играет по радио в машине. И эхом отдается из окон Люсиль – ее приемник настроен на ту же волну.
Люсиль в окне – ненакрашенная, с новой прической – точь-в-точь как на тех рисунках Ричи.
В ночной сорочке – почти скромница.
На улице – федералы: совсем близко к семейству.
Умоляющий Джонни – непрерывным рефреном – никогда не забуду.
Два дня долой – два дня до ареста. Две ночи с Глендой.
Она сказала: «А вдруг мы не выкрутимся?»
– Ты выкрутишься.
Она сказала: «Ты устал».
Она сказала: «Ты хочешь признаться».
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
«ЗЕЛЕНЫЕ» ДЖУНГЛИ
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
– Ну, вроде ордер в порядке. Постойте-ка, что это за штамп вот тут, снизу?
Агент Хенстелл: «Штамп о доставке. Федеральному атторнею пришлось отсылать ордер на подпись судье одного из восточных штатов».
– А зачем?
Затем, чтобы не пронюхали дружественные Эксли юристы, – да открывай же, гребаный услужливый мудак.
– Да незачем, в принципе, – просто мистер Нунан знает, что у местного федерального судьи дел и так выше крыши, чтобы заниматься пустяками вроде разрешений.
– Ясно. Ну, тогда…
Я подтолкнул его. «Ордер-то составлен правильно, так что давайте поторопимся».
– Не надо грубить. Сюда, джентльмены.
Кассиры за окошками, охрана, а вот, наконец, и подвальное хранилище. Дверь не заперта – возле нее скучает какой-то пинкертон при полном параде. Хенстелл: «Перед тем как мы войдем внутрь, позвольте напомнить вам Инструкции мистера Нунана».
– Слушаю.
– Во-первых, вам позволяется забрать себе все деньги, какие найдете. Во-вторых, вам позволяется просмотреть все бумаги личного характера в одиночестве, в специальной смотровой кабинке. После того как вы это сделаете, вы сдаете их мне – в качестве вещдоков в федеральном расследовании. В-третьих, любые запрещенные для хранения вещи вроде наркотиков или огнестрельного оружия должны немедленно изыматься, опять же в качестве вещественных доказательств.
«Огнестрельное оружие» – мурашки по коже. «Согласен».
– Тогда все в порядке. Мистер Уэлборн, после вас.
Процессия быстрым шагом тронулась в путь – во главе с Уэлборном. Узкие проходы, серый металл – ячейки банковского хранилища от пола до потолка. Налево, затем направо – стоп.
Уэлборн, громыхая связкой ключей: «Номера 5290 и 5291. Смотровая за углом».
– А теперь – не могли бы вы оставить нас с агентом Хенстеллом?
– Как скажете.
Две ячейки на уровне колен, четыре замочные скважины. Мурашки – я сунул свои ключи.
Уэлборн – сунул главные ключи – замки щелкнули одновременно.
На моих руках – наручники.
Уэлборн, сухо: «Счастливо, господа».
А теперь не мешкать – Хенстелл, скучая, ковыряет заусеницу.
Я с грохотом выдвинул ящики – оттуда чуть не вываливались стопки бумаг. ТУТ ЖЕ, на самом верху:
Тот самый револьвер – вещественное доказательство. Присыпанные порошком отпечатки пальцев на рукоятке и у основания дула – аккуратно завернут в прозрачную пленку.
Хенстелл принялся ковырять в носу.
Быстро.
Разворачиваю револьвер, прячу его под кучей бумаг.
Хенстелл: «Ну, что тут у нас»?
– Да пока только папки и разрозненные бумаги.
– Нунан сказал, что ему все это нужно, и я не прочь убраться отсюда до обеда.
Я опустил руки – в ладони мне легли два носовых платка. Закрываюсь от него, вытираю оружие.
Три раза – Гленда – тщательно убедиться, что ничего не осталось.
Я протянул револьвер. «Хенстелл, взгляните-ка, что я нашел».
Он повертел револьвер в руках и сделал пару коротких выпадов – черт, хреновое дежа вю.
– Перламутровая рукоятка – этот Джуниор, видно, неровно дышал к ковбоям. И – смотри-ка – номера спилены.
Я принялся выдвигать остальные ящики. «Не желаете осмотреть их содержимое на предмет наркотиков?»
– Нет, но повторюсь: Нунан желает, чтобы мы взяли все, когда вы закончите осмотр. Еще он сказал, чтобы я обыскал вас, как будем уходить, но это не в моем стиле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Время собирать камни – коего остается все меньше – БЕГИ.
Дело Херриков: под моим началом – шесть людей из ОВР плюс Сид Ригль. За сорок восемь часов – вот что:
Ни свидетелей, ни машины. Равно как и отпечатков, не говоря уже о новых письмах Ричи матери. Подтверждение из лаборатории: собак отравили хлоридом стелфацитнида.
Данные на членов семьи:
Лора и Кристина Херрик – славные девочки. Хорошо учились, встречались с надежными парнями – почти хэнкок-парковские жены.
Джоан Ренфро-Херрик – тихая алкоголичка. Самоубийство после неоднократных попыток. Вот что мне рассказал живущий по соседству врач:
«Джоани как-то обожглась и потребовала морфий. Ей прописали демерол – она нарочно обжигала себя, чтобы иметь возможность его потреблять. Женщина-зомби: дни напролет под кайфом, под музыку джазовых пластинок».
«Раз она выпила „Драно", лейтенант. Окончательное самоубийство ее было неизбежным – и какое это было облегчение для тех, кто любил ее и переживал за нее».
Ричи Херрик – тихий парнишка, дудел себе на саксофоне. Единственный друг – «этот хулиган Томми». «Они с Томми подходили друг другу, как вода и масло, – хотя лично я думаю, что Ричи был влюблен в сестру Томми». Когда соседи узнали, что тихоня Ричи торговал наркотиками, они были в шоке. Опрошенные ребята из участка Бейкерсфилд показали: все было по закону, дело было яснее ясного. Никакого Томми в фигурантах, от трех до четырех лет в тюрьме Чино.
Личное дело Ричи, заведенное в Чино, – как в воду кануло. Потерялось? Засунули не в ту папку? А может, украли? – кто-нибудь вроде Дэна Уилхайта – интуиция.
Припахал помощников надзирателя: найдите его дело: мне нужны были сокамерники Ричи в Чино.
Нашлось только сообщение о побеге – сентябрь 1957-го – adios, Ричи, – ни подробностей, ни зацепок.
Майк Брюнинг – так и не позвонил покамест – никакой информации о той, давешней краже со взломом.
Филипп Херрик:
Ни судимостей, ни приводов – у Отдела нравов на него ничего нет – ни по городу, ни по округам.
Химик.
Хозяин химического предприятия. «ФХ Солвентс Инкор-порейтед».
Хлорид стелфакцитнида – собственного производства.
Рынок сбыта – вся территория штата: прачечные, другие химические предприятия.
Только не прачечные Джея-Си Кафесьяна.
Проверил рабочих «ФХ Солвентс» – у всех стопроцентное алиби.
Совпадения:
Филипп Херрик – дата рождения 14 мая 1906 года – Скрэнтон, штат Пенсильвания.
Джон Чарльз Кафесьян – дата рождения 15 января 1903 года – Скрэнтон, штат Пенсильвания.
Тщательно проверим: в штате Пенсильвания ни у того ни у другого судимостей и приводов не было.
1930–1932 годы: «Балюстрол Кемикалз», Скрэнтон. Филипп Херрик – лаборант, Джей-Си Кафесьян – рабочий, смешивающий химикалии.
Транспортная полиция штата Калифорния:
1932 год, июнь – оба получают водительские удостоверения.
Отдел регистрации: 1932–1937 годы: рождаются Томми – Люсилъ, а также Ричи, Лора и Кристина.
Тик-так – время бежит, скоро начнется мое заключение: БЕГИ.
Прошу у Эксли и Нунана – по отдельности, разумеется, – разрешение на вскрытие банковской ячейки.
Нунан движется на восток – туда, где обитают подвластные федеральным властям юристы. Эксли упорно остается на западе – и, по всей видимости, не чешется.
А имя ВСЕМУ – дело Херриков – Кафесьянов.
Взломай ее сейчас: БЕЗУУУУМНОЕ желание.
Безумная идея – скормить прессе фальшивку – моя безумная идея.
Якобы «объявлен в розыск» – позднее якобы «отказались от этого». Да еще придумали фальшивого подозреваемого: неназванного психопата. Приманка: успокоить Ричи и подманить к нему Томми.
Уловка: фоторобот Ричи на первой странице одной из газет – притом не самый лучший.
И помеха: федералы следят за НИМИ.
Эксли, заявление на передовице:
«Дейв Клайн – очень грамотный следователь».
«… Он работал над случаем ограбления, которое может быть связано с данным преступлением».
Наживка: пусть ОНИ подберутся поближе к Ричи, тогда и я к НИМ подберусь. Одно мешает: неусыпное наблюдение федералов за семейством Кафесьян.
БЕГИ.
Похороны Джуниора: присутствие высших чинов Бюро обязательно. Эксли – для пиара. Дадли Смит – торжественно-мрачный. Стеммонс-старший – убитый горем, накачанный успокоительным.
Прощание отца с сыном: душещипательные строчки из Библии. Тридцать лет прошло с тех пор, как я был в Первой голландской лютеранской церкви – как там? «смилуйся над больными телом и духом»?
БЕГИ – прямо в лапы людям шерифа – два допроса «для проформы».
Вас нанимали, чтобы следить за Глендой Бледсо?
Вы стали встречаться?
Крала ли она из Хьюзовых домиков для гостей?
Да, да, нет – один из ребят криво усмехнулся.
Вы ссорились с Гарольдом Джоном Мишаком?
Да – этот засранец терпеть не мог легавых. Мне сразу посочувствовали, правда ехидно осведомившись при этом: а что, если это Говард Хьюз решил подосрать вам за то, что вам достались и его деньги, и его подружка?
Мои соратники – Сид Ригль и шестеро из ОВР: допросы, проверки, килограммы дерьмовой работенки. Мег – припахал и ее тоже. «Дом 4890 по Спиндрифт – почему именно там?» Моя собственная сестра отыскивает данные о доходах – состояние Филиппа Херрика – найди мне грязь…
Дело Кафесьянов – Херриков: мамаша – Ричи: «долгую безумную историю», «обе наших семьи».
Убийца – Ричи? – нет.
Убийца – Томми? – маловероятно.
Все больше склоняюсь к мысли: был кто-то третий – и этот третий откровенный психопат.
Народ из Отдела по борьбе с наркотиками места себе от страха не находит – слухи о федеральном расследовании набирают обороты. Массовое разоблачение в рядах стражей правопорядка: все немедленно принялись избавляться от кафесьяновских «благодарностей». По слухам, Дэн Уилхард чуть не на коленях умолял Эксли: скажи что-нибудь, сделай что-нибудь.
Эксли так ничего и не сделал. Слухи, слухи: ФБР отправило повестки уже девятнадцати.
Мои повестки пока в пути: а путь мой к федеральным допросам и мучениям. Главный свидетель Дейв Клайн – сговорчивый такой свидетель – в особенности если фильмец со мною в главной роли ляжет на стол Нунана. «Если», конечно же, принятие желаемого за действительное – этого надо ждать с минуты на минуту, а стрелки чертовски медлят…
Беги, думай:
ОНИ сняли кино – Чик Веккио выступил соавтором. Заставь его сдать их – как ОНИ заставили меня сыграть главную роль.
Потенциальное обвинение в преступном сговоре: «может быть», одному из проштрафившихся свидетелей удастся выйти сухим из воды.
А может, я опять решил принять желаемое за действительное.
Беги, наблюдай:
ИХ дом – ночные бдения в припаркованном за три дома от особняка в мавританском стиле авто. У парадного – федералы, у задней двери – тоже. Из дома доносятся крики: семейные ссоры – мой ностальгический саундтрек:
Два Тони – красные, точно следы помады, капельки крови вокруг аккуратных дырочек в затылке. «Нет, мои дети», – рыдает несчастная жертва. Двое насильников – заряд дроби расквасил лицо того негра.
Шелковые платья для Мег – мои искупительные дары. Теперь Мег с Джеком Вудсом – персональным убийцей. Мег придержала те десять штук – Джек прокололся – Джуниору суждено было погибнуть иначе. Ленивая мысль: Эйб Уолдридж убит – та самая машина. Машина Джека – тот же цвет, та же модель.
Музыка – отрада ночного наблюдателя. В первую ночь – слащавый бибоп по радио, во вторую – исключительно Чамп Динин.
Нежная мелодия: Ричи и Люсиль – предположительно любовники. Нежно: Гленда возвращает мне смелость и самообладание – моя отважная девушка.
Чамп Динин – тихо играет по радио в машине. И эхом отдается из окон Люсиль – ее приемник настроен на ту же волну.
Люсиль в окне – ненакрашенная, с новой прической – точь-в-точь как на тех рисунках Ричи.
В ночной сорочке – почти скромница.
На улице – федералы: совсем близко к семейству.
Умоляющий Джонни – непрерывным рефреном – никогда не забуду.
Два дня долой – два дня до ареста. Две ночи с Глендой.
Она сказала: «А вдруг мы не выкрутимся?»
– Ты выкрутишься.
Она сказала: «Ты устал».
Она сказала: «Ты хочешь признаться».
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
«ЗЕЛЕНЫЕ» ДЖУНГЛИ
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
– Ну, вроде ордер в порядке. Постойте-ка, что это за штамп вот тут, снизу?
Агент Хенстелл: «Штамп о доставке. Федеральному атторнею пришлось отсылать ордер на подпись судье одного из восточных штатов».
– А зачем?
Затем, чтобы не пронюхали дружественные Эксли юристы, – да открывай же, гребаный услужливый мудак.
– Да незачем, в принципе, – просто мистер Нунан знает, что у местного федерального судьи дел и так выше крыши, чтобы заниматься пустяками вроде разрешений.
– Ясно. Ну, тогда…
Я подтолкнул его. «Ордер-то составлен правильно, так что давайте поторопимся».
– Не надо грубить. Сюда, джентльмены.
Кассиры за окошками, охрана, а вот, наконец, и подвальное хранилище. Дверь не заперта – возле нее скучает какой-то пинкертон при полном параде. Хенстелл: «Перед тем как мы войдем внутрь, позвольте напомнить вам Инструкции мистера Нунана».
– Слушаю.
– Во-первых, вам позволяется забрать себе все деньги, какие найдете. Во-вторых, вам позволяется просмотреть все бумаги личного характера в одиночестве, в специальной смотровой кабинке. После того как вы это сделаете, вы сдаете их мне – в качестве вещдоков в федеральном расследовании. В-третьих, любые запрещенные для хранения вещи вроде наркотиков или огнестрельного оружия должны немедленно изыматься, опять же в качестве вещественных доказательств.
«Огнестрельное оружие» – мурашки по коже. «Согласен».
– Тогда все в порядке. Мистер Уэлборн, после вас.
Процессия быстрым шагом тронулась в путь – во главе с Уэлборном. Узкие проходы, серый металл – ячейки банковского хранилища от пола до потолка. Налево, затем направо – стоп.
Уэлборн, громыхая связкой ключей: «Номера 5290 и 5291. Смотровая за углом».
– А теперь – не могли бы вы оставить нас с агентом Хенстеллом?
– Как скажете.
Две ячейки на уровне колен, четыре замочные скважины. Мурашки – я сунул свои ключи.
Уэлборн – сунул главные ключи – замки щелкнули одновременно.
На моих руках – наручники.
Уэлборн, сухо: «Счастливо, господа».
А теперь не мешкать – Хенстелл, скучая, ковыряет заусеницу.
Я с грохотом выдвинул ящики – оттуда чуть не вываливались стопки бумаг. ТУТ ЖЕ, на самом верху:
Тот самый револьвер – вещественное доказательство. Присыпанные порошком отпечатки пальцев на рукоятке и у основания дула – аккуратно завернут в прозрачную пленку.
Хенстелл принялся ковырять в носу.
Быстро.
Разворачиваю револьвер, прячу его под кучей бумаг.
Хенстелл: «Ну, что тут у нас»?
– Да пока только папки и разрозненные бумаги.
– Нунан сказал, что ему все это нужно, и я не прочь убраться отсюда до обеда.
Я опустил руки – в ладони мне легли два носовых платка. Закрываюсь от него, вытираю оружие.
Три раза – Гленда – тщательно убедиться, что ничего не осталось.
Я протянул револьвер. «Хенстелл, взгляните-ка, что я нашел».
Он повертел револьвер в руках и сделал пару коротких выпадов – черт, хреновое дежа вю.
– Перламутровая рукоятка – этот Джуниор, видно, неровно дышал к ковбоям. И – смотри-ка – номера спилены.
Я принялся выдвигать остальные ящики. «Не желаете осмотреть их содержимое на предмет наркотиков?»
– Нет, но повторюсь: Нунан желает, чтобы мы взяли все, когда вы закончите осмотр. Еще он сказал, чтобы я обыскал вас, как будем уходить, но это не в моем стиле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58