Что тоже не должно вас волновать, учитывая корзинки к Рождеству, которые миссис Джей-Си отсылает в Центральный полицейский участок».
Сменим тему: «Вам нравится Лестер Лейк?»
– Конечно.
– Вы ведь не хотите, чтобы его загребли по ложному обвинению в убийстве?
– Нет, но кто сказал, что так будет? Только полный дурак не заметит, что Лестер из тех, что мухи не обидят.
– Да ладно, вы же прекрасно знаете, что так никогда не бывает.
Забеспокоилась – сразу видно, недавно из наркодиспансера. «А что вам за дело до Лестера?»
– Мы помогаем друг другу.
– Вы хотите сказать – вы и есть тот самый домовладелец, для которого Лестер стукачит? Если хотите ему чем-то помочь, почините ему ванну.
И опять смена темы: «Джонни Дьюхеймел».
– А теперь я точно скажу: «Чего? Джонни как?»
Еще имена: «А Лерой Карпентер… Стивен Венцел… Патрик Орчард… или полицейский по имени Джордж Стеммонс-младший».
Рядом, на подносике – сигареты. Дрожащей рукой Тилли потянулась за ними.
Я выбил подносик у нее из рук – чтобы разговорить ее.
– Этот Джуниор – дерьмо собачье! Стив Венцел – мой друг, а этот урод Джуниор отобрал у него деньги и дурь и обозвал белым негром! Этот Джуниор наговорил ему всякой чуши! И я сама видела, как этот псих Джуниор глотал таблетки возле клуба – в открытую!
Прошу заметить: моиденьги. «Какую такую чушь?Да ладно вам, вы ведь только что из диспансера и вполне можете уколоться. Так что за чушь он говорил?
– Не знаю я! Стив просто сказал «всякую чушь»!
– Что еще он говорил вам про Джуниора?
– Больше ничего! Только то, что я вам сказала!
– Патрик Орчард, Лерой Карпентер – их вы знаете!
– Нет! Я знаю только Стива! И не хочу стукачить!
Двадцать, сорок, шестьдесят – я положил купюры ей на колено. «Томми и его сестра Люсиль. Все, даже плохое. Томми никогда не узнает, что это вы мне рассказали».
Глаза наркоманки – к черту страх. «Томми говорил мне, что иногда Люсиль подрабатывает проституткой – и еще – что один парень из оркестра Стэна Кентона порекомендовал ее хозяину конторы по вызову из Беверли-Хиллз, Дугу… как же его… Дугу Анселету. Томми говорил, что Люсиль поработала на этого человека некоторое время, а потом он ее выгнал, потому что она заразила нескольких клиентов гонореей».
Тут же пришло в голову: Гленда – некогда тоже работала на Анселета. Кассета – клиент говорил Люсиль: «Заразила меня кое-чем».
Тилли – глаза наркоманки, еще купюра.
* * *
Карпентер, Венцел, Орчард – проехался по адресам с юга на север, дома никого не случилось. Снова свернул к югу; открыл окна – холодный воздух здорово прочищает мозги.
Убить Джуниора – раньше или позже, потом заклеймить пидором – посмертно. Снова обыскать его квартиру, избавиться от доказательств – потрясти его жертв. Разобраться с ограблением дома Кафесьянов – привязать его к проступкам Джуниора. И – большой знак вопроса – досье на Эксли.
Награда, предложенная Эксли за раскрытие дела, – командование Отделом по расследованию ограблений. Это наводит на мысли о Дадли Смите, который руководит расследованием дела об ограблении мехового склада, – и о его протеже, Джонни Дьюхеймеле.
Джонни и Джуниор – соучастники ограбления?
Мой инстинкт говорит: маловероятно.
Снова инстинкт: сдать Джонни Даду – нейтрализовать Эксли, подлизаться к Даду.
К югу, прибавив скорость: по слухам, Смит и его Ребята орудуют в участке 77-й улицы. Туда – у входа толпятся журналисты – им вешает лапшу на уши какой-то капитан полиции:
– Мы игнорируем убийства цветных цветными? Никогда!
– Ждите: виновных ждет скорое возмездие!
У дверей – охрана: гражданским вход воспрещен.
Показав жетон, вламываюсь внутрь. Обезьянник переполнен – негры – подозреваемые в убийстве соплеменников, две команды бравых стражей порядка с дубинками наперевес.
– Сынок.
В узком коридоре появляется Смит. Я подошел к нему – рукопожатием он едва не сломал мне кисть. «Сынок, уж не меня ли ты пришел навестить?»
Шаг в сторону. «Я ищу Брюнинга и Карлайла».
– А-а, замечательно. Эти товарищи скоро подтянутся, а тем временем поговори-ка со стариком Дадом.
Стулья вдоль стены – хватаю два.
– Сынок, за тридцать лет и четыре месяца моей полицейской службы я никогда не видел ничего подобного нынешнему федеральному расследованию. Ты сколько работаешь в Управлении?
– Двадцать лет и один месяц.
– А-а, прекрасно. Разумеется, с учетом военной службы. Скажи мне, сынок, – чувствуешь ли ты разницу между убийством белого человека и убийством азиата?
– Я никогда не убивал белого человека.
Дад подмигнул – дескать, эх ты шалунишка. «И я тоже. Все семь человек, которых мне пришлось отправить на тот свет по долгу службы, были чернокожими – разумеется, если считать таковых сынами человеческими. Сынок, ты не считаешь, что вся эта федеральная шумиха – чертовски дерзкий ход?»
– Считаю.
– Лаконично. И, со всей лаконичностью профессионального юриста, скажи мне: как полагаешь, что за этим стоит?
– Политика. Боб Галлодет – кандидат от республиканцев, а Уэллс Нунан – демократ.
– Ну да, случайные знакомые. И самое забавное, что федеральное правительство у нас представляет человек, сочувствующий… сам понимаешь кому. Как я понимаю, этот человек осмелился плюнуть тебе в лицо, сынок.
– У тебя хорошее зрение, Дад.
– Стопроцентное – всё мои парни. Ты ведь ненавидишь Нунана, сынок? И будет правдой сказать, что он, – Дадли подмигнул, – что он считает, что из-за твоей небрежности Сандерлин Джонсон совершил свой полет вне расписания?
Я подмигнул в ответ. «Он думает, что это я купил ему билет на рейс».
Басовитый смех. «Сынок, ты определенно умеешь рассмешить старика. Ты, часом, не католик?»
– Лютеранин.
– А-а, лютеранин. Второстепенная ветвь христианства. Ты все еще веришь, сынок?
– Нет – с тех пор, как мой пастор вступил в Американо-германский союз.
– А-а, Гитлер, да благословит его Бог. Конечно, он был не подарок, но, по мне, так лучше он, чем «красные». Сынок, ваша религия предполагает что-нибудь похожее на исповедь?
– Нет.
– Жаль, потому что сейчас комнаты для допросов перееполнены исповедниками и кающимися – сей благородный обычай призван не допустить нежелательной шумихи вокруг Управления, на кое нацелено федеральное расследование. К делу, сынок. Дэн Уилхайт рассказал мне о несколько… провокационном внимании к семье Кафесьян и о том, что вы – его агент-провокатор. Сынок, не хочешь исповедоваться – поведай свое мнение о том, чего он хочет.
Снова шаг в сторону. «Я сам от него не в восторге. Он возглавил Бюро расследований, а мне чертовски хотелось, чтобы это сделал ты».
– Похвальные чувства, сынок, – разумеется, я их разделяю. Но как ты считаешь – что у него на уме?
Расскажу-ка я ему – перед тем, как сдать Дьюхеймела. «Полагаю, Эксли желает скормить федералам Отдел по борьбе с наркотиками. Это самый независимый из наших отделов, и мне кажется – только кажется, –что он полагает, что это расследование что-то да нароет, и ему нужен козел отпущения, чтобы обезопасить все прочие отделы, а заодно и Боба Галлодета. Эксли, он ведь умен и амбициозен. Я всегда считал, что в один прекрасный день он устанет от работы в полиции и займется политической карьерой, и мы прекрасно знаем, как тесно он связан с Бобом. И еще я думаю – он, наверное,убедил шефа Паркера пожертвовать Отделом по борьбе с наркотиками – тоже печется о своем будущем, черт бы его побрал».
– Блестящая версия, сынок. Что касается самого ограбления Кафесьянов – какова твоя роль – роль человека, брошенного Эксли на это дело?
По пунктам: «Ты прав, я – агент-провокатор. В хронологическом порядке: Сандерлин Джонсон выпрыгнул из окна, и теперь Нунан ненавидит меня. Поползли слухи о федеральном расследовании, и одновременно с этим произошло ограбление дома семейства Кафесьян. И – также одновременно с этим– я подставил «розового» политика, восторгавшегося Нунаном. А теперь о самом ограблении – оно не стоит и выеденного яйца – просто какой-то извращенец нашалил. Но само семейство – информаторы и тесно связаны с одним из автономно функционирующих подразделений Управления. Поначалу я думал, что Эксли копает под Дэна Уилхайта, но потом понял, что он просто-напросто поднимает шумиху. На сцене появляюсь я и завожу в тупик расследование никому не нужного ограбления, которое совершил безвестный извращенец. На эту работу брошен лишь один человек – два,я хотел сказать, – а если бы Эксли и впрямь так уж хотел раскрыть это дело, он бы бросил на него не меньше полудюжины. Полагаю, он просто меня использует. Меня и мою репутацию».
Дадли, сияя: «Превосходно, сынок, – твоя сообразительность и способность четко излагать факты, достойная такого блестящего юриста, как ты, меня восхищает. А что думает об этом деле сержант Джордж Стеммонс-младший? Из своих источников я недавно узнал, что в последнее время он немного неадекватен».
Спазмы – только не отступать. «Под „источниками" вы подразумеваете Джонни Дьюхеймела, так? Джуниор был его преподавателем в академии».
– Джонни – славный парень, а вот ваш коллега Стеммонс должен бы подстричь свои позорно отросшие бачки. Ты знал, что я привлек Джонни к расследованию ограбления Гурвица?
– Ага, слышал. А не слишком ли он молод для такого дела?
– Он – способный молодой полицейский. К тому же я слышал, что ты сам желал бы заняться этим делом.
– Просто Отдел ограблений – чистая работа, Дад. Работая в Отделе административных правонарушений, постоянно рискую подставить кого-нибудь из друзей.
В ответ – тот же басовитый смех и подмигивание. «Сынок, твои мыслительные способности только что снискали тебе вечную дружбу некоего ирландца по имени Дадли Лиам Смит, и мне до сих пор непонятно, как получилось, что два таких сообразительных парня, как мы с тобой, до сих пор оставались просто знакомыми?
СДАЙ ЕМУ ДЬЮХЕЙМЕЛА.
СЕЙЧАС.
– Кстати, о дружбе, сынок. Насколько я понимаю, вы очень близки с Бобом Галлодетом.
В проходе – шум, крики: «Дейв Клайн – мой друг!»
Лестер – в комнате для допросов.
Я сорвался с места – как раз в это время закрывалась дверь в комнату номер три. Заглянул в окно – Лестер в наручниках выплевывает выбитые зубы – Брюнинг и Карлайл орудуют дубинками.
Удар плечом – дверь распахнулась настежь.
Брюнинг – непонимающее лицо. «А? Что?»
Карлайл – на стеклах очков – кровавый туман.
Запыхавшись, выпаливаю очевидную ложь: «Когда убили Кнокса, он был со мной!»
Карлайл: «Это было утром или вечером?»
Брюнинг: «Эй, самбо, – а теперь спой „Огни гавани"!»
Лестер выплюнул кровь вместе с зубами прямо Брюнингу в лицо.
Карлайл сжал кулаки – я сбил его с ног дубинкой. Брюнинг, ослепленный, вскрикнул – я врезал той же дубинкой ему по коленям.
И снова – знакомый акцент.
– Сынки, вам придется освободить мистера Лейка. Лейтенант, спасибо вам за помощь правосудию и ваше превосходное алиби.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Уважаемые мистер Хьюз и мистер Милтир,
Настоящим сообщаю, что в дни 11, 12 и 13 ноября 1958 года Гленда Бледсо принимала участие в активно освещаемых прессой мероприятиях, организованных компанией «Вэрайети Интернешнл Пикчерз», контракт с которой она заключила – это является абсолютно законным основанием расторжения ее контракта с «Хьюз Эйркрафт&Тул Компани, Продакшнз и др.». В частности, мисс Бледсо позволяла себя фотографировать в компании актеров Рока Рокуэлла и Сальваторе «Крутого» Веккио и давать интервью, содержание коего по большей части касалось актерской карьеры всех троих, а помимо этого, съемок картины «Атака атомного вампира», в которой на данный момент заняты все трое. Детали последуют в пояснительной записке (прилагается), но советую вам уже сейчас признать контракт мисс Бледсо недействительным; вы имеете право обратиться в гражданский суд с иском против нее, а также потребовать возмещения финансового ущерба с последующим запретом доступа в киноиндустрию, предусмотренного различными пунктами договора с компанией Хьюза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Сменим тему: «Вам нравится Лестер Лейк?»
– Конечно.
– Вы ведь не хотите, чтобы его загребли по ложному обвинению в убийстве?
– Нет, но кто сказал, что так будет? Только полный дурак не заметит, что Лестер из тех, что мухи не обидят.
– Да ладно, вы же прекрасно знаете, что так никогда не бывает.
Забеспокоилась – сразу видно, недавно из наркодиспансера. «А что вам за дело до Лестера?»
– Мы помогаем друг другу.
– Вы хотите сказать – вы и есть тот самый домовладелец, для которого Лестер стукачит? Если хотите ему чем-то помочь, почините ему ванну.
И опять смена темы: «Джонни Дьюхеймел».
– А теперь я точно скажу: «Чего? Джонни как?»
Еще имена: «А Лерой Карпентер… Стивен Венцел… Патрик Орчард… или полицейский по имени Джордж Стеммонс-младший».
Рядом, на подносике – сигареты. Дрожащей рукой Тилли потянулась за ними.
Я выбил подносик у нее из рук – чтобы разговорить ее.
– Этот Джуниор – дерьмо собачье! Стив Венцел – мой друг, а этот урод Джуниор отобрал у него деньги и дурь и обозвал белым негром! Этот Джуниор наговорил ему всякой чуши! И я сама видела, как этот псих Джуниор глотал таблетки возле клуба – в открытую!
Прошу заметить: моиденьги. «Какую такую чушь?Да ладно вам, вы ведь только что из диспансера и вполне можете уколоться. Так что за чушь он говорил?
– Не знаю я! Стив просто сказал «всякую чушь»!
– Что еще он говорил вам про Джуниора?
– Больше ничего! Только то, что я вам сказала!
– Патрик Орчард, Лерой Карпентер – их вы знаете!
– Нет! Я знаю только Стива! И не хочу стукачить!
Двадцать, сорок, шестьдесят – я положил купюры ей на колено. «Томми и его сестра Люсиль. Все, даже плохое. Томми никогда не узнает, что это вы мне рассказали».
Глаза наркоманки – к черту страх. «Томми говорил мне, что иногда Люсиль подрабатывает проституткой – и еще – что один парень из оркестра Стэна Кентона порекомендовал ее хозяину конторы по вызову из Беверли-Хиллз, Дугу… как же его… Дугу Анселету. Томми говорил, что Люсиль поработала на этого человека некоторое время, а потом он ее выгнал, потому что она заразила нескольких клиентов гонореей».
Тут же пришло в голову: Гленда – некогда тоже работала на Анселета. Кассета – клиент говорил Люсиль: «Заразила меня кое-чем».
Тилли – глаза наркоманки, еще купюра.
* * *
Карпентер, Венцел, Орчард – проехался по адресам с юга на север, дома никого не случилось. Снова свернул к югу; открыл окна – холодный воздух здорово прочищает мозги.
Убить Джуниора – раньше или позже, потом заклеймить пидором – посмертно. Снова обыскать его квартиру, избавиться от доказательств – потрясти его жертв. Разобраться с ограблением дома Кафесьянов – привязать его к проступкам Джуниора. И – большой знак вопроса – досье на Эксли.
Награда, предложенная Эксли за раскрытие дела, – командование Отделом по расследованию ограблений. Это наводит на мысли о Дадли Смите, который руководит расследованием дела об ограблении мехового склада, – и о его протеже, Джонни Дьюхеймеле.
Джонни и Джуниор – соучастники ограбления?
Мой инстинкт говорит: маловероятно.
Снова инстинкт: сдать Джонни Даду – нейтрализовать Эксли, подлизаться к Даду.
К югу, прибавив скорость: по слухам, Смит и его Ребята орудуют в участке 77-й улицы. Туда – у входа толпятся журналисты – им вешает лапшу на уши какой-то капитан полиции:
– Мы игнорируем убийства цветных цветными? Никогда!
– Ждите: виновных ждет скорое возмездие!
У дверей – охрана: гражданским вход воспрещен.
Показав жетон, вламываюсь внутрь. Обезьянник переполнен – негры – подозреваемые в убийстве соплеменников, две команды бравых стражей порядка с дубинками наперевес.
– Сынок.
В узком коридоре появляется Смит. Я подошел к нему – рукопожатием он едва не сломал мне кисть. «Сынок, уж не меня ли ты пришел навестить?»
Шаг в сторону. «Я ищу Брюнинга и Карлайла».
– А-а, замечательно. Эти товарищи скоро подтянутся, а тем временем поговори-ка со стариком Дадом.
Стулья вдоль стены – хватаю два.
– Сынок, за тридцать лет и четыре месяца моей полицейской службы я никогда не видел ничего подобного нынешнему федеральному расследованию. Ты сколько работаешь в Управлении?
– Двадцать лет и один месяц.
– А-а, прекрасно. Разумеется, с учетом военной службы. Скажи мне, сынок, – чувствуешь ли ты разницу между убийством белого человека и убийством азиата?
– Я никогда не убивал белого человека.
Дад подмигнул – дескать, эх ты шалунишка. «И я тоже. Все семь человек, которых мне пришлось отправить на тот свет по долгу службы, были чернокожими – разумеется, если считать таковых сынами человеческими. Сынок, ты не считаешь, что вся эта федеральная шумиха – чертовски дерзкий ход?»
– Считаю.
– Лаконично. И, со всей лаконичностью профессионального юриста, скажи мне: как полагаешь, что за этим стоит?
– Политика. Боб Галлодет – кандидат от республиканцев, а Уэллс Нунан – демократ.
– Ну да, случайные знакомые. И самое забавное, что федеральное правительство у нас представляет человек, сочувствующий… сам понимаешь кому. Как я понимаю, этот человек осмелился плюнуть тебе в лицо, сынок.
– У тебя хорошее зрение, Дад.
– Стопроцентное – всё мои парни. Ты ведь ненавидишь Нунана, сынок? И будет правдой сказать, что он, – Дадли подмигнул, – что он считает, что из-за твоей небрежности Сандерлин Джонсон совершил свой полет вне расписания?
Я подмигнул в ответ. «Он думает, что это я купил ему билет на рейс».
Басовитый смех. «Сынок, ты определенно умеешь рассмешить старика. Ты, часом, не католик?»
– Лютеранин.
– А-а, лютеранин. Второстепенная ветвь христианства. Ты все еще веришь, сынок?
– Нет – с тех пор, как мой пастор вступил в Американо-германский союз.
– А-а, Гитлер, да благословит его Бог. Конечно, он был не подарок, но, по мне, так лучше он, чем «красные». Сынок, ваша религия предполагает что-нибудь похожее на исповедь?
– Нет.
– Жаль, потому что сейчас комнаты для допросов перееполнены исповедниками и кающимися – сей благородный обычай призван не допустить нежелательной шумихи вокруг Управления, на кое нацелено федеральное расследование. К делу, сынок. Дэн Уилхайт рассказал мне о несколько… провокационном внимании к семье Кафесьян и о том, что вы – его агент-провокатор. Сынок, не хочешь исповедоваться – поведай свое мнение о том, чего он хочет.
Снова шаг в сторону. «Я сам от него не в восторге. Он возглавил Бюро расследований, а мне чертовски хотелось, чтобы это сделал ты».
– Похвальные чувства, сынок, – разумеется, я их разделяю. Но как ты считаешь – что у него на уме?
Расскажу-ка я ему – перед тем, как сдать Дьюхеймела. «Полагаю, Эксли желает скормить федералам Отдел по борьбе с наркотиками. Это самый независимый из наших отделов, и мне кажется – только кажется, –что он полагает, что это расследование что-то да нароет, и ему нужен козел отпущения, чтобы обезопасить все прочие отделы, а заодно и Боба Галлодета. Эксли, он ведь умен и амбициозен. Я всегда считал, что в один прекрасный день он устанет от работы в полиции и займется политической карьерой, и мы прекрасно знаем, как тесно он связан с Бобом. И еще я думаю – он, наверное,убедил шефа Паркера пожертвовать Отделом по борьбе с наркотиками – тоже печется о своем будущем, черт бы его побрал».
– Блестящая версия, сынок. Что касается самого ограбления Кафесьянов – какова твоя роль – роль человека, брошенного Эксли на это дело?
По пунктам: «Ты прав, я – агент-провокатор. В хронологическом порядке: Сандерлин Джонсон выпрыгнул из окна, и теперь Нунан ненавидит меня. Поползли слухи о федеральном расследовании, и одновременно с этим произошло ограбление дома семейства Кафесьян. И – также одновременно с этим– я подставил «розового» политика, восторгавшегося Нунаном. А теперь о самом ограблении – оно не стоит и выеденного яйца – просто какой-то извращенец нашалил. Но само семейство – информаторы и тесно связаны с одним из автономно функционирующих подразделений Управления. Поначалу я думал, что Эксли копает под Дэна Уилхайта, но потом понял, что он просто-напросто поднимает шумиху. На сцене появляюсь я и завожу в тупик расследование никому не нужного ограбления, которое совершил безвестный извращенец. На эту работу брошен лишь один человек – два,я хотел сказать, – а если бы Эксли и впрямь так уж хотел раскрыть это дело, он бы бросил на него не меньше полудюжины. Полагаю, он просто меня использует. Меня и мою репутацию».
Дадли, сияя: «Превосходно, сынок, – твоя сообразительность и способность четко излагать факты, достойная такого блестящего юриста, как ты, меня восхищает. А что думает об этом деле сержант Джордж Стеммонс-младший? Из своих источников я недавно узнал, что в последнее время он немного неадекватен».
Спазмы – только не отступать. «Под „источниками" вы подразумеваете Джонни Дьюхеймела, так? Джуниор был его преподавателем в академии».
– Джонни – славный парень, а вот ваш коллега Стеммонс должен бы подстричь свои позорно отросшие бачки. Ты знал, что я привлек Джонни к расследованию ограбления Гурвица?
– Ага, слышал. А не слишком ли он молод для такого дела?
– Он – способный молодой полицейский. К тому же я слышал, что ты сам желал бы заняться этим делом.
– Просто Отдел ограблений – чистая работа, Дад. Работая в Отделе административных правонарушений, постоянно рискую подставить кого-нибудь из друзей.
В ответ – тот же басовитый смех и подмигивание. «Сынок, твои мыслительные способности только что снискали тебе вечную дружбу некоего ирландца по имени Дадли Лиам Смит, и мне до сих пор непонятно, как получилось, что два таких сообразительных парня, как мы с тобой, до сих пор оставались просто знакомыми?
СДАЙ ЕМУ ДЬЮХЕЙМЕЛА.
СЕЙЧАС.
– Кстати, о дружбе, сынок. Насколько я понимаю, вы очень близки с Бобом Галлодетом.
В проходе – шум, крики: «Дейв Клайн – мой друг!»
Лестер – в комнате для допросов.
Я сорвался с места – как раз в это время закрывалась дверь в комнату номер три. Заглянул в окно – Лестер в наручниках выплевывает выбитые зубы – Брюнинг и Карлайл орудуют дубинками.
Удар плечом – дверь распахнулась настежь.
Брюнинг – непонимающее лицо. «А? Что?»
Карлайл – на стеклах очков – кровавый туман.
Запыхавшись, выпаливаю очевидную ложь: «Когда убили Кнокса, он был со мной!»
Карлайл: «Это было утром или вечером?»
Брюнинг: «Эй, самбо, – а теперь спой „Огни гавани"!»
Лестер выплюнул кровь вместе с зубами прямо Брюнингу в лицо.
Карлайл сжал кулаки – я сбил его с ног дубинкой. Брюнинг, ослепленный, вскрикнул – я врезал той же дубинкой ему по коленям.
И снова – знакомый акцент.
– Сынки, вам придется освободить мистера Лейка. Лейтенант, спасибо вам за помощь правосудию и ваше превосходное алиби.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Уважаемые мистер Хьюз и мистер Милтир,
Настоящим сообщаю, что в дни 11, 12 и 13 ноября 1958 года Гленда Бледсо принимала участие в активно освещаемых прессой мероприятиях, организованных компанией «Вэрайети Интернешнл Пикчерз», контракт с которой она заключила – это является абсолютно законным основанием расторжения ее контракта с «Хьюз Эйркрафт&Тул Компани, Продакшнз и др.». В частности, мисс Бледсо позволяла себя фотографировать в компании актеров Рока Рокуэлла и Сальваторе «Крутого» Веккио и давать интервью, содержание коего по большей части касалось актерской карьеры всех троих, а помимо этого, съемок картины «Атака атомного вампира», в которой на данный момент заняты все трое. Детали последуют в пояснительной записке (прилагается), но советую вам уже сейчас признать контракт мисс Бледсо недействительным; вы имеете право обратиться в гражданский суд с иском против нее, а также потребовать возмещения финансового ущерба с последующим запретом доступа в киноиндустрию, предусмотренного различными пунктами договора с компанией Хьюза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58