Кандидат не спешил покинуть школу. Окруженный детьми, он начал показывать фокусы. Монеты исчезали из его рук, а потом он находил их в чьем-то нагрудном кармане, во рту, в ухе. У одного негритенка монетка оказалась в кроссовке. Оттуда, наклонившись, и достал ее кандидат. Каждый, у кого обнаруживалась чудесным образом исчезнувшая монетка, становился ее новым владельцем.
Дети тут же забыли про камеры, «юпитеры», вашингтонских гостей. Они залезали на стулья и друг на друга, чтобы попасть в число счастливчиков, у которых находилась монетка. Кандидат в президенты смеялся едва ли не громче всех. Глаза его сияли, как и у детей.
Дети не хотели отпускать кандидата.
— Не уходите, сэр! С вами интереснее, чем в спортивном зале! — кандидат прижимал их к груди и ерошил им волосы.
Репортеры скучали.
— Эй, Флетч! — театральным шепотом обратился к пресс-секретарю Рой Филби. — Не пойти ли нам в мужской туалет выкурить сигарету с «травкой».
Эндрю Эсти что-то доказывал учителю математики. Мэри Райс сказала Флетчу, что Майкл Джи. Хэнреган спит в автобусе прессы.
Фотограф пугал маленьких девочек, поднося объектив к их лицам и включая вспышку.
— Какая у тебя восхитительная кожа, крошка. Каким кремом ты пользуешься?
Около учительской кое-кто из репортеров тихим голосом что-то бубнил в телефонные трубки. Другие ожидали своей очереди.
Что они могут диктовать, гадал Флетч. Сегодня кандидат в президенты Кэкстон Уилер убеждал детей продолжать взрослеть?
Снег прекратился. Но небо по-прежнему затягивали тяжелые, серые тучи.
— Удачный ход, — Флетч стоял с Уилером в школьном дворе.
— Да. Отец показывал мне эти фокусы, когда я учился в школе. Так я каждую неделю получал карманные деньги.
— Продолжаешь получать и теперь?
Уолш улыбнулся.
— Я до сих пор полагаю, что деньги должны выскакивать из моего носа.
Оба фургона телевизионщиков уже выезжали со школьной автостоянки.
Выйдя из школы, губернатор обернулся и помахал рукой детям, прилипшим к окнам.
— Я понял, о чем скажу в Уинслоу, Уолш, — на ходу бросил он сыну. — По пути подработаем мою идею.
— Конгрессмен уже должен ждать нас, — Уолш посмотрел на автобус команды кандидата. И ахнул. — О Боже!
У ступенек, меж двух женщин-добровольцев, которым поручали встретить конгрессмена, стояла почтенная бабуля.
На вскрик Уолша повернулся и губернатор. Ли Оллен Парк, застывший в дверном проеме, развел руками, показывая, что его вины в этом нет.
— Конгрессмен на поверку оказался женщиной, — констатировал губернатор. — А ты говорил, что его зовут Джек Спайв.
— Это не Джек Спайв, — признал Уолш. — Кто-то дал маху.
— Как ее зовут? — осведомился губернатор.
— Понятия не имею. В каком мы округе? — Уолш оглянулся на школьное здание. — В той ли мы школе?
— Можешь не сомневаться. Без репетиций они не смогли бы так плохо сыграть «Америку», — губернатор вздохнул. — Наверное, мне придется обращаться к ней «госпожа член палаты представителей». Не очень благозвучно, но это политика.
И, протягивая руку, поспешил к бабуле.
— Добрый день. Давно жду встречи с вами. Как вы себя чувствуете? Вы так много делаете для своего округа, — он помог бабуле подняться в автобус. И, подмигнув сыну, добавил. — Я хотел бы знать ваши планы на ближайшие четыре года.
Глава 12
— О-о-о-о-о! — столь оригинально отреагировала Бетси Гинзберг, когда Флетч остановился у ее кресла. Неужели и я удостоилась вашего внимания?
Автобус дернуло, и Флетч ухватился за спинки кресел по сторонам прохода.
— Хочу спросить, нужен ли вам полный текст глубокомысленных высказываний кандидата в региональной школе Конроя?
— Конечно, — Бетси улыбнулась. — Он у вас есть?
— Нет.
— Жаль. Блестящие высказывания разнесло ветром.
— Что удивительного нашли вы в утреннем мероприятии? Я видел вас у телефона.
— Вы не знаете?
— Не имею ни малейшего представления.
— Ну и пресс-секретарь нам достался. Раньше-то вы участвовали в предвыборной кампании?
— Нет.
— Вы мне очень симпатичны, Флетч. Но не думаю, что вам следовало участвовать и в этой.
— Так что такого произошло утром?
— Скажите мне, что произошло между вами и Фредди в Виргинии?
— Ничего. В этом-то и беда.
— Не может быть. Она сказала, что произошло.
— Мы просто не разобрались, кто есть кто. На конгрессе Ассоциации американских журналистов, год или два тому назад.
— Том самом, где убили Уолтера Марча?
— Да.
— Так что там случилось после смерти старого мерзавца?
— Я же вам говорю. Не разобрались, кто есть кто. Фредди полагала, что она — Фредерика Эрбатнот, а я придерживался противоположного мнения.
— Но она — Фредерика Эрбатнот.
— Значит, я ошибался.
Эндрю Эсти поднялся с кресла и решительным шагом направился к Флетчу.
— Мистер Флетчер, после поездки в школу у меня возникли вопросы, которые я хотел бы задать кандидату.
— Вы пишете превосходные статьи, мистер Эсти. И нынешний тираж «Дейли госпел» — тому свидетельство.
— Благодарю, — просиял Эсти. — Насчет коллективных молитв в школе.
— Я, бывало, молился в школе, — встрял Рой Филби, сидевший за Бетси Гинзберг. — Перед каждым экзаменом. А после него ругался последними словами.
— Так что вас интересует? — спросил Флетч.
— Кандидат против того, чтобы детям разрешили молиться в школе?
— Кандидат за все, везде и всегда.
— Вы меня понимаете, учитель служит примером.
— Моя учительница поклонялась Сатане, — не унимался Филби. — Она правила наши контрольные кровью.
Эсти бросил на него злобный взгляд.
— Речь идет о людях, молящихся вместе в помещении, являющемся государственной собственностью…
— Мнение кандидата по этому вопросу изложено в одном из пунктов его программы, — в проходе качало, и мышцы рук и ног начали напоминать Флетчу, что он не спал уже тридцать часов.
— Я бы хотел обратить ваше внимание, и кандидата тоже, — гнул свое Эсти, — что коллективные молитвы и проповеди уже разрешены в федеральных тюрьмах.
— Святой Боже! — воскликнул Филби. — Эсти нашел абсолютно новую жилу! Разрабатывайте ее, Эсти. Копайте глубже!
— Официально разрешенные молитвы и проповеди, — подчеркнул Эсти.
— Верно, — включилась в разговор Бетси. — А о чем молятся заключенные?
— Налицо нарушение принципа разделения церкви и государства, — Эсти словно и не услышал ее.
— Как тонко подмечено, — вновь встряла Бетси. — Мне вспоминается один умирающий. Последний, кого он увидел перед смертью, был уборщик Джо. Взглянув на его зеленую униформу, умирающий прошептал: «Заверните мои останки в „Дейли госпел“. Воскресный номер, если возможно», — и испустил дух.
— Итак, коллективная молитва на территории, являющейся собственностью государства, — Эсти вновь не отреагировал на шпильку Бетси. — Допускаете вы это или нет?
— Вы настаиваете на эксклюзивном интервью с кандидатом? — уточнил Флетчер.
— Сами видите, нам есть о чем поговорить.
— И я настаиваю, — ввернул Филби. — Я жду от кандидата прямого и честного ответа: будет ли исполняться в Белом Доме «Аве Мария» Шуберта, если он станет президентом?
— Я сделаю все, что смогу, — пообещал Флетч Эсти.
В нескольких рядах от них сидел Солов, с выпученными, уставившимися в небытие глазами. Из-за его головы Фенелла Бейкер взмахами руки звала Флетча.
— Хочу задать вам вопрос, — наклонился Флетч к уху Бетси.
— Ответ — да. В любое время. Можете приходить даже без бутылки вина.
Эндрю Эсти, теребя пальцами значок «Дейли госпел», пепелил Бетси взглядом. До этого его взгляд испытывал на жаростойкость Роя Филби.
— Позже, — пообещал Флетч.
— Просто удивительно, сколь плодотворные идеи приходят в голову журналистам, освещающим избирательную кампанию, — поделился с Флетчем своими жизненными наблюдениями Филби.
Флетч протиснулся мимо Эсти, держа курс на Фенеллу Бейкер.
— Два, максимум три вопроса, — по-деловому начала она. — Во-первых, вы действительно спасли жизнь Уолша Уилера на армейской службе?
— Нет, мадам.
— Так что же связывает вас с Уолшем Уилером?
— Как вы справедливо заметили, мы вместе служили в армии. Он был моим лейтенантом.
— Похоже, люди часто выдают выдумки за быль.
— А что в этом плохого?
— С тех пор вы — близкие друзья?
— Нет, мадам, последний раз я виделся с Уолшем на футбольном матче более года тому назад.
— Вы удивились, когда он предложил вам должность пресс-секретаря предвыборной кампании отца?
— Я здесь временно, — нашелся Флетч. — Пока они не найдут кого-нибудь с опытом. Так что обо мне писать не стоит.
— Согласна, — кивнула Фенелла Бейкер, а Флетч задумался, почему у нее не чешется кожа. Ибо первые слои пудры легли на лицо еще при Джимми Картере. — Теперь насчет этой Шилдз…
— Простите?
— Женщина, убитая прошлым вечером.
— Ее фамилия Шилдз?
— Вы отлично понимаете, о ком я говорю.
— Я видел вашу статью о предвыборной камлании в утреннем выпуске. Отлично поданный материал.
— В утренний выпуск статью о предвыборной кампании я не давала, мистер Флетчер.
— О, да. Вы же анализировали причины потасовки на хоккейном матче.
— Вы сошли с ума?
— Наверное. Я же здесь.
— Сегодня я бы не стала писать об убийстве Шилдз. Пока это неинтересно.
— Неужели?
— Интерес появится, когда обнаружится связь между убийством и предвыборной кампанией.
— О, я понимаю, — кивнул Флетч.
— Чем связаны убитая женщина и предвыборная кампания?
Майкл Джи. Хэнреган спал в заднем ряду. Голова его запрокинулась. Челюсть отвисла. Аккурат в тот самый момент, когда Флетч посмотрел на него, Хэнреган поднес ко рту бутылку виски и дважды отхлебнул из нее. Не открывая глаз и не меняя положения головы.
— Какая женщина?
— Следующим вопросом будет: «Какая кампания?» Вы что, еще и глупы?
— Я лишь стараюсь не упустить ход ваших мыслей, мисс Бейкер.
— Мне вот сказали, что она путешествует с кем-то из команды кандидата.
— Для меня это новость.
Ленсинг Сэйер, стоя в проходе, коснулся плеча Флетча. Тот обернулся.
— Вы пришли мне на выручку?
Сэйер также повернулся спиной к Фенелле Бейкер.
— От Фенеллы, — усы его воинственно топорщились, — просто так не отвяжешься.
— Вы пишете превосходные статьи, мистер Сэйер.
— Хочу предупредить вас, старина. Вашего кандидата, похоже, уличат в том, что в его штате много людей получают пособия по подложным документам.
— Когда?
— Как только опросы общественного мнения покажут, что за него готовы отдать голоса более тридцати процентов избирателей.
— Благодарю.
Билл Дикманн, сидевший в одном из передних рядов, согнулся от боли. Закрыв глаза, он сжимал голову обеими руками. Бледное, как полотно, лицо блестело от пота.
Проходя по проходу, Флетч наклонился к Фредди.
— Ты не знаешь, что с Биллом Дикманном?
Фредди приподнялась.
— С ним это бывает.
— Что?
— Приступы. Иной раз он стонет. Я думаю, даже теряет сознание. Наверное, иногда он не отдает себе отчета в том, что делает.
Флетч задумчиво смотрел на Дикманна.
— Мы можем ему чем-нибудь помочь?
— Полагаю, нет.
Флетч покачал головой.
— В этом автобусе полно чудиков.
— Сказывается напряжение избирательной кампании, — ответила Фредди, не отрываясь от романа Джей Дейли «Стены».
Флетч положил руку на плечо Дикманну.
— С вами все в порядке, Билл? — Дикманн поднял голову, посмотрел на Флетча влажными от слез глазами. — Может, мне остановить автобус? Вызвать доктора Тома?
Дикманн крепко сжимал голову обеими руками.
— Нет.
— Если надо, я остановлю. Что с вами?
Глаза Дикманна закрылись, он отвернулся от Флетча.
— Оставьте меня в покое, — хриплый шепот.
— Вы уверены?
Дикманн не ответил. Он страдал.
— Ладно, — Флетч пожал плечами. — Как скажете.
И прошел к Бетси, читающей монографию Джасти Каплан «Уолт Уитмен». Наклонился к ней.
— Мне доложили, что несколько дней назад вы завтракали с женщиной, убитой прошлым вечером, — говорил он тихо, ибо сказанное предназначалось только для ушей Бетси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28