Мне казалось, что прошла вечность. Крей включил свет. Они с Дорией стояли на пороге, уставясь на меня.
— Ты уверен, что еще есть время? — спросила Дория.
Крей кивнул и посмотрел на часы.
— Если поспешим.
— Ты не думаешь, что следует дождаться звонка Эллиса? Вдруг он изобретет что-нибудь получше.
— Он и так уже опаздывает, — нетерпеливо перебил ее Крей. Милые супруги, видимо, спорили уже давно. — Он должен был уже позвонить. Если мы хотим это сделать, то ждать дольше нельзя.
— Хорошо. — Она пожала плечами.
Они приблизились ко мне. Дория с интересом изучила мои лицо и руки и осталась довольна увиденным.
— Он выглядит ужасно. Ты не находишь?
— Вы человек? — спросил я.
Тень озабоченности пробежала по прекрасному лицу, будто в глубине души она сознавала, что все, чем она наслаждалась этой ночью, порочно и мерзко. Но Дория слишком втянулась в это, чтобы свернуть с дороги.
— Тебе помочь? — спросила она у Крея.
— Нет, сам справлюсь. Он не тяжелый.
Дория с улыбкой наблюдала, как муж схватился за спинку стула, на котором я сидел, и стал по полу тащить его к стене. Рывки были невыносимы. Почти теряя сознание, я с трудом сдерживал стоны. Если бы я даже закричал, все равно бы никто не услышал. Конюхи в конюшне крепко спят, и нас разделяет триста ярдов. Меня услышат только Крей, а им мои стоны удвоят удовольствие.
Дория сладострастно облизнула губы.
— Иди проверь бойлер, — сказал муж. — Только быстро.
— Ах, да, — спохватилась она и вышла в коридор.
Крей наконец доволок стул до нужного места, повернув его так, что мои колени почти упирались в стену. Он тяжело дышал от усилий.
За стеной размеренно гудел бойлер. Его было хорошо слышно через стену. Я знал, что меня не разнесет взрывом на куски, не ударит кирпичом и не ошпарит паром, так что беспокоиться не о чем. Но песок в часах моей жизни почти весь уже пересыпался в нижнюю колбу.
— По-моему, ты говорил, что весь коридор зальет водой? — озадаченно проговорила Дория, вернувшись.
— Обязательно зальет.
— Там сухо. Ни капли воды. Я заглянула в бойлерную и там сухо, как в пустыне.
— Не может быть. Уже почти три часа, как вода начала переливаться. Ты, должно быть, ошиблась.
— Ничего подобного, — настаивала Дория. — На мой взгляд, бойлер работает абсолютно нормально.
— Не может быть, — резко бросил Крей, выбежал и через секунду вернулся. — Ты права. Пойду приведу Оксона. Я не знаю, как эта проклятая штука действует. — Он быстро вышел.
Дория не была уверена, что бойлер не взорвется, поэтому даже не подошла ко мне. Первая приятная неожиданность за всю ночь. И она не схватила меня за волосы, чтобы посмотреть, как я корчусь от боли. Возможно, у нее пропал аппетит, потому что задуманный план начал срываться. Она нетерпеливо ждала на пороге, когда вернется муж, то и дело хватаясь за ручку двери.
Оксон и Крей, запыхавшись, пробежали по коридору мимо весовой.
У меня мало что осталось. Вероятно, только обрывки гордости. Пора уже пришпиливать их к мачте вместо флага.
Оба, уже не спеша, вошли в весовую и направились ко мне. Крей схватил стул и в бешенстве повернул меня к себе лицом. В весовой было тихо и спокойно, только темнота заглядывала в окна.
Я взглянул в лицо Крею и тут же пожалел об этом. На меня смотрела маска безумца. Белое от ярости, неподвижное лицо с двумя темными провалами вместо глаз.
Оксон держал в руке мышь.
— Это, должно быть, Холли, — произнес он так, будто уже неоднократно говорил об этом. — Больше некому.
Крей схватил меня за изуродованную руку и начал ее выкручивать. После трех бесконечных минут ослепительной боли я потерял сознание.
* * *
Я цеплялся за темноту, пытаясь завернуться в нее, как в одеяло. А она становилась все тоньше и легче. Шум все усиливался, а боль все нарастала и нарастала. И я уже не мог отрицать, что вернулся в этот мир.
Мои глаза против воли раскрылись.
В весовой было полно народу. Полицейские. Они стояли у каждой двери. Яркие желтые огни сияли за окнами. Полицейские осторожно разрезали веревку на моих одеревеневших конечностях.
Крей, Дория и Оксон казались очень маленькими в окружении мужчин в темно-синей форме. Дория инстинктивно и безуспешно пыталась кокетничать со стражами закона. Оксон выглядел потрясенным до глубины души — судя по всему, впервые в жизни он посмотрел в лицо действительности.
Бешенство Крея еще не прошло. Он с ненавистью смотрел на меня.
— Куда ты его послал? — закричал он, пытаясь вырваться из сильных рук, державших его. — Куда ты отправил Болта?
— Потерпите, мистер Поттер, — сказал я в неожиданно наступившей тишине, — мистер Уилбур Поттер. Скоро узнаете. Но не от меня.
Глава 19
Я снова оказался там же, где и в начале этой истории: в больнице. Но в этот раз я не задержался здесь надолго. У меня были просторная палата с видом на море, исключительно симпатичные медсестры и непрерывный поток посетителей. Как только врачи разрешили, пришел Чико — в воскресенье после обеда.
— Черт возьми, — ухмыльнулся он, разглядывая меня, — ты выглядишь ужасно.
— Большое спасибо.
— Оба глаза подбиты, губы в струпьях, на лице сине-желтые разводы и трехдневная щетина. Красавчик!
— Судя по моим ощущениям, все так и есть.
— Хочешь посмотреть? — Чико вытащил зеркальце и протянул мне.
Я тщательно изучил свое лицо. Полагаю, в фильме ужасов оно было бы к месту. Вздохнув, я сказал:
— Похоже на рентгеновский снимок.
Он засмеялся и убрал зеркальце. На его лице тоже еще можно было различить следы борьбы. Бровь уже заросла, но на скуле виднелся большой синяк.
— Эта палата лучше, чем была в Лондоне, — проговорил Чико, подходя к окну. — И запах терпимый — для больницы, конечно.
— Перестань болтать о пустяках и расскажи, что случилось.
— Мне велели не утомлять тебя.
— Не дури.
— Ладно.
Я беззаботно дремал дома у Рэднора. Сижу это в кресле у него в кабинете, с одной стороны — телефон, с другой — вполне приличные сандвичи с цыпленком, мне снится пышная податливая блондинка, и вдруг звонок в дверь. — Чико усмехнулся. — Я встал, потянулся и пошел спросить, кто там. Это мог быть ты — вернулся, а ночевать негде. Я знал, что это не Рэднор, разве что он забыл ключ. Ну кто еще может прийти в два часа ночи? Но на пороге стоял этот толстый тип, будто только что из Сити: полосатые брюки, котелок. Говорит, что ты его послал. «Тогда проходите», — говорю я, а сам зеваю, чуть челюсть не оторвалась. Он входит, и я веду его в кабинет Рэднора. «Вас прислал Сид? — переспрашиваю. — Зачем?» Толстяк объясняет: дескать, как он понял, здесь живет девушка Сида. Боже, дружище, никогда не пытайся закрыть рот, если уж начал зевать. Я чуть не вывихнул челюсть. Ладно. Толстяк спрашивает, может ли он ее видеть. Извиняется, что так поздно, но дело чрезвычайной важности. «Ее нет, — отвечаю, — она уехала на пару дней. Могу я помочь вам?» — «А вы кто?» — спрашивает он и оглядывает меня с головы до ног. «Ее брат», — говорю. Он подозрительно смотрит на сандвичи, на книгу, которую я читал — она упала на пол — видит, что я сонный, и, наверное, думает: ну, все в порядке. Тогда он говорит: «Сид просил меня забрать одну вещь, которая хранится у вашей сестры. Можете ли вы найти ее?» Я говорю: «Конечно, а какую?» Он немного поколебался, но чувствует, что будет очень странно, если он откажется сказать. «Пакет с негативами. Сид сказал, что у вашей сестры несколько его вещей, но мне нужен пакет, на котором имя того, кто проявлял пленки. Йогоро Кано». — "А, — невинно говорю я, — Сид послал вас за пакетом, на котором написано «Йогоро Кано?» — «Да, — отвечает толстяк и оглядывает комнату. — Пакет, видимо, здесь?» — «Конечно, здесь», — уверяю я его.
Чико замолчал и присел на краешек кровати.
— Откуда ты знаешь про Йогоро Кано? — серьезно спросил он.
— Где-то читал. Он придумал дзюдо.
— На самом деле он ничего не придумывал, — покачал головой Чико. — В тысяча восемьсот восемьдесят втором году он собрал все лучшие приемы из сотен вариантов джиу-джитсу, свел их воедино и назвал «дзюдо».
— У меня даже сомнений не было, что ты знаешь о Йогоро Кано, — ухмыльнулся я.
— Но ты здорово рисковал.
— Ты должен был понять. В конце концов, ты же все эти годы занимался в клубе. Никакого риска, стопроцентная уверенность, что ты поймешь. Главное было правильно назвать имя. Ну и что случилось дальше?
— Я его узлом завязал. Он был страшно удивлен. Вообще-то это выглядело очень забавно. Потом я слегка надавил на него. Прижал большим пальцем кое-какие болевые точки. Боже, слышал бы ты, как он вопил! По-моему, он надеялся разбудить соседей. Но ты же знаешь Лондон: никто ничего не услышал или сделал вид, что не услышал. Ну, когда он охрип, я спросил, где ты был, когда послал его ко мне. Но он еще не дозрел. Должен сознаться, пришлось добавить. Это не было идеальным правосудием, но учитывая, что они сделали с тобой... Я сказал ему, * что у меня в запасе таких упражнений на всю ночь, и это только начало. Такая перспектива сломала его. Совсем сломала.
Чико вскочил и начал ходить по палате.
— Знаешь, — криво усмехнулся он, — ему, наверное, было что потерять. Он ведь довольно крутой тип, надо отдать ему должное. Если бы я не был уверен, что ты послал его ко мне как сигнал SOS, не думаю, что у меня хватило бы духу причинить ему такую боль, чтобы он раскололся.
— Прости, — вздохнул я.
— Мы многому научились на этом деле. Правда? — Чико задумчиво глядел на меня. — Ты принимал удары, а я... Мне это не понравилось. Я имею в виду, делать такое. Раз-другой ударить, пригрозить всегда было достаточно, а потом и не вспоминаешь... Но раньше я никогда никому не причинял такой боли. Всерьез, намеренно. Понимаешь, он плакал...
Чико повернулся ко мне спиной и уставился в окно.
Наступило долгое молчание. Когда пытают тебя, моральные проблемы не так велики. По крайней мере, совесть не мучает.
— В конце концов он мне все рассказал, — не поворачиваясь ко мне, проговорил Чико.
— Не сомневаюсь.
— Я не оставил на нем ни единой царапины... Он сказал, что ты на ипподроме Сибери. Я подумал, что это скорее всего, правда и он не пытается сбить меня со следа, как ты сделал это с ним. Ты ведь и сам говорил, что поедешь туда. Еще он добавил, что ты в весовой, а бойлер скоро взорвется, и он надеется, что это тебя наконец убьет. Он просто ополоумел от ярости. Ему надо было сразу догадаться, кричал он, что тебе нельзя верить, что ты скользкий, как змея, и однажды ты уже одурачил его... Но ты, как ему показалось, был сломлен, поэтому он и поверил, что ты говоришь правду. И еще потому, что... потому что ты просил морфия и бог знает что еще...
— Точно. Мне было очень паршиво.
Чико повернулся ко мне, лицо его просветлело.
— Думаю, он все-таки получил по заслугам!
— Он бы не поверил, если бы я назвал твой адрес раньше, без такой основательной подготовки. Крей бы поверил, а Болт нет. Это было очень досадно.
— Досадно, — повторил Чико. — Мне нравится это слово. — Немного подумав, он спросил: — Когда ты решил послать Болта ко мне?
— Примерно за полчаса до того, как они меня поймали, — признался я. — Но продолжай. Что было дальше?
— На письменном столе Рэднора лежал моток веревки, я связал этого старого толстяка, надо сказать, не в самой удобной позе. Но тут встал главный вопрос: кому позвонить, чтобы моментально послали спасательную команду. Мне не хотелось рисковать. Я имею в виду, если бы я сам среди ночи позвонил в полицию Сибери и рассказал такую историю, они бы решили, что я псих. В лучшем случае они бы направили одного-двух полицейских, чтобы те проверили, в чем дело, и Креи успели бы скрыться. И кроме того, я помнил, что ты хотел взять их с поличным. Я не мог позвонить Рэднору, потому что телефоны в офисе были уничтожены. Тогда я позвонил лорду Хегборну. Он был на высоте. Выслушал все, что я рассказал о тебе, о бойлере и о Креях, а потом сказал, что лично проследит, чтобы половина полицейских Суссекса немедленно отправилась в Сибери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Ты уверен, что еще есть время? — спросила Дория.
Крей кивнул и посмотрел на часы.
— Если поспешим.
— Ты не думаешь, что следует дождаться звонка Эллиса? Вдруг он изобретет что-нибудь получше.
— Он и так уже опаздывает, — нетерпеливо перебил ее Крей. Милые супруги, видимо, спорили уже давно. — Он должен был уже позвонить. Если мы хотим это сделать, то ждать дольше нельзя.
— Хорошо. — Она пожала плечами.
Они приблизились ко мне. Дория с интересом изучила мои лицо и руки и осталась довольна увиденным.
— Он выглядит ужасно. Ты не находишь?
— Вы человек? — спросил я.
Тень озабоченности пробежала по прекрасному лицу, будто в глубине души она сознавала, что все, чем она наслаждалась этой ночью, порочно и мерзко. Но Дория слишком втянулась в это, чтобы свернуть с дороги.
— Тебе помочь? — спросила она у Крея.
— Нет, сам справлюсь. Он не тяжелый.
Дория с улыбкой наблюдала, как муж схватился за спинку стула, на котором я сидел, и стал по полу тащить его к стене. Рывки были невыносимы. Почти теряя сознание, я с трудом сдерживал стоны. Если бы я даже закричал, все равно бы никто не услышал. Конюхи в конюшне крепко спят, и нас разделяет триста ярдов. Меня услышат только Крей, а им мои стоны удвоят удовольствие.
Дория сладострастно облизнула губы.
— Иди проверь бойлер, — сказал муж. — Только быстро.
— Ах, да, — спохватилась она и вышла в коридор.
Крей наконец доволок стул до нужного места, повернув его так, что мои колени почти упирались в стену. Он тяжело дышал от усилий.
За стеной размеренно гудел бойлер. Его было хорошо слышно через стену. Я знал, что меня не разнесет взрывом на куски, не ударит кирпичом и не ошпарит паром, так что беспокоиться не о чем. Но песок в часах моей жизни почти весь уже пересыпался в нижнюю колбу.
— По-моему, ты говорил, что весь коридор зальет водой? — озадаченно проговорила Дория, вернувшись.
— Обязательно зальет.
— Там сухо. Ни капли воды. Я заглянула в бойлерную и там сухо, как в пустыне.
— Не может быть. Уже почти три часа, как вода начала переливаться. Ты, должно быть, ошиблась.
— Ничего подобного, — настаивала Дория. — На мой взгляд, бойлер работает абсолютно нормально.
— Не может быть, — резко бросил Крей, выбежал и через секунду вернулся. — Ты права. Пойду приведу Оксона. Я не знаю, как эта проклятая штука действует. — Он быстро вышел.
Дория не была уверена, что бойлер не взорвется, поэтому даже не подошла ко мне. Первая приятная неожиданность за всю ночь. И она не схватила меня за волосы, чтобы посмотреть, как я корчусь от боли. Возможно, у нее пропал аппетит, потому что задуманный план начал срываться. Она нетерпеливо ждала на пороге, когда вернется муж, то и дело хватаясь за ручку двери.
Оксон и Крей, запыхавшись, пробежали по коридору мимо весовой.
У меня мало что осталось. Вероятно, только обрывки гордости. Пора уже пришпиливать их к мачте вместо флага.
Оба, уже не спеша, вошли в весовую и направились ко мне. Крей схватил стул и в бешенстве повернул меня к себе лицом. В весовой было тихо и спокойно, только темнота заглядывала в окна.
Я взглянул в лицо Крею и тут же пожалел об этом. На меня смотрела маска безумца. Белое от ярости, неподвижное лицо с двумя темными провалами вместо глаз.
Оксон держал в руке мышь.
— Это, должно быть, Холли, — произнес он так, будто уже неоднократно говорил об этом. — Больше некому.
Крей схватил меня за изуродованную руку и начал ее выкручивать. После трех бесконечных минут ослепительной боли я потерял сознание.
* * *
Я цеплялся за темноту, пытаясь завернуться в нее, как в одеяло. А она становилась все тоньше и легче. Шум все усиливался, а боль все нарастала и нарастала. И я уже не мог отрицать, что вернулся в этот мир.
Мои глаза против воли раскрылись.
В весовой было полно народу. Полицейские. Они стояли у каждой двери. Яркие желтые огни сияли за окнами. Полицейские осторожно разрезали веревку на моих одеревеневших конечностях.
Крей, Дория и Оксон казались очень маленькими в окружении мужчин в темно-синей форме. Дория инстинктивно и безуспешно пыталась кокетничать со стражами закона. Оксон выглядел потрясенным до глубины души — судя по всему, впервые в жизни он посмотрел в лицо действительности.
Бешенство Крея еще не прошло. Он с ненавистью смотрел на меня.
— Куда ты его послал? — закричал он, пытаясь вырваться из сильных рук, державших его. — Куда ты отправил Болта?
— Потерпите, мистер Поттер, — сказал я в неожиданно наступившей тишине, — мистер Уилбур Поттер. Скоро узнаете. Но не от меня.
Глава 19
Я снова оказался там же, где и в начале этой истории: в больнице. Но в этот раз я не задержался здесь надолго. У меня были просторная палата с видом на море, исключительно симпатичные медсестры и непрерывный поток посетителей. Как только врачи разрешили, пришел Чико — в воскресенье после обеда.
— Черт возьми, — ухмыльнулся он, разглядывая меня, — ты выглядишь ужасно.
— Большое спасибо.
— Оба глаза подбиты, губы в струпьях, на лице сине-желтые разводы и трехдневная щетина. Красавчик!
— Судя по моим ощущениям, все так и есть.
— Хочешь посмотреть? — Чико вытащил зеркальце и протянул мне.
Я тщательно изучил свое лицо. Полагаю, в фильме ужасов оно было бы к месту. Вздохнув, я сказал:
— Похоже на рентгеновский снимок.
Он засмеялся и убрал зеркальце. На его лице тоже еще можно было различить следы борьбы. Бровь уже заросла, но на скуле виднелся большой синяк.
— Эта палата лучше, чем была в Лондоне, — проговорил Чико, подходя к окну. — И запах терпимый — для больницы, конечно.
— Перестань болтать о пустяках и расскажи, что случилось.
— Мне велели не утомлять тебя.
— Не дури.
— Ладно.
Я беззаботно дремал дома у Рэднора. Сижу это в кресле у него в кабинете, с одной стороны — телефон, с другой — вполне приличные сандвичи с цыпленком, мне снится пышная податливая блондинка, и вдруг звонок в дверь. — Чико усмехнулся. — Я встал, потянулся и пошел спросить, кто там. Это мог быть ты — вернулся, а ночевать негде. Я знал, что это не Рэднор, разве что он забыл ключ. Ну кто еще может прийти в два часа ночи? Но на пороге стоял этот толстый тип, будто только что из Сити: полосатые брюки, котелок. Говорит, что ты его послал. «Тогда проходите», — говорю я, а сам зеваю, чуть челюсть не оторвалась. Он входит, и я веду его в кабинет Рэднора. «Вас прислал Сид? — переспрашиваю. — Зачем?» Толстяк объясняет: дескать, как он понял, здесь живет девушка Сида. Боже, дружище, никогда не пытайся закрыть рот, если уж начал зевать. Я чуть не вывихнул челюсть. Ладно. Толстяк спрашивает, может ли он ее видеть. Извиняется, что так поздно, но дело чрезвычайной важности. «Ее нет, — отвечаю, — она уехала на пару дней. Могу я помочь вам?» — «А вы кто?» — спрашивает он и оглядывает меня с головы до ног. «Ее брат», — говорю. Он подозрительно смотрит на сандвичи, на книгу, которую я читал — она упала на пол — видит, что я сонный, и, наверное, думает: ну, все в порядке. Тогда он говорит: «Сид просил меня забрать одну вещь, которая хранится у вашей сестры. Можете ли вы найти ее?» Я говорю: «Конечно, а какую?» Он немного поколебался, но чувствует, что будет очень странно, если он откажется сказать. «Пакет с негативами. Сид сказал, что у вашей сестры несколько его вещей, но мне нужен пакет, на котором имя того, кто проявлял пленки. Йогоро Кано». — "А, — невинно говорю я, — Сид послал вас за пакетом, на котором написано «Йогоро Кано?» — «Да, — отвечает толстяк и оглядывает комнату. — Пакет, видимо, здесь?» — «Конечно, здесь», — уверяю я его.
Чико замолчал и присел на краешек кровати.
— Откуда ты знаешь про Йогоро Кано? — серьезно спросил он.
— Где-то читал. Он придумал дзюдо.
— На самом деле он ничего не придумывал, — покачал головой Чико. — В тысяча восемьсот восемьдесят втором году он собрал все лучшие приемы из сотен вариантов джиу-джитсу, свел их воедино и назвал «дзюдо».
— У меня даже сомнений не было, что ты знаешь о Йогоро Кано, — ухмыльнулся я.
— Но ты здорово рисковал.
— Ты должен был понять. В конце концов, ты же все эти годы занимался в клубе. Никакого риска, стопроцентная уверенность, что ты поймешь. Главное было правильно назвать имя. Ну и что случилось дальше?
— Я его узлом завязал. Он был страшно удивлен. Вообще-то это выглядело очень забавно. Потом я слегка надавил на него. Прижал большим пальцем кое-какие болевые точки. Боже, слышал бы ты, как он вопил! По-моему, он надеялся разбудить соседей. Но ты же знаешь Лондон: никто ничего не услышал или сделал вид, что не услышал. Ну, когда он охрип, я спросил, где ты был, когда послал его ко мне. Но он еще не дозрел. Должен сознаться, пришлось добавить. Это не было идеальным правосудием, но учитывая, что они сделали с тобой... Я сказал ему, * что у меня в запасе таких упражнений на всю ночь, и это только начало. Такая перспектива сломала его. Совсем сломала.
Чико вскочил и начал ходить по палате.
— Знаешь, — криво усмехнулся он, — ему, наверное, было что потерять. Он ведь довольно крутой тип, надо отдать ему должное. Если бы я не был уверен, что ты послал его ко мне как сигнал SOS, не думаю, что у меня хватило бы духу причинить ему такую боль, чтобы он раскололся.
— Прости, — вздохнул я.
— Мы многому научились на этом деле. Правда? — Чико задумчиво глядел на меня. — Ты принимал удары, а я... Мне это не понравилось. Я имею в виду, делать такое. Раз-другой ударить, пригрозить всегда было достаточно, а потом и не вспоминаешь... Но раньше я никогда никому не причинял такой боли. Всерьез, намеренно. Понимаешь, он плакал...
Чико повернулся ко мне спиной и уставился в окно.
Наступило долгое молчание. Когда пытают тебя, моральные проблемы не так велики. По крайней мере, совесть не мучает.
— В конце концов он мне все рассказал, — не поворачиваясь ко мне, проговорил Чико.
— Не сомневаюсь.
— Я не оставил на нем ни единой царапины... Он сказал, что ты на ипподроме Сибери. Я подумал, что это скорее всего, правда и он не пытается сбить меня со следа, как ты сделал это с ним. Ты ведь и сам говорил, что поедешь туда. Еще он добавил, что ты в весовой, а бойлер скоро взорвется, и он надеется, что это тебя наконец убьет. Он просто ополоумел от ярости. Ему надо было сразу догадаться, кричал он, что тебе нельзя верить, что ты скользкий, как змея, и однажды ты уже одурачил его... Но ты, как ему показалось, был сломлен, поэтому он и поверил, что ты говоришь правду. И еще потому, что... потому что ты просил морфия и бог знает что еще...
— Точно. Мне было очень паршиво.
Чико повернулся ко мне, лицо его просветлело.
— Думаю, он все-таки получил по заслугам!
— Он бы не поверил, если бы я назвал твой адрес раньше, без такой основательной подготовки. Крей бы поверил, а Болт нет. Это было очень досадно.
— Досадно, — повторил Чико. — Мне нравится это слово. — Немного подумав, он спросил: — Когда ты решил послать Болта ко мне?
— Примерно за полчаса до того, как они меня поймали, — признался я. — Но продолжай. Что было дальше?
— На письменном столе Рэднора лежал моток веревки, я связал этого старого толстяка, надо сказать, не в самой удобной позе. Но тут встал главный вопрос: кому позвонить, чтобы моментально послали спасательную команду. Мне не хотелось рисковать. Я имею в виду, если бы я сам среди ночи позвонил в полицию Сибери и рассказал такую историю, они бы решили, что я псих. В лучшем случае они бы направили одного-двух полицейских, чтобы те проверили, в чем дело, и Креи успели бы скрыться. И кроме того, я помнил, что ты хотел взять их с поличным. Я не мог позвонить Рэднору, потому что телефоны в офисе были уничтожены. Тогда я позвонил лорду Хегборну. Он был на высоте. Выслушал все, что я рассказал о тебе, о бойлере и о Креях, а потом сказал, что лично проследит, чтобы половина полицейских Суссекса немедленно отправилась в Сибери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38