Я проскользнул с лестницы в коридор второго этажа. На полу лежали листы пластика, а у противоположных стен, как башни, возвышались две стремянки. Сильно пахло краской и растворителями.
В нескольких шагах от двери находилась маленькая ниша, заметная только когда с ней поравняешься. В нише хранился пожарный рукав и тяжелый допотопный огнетушитель. У двери моей комнаты наверху тоже имелась такая же. Я нырнул в нишу и затаился, стараясь выровнять дыхание. Я взял левой рукой огнетушитель и попытался поддержать его снизу раненой, правой рукой, но мои надежды сразу же угасли, потому что рука быстро слабела от сильной потери крови. Женщина замедлила шаги, и дверь с едва слышным вздохом пропустила ее в коридор. От удара ноги с треском распахнулась дверь в одну комнату, затем в следующую. Она почти поравнялась с нишей, и хотя старалась двигаться тихо, ее выдавали листы пластика на полу. Я стал разматывать шланг, чувствуя, как по руке течет и капает с пальцев кровь.
Я хлестнул ее шлангом, как кнутом, когда она вплотную приблизилась к нише. Тяжелая насадка угодила ей в лицо, и было слышно, как хрустнула кость. Она отшатнулась и инстинктивно подняла к лицу левую руку, одновременно ружье выстрелило впустую. Я снова взмахнул шлангом. Он скользнул по ее вытянутой руке, а насадка ударила в голову. Она застонала, а я выскользнул из ниши так быстро, настолько позволили силы, и, держа здоровой рукой пожарный рукав за латунную насадку, несколько раз обвил им ее шею.
Придав приклад к бедру, она шарила рукой по ружью, пытаясь зарядить его. Кровь из разбитого лица текла у нее по пальцам. Ударом ноги я выбил у нее ружье. Упираясь спиной в стену, я крепко прижал ее к себе. Одна моя нога охватывала ее ногу, не давая ей вырваться, а другой ногой я держал шнур, чтобы витки не ослабели. Мы стояли прижатые друг к другу, как пара влюбленных. Насадка в моей руке стала теплой от крови, а шланг туго обвил талию. Она несколько раз рванулась, потом бессильно обмякла в моих руках.
Я опустил ее, и она мешком осела на пол. Я раскрутил шланг и за руку потащил ее по лестнице на первый этаж. По багрово-фиолетовому цвету лица нетрудно было понять, что дела ее неважные, и может быть ей долго не протянуть, но я хотел, чтобы она оставалась у меня на глазах.
Руди Фрай лежал на полу в своем офисе кабинете, и кровь быстро застывала на его посеревшем лице и вокруг раны в проломленном черепе. Я позвонил в канцелярию шерифа, и уже через несколько минут послышалось завывание сирен и красно-голубые отсветы заметались по полутемному вестибюлю гостиницы. Кровь и такое же мигание огней напомнили мне другую ночь и другие смерти. Когда появился Эл-вин Мартин с пистолетом в руках, меня сильно мутило, и я едва держался на ногах, а красный отсвет в моих глазах очень походил на огонь.
* * *
– А вы в рубашке родились, – улыбнулась пожилая женщина-врач, и в улыбке ее удивление смешалось с тревогой. – Еще какая-нибудь пара дюймов, и Элвину пришлось бы составлять надгробную речь.
– Да уж, речь получилась бы стоящая, могу ручаться, – откликнулся я.
Я сидел на столе в кабинете неотложной помощи маленького, но хорошо оснащенного медицинского центра Хейвена. Рана моя оказалась достаточно легкой, но крови я потерял порядочно. Теперь ее обработали и перевязали. В здоровой руке я держал пузырек с болеутоляющим. Было такое ощущение, будто по мне прошелся каток.
Со мной рядом стоял Элвин Мартин. Уоллес вместе с другим незнакомым мне сотрудником канцелярии шерифа охранял комнату, где лежала женщина, пытавшаяся меня убить. Как я понял из торопливого разговора доктора с Мартином, в сознание она не пришла, и у меня возникло предположение, что она впала в кому. Все еще был без сознания и Руди Фрай, но он имел все шансы выжить.
– Что-либо прояснилось насчет нападавших? – поинтересовался я у Мартина.
– Пока, нет. Мы отослали федералам снимки и отпечатки. Сегодня от них приедет кто-то из Ричмонда.
Часы на стене показывали шесть сорок пять. Дождь все шел и не думал переставать.
– Элис, ты не оставишь нас на пару минут? – повернулся Мартин к врачу.
– Конечно, но ты не наваливайся на него, ему не стоит переутомляться.
Мартин в ответ улыбнулся, но, как только за врачом закрылась дверь, от улыбки не осталось и следа.
– Ты знал, что за тобой охотятся, и явился сюда?
– До меня дошел слух, вот и все.
– Черт бы побрал твои слухи и тебя вместе с ними. Руди Фрай чуть жив, а в морге у меня неопознанный труп с дырой в шее. Ты знаешь, кто заказчик?
– Я знаю, кто это сделал.
– Мне скажешь?
– Нет, пока нет. И федералам тоже ничего не скажу. Мне нужно, чтобы ты на некоторое время отвлек их от меня.
Мартин готов был расхохотаться:
– А зачем мне это надо?!
– Пойми, мне нужно довести дело до конца. Я должен найти Кэтрин Деметр.
– Эта стрельба как-то связана с ней?
– Не знаю, все возможно, хотя ее роль в этом представить не могу. Мне нужна твоя помощь.
Мартин прикусил губу.
– Городской совет рвет и мечет. Там боятся, что японцы откроют производство не здесь, а в Белых Песках, если учуют, что у нас тут творится. Все хотят чтобы ты быстрее уехал.
Вошла сестра, и Мартин умолк, продолжая кипеть праведным гневом.
– Мистер Паркер, – сказала сестра, – вам звонит из Нью-Йорка детектив Коул.
Я поднялся, морщась от боли в руке, чем вызвал ее сочувствие. В этот момент я был не в том состоянии, чтобы считать себя выше сочувствия.
– Оставайтесь здесь, – улыбнулась сестра. – Я принесу параллельный аппарат, и вы сможете поговорить отсюда.
Через несколько минут она вернулась с телефоном и воткнула штепсель в гнездо. Элвин Мартин потоптался возле меня в нерешительности, но потом все же сердито затопал из комнаты. Я остался один.
– Уолтер, ты?
– Мне позвонил помощник шерифа. Что у тебя стряслось?
– В мотеле двое пытались со мной разделаться. Мужчина и женщина.
– Ты тяжело ранен?
– Руку зацепило, но ничего особенно серьезного.
– Нападавшие сбежали?
– Нет. Парень готов, а женщина думаю, в коме. Сейчас там все фотографируют и снимают отпечатки. А у тебя как? Что нового насчет... Дженнифер? – я пытался запретить себе представлять этот образ, но он маячил на краю сознания, как фигура, мелькающая у самой границы поля зрения.
– На сосуде никаких следов. Это стандартная медицинская колба. Мы пытались отыскать по серийному номеру производителей, но они свернули производство еще в 1992 году. Мы продолжаем поиск. Посмотрим, возможно, нам удастся получить учетную документацию, но шансов мало. Упаковочная бумага самая обычная, такая продается в любом магазине подарков. На ней также никаких отпечатков. В лаборатории проводят анализ кожи, может быть, здесь что-то удастся обнаружить. Техники говорят, что он мог подстроить звонок, и отследить его не удается. Если появится что-либо новое, я сообщу.
– А что есть по Стивену Бартону?
– Также ничего. Я начинаю подумывать, что ни на что не гожусь. Как с самого начала сказал медэксперт, Бартона сначала ударили по голове и бесчувственного задушили. Возможно, потом его привезли на стоянку и сбросили в канализационный люк.
– Федералы продолжают поиски Санни?
– По крайней мере, не слышал, чтобы они их прекратили, но им тоже не светит удача.
– Да, удача что-то не торопится благословить нас.
– Успеет еще.
– А Купер знает, что здесь произошло?
На том конце провода мне послышался сдавленный смешок:
– Пока нет. Может, сегодня чуть позже я ему сообщу. Впрочем, если в деле не фигурирует фонд, нареканий с его стороны быть не должно, вот только не знаю, как он отнесется к тому, что нанятое лицо мочит людей в гостинице. Я что-то не припомню ничего подобного. А как дела у тебя?
– Нельзя сказать, что местная публика встречает меня с распростертыми объятиями и цветами. Пока нет никаких следов мисс Деметр, но что-то здесь не так. Не могу объяснить, но что-то не складывается.
Он вздохнул.
– Держи меня в курсе. Я могу как-то помочь?
– Возможности удержать Росса нет никакой, так?
– Решительно никакой. У него глаза горят и руки чешутся до тебя добраться. Росс закусил удила.
Уолтер повесил трубку. Несколько секунд спустя в трубке послышался щелчок. Я догадался, что помощник шерифа Мартин не любит сюрпризов и предпочитает подстраховаться. Вернулся он не сразу, а некоторое время выждал, чтобы не было заметно, что он подслушивал. Я сразу отметил перемену в его лице. Возможно, и к лучшему, что Мартин слышал наш разговор.
– Мне нужно найти Кэтрин Деметр, – сказал я. – Поэтому я здесь. Я сразу уеду, как только ее найду.
Мартин кивнул.
– Я поручил Бернсу обзвонить гостиницы в округе, – сообщил он. – Кэтрин Деметр среди постояльцев нет.
– Я навел справки еще до приезда сюда. Она могла зарегистрироваться под другим именем.
– Я тоже думал об этом. Опиши мне ее, и я отправлю Бернса расспросить администраторов.
– Спасибо.
– Учти, делаю я это не по доброте душевной. Мне хочется побыстрее отправить тебя отсюда.
– А как насчет Уолта Тайлера?
– Будет время сегодня, я съезжу с тобой к нему, – пообещал Мартин и ушел проверить охрану у палаты стрелявшей. Вернулась пожилая врач и проверила повязку у меня на руке.
– Может быть, вам лучше немного задержаться здесь? – спросила она.
Я поблагодарил за предложение и отказался.
– Я догадывалась, что вы настроены решительно. Но от него, – она кивнула на пузырек с болеутоляющим, – вас может клонить в сон.
Поблагодарив за предупреждение, я положил пузырек в карман пиджака, который она помогла мне надеть прямо на голое плечо. Принимать болеутоляющее я не собирался. По лицу врача я понял, что она это знает.
Мартин отвез меня в канцелярию шерифа. Мотель опечатали, и мои вещи были у него в кабинете. Я обернул раненую руку целлофаном и принял душ, а затем расположился в камере и спал там, пока не закончился дождь.
Вскоре после полудня приехали двое агентов ФБР и немного поспрашивали меня о случившемся. Сначала меня удивило, что допрос такой поверхностный, а потом до меня дошло, что это только увертюра, ведь ближе к вечеру следовало ждать прилета специального агента Росса, и уж он с меня не слезет.
К пяти часам вечера женщина в больнице все еще не пришла в сознание. Я сидел в ресторане Хейвена, когда туда пришел Мартин.
– Удалось Бернсу что-либо узнать о Кэтрин Деметр?
– Бернс полдня с федералами крутился. Он обещал сегодня же проехаться по нескольким гостиницам. Если обнаружится ее след, он сразу даст мне знать. Ты хочешь поговорить с Уолтом Тайлером? Если да, тогда едем сейчас.
Глава 23
Уолт Тайлер жил в обветшавшем, но чистеньком доме, обшитом вагонкой, выкрашенной в белый цвет. У одной из стен высилась шаткая пирамида автомобильных шин, выставленных «на продажу», как гласила вывеска у дороги. На дорожке и ухоженном газоне лежали и другие предлагавшиеся для продажи предметы разной степени изношенности, в их числе две полуразобранные газонокосилки, различные механизмы и их части, а также кое-какой тронутый ржавчиной спортивный инвентарь, включая полный набор гантелей и гирь.
Судя по газетному фото, Тайлер был красив в свое время. Даже сейчас высокий, немного сутуловатый, с шапкой седых волос, он старался держаться прямо, словно не желая признавать, что былую стать большей частью унесли заботы, тревоги и неизбывное горе родителя, потерявшего единственного ребенка.
Тайлер с достаточной теплотой поприветствовал Элвина, а мне пожал руку без особого радушия, да и приглашать нас в дом он не собирался, предложив расположиться на веранде, несмотря на хмурившееся небо. Хозяин устроился в уютном на вид кресле-качалке, а мы с Элвином сели на стулья с дорогой отделкой, оставшиеся от более многочисленного комплекта и также выставленные на продажу, о чем извещала табличка, висевшая на спинке за моей спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
В нескольких шагах от двери находилась маленькая ниша, заметная только когда с ней поравняешься. В нише хранился пожарный рукав и тяжелый допотопный огнетушитель. У двери моей комнаты наверху тоже имелась такая же. Я нырнул в нишу и затаился, стараясь выровнять дыхание. Я взял левой рукой огнетушитель и попытался поддержать его снизу раненой, правой рукой, но мои надежды сразу же угасли, потому что рука быстро слабела от сильной потери крови. Женщина замедлила шаги, и дверь с едва слышным вздохом пропустила ее в коридор. От удара ноги с треском распахнулась дверь в одну комнату, затем в следующую. Она почти поравнялась с нишей, и хотя старалась двигаться тихо, ее выдавали листы пластика на полу. Я стал разматывать шланг, чувствуя, как по руке течет и капает с пальцев кровь.
Я хлестнул ее шлангом, как кнутом, когда она вплотную приблизилась к нише. Тяжелая насадка угодила ей в лицо, и было слышно, как хрустнула кость. Она отшатнулась и инстинктивно подняла к лицу левую руку, одновременно ружье выстрелило впустую. Я снова взмахнул шлангом. Он скользнул по ее вытянутой руке, а насадка ударила в голову. Она застонала, а я выскользнул из ниши так быстро, настолько позволили силы, и, держа здоровой рукой пожарный рукав за латунную насадку, несколько раз обвил им ее шею.
Придав приклад к бедру, она шарила рукой по ружью, пытаясь зарядить его. Кровь из разбитого лица текла у нее по пальцам. Ударом ноги я выбил у нее ружье. Упираясь спиной в стену, я крепко прижал ее к себе. Одна моя нога охватывала ее ногу, не давая ей вырваться, а другой ногой я держал шнур, чтобы витки не ослабели. Мы стояли прижатые друг к другу, как пара влюбленных. Насадка в моей руке стала теплой от крови, а шланг туго обвил талию. Она несколько раз рванулась, потом бессильно обмякла в моих руках.
Я опустил ее, и она мешком осела на пол. Я раскрутил шланг и за руку потащил ее по лестнице на первый этаж. По багрово-фиолетовому цвету лица нетрудно было понять, что дела ее неважные, и может быть ей долго не протянуть, но я хотел, чтобы она оставалась у меня на глазах.
Руди Фрай лежал на полу в своем офисе кабинете, и кровь быстро застывала на его посеревшем лице и вокруг раны в проломленном черепе. Я позвонил в канцелярию шерифа, и уже через несколько минут послышалось завывание сирен и красно-голубые отсветы заметались по полутемному вестибюлю гостиницы. Кровь и такое же мигание огней напомнили мне другую ночь и другие смерти. Когда появился Эл-вин Мартин с пистолетом в руках, меня сильно мутило, и я едва держался на ногах, а красный отсвет в моих глазах очень походил на огонь.
* * *
– А вы в рубашке родились, – улыбнулась пожилая женщина-врач, и в улыбке ее удивление смешалось с тревогой. – Еще какая-нибудь пара дюймов, и Элвину пришлось бы составлять надгробную речь.
– Да уж, речь получилась бы стоящая, могу ручаться, – откликнулся я.
Я сидел на столе в кабинете неотложной помощи маленького, но хорошо оснащенного медицинского центра Хейвена. Рана моя оказалась достаточно легкой, но крови я потерял порядочно. Теперь ее обработали и перевязали. В здоровой руке я держал пузырек с болеутоляющим. Было такое ощущение, будто по мне прошелся каток.
Со мной рядом стоял Элвин Мартин. Уоллес вместе с другим незнакомым мне сотрудником канцелярии шерифа охранял комнату, где лежала женщина, пытавшаяся меня убить. Как я понял из торопливого разговора доктора с Мартином, в сознание она не пришла, и у меня возникло предположение, что она впала в кому. Все еще был без сознания и Руди Фрай, но он имел все шансы выжить.
– Что-либо прояснилось насчет нападавших? – поинтересовался я у Мартина.
– Пока, нет. Мы отослали федералам снимки и отпечатки. Сегодня от них приедет кто-то из Ричмонда.
Часы на стене показывали шесть сорок пять. Дождь все шел и не думал переставать.
– Элис, ты не оставишь нас на пару минут? – повернулся Мартин к врачу.
– Конечно, но ты не наваливайся на него, ему не стоит переутомляться.
Мартин в ответ улыбнулся, но, как только за врачом закрылась дверь, от улыбки не осталось и следа.
– Ты знал, что за тобой охотятся, и явился сюда?
– До меня дошел слух, вот и все.
– Черт бы побрал твои слухи и тебя вместе с ними. Руди Фрай чуть жив, а в морге у меня неопознанный труп с дырой в шее. Ты знаешь, кто заказчик?
– Я знаю, кто это сделал.
– Мне скажешь?
– Нет, пока нет. И федералам тоже ничего не скажу. Мне нужно, чтобы ты на некоторое время отвлек их от меня.
Мартин готов был расхохотаться:
– А зачем мне это надо?!
– Пойми, мне нужно довести дело до конца. Я должен найти Кэтрин Деметр.
– Эта стрельба как-то связана с ней?
– Не знаю, все возможно, хотя ее роль в этом представить не могу. Мне нужна твоя помощь.
Мартин прикусил губу.
– Городской совет рвет и мечет. Там боятся, что японцы откроют производство не здесь, а в Белых Песках, если учуют, что у нас тут творится. Все хотят чтобы ты быстрее уехал.
Вошла сестра, и Мартин умолк, продолжая кипеть праведным гневом.
– Мистер Паркер, – сказала сестра, – вам звонит из Нью-Йорка детектив Коул.
Я поднялся, морщась от боли в руке, чем вызвал ее сочувствие. В этот момент я был не в том состоянии, чтобы считать себя выше сочувствия.
– Оставайтесь здесь, – улыбнулась сестра. – Я принесу параллельный аппарат, и вы сможете поговорить отсюда.
Через несколько минут она вернулась с телефоном и воткнула штепсель в гнездо. Элвин Мартин потоптался возле меня в нерешительности, но потом все же сердито затопал из комнаты. Я остался один.
– Уолтер, ты?
– Мне позвонил помощник шерифа. Что у тебя стряслось?
– В мотеле двое пытались со мной разделаться. Мужчина и женщина.
– Ты тяжело ранен?
– Руку зацепило, но ничего особенно серьезного.
– Нападавшие сбежали?
– Нет. Парень готов, а женщина думаю, в коме. Сейчас там все фотографируют и снимают отпечатки. А у тебя как? Что нового насчет... Дженнифер? – я пытался запретить себе представлять этот образ, но он маячил на краю сознания, как фигура, мелькающая у самой границы поля зрения.
– На сосуде никаких следов. Это стандартная медицинская колба. Мы пытались отыскать по серийному номеру производителей, но они свернули производство еще в 1992 году. Мы продолжаем поиск. Посмотрим, возможно, нам удастся получить учетную документацию, но шансов мало. Упаковочная бумага самая обычная, такая продается в любом магазине подарков. На ней также никаких отпечатков. В лаборатории проводят анализ кожи, может быть, здесь что-то удастся обнаружить. Техники говорят, что он мог подстроить звонок, и отследить его не удается. Если появится что-либо новое, я сообщу.
– А что есть по Стивену Бартону?
– Также ничего. Я начинаю подумывать, что ни на что не гожусь. Как с самого начала сказал медэксперт, Бартона сначала ударили по голове и бесчувственного задушили. Возможно, потом его привезли на стоянку и сбросили в канализационный люк.
– Федералы продолжают поиски Санни?
– По крайней мере, не слышал, чтобы они их прекратили, но им тоже не светит удача.
– Да, удача что-то не торопится благословить нас.
– Успеет еще.
– А Купер знает, что здесь произошло?
На том конце провода мне послышался сдавленный смешок:
– Пока нет. Может, сегодня чуть позже я ему сообщу. Впрочем, если в деле не фигурирует фонд, нареканий с его стороны быть не должно, вот только не знаю, как он отнесется к тому, что нанятое лицо мочит людей в гостинице. Я что-то не припомню ничего подобного. А как дела у тебя?
– Нельзя сказать, что местная публика встречает меня с распростертыми объятиями и цветами. Пока нет никаких следов мисс Деметр, но что-то здесь не так. Не могу объяснить, но что-то не складывается.
Он вздохнул.
– Держи меня в курсе. Я могу как-то помочь?
– Возможности удержать Росса нет никакой, так?
– Решительно никакой. У него глаза горят и руки чешутся до тебя добраться. Росс закусил удила.
Уолтер повесил трубку. Несколько секунд спустя в трубке послышался щелчок. Я догадался, что помощник шерифа Мартин не любит сюрпризов и предпочитает подстраховаться. Вернулся он не сразу, а некоторое время выждал, чтобы не было заметно, что он подслушивал. Я сразу отметил перемену в его лице. Возможно, и к лучшему, что Мартин слышал наш разговор.
– Мне нужно найти Кэтрин Деметр, – сказал я. – Поэтому я здесь. Я сразу уеду, как только ее найду.
Мартин кивнул.
– Я поручил Бернсу обзвонить гостиницы в округе, – сообщил он. – Кэтрин Деметр среди постояльцев нет.
– Я навел справки еще до приезда сюда. Она могла зарегистрироваться под другим именем.
– Я тоже думал об этом. Опиши мне ее, и я отправлю Бернса расспросить администраторов.
– Спасибо.
– Учти, делаю я это не по доброте душевной. Мне хочется побыстрее отправить тебя отсюда.
– А как насчет Уолта Тайлера?
– Будет время сегодня, я съезжу с тобой к нему, – пообещал Мартин и ушел проверить охрану у палаты стрелявшей. Вернулась пожилая врач и проверила повязку у меня на руке.
– Может быть, вам лучше немного задержаться здесь? – спросила она.
Я поблагодарил за предложение и отказался.
– Я догадывалась, что вы настроены решительно. Но от него, – она кивнула на пузырек с болеутоляющим, – вас может клонить в сон.
Поблагодарив за предупреждение, я положил пузырек в карман пиджака, который она помогла мне надеть прямо на голое плечо. Принимать болеутоляющее я не собирался. По лицу врача я понял, что она это знает.
Мартин отвез меня в канцелярию шерифа. Мотель опечатали, и мои вещи были у него в кабинете. Я обернул раненую руку целлофаном и принял душ, а затем расположился в камере и спал там, пока не закончился дождь.
Вскоре после полудня приехали двое агентов ФБР и немного поспрашивали меня о случившемся. Сначала меня удивило, что допрос такой поверхностный, а потом до меня дошло, что это только увертюра, ведь ближе к вечеру следовало ждать прилета специального агента Росса, и уж он с меня не слезет.
К пяти часам вечера женщина в больнице все еще не пришла в сознание. Я сидел в ресторане Хейвена, когда туда пришел Мартин.
– Удалось Бернсу что-либо узнать о Кэтрин Деметр?
– Бернс полдня с федералами крутился. Он обещал сегодня же проехаться по нескольким гостиницам. Если обнаружится ее след, он сразу даст мне знать. Ты хочешь поговорить с Уолтом Тайлером? Если да, тогда едем сейчас.
Глава 23
Уолт Тайлер жил в обветшавшем, но чистеньком доме, обшитом вагонкой, выкрашенной в белый цвет. У одной из стен высилась шаткая пирамида автомобильных шин, выставленных «на продажу», как гласила вывеска у дороги. На дорожке и ухоженном газоне лежали и другие предлагавшиеся для продажи предметы разной степени изношенности, в их числе две полуразобранные газонокосилки, различные механизмы и их части, а также кое-какой тронутый ржавчиной спортивный инвентарь, включая полный набор гантелей и гирь.
Судя по газетному фото, Тайлер был красив в свое время. Даже сейчас высокий, немного сутуловатый, с шапкой седых волос, он старался держаться прямо, словно не желая признавать, что былую стать большей частью унесли заботы, тревоги и неизбывное горе родителя, потерявшего единственного ребенка.
Тайлер с достаточной теплотой поприветствовал Элвина, а мне пожал руку без особого радушия, да и приглашать нас в дом он не собирался, предложив расположиться на веранде, несмотря на хмурившееся небо. Хозяин устроился в уютном на вид кресле-качалке, а мы с Элвином сели на стулья с дорогой отделкой, оставшиеся от более многочисленного комплекта и также выставленные на продажу, о чем извещала табличка, висевшая на спинке за моей спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72