Он сумел придумать неплохую аферу. Начал в Штатах, а теперь осваивал новые территории в Европе. Ангел надеялась, что у нее будут длительные командировки, но в этом замке можно было околеть от тоски. Полковник Джим торчал тут уже целый год, а они с ним… Она еще чуть подняла юбку и искоса посмотрела на Да Круза.
Между Меллишем и мистером Секстоном сидела Клара в джемпере, юбке и с ниткой жемчуга на шее и доедала «крем-карамель», отправляя маленькие порции десерта в свой чопорный рот. Клара положила ложку и хотела что-то сказать, но осеклась. Как раз в этот момент в пустотах сознания Люси Страйк появилось какое-то подобие мысли, а в таких случаях она тотчас же выражала ее в словах. И Люси не любила, когда ее перебивали. Не любил, когда перебивали его супругу, и полковник Джим. Люси положила руку на запястье мужа и сказала с сильным южным акцентом:
— Папочка, я подумала…
Полковник Джим одобрительно кивнул.
— Умница, мамочка. О чем же ты подумала?
Она поджала свои пухлые губки и оправила белый свитер, под которым рельефно очерчивались большие груди. Кожа у нее была гладкая, естественного приятного цвета. В карих глазах, которые были слегка выпучены, свидетельствуя о плохой работе щитовидки и хорошем сексуальном аппетите, появилось задумчивое выражение.
— Так вот, я подумала, что мы не знаем, видел тот человек что-то или нет. Надо бы найти его и выяснить…
— Конечно, мамочка. Только стоит ли тратить время на то, чтобы что-то у него выяснять. Куда проще отыскать его, а потом сделать так, чтобы он замолчал раз и навсегда.
— Я не закончила говорить, папочка…
— Извини, цыпа. — Полковник Джим потрепал ее по щеке. — Продолжай.
— Я хочу сказать: та женщина, о которой говорил мистер Секстон… Если она разобралась с нашими глупцами и забрала того человека и если он остался жив, она обязательно отвезет его к доктору или в больницу. А вокруг не так уж много докторов и больниц. Может, Кларе и Ангелу надеть их монашеские одежды и выяснить.
Меллиш заморгал, но тут же отвел глаза в сторону. Клара улыбнулась и кивнула, но Ангел успела хорошо изучить свою напарницу, чтобы уловить в ее реакции презрение. Да Круз выпил вина. Мистер Секстон, который ел фрукты и орехи, запивая водой, стал единственным, кто отозвался на эту реплику:
— Но, миссис Страйк, именно этим и занимались наши девочки с полудня до полуночи, как только позвонил Бурже и доложил о неудаче. Их послал полковник Джим.
Люси подняла брови.
— Это правда, папочка?
— Да, мамочка. И ты при этом присутствовала.
— Серьезно? Значит, я думала о чем-то другом.
Полковник Джим осклабился и, положив руку на ее массивное бедро, сказал:
— Я-то знаю, о чем обычно думает мамочка.
— Папочка, ты меня вгонишь в краску, — смущенно захихикала Люси.
— Не утруждай свои прелестные мозги нашими делами, мусик. Я разберусь. — Он обратился к мистеру Секстону, вроде бы улыбаясь по-прежнему, но эта улыбка уже не имела ничего общего с той старой: — Вы знаете эту самую Блейз, мистер Секстон?
— Наслышан. Судя по приемам, это была именно она. Таррант, как известно, ехал к ней в «Оберж дю Тарн». Так нам сказал Рейли. Да и описание Бурже к ней подходит. Не знаю ни одной другой женщины, которая так шутя раскидала бы Бурже и его ребят. Этого не сумели бы даже Клара вместе с Ангелочком.
— А о вас Блейз тоже наслышана?
— Вряд ли. Я вышел на арену только пару лет назад. Вы это хорошо знаете.
— Может, нам немножко подстраховаться, мистер Секстон?
— Я займусь этим сегодня вечером. Сколько вы хотите дать Тарранту времени подумать, прежде чем отдадите его мне?
— Пусть помается двадцать четыре часа. Затем мы потолкуем, и я изложу ему общую картину. Потом вы с ним поработаете. После чего Меллиш вколет ему пентотал. — Полковник Джим сорвал обертку с сигары. — Потом на сцену выходит Клара — милое обращение, страшные угрозы. Затем Ангелок постарается утолить его сексуальные потребности. Потом еще одна культурная беседа… — Он пожал плечами. — Не исключено, что мы что-то там поменяем местами. В зависимости от ситуации. — Он поднял глаза от сигары, улыбаясь, но со зловещим прищуром. — Только не переусердствуйте с ним, мистер Секстон. Он не трус, но покойники мне ни к чему.
— Я постараюсь действовать разумно, — кивнул мистер Секстон.
— Папочка всегда знает, что говорит, — вставила Люси.
— Его желание — для меня приказ, миссис Страйк, — наклонил голову мистер Секстон.
— Как, как? Его желание — вам приказ… Миленько сказано…
Полковник Джим усмехнулся и убрал сигару, так и не закурив.
— И ты у нас тоже миленькая, мусик. — Он встал и, взяв жену под локоть, сказал: — Ну, пора прощаться.
— Ты прямо как тигр, папочка, — снова захихикала она.
Обнимая ее за талию, полковник Джим подвел жену к двери. Походка у него была ковыляющая, но живот, когда он стоял, не провисал. Мускулов в его теле было гораздо больше, чем жира. Не оборачиваясь, он сказал: «Спокойной ночи, мальчики и девочки», и дверь захлопнулась, словно оборвав вежливый гул ответных пожеланий.
Клара выпрямилась и спросила:
— Никто не хочет сыграть в бридж? — Она знала, что Да Круз всегда готов сразиться в бридж. Ангел, конечно, предпочитает покер, но, если португалец выберет бридж, она тоже присоединится, хотя бридж был не самым любимым ее развлечением. Мистер Секстон никогда не играл в карты. Клара посмотрела на англичанина и спросила: — Как насчет бриджа, мистер Меллиш?
Тот мимикой и жестами выразил согласие. Он сидел с бокалом бренди и неотрывно смотрел на дверь. Мгновение спустя он покачал головой и сказал:
— Поразительно… Просто никак не могу понять.
— Чего именно? — поинтересовался мистер Секстон.
— Он и эта женщина. Полковник Джим и Люси.
Мистер Секстон положил салфетку и встал. В его глазах было искреннее удивление. Подойдя к мистеру Меллишу, он стукнул его по плечу пальцем, отчего тот нервно подпрыгнул на стуле.
— Все очень просто. Вы наш технический эксперт, Меллиш, и кому как не вам видеть, как все устроено. Она удовлетворяет его определенные потребности. Полковнику Джиму очень нравится этот кусок мяса — именно потому что она идиотка. Она, конечно, обладает формами, но это лишь дополнительный плюс. Можно также сказать, что она злобная эгоистка, но ему и это нравится.
— В этом есть что-то извращенное, — буркнула Ангел.
— В каждом из нас сидит извращенец, — улыбнулся мистер Секстон. — Кому, как не вам, это знать… — Улыбка сделалась холодной как лед и пустой. — Надеюсь, однако, что никто из вас не совершит роковую ошибку, а именно, не примет снисходительность полковника Джима за слабость. Если того потребуют интересы дела, он велит мне свернуть ее очаровательную шейку и не поморщится. Он быстро найдет себе другую идиотку.
Клара, расставляя стулья вокруг ломберного столика, воскликнула:
— Что вы говорите, мистер Секстон! В вас начисто отсутствует романтическое начало.
— Мы не занимаемся тут романтическими делами, миссис Мактурк, — возразил мистер Секстон.
— Бизнес бизнесом, мистер Секстон, но в нашей личной жизни всегда должно находиться место для романтики.
— У вас нежное сердце, миссис Мактурк. Неужели вы по-прежнему тепло вспоминаете о том моряке, который женился на вас, лишил вас невинности, а потом оставил? У вас нашлось для него теплое чувство?
— У нее нашлась для него острая бритва, — хихикнула Ангел. — Она настигла его в Сантьяго и перерезала горло, пока он спал. Смех…
— Ничего смешного в этом нет, Ангел, — сухо отозвалась Клара. — Мы пожинаем лишь то, что сеяли. Мактурку следовало бы об этом памятовать.
— Ты прелесть, Клара, просто прелесть.
— Можно ли задать вам вопрос, мистер Секстон? — спросил Да Круз по-английски с тяжелым акцентом.
— Милости прошу.
— Вы боитесь полковника Джима? — Этот вопрос вызвал у присутствующих тяжелое молчание. Меллиш теребил нижнюю губу. Ангел хотела встать, но застыла на месте, и в глазах ее блеснула тревога.
— Нет, Да Круз, я не боюсь, — спокойно отозвался тот. — Вы все боитесь его и правильно делаете. Но мое главное удовольствие и радость — не бояться в этом мире ничего и никого.
— Я работаю для него, во-первых, за деньги, — помявшись, продолжал Да Круз, — но еще и потому, что мне было бы страшно отказаться. Думаю, многие здесь поступают так же. Но я не понимаю ваших причин, мистер Секстон.
Мистер Секстон запрокинул свою золотистую голову и рассмеялся. Остальные заметно успокоились.
— Мои причины, Да Круз, очень просты. Он отыскивает для меня клиентов. Или, точнее сказать, пациентов. — Мистер Секстон положил руки на край стола и устремил свой взор вдаль. Без намека на тщеславие, вполне серьезно он изрек: — Я лучший в мире мастер единоборств. Вы это знаете. Вы видели, как я упражнялся с Токудой и его людьми. Учтите, это тройка из лучших. Но я разобрался с ними играючи. Я посвятил этому всю жизнь. Учился у величайших мастеров Кореи, Японии, Таиланда и Запада. И я превзошел их всех. Всех…
Он замолчал. Взгляд утратил свою отстраненность, мистер Секстон, снова улыбаясь, выпрямился со словами:
— Но этого мало. Когда человек приобретает такое искусство, нужно упражнять боевые навыки, причем с полной выкладкой. И полковник Джим доставляет мне это удовольствие.
Он встал и, сунув руки в карманы, сказал Да Крузу:
— Я ответил на ваш вопрос. Но в будущем избегайте подобных. В следующий раз у меня может оказаться не такое хорошее настроение. — Он кивнул и удалился из комнаты ленивой, но пружинистой походкой леопарда.
Ангел с облегчением вздохнула и жадно затянулась сигаретой. За исключением полковника Джима, никто не курил за столом в присутствии мистера Секстона. Все знали, что он не любит табачного дыма. Ангел положила руку на плечо Да Круза так, что костяшки пальцев коснулись его шеи.
— Ты действительно поосторожнее с ним, Рамон. Ума не приложу, почему он вдруг связался с полковником Джимом, — если ему нужно все время убивать, так лучше бы он трудился на мафию в Штатах, там всегда такой работы навалом, или закорешился бы с какими-то новыми бандами черных…
— Порой я вообще начинаю сомневаться, есть ли у тебя мозги, Ангел, — заметила Клара, распечатывая две колоды карт. — Мистер Секстон — истинный джентльмен, и полковник Джим тоже. Только естественно, что они работают вместе… Кажется, сегодня наша очередь быть партнерами, мистер Меллиш?
Пока все усаживались за ломберным столом, мистер Меллиш посмотрел на часы.
— У меня есть время только для одного роббера, — сказал он. — Мне надо просмотреть заметки по Тарранту — заняться ими за час до того, как я лягу спать. На месте полковника Джима я бы вначале применил метод унижения. Запихать его в oubliette на несколько дней, и пусть варится в своем соку — и дерьме, — пока не станет сам себе противен.
— В камере и так противно, — наморщила носик Ангел. — Кроме того, вы огорчите мистера Секстона. Ему тоже хочется поучаствовать. — Она взяла карты и стала их разбирать, неловко ерзая на стуле. — Господи, у меня прямо жопа отваливается. Нет, вы бы полюбовались на эти фантики… Пас…
Глава 4
Сэр Джеральд Таррант закончил цитировать монолог Антония, сохранившийся в его памяти еще с тех времен, когда он был членом студенческого драматического кружка, и открыл глаза.
Он решил, что прошел еще час. Он откинул одеяло, слез с деревянной койки и начал расхаживать взад и вперед. В камере было сухо, но холодно. Он мог сделать четыре шага в одну сторону и столько же в другую. Койка стояла у стены напротив двери, сделанной из дуба и лишенной каких-либо глазков и отверстий. В углу был стол, а на нем остатки черствой буханки хлеба и полкувшина воды. В другом конце — большое ведро с деревянной крышкой. Источником света служила тусклая лампочка, свешивавшаяся на коротком проводе с потолка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Между Меллишем и мистером Секстоном сидела Клара в джемпере, юбке и с ниткой жемчуга на шее и доедала «крем-карамель», отправляя маленькие порции десерта в свой чопорный рот. Клара положила ложку и хотела что-то сказать, но осеклась. Как раз в этот момент в пустотах сознания Люси Страйк появилось какое-то подобие мысли, а в таких случаях она тотчас же выражала ее в словах. И Люси не любила, когда ее перебивали. Не любил, когда перебивали его супругу, и полковник Джим. Люси положила руку на запястье мужа и сказала с сильным южным акцентом:
— Папочка, я подумала…
Полковник Джим одобрительно кивнул.
— Умница, мамочка. О чем же ты подумала?
Она поджала свои пухлые губки и оправила белый свитер, под которым рельефно очерчивались большие груди. Кожа у нее была гладкая, естественного приятного цвета. В карих глазах, которые были слегка выпучены, свидетельствуя о плохой работе щитовидки и хорошем сексуальном аппетите, появилось задумчивое выражение.
— Так вот, я подумала, что мы не знаем, видел тот человек что-то или нет. Надо бы найти его и выяснить…
— Конечно, мамочка. Только стоит ли тратить время на то, чтобы что-то у него выяснять. Куда проще отыскать его, а потом сделать так, чтобы он замолчал раз и навсегда.
— Я не закончила говорить, папочка…
— Извини, цыпа. — Полковник Джим потрепал ее по щеке. — Продолжай.
— Я хочу сказать: та женщина, о которой говорил мистер Секстон… Если она разобралась с нашими глупцами и забрала того человека и если он остался жив, она обязательно отвезет его к доктору или в больницу. А вокруг не так уж много докторов и больниц. Может, Кларе и Ангелу надеть их монашеские одежды и выяснить.
Меллиш заморгал, но тут же отвел глаза в сторону. Клара улыбнулась и кивнула, но Ангел успела хорошо изучить свою напарницу, чтобы уловить в ее реакции презрение. Да Круз выпил вина. Мистер Секстон, который ел фрукты и орехи, запивая водой, стал единственным, кто отозвался на эту реплику:
— Но, миссис Страйк, именно этим и занимались наши девочки с полудня до полуночи, как только позвонил Бурже и доложил о неудаче. Их послал полковник Джим.
Люси подняла брови.
— Это правда, папочка?
— Да, мамочка. И ты при этом присутствовала.
— Серьезно? Значит, я думала о чем-то другом.
Полковник Джим осклабился и, положив руку на ее массивное бедро, сказал:
— Я-то знаю, о чем обычно думает мамочка.
— Папочка, ты меня вгонишь в краску, — смущенно захихикала Люси.
— Не утруждай свои прелестные мозги нашими делами, мусик. Я разберусь. — Он обратился к мистеру Секстону, вроде бы улыбаясь по-прежнему, но эта улыбка уже не имела ничего общего с той старой: — Вы знаете эту самую Блейз, мистер Секстон?
— Наслышан. Судя по приемам, это была именно она. Таррант, как известно, ехал к ней в «Оберж дю Тарн». Так нам сказал Рейли. Да и описание Бурже к ней подходит. Не знаю ни одной другой женщины, которая так шутя раскидала бы Бурже и его ребят. Этого не сумели бы даже Клара вместе с Ангелочком.
— А о вас Блейз тоже наслышана?
— Вряд ли. Я вышел на арену только пару лет назад. Вы это хорошо знаете.
— Может, нам немножко подстраховаться, мистер Секстон?
— Я займусь этим сегодня вечером. Сколько вы хотите дать Тарранту времени подумать, прежде чем отдадите его мне?
— Пусть помается двадцать четыре часа. Затем мы потолкуем, и я изложу ему общую картину. Потом вы с ним поработаете. После чего Меллиш вколет ему пентотал. — Полковник Джим сорвал обертку с сигары. — Потом на сцену выходит Клара — милое обращение, страшные угрозы. Затем Ангелок постарается утолить его сексуальные потребности. Потом еще одна культурная беседа… — Он пожал плечами. — Не исключено, что мы что-то там поменяем местами. В зависимости от ситуации. — Он поднял глаза от сигары, улыбаясь, но со зловещим прищуром. — Только не переусердствуйте с ним, мистер Секстон. Он не трус, но покойники мне ни к чему.
— Я постараюсь действовать разумно, — кивнул мистер Секстон.
— Папочка всегда знает, что говорит, — вставила Люси.
— Его желание — для меня приказ, миссис Страйк, — наклонил голову мистер Секстон.
— Как, как? Его желание — вам приказ… Миленько сказано…
Полковник Джим усмехнулся и убрал сигару, так и не закурив.
— И ты у нас тоже миленькая, мусик. — Он встал и, взяв жену под локоть, сказал: — Ну, пора прощаться.
— Ты прямо как тигр, папочка, — снова захихикала она.
Обнимая ее за талию, полковник Джим подвел жену к двери. Походка у него была ковыляющая, но живот, когда он стоял, не провисал. Мускулов в его теле было гораздо больше, чем жира. Не оборачиваясь, он сказал: «Спокойной ночи, мальчики и девочки», и дверь захлопнулась, словно оборвав вежливый гул ответных пожеланий.
Клара выпрямилась и спросила:
— Никто не хочет сыграть в бридж? — Она знала, что Да Круз всегда готов сразиться в бридж. Ангел, конечно, предпочитает покер, но, если португалец выберет бридж, она тоже присоединится, хотя бридж был не самым любимым ее развлечением. Мистер Секстон никогда не играл в карты. Клара посмотрела на англичанина и спросила: — Как насчет бриджа, мистер Меллиш?
Тот мимикой и жестами выразил согласие. Он сидел с бокалом бренди и неотрывно смотрел на дверь. Мгновение спустя он покачал головой и сказал:
— Поразительно… Просто никак не могу понять.
— Чего именно? — поинтересовался мистер Секстон.
— Он и эта женщина. Полковник Джим и Люси.
Мистер Секстон положил салфетку и встал. В его глазах было искреннее удивление. Подойдя к мистеру Меллишу, он стукнул его по плечу пальцем, отчего тот нервно подпрыгнул на стуле.
— Все очень просто. Вы наш технический эксперт, Меллиш, и кому как не вам видеть, как все устроено. Она удовлетворяет его определенные потребности. Полковнику Джиму очень нравится этот кусок мяса — именно потому что она идиотка. Она, конечно, обладает формами, но это лишь дополнительный плюс. Можно также сказать, что она злобная эгоистка, но ему и это нравится.
— В этом есть что-то извращенное, — буркнула Ангел.
— В каждом из нас сидит извращенец, — улыбнулся мистер Секстон. — Кому, как не вам, это знать… — Улыбка сделалась холодной как лед и пустой. — Надеюсь, однако, что никто из вас не совершит роковую ошибку, а именно, не примет снисходительность полковника Джима за слабость. Если того потребуют интересы дела, он велит мне свернуть ее очаровательную шейку и не поморщится. Он быстро найдет себе другую идиотку.
Клара, расставляя стулья вокруг ломберного столика, воскликнула:
— Что вы говорите, мистер Секстон! В вас начисто отсутствует романтическое начало.
— Мы не занимаемся тут романтическими делами, миссис Мактурк, — возразил мистер Секстон.
— Бизнес бизнесом, мистер Секстон, но в нашей личной жизни всегда должно находиться место для романтики.
— У вас нежное сердце, миссис Мактурк. Неужели вы по-прежнему тепло вспоминаете о том моряке, который женился на вас, лишил вас невинности, а потом оставил? У вас нашлось для него теплое чувство?
— У нее нашлась для него острая бритва, — хихикнула Ангел. — Она настигла его в Сантьяго и перерезала горло, пока он спал. Смех…
— Ничего смешного в этом нет, Ангел, — сухо отозвалась Клара. — Мы пожинаем лишь то, что сеяли. Мактурку следовало бы об этом памятовать.
— Ты прелесть, Клара, просто прелесть.
— Можно ли задать вам вопрос, мистер Секстон? — спросил Да Круз по-английски с тяжелым акцентом.
— Милости прошу.
— Вы боитесь полковника Джима? — Этот вопрос вызвал у присутствующих тяжелое молчание. Меллиш теребил нижнюю губу. Ангел хотела встать, но застыла на месте, и в глазах ее блеснула тревога.
— Нет, Да Круз, я не боюсь, — спокойно отозвался тот. — Вы все боитесь его и правильно делаете. Но мое главное удовольствие и радость — не бояться в этом мире ничего и никого.
— Я работаю для него, во-первых, за деньги, — помявшись, продолжал Да Круз, — но еще и потому, что мне было бы страшно отказаться. Думаю, многие здесь поступают так же. Но я не понимаю ваших причин, мистер Секстон.
Мистер Секстон запрокинул свою золотистую голову и рассмеялся. Остальные заметно успокоились.
— Мои причины, Да Круз, очень просты. Он отыскивает для меня клиентов. Или, точнее сказать, пациентов. — Мистер Секстон положил руки на край стола и устремил свой взор вдаль. Без намека на тщеславие, вполне серьезно он изрек: — Я лучший в мире мастер единоборств. Вы это знаете. Вы видели, как я упражнялся с Токудой и его людьми. Учтите, это тройка из лучших. Но я разобрался с ними играючи. Я посвятил этому всю жизнь. Учился у величайших мастеров Кореи, Японии, Таиланда и Запада. И я превзошел их всех. Всех…
Он замолчал. Взгляд утратил свою отстраненность, мистер Секстон, снова улыбаясь, выпрямился со словами:
— Но этого мало. Когда человек приобретает такое искусство, нужно упражнять боевые навыки, причем с полной выкладкой. И полковник Джим доставляет мне это удовольствие.
Он встал и, сунув руки в карманы, сказал Да Крузу:
— Я ответил на ваш вопрос. Но в будущем избегайте подобных. В следующий раз у меня может оказаться не такое хорошее настроение. — Он кивнул и удалился из комнаты ленивой, но пружинистой походкой леопарда.
Ангел с облегчением вздохнула и жадно затянулась сигаретой. За исключением полковника Джима, никто не курил за столом в присутствии мистера Секстона. Все знали, что он не любит табачного дыма. Ангел положила руку на плечо Да Круза так, что костяшки пальцев коснулись его шеи.
— Ты действительно поосторожнее с ним, Рамон. Ума не приложу, почему он вдруг связался с полковником Джимом, — если ему нужно все время убивать, так лучше бы он трудился на мафию в Штатах, там всегда такой работы навалом, или закорешился бы с какими-то новыми бандами черных…
— Порой я вообще начинаю сомневаться, есть ли у тебя мозги, Ангел, — заметила Клара, распечатывая две колоды карт. — Мистер Секстон — истинный джентльмен, и полковник Джим тоже. Только естественно, что они работают вместе… Кажется, сегодня наша очередь быть партнерами, мистер Меллиш?
Пока все усаживались за ломберным столом, мистер Меллиш посмотрел на часы.
— У меня есть время только для одного роббера, — сказал он. — Мне надо просмотреть заметки по Тарранту — заняться ими за час до того, как я лягу спать. На месте полковника Джима я бы вначале применил метод унижения. Запихать его в oubliette на несколько дней, и пусть варится в своем соку — и дерьме, — пока не станет сам себе противен.
— В камере и так противно, — наморщила носик Ангел. — Кроме того, вы огорчите мистера Секстона. Ему тоже хочется поучаствовать. — Она взяла карты и стала их разбирать, неловко ерзая на стуле. — Господи, у меня прямо жопа отваливается. Нет, вы бы полюбовались на эти фантики… Пас…
Глава 4
Сэр Джеральд Таррант закончил цитировать монолог Антония, сохранившийся в его памяти еще с тех времен, когда он был членом студенческого драматического кружка, и открыл глаза.
Он решил, что прошел еще час. Он откинул одеяло, слез с деревянной койки и начал расхаживать взад и вперед. В камере было сухо, но холодно. Он мог сделать четыре шага в одну сторону и столько же в другую. Койка стояла у стены напротив двери, сделанной из дуба и лишенной каких-либо глазков и отверстий. В углу был стол, а на нем остатки черствой буханки хлеба и полкувшина воды. В другом конце — большое ведро с деревянной крышкой. Источником света служила тусклая лампочка, свешивавшаяся на коротком проводе с потолка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34