Это было покрытое, словно саваном, человеческое тело, явно принадлежавшее пылкой молодой женщине, которая – менее суток тому назад – произвела на меня впечатление яркого примера присущей юности жизненной энергии. Труп был накрыт расшитым покрывалом, скрывавшим все, кроме торчавших из-под него ног. Вид этих обнаженных, несколько намозоленных, но на удивление точеных конечностей пронзил мою грудь чувством несказанной печали, одновременно служа осязаемым напоминанием о том, что несчастная жертва встретила смерть в полной и беззащитной наготе.
Ванна, в которой она утонула, стояла в дальнем углу комнаты. Складную ширму, которая обычно скрывала ее, отодвинули, и я мог беспрепятственно рассматривать этот предмет. Ванна была железная, изнутри покрытая эмалью. На поверхности налитой больше чем до половины и предположительно нетронутой воды одиноко плавал продолговатый обмылок.
От моих наблюдений меня оторвал констебль Линч, наконец-то пригласивший меня присоединиться к нему и джентльменам. Они, как я и предполагал, оказались коронером Тилденом и мистером Сэмюелем Мэем – владельцем дома, дядюшкой девиц Элкотт и хозяином покойной.
– Моя племянница Луиза действительно упомянула, что видела вас вчера в музее, – сказал последний, после того как нас представили. Это был господин лет шестидесяти пяти, очень невысокого роста, с благодушным лицом со следами румянца, необычайно синими глазами и торчащими в разные стороны завитками седых волос.
Самой примечательной его чертой было курьезное темно-лиловое родимое пятно, скрывавшее большую часть левой щеки и необычайно напоминавшее очертания жука рода Scarabeeus.
– Как ваши племянницы? – поинтересовался я.
– А вы чего ждали? Они в ужасном расстройстве. Да и все мы. Особенно моя бедная жена, которая обнаружила тело.
– Я не совсем понимаю, мистер По, чего еще вы намерены здесь доискиваться?
Замечание было адресовано мне коронером Тилденом, чрезвычайно худым, сутулым человеком, чьи седые сальные волосы спутанными прядями падали на плечи и который взирал на меня водянистыми глазами сквозь восьмиугольные очки.
– Я много наслышан о вашем интересе ко всему таинственному, – продолжал он. – И я действительно наслаждался, читая ваши детективные рассказы. Но в этом деле нет ничего таинственного. Мисс Болтон утонула, задремав в ванне. Обычный случай, боюсь, один из многих, которые мне доводилось видеть на протяжении лет.
– Очень даже вероятно, что вы правы, коронер Тилден, – ответил я. – И все же кое-какие стороны этого дела с первого же взгляда поразили меня своей странностью.
– Например? – вопросил констебль Линч, внимательно прислушивавшийся к нашей беседе.
– Во-первых, – начал я, – любопытно то, что мисс Болтон принимала ванну в столь необычное время – еще до полудня, как я понимаю, – а во-вторых, как она оказалась в этой спальне, которая, судя по размаху и красивой обстановке, не могла, по моему разумению, принадлежать простой служанке.
Тут вы правы, – сказал мистер Мэй. – В этой комнате живем мы с женой. Что касается того, почему Эльзи воспользовалась ванной сегодня утром, мистер По, ответ прост: потому что не должна была. Она обязана… – тут он поправился, сокрушенно вздохнув: – была обязана принимать ванну на кухне, – там у нее своя, маленькая. Очевидно, она решила воспользоваться оказией и проскользнула в спальню, чтобы побаловать себя, пока нас не было.
– Понятно. Стало быть, в момент происшествия в доме никого не было?
Мистер Мэй покачал головой.
– Племянницы вышли, явно чтобы купить безделушки для чего-то, что они готовили для меня. Нечто вроде благодарственного подарка за вчерашнее посещение. Что до миссис Мэй и меня, то мы уехали рано – отвезти в Роксбери продукты сестре жены, которая не встает из-за ужасной простуды. Когда мы уезжали, Эльзи была на кухне, чистила серебро.
– Как видите, мистер По, – сказал коронер, – ничего странного.
– Не могу согласиться с вами полностью, – ответил я. – Признаюсь, мне довелось видеть мисс Болтон всего один раз. Тем не менее она сильно поразила меня необычайной живостью. Даже допуская снотворный эффект теплой ванны, мне кажется необычным, что существо, брызжущее энергией молодости, могло уснуть в столь ранний час в комнате, залитой солнечным светом.
Не отрицаю, большинство инцидентов подобного рода случаются поздно вечером, часто после плотного ужина, – сказал Тилден. – Или если человек выпил лишний стакан портвейна. Именно поэтому я предъявил обвинение Марстону. Бедняжка, совершенно очевидно, все еще находилась под воздействием его газа.
– Однако, – сказал я, – в литературе, которую я читал на эту тему, говорится, что люди, вдыхавшие закись азота, избавляются от неприятных симптомов в течение нескольких часов. В противоположность этому, смерть мисс Болтон последовала почти через сутки после того, как она вдыхала газ.
– Разные люди по-разному реагируют на эти вещи, мистер По, – сказал коронер, пожимая плечами.
Учитывая мою собственную крайнюю восприимчивость даже к небольшим дозам алкоголя, я не нашелся, что возразить коронеру.
Какое-то мгновение я стоял молча, поглаживая подбородок и созерцая плачевное зрелище лежащего на матрасе тела. И вдруг совершенно неожиданно мой взгляд приковала подробность, которой я не заметил ранее.
Стоя посреди комнаты, я оказался гораздо ближе к кровати, чем когда вошел. И теперь мне стало заметно, что покрывало, наброшенное на тело мисс Болтон, оставляет открытыми не только ступни, но и лодыжки. Последние были чрезвычайно узкими для молодой женщины, которая, как я заметил накануне, обладала определенно крепким телосложением.
Однако не тонкая кость лодыжек заставила меня подойти к кровати и обследовать их более пристально.
– Что вы делаете, По? – спросил констебль Линч.
Проигнорировав этот вопрос, я еще ближе наклонился над телом. Необычные отметины покрывали нижнюю часть ног, как раз в том месте, где выступают tali, или лодыжечные кости. Преодолев естественное отвращение, мешавшее мне прикасаться к мертвым, я еще ниже нагнулся и обеими руками осторожно перевернул ногу, чтобы получше рассмотреть лодыжку. Затем я опустил ноги жертвы на матрас и, повернувшись к коронеру, заявил:
– Боюсь, что ваше мнение относительно причины смерти мисс Болтон не соответствует фактам, коронер Тилден. Похоже, мистер Кимболл и доктор Марстон в конце концов оказались правы. Девушка утонула не просто в результате несчастного случая.
Мое заявление произвело на трех мужчин поистине драматический эффект. У коронера Тилдена отвисла челюсть, мистер Мэй стоял как громом пораженный, констебль Линч проворчал:
– О чем это, черт возьми, вы толкуете?
– Позвольте привлечь ваше внимание к этим пятнышкам на лодыжках молодой женщины, – сказал я, когда трое мужчин собрались вокруг меня.
Держа очки за дужку, Тилден низко наклонился, скрупулезно изучая вышеуказанные отметины.
– Ну и что? – спросил он.
– Вы замечали их прежде?
– Да, полагаю, что да. Но не обратил особого внимания. Вероятно, она слишком туго шнуровала ботинки.
– Это следы пальцев, – сказал я. – Кто-то схватил ее за ноги с такой силой, что оставил синяки. А вот это след от ногтя большого пальца, впившегося в плоть.
– Вздор, – сказал констебль Линч.
Мои выводы можно подкрепить простым экспериментом, – обратился я к нему. – Если вы встанете в изножье кровати лицом к жертве и схватите ее за лодыжки, то обнаружите, что эти отметины совпадают со следами ваших пальцев.
Обменявшись взглядом с коронером Тилденом, который кивнул, словно давая Линчу разрешение приступить к делу, констебль сделал, как я сказал, удивленно прорычав что-то, когда мое предположение доказало свою правильность.
– Ладно, пусть это и следы пальцев, – сказал он, отпуская ноги мертвой девушки, которые с мягким стуком упали на постель. – Это еще не означает, что ее убили. Схватив человека за лодыжки, его не утопишь. Вам пришлось бы надавить на ее голову и плечи и держать их под водой, пока бы она не захлебнулась.
– Если бы обычный человек попытался утопить кого-нибудь в ванне, он бы действительно прибег к такому способу, – сказал я. – Однако он не очень-то надежен. Напротив. Если только нападающий не обладает недюжинной силой, а жертва не слишком ослаблена, чрезвычайно трудно убить человека подобным образом. Впав в неистовство, жертва такого нападения сопротивлялась бы каждой частицей своего тела. Свободными руками она инстинктивно била бы и царапала убийцу, возможно нанеся ему серьезные раны.
Мисс Болтон, как мы знаем, отнюдь не была хрупкой женщиной. Происходи все так, как полагаете вы, она оказала бы энергичное, даже яростное сопротивление. Однако свидетельств тому нет. Судя по расположению тела мисс Болтон, вода в ванне осталась на максимальном уровне. Короче говоря, на пол не пролилось ни капли, что, несомненно, произошло бы в случае ожесточенной борьбы за жизнь. Более того, мыло, которое практически наверняка выпало бы из ванны при такой борьбе, все еще плавает в воде.
С другой стороны, способ утопить человека, какой предлагаю я, то есть схватив его за лодыжки и подняв ноги в воздух, полностью лишает жертву возможности бороться. Застигнутый врасплох, он просто уходит под воду, причем вода стремительно проникает ему в нос и рот. Лежа на спине, с головой, погруженной в воду, он не в силах подняться, даже если руки свободны и он может ухватиться за края ванны. Он может попытаться бить ногами, чтобы освободиться от хватки убийцы. Однако убийце достаточно всего несколько минут удерживать ноги жертвы в таком положении, чтобы добиться своего.
– Загадками говорит, – пробормотал констебль Линч.
– Это легко продемонстрировать, – сказал я, – хотя нам потребуется доброволец, который пожелает забраться в ванну мистера Мэя.
– Я желаю! – раздался чей-то громкий голос в коридоре.
Повернувшись, мы увидели входившего в спальню доктора Марстона. Он объяснил, что, находясь в коридоре, слышал все сказанное и полон желания предоставить себя для проведения испытания, если оно поможет определить истинную причину смерти мисс Болтон и таким образом снимет с него вину.
Видя, что ни мистер Мэй, ни коронер Тилден, ни констебль Линч не возражают, дантист стал раздеваться, аккуратно складывая каждый снятый предмет на кресло. Он разоблачился до нижнего белья и уже начал было расстегивать воротник, когда Тилден поспешно сообщил ему, что раздеваться догола не надо. С видом величайшего облегчения из-за того, что его избавили от постыдной необходимости выставлять на всеобщее обозрение свои телеса, Марстон шагнул в ванну, ухватился за края и начал забираться внутрь.
При других, менее драматических обстоятельствах вид пожилого пухленького дантиста, залезающего в ванну в подштанниках, поразил бы меня своей чрезвычайной комичностью. Однако теперь зрелище представлялось гротескным.
Слегка подрагивая, поскольку вода давно успела остыть, Марстон улегся по возможности глубоко, так что над водой остались торчать только его голова и колени.
Между тем констебль Линч снял сюртук и положил его на шифоньер. Потом, закатав рукава рубашки, подошел к изножью ванны.
– Когда окажетесь под водой, – сказал я Марстону, – изо всех сил пытайтесь поднять голову над поверхностью.
Дантист, выглядевший несколько встревоженно, кивнул.
Не успел он этого сделать, как Линч без предупреждения погрузил руки в воду и, ухватив Марстона за лодыжки, высоко задрал его ноги.
Результат был в точности такой, как я предвидел. Никто даже охнуть не успел, как голова дантиста оказалась под водой. Руки его конвульсивно цеплялись за края ванны, а ноги слабо бились в цепкой хватке Линча. Однако он был не в состоянии создать соответствующего рычага, чтобы приподнять верхнюю часть тела, он был совершенно беспомощен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58