— Мы бедные крестьяне, пришли с сыном в Бандайу в поисках работы, — забормотал он.
Молоденький лейтенант посмотрел на него.
— А что вы делаете здесь?
— Да вот увидели дым и подумали...
— Подумали, что сможете чем-нибудь поживиться, — оборвал его лейтенант.
— Нет, ваша светлость, — обиженно запротестовал Котяра. — Мы подумали, что сможем помочь. Мы не знали, что здесь военные.
Лейтенант посмотрел на меня.
— Сколько лет мальчишке?
— Моему сыну Хуану почти двенадцать, ваша светлость.
— Мы ищем восьмилетнего мальчишку, — сказал лейтенант. — Сына этого бандита Ксеноса.
— Откуда же нам его знать? — быстро ответил Котяра.
Лейтенант снова посмотрел на меня с явным недоверием.
— Он такой же смуглый, как и твой сын.
— Стань прямо, Хуан! — Котяра повернулся к солдатам. — Видите, какой высокий мой Хуан? Разве восьмилетний мальчишка может быть таким высоким?
Лейтенант продолжал внимательно разглядывать меня.
— Сколько тебе лет, мальчик? — внезапно спросил он.
— Почти двенадцать, сеньор.
— А почему у тебя такая темная кожа? Я не понял, что лейтенант имел в виду, и посмотрел на Котяру.
— Его мать...
— Я спрашиваю мальчишку, — оборвал Котяру лейтенант.
Я перевел дыхание.
— Моя мама негритянка.
Я почувствовал, как Котяра облегченно вздохнул. Лейтенант задал мне очередной вопрос.
— Где ты живешь?
— Там, сеньор, — я показал рукой в направлении гор.
— Мальчишка слишком хорошо говорит для крестьянина, — сказал лейтенант.
— Это благодаря церкви, ваша светлость, — быстро ответил Котяра, — его мать очень набожна, и там в горах он посещал церковную школу.
Лейтенант некоторое время смотрел на него, потом сказал:
— Пошли с нами.
— Зачем, ваша светлость? — запротестовал Котяра. — Мы ведь вам не нужны, мы хотим вернуться домой.
— Вернетесь домой позже, — сказал лейтенант. — Полковник приказал задерживать всех подозрительных. Пошел!
Солдаты обступили нас.
— Куда вы нас ведете? — спросил Котяра.
— В гасиенду дона Рафаэля Кампоса. Пошевеливайся.
Лейтенант двинулся по дороге, мы отправились за ним в окружении солдат. Я почувствовал на плече руку Котяры и услышал его шепот:
— Ты не должен узнавать своего дедушку.
— А если он меня узнает? — прошептал я в ответ.
— Когда узнает, тогда и будем волноваться. Прошло несколько лет, ты здорово вырос, может, и не узнает.
— О чем это вы шепчетесь? — спросил лейтенант.
— Да ни о чем, ваша светлость, — быстро ответил Котяра. — Просто говорим, что устали и есть хочется.
Показался отряд всадников, и мы отошли в сторону, чтобы дать им дорогу. Лейтенант окликнул одного из офицеров:
— Нашли что-нибудь? Всадник покачал головой.
— Ничего. — Лейтенант посмотрел, как он развернул лошадь и поскакал дальше.
Во дворе гасиенды толпились мужчины, женщины и дети. Опечаленные собственной бедой, они не обратили на нас никакого внимания. Котяра отвел меня в сторонку.
— Ты знаешь кого-нибудь из них? Я покачал головой.
— Нет, ни одного.
— Отлично. — Он огляделся. — Я бы съел чего-нибудь, у меня урчит в животе.
Солнце палило нещадно, я устал и хотел пить.
— За домом есть колодец.
— Забудь об этом, — быстро сказал Котяра. — Они сразу поймут, что ты знаешь, где находится колодец. И тогда нам крышка. — Он посмотрел мне в лицо и прижал к себе, голос его смягчился. — Пошли, сынок, найдем тень, где можно полежать и отдохнуть.
Мы нашли затененное местечко на переднем дворе рядом с повозкой. Котяра сел на землю, прислонившись спиной к большому колесу, а я растянулся рядом и моментально уснул.
Не знаю, как долго я проспал, когда Котяра разбудил меня.
— Вставай, сынок.
Я сел и потер глаза, солнце все еще было в зените, и, значит, я проспал не более получаса.
Солдаты толчками подгоняли людей к террасе, мы поднялись и присоединились к остальным.
На ступеньки взобрался солдат, оглядел нас и крикнул:
— Постройтесь по два!
Я оглядел толпу, нас было примерно человек пятьдесят, в том числе несколько мальчишек моего возраста, но главным образом взрослые. Я встал в первый ряд, но Котяра потянул меня назад и спрятал позади толстой женщины.
Дверь дома распахнулась, и из нее вышли два солдата, поддерживающие под руки старика. У меня перехватило дыхание, и я дернулся вперед, но Котяра сдавил мне руку, словно железными тисками.
Это был дедушка, но совсем не тот дедушка, каким я помнил его. Его всегда белоснежные рубашка и костюм были перепачканы и помяты, из уголков рта струйки крови стекали на бороду и на воротник рубашки. Он старался держаться прямо, но в глазах застыла боль, а щеки дрожали.
Его подвели к перилам террасы. Из дома вышел офицер и встал позади. На нем были полковничьи эполеты. Он посмотрел на нас, потом на дедушку. У полковника была тоненькая, словно нарисованная карандашом, ниточка усов, на лице блуждала усмешка.
Голос его был тонкий, пронзительный и скрипучий.
— Дон Рафаэль, эти люди называют себя крестьянами из долины. Они говорят, что вы их знаете и можете за ним поручиться. Внимательно посмотрите и, если обнаружите кого-то незнакомого, скажите. Вам ясно?
Дедушка кивнул.
— Понимаю, — с трудом произнес он, — но я уже рассказал вам все, что знаю.
— Ладно, посмотрим, — в голосе полковника звучало раздражение. — Пусть медленно проходят мимо, — приказал он одному из солдат.
Обе шеренги начали медленно двигаться вдоль террасы, а дедушка смотрел на нас невидящим взглядом. Мы с Котярой были уже почти около него, когда раздался голос полковника:
— Эй, мальчик. Повернись, чтобы мы могли тебя видеть.
Прошло несколько секунд, прежде чем я понял, чего он хочет. Я стоял в нерешительности, а когда Котяра вытолкнул меня в первый ряд, я почувствовал, что мне в спину уперлось что-то холодное. На миг я подумал, что бы это могло быть такое.
Теперь я смотрел прямо в дедушкины глаза, он узнал меня, и в его глазах промелькнули мгновенные искорки, но он тут же закрыл глаза, а когда снова открыт, они были по-прежнему безжизненны.
Полковник внимательно смотрел на нас.
— Ладно, — сказал он через несколько секунд. — Проходи.
Шеренга двинулась дальше, и холодный предмет больше уже не упирался мне в спину. Вдруг я заметил, как лейтенант прошептал что-то полковнику на ухо.
Полковник кивнул.
— Стой! — крикнул он. Все остановились.
— Вот ты! — полковник указал на меня. — Иди сюда.
Я посмотрел на Котяру, лицо его ничего не выражало, но глаза блестели. Он взял меня за руку, вышел вперед и поклонился.
— Да, ваша светлость?
Полковник уже повернулся к дедушке.
— Лейтенант сказал мне, что поймал этих двоих возле гасиенды вашего зятя. Они говорят, что пришли с гор, ищут работу. Вы их знаете?
Дедушка посмотрел на нас, взгляд его был отрешенным.
— Я видел их здесь раньше, — равнодушно ответил он.
Котяра плотнее прижался ко мне, в спину снова уперлось что-то холодное. Я попытался обернуться, но он крепко сжал мое плечо.
— Кто они такие? — спросил полковник. Дедушка помедлил с ответом, потом облизнул губы и сказал:
— Я старый человек, имен не помню, но я часто видел их в долине. Они приходили за работой.
Полковник повернулся и внимательно посмотрел на меня.
— Мальчишка смуглый, а ваш зять тоже смуглый.
— Во многих из нас течет негритянская кровь, — тихо сказал дедушка. — Преступлением это до сих пор не считалось.
Полковник задумчиво посмотрел на старика, затем вынул пистолет и направил на меня.
— Значит, вам безразлично, останется он в живых или умрет?
В глазах дедушки появилась печаль, но она исчезла, когда он повернулся к полковнику.
— Мне все равно.
Полковник медленно прицелился. Дедушка отвернулся. Полковник не смотрел на меня, он наблюдал за дедушкой.
Внезапно Котяра оттолкнул меня в сторону.
— Ваша светлость! — воскликнул он. — Умоляю вас! Пощадите! Не отбирайте моего единственного сына! Пощадите, ваша светлость! Ради Бога, пощадите!
Полковник отвел от меня пистолет и направил его на Котяру. Голос его звучал спокойно и холодно:
— Может быть, ты предпочитаешь умереть вместо него? Котяра рухнул на колени.
— Пощадите, ваша светлость. Ради Бога, пощадите! Дедушка повернулся и плюнул в Котяру.
— Убейте их обоих, и дело с концом, — презрительно произнес он. — Меня тошнит от того, как эти ничтожные трусы ползают в пыли!
Полковник внимательно посмотрел на него и сунул пистолет назад в кобуру.
Котяра моментально вскочил.
— Благодарю вас, да благословит вас Бог!
— Убирайся, — махнул рукой полковник.
Котяра втащил меня назад в толпу, и мы медленно прошли до конца террасы и остановились там в молчании. Я посмотрел на Котяру.
— Он не узнал меня, — прошептал я.
— Узнал!
— Но...
Котяра сжал мое плечо, вдоль строя к нам приближался полковник.
— Как тебя зовут? — спросил он, остановившись передо мной.
— Хуан, — ответил я.
— Иди за мной.
Повернувшись, он направился к террасе. В шаге за нами трусил Котяра.
Полковник крикнул одному из солдат:
— Давай сюда старика, а остальные пусть проваливают.
Солдат крепко схватил дедушку за локоть и поволок вниз по ступенькам. С дороги позади нас донесся шум. Я оглянулся через плечо на крестьян, толпившихся там. Гневный гул пробежал по рядам, когда дедушку поволокли вниз.
— Скажите им, чтобы убирались, — крикнул полковник. — Если не послушаются, стреляйте.
— Пошли прочь! — закричал лейтенант, выхватывая пистолет. — Убирайтесь.
Люди смотрели на него, не двигаясь, и только когда лейтенант выстрелил в воздух, медленно попятились.
Когда дорога опустела, полковник повернулся ко мне.
— Старика не волнует, умрешь ты или останешься жить, — тихо сказал он. — Тогда посмотрим, безразлична ли тебе его смерть!
11
Было уже около трех, и солнце пекло нещадно. Пот на наших телах высох, слюна во рту испарилась, оставив легкий, солоноватый привкус. Несмотря на жару, меня колотила внутренняя дрожь, и я едва сдерживал ее, когда они стаскивали дедушку со ступенек.
— Оттащите его к повозке, — приказал полковник. Дедушка оттолкнул солдат.
— Я сам могу идти, — гордо заявил он.
Солдаты вопросительно посмотрели на полковника, тот кивнул, и мы увидели, как дедушка вышел на середину раскаленного двора. Подойдя к повозке, он обернулся и посмотрел на своих мучителей. Вид у него был больной, но глаза оставались ясными и спокойными. Он молчал.
— Разденьте его, — приказал полковник.
Солдаты рванулись к старику, он поднял руку, пытаясь остановить их, но они уже срывали с него одежду. Его худое тело было почти таким же белым, как и одежда, которую он носил. Без одежды он казался маленьким, дряблым, из-под кожи выпирали ребра, ягодицы и складки живота по-старчески обвисли.
— Привяжите его к колесу.
Два солдата грубо прижали дедушку к колесу, растянули в стороны руки и ноги и привязали их к ободу. Выступ ступицы упирался ему в спину, и тело его как-то похабно выгнулось вперед. Лицо его исказилось от боли в суставах, он закрыл глаза и повернул голову, чтобы солнце не било в глаза.
Полковник махнул рукой, ему ничего не надо было говорить солдатам, они хорошо знали свое дело. Один из них прижал голову старика к ободу колеса и крепко привязал ее кожаным ремнем.
— Дон Рафаэль, — голос полковника прозвучал так низко, что я сначала не поверил, что это говорил он. — Дон Рафаэль.
Дедушка посмотрел ему прямо в глаза.
— Можно обойтись без этого, — сказал полковник прямо-таки почтительно.
Дедушка не удостоил его ответом.
— Вы знаете, где скрывается мальчишка.
На лице дедушки не дрогнул ни один мускул.
— Я уже рассказал вам все, что знаю. Его забрал Диабло Рохо.
— В это трудно поверить, дон Рафаэль.
— Но это правда.
Полковник подчеркнуто печально покачал головой.
— Ваш зять Хайме Ксенос связался с бандитами, с убийцами вашей дочери. Его политические амбиции нам известны, и нам не остается ничего другого, как предположить, что вы их одобряете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121