Кондуктор протяжно и звонко выкрикивал названия остановок, колеса постукивали на стыках. Когда справа встала коричневая стена Летнего сада, тренькнул звонок, и кондуктор объявил: «Михайловский замок!» — Ровский встрепенулся и начал проталкиваться к выходу. Маруська выбралась из трамвая следом за ним. Коля замыкал «колонну».
В таком порядке все трое и вошли в Михайловский сад. Ровский двигался ровным, уверенным шагом. Миновал вторую ограду — высокую решетку с коваными цветами — в стиле позднего барокко. Бухгалтер оглянулся и, не заметив ничего подозрительного, приблизился к парапету Екатерининского канала. Еще раз оглянулся. Маруська — она отошла к восточному входу храма «На крови» — сделала вид, что молится, а Коля едва успел отскочить за пилон ограды. Ровский скрылся за церковью.
Коля бегом пересек пространство, отделяющее сад от парапета, и, надвинув шапку на лоб, повернул направо. Здесь было светло от множества свечей, наставленных и налепленных вокруг статуи Христа распятого. Молились люди. Коля с удивлением заметил среди стариков и старух совсем молодых мужчин и женщин, Ровский стоял на коленях около самого распятия и истово крестился.
Коля подошел к распятию, снял шапку. Пожилая женщина протянула ему незажженную свечу.
— Спаси вас бог, — тихо сказал Коля.
Он затеплил свечу, прикрепил у ног Христа. Ровский продолжал усердно молиться. По его размеренным, неторопливым движениям и жестам Коля понял, что бухгалтер совершенно спокоен и абсолютно уверен, что никто за ним не следит. Еще один мужчина вынырнул из темноты, зажег свечу и опустился на колени рядом с Рорским. Коля хорошо его рассмотрел: лет семидесяти, лицо открытое, волевое, кустистые брови в пол-лба. Одет заурядно — старенькое пальтецо с меховым воротником, истертым до кожи, мешковатые брюки в полоску, залатанные ботинки. Старик крестился, в разговор с Ровским не вступал. Но вот бухгалтер отбил последний поклон, поцеловал ступни Христа и положил около распятия свернутую в трубочку записку. Она сразу же затерялась среди десятков аналогичных записок. Ровский поднялся и ушел. Коля сделал Маруське условный знак, означавший, что она должна проводить Ровского, и продолжал наблюдать. Старик начал бить поклоны, и в один из таких поклонов Коля увидел, что около ног Христа легла еще одна записка. А та, что положил Ровский, — исчезла. Старик ушел. Коля помедлил мгновение и двинулся следом. Старик миновал Театральный мост, вышел на площадь и свернул налево, на Большую Конюшенную. Около дворника, который старательно скреб тротуар, старик остановился и приподнял шапку:
— Добрый вечер, Геликон Петрович, как дела?
Дворник почтительно сдернул картуз:
— Припозднились вы нынче. Чай совсем перепрел. А может, водочки?
— А может, и водочки, — весело сказал старик. — Радость у меня. — Он скрылся в доме, который примыкал к Голландской церкви.
Коля выбежал на Невский и сразу же увидел постового милиционера. Тот прохаживался у памятника Барклаю де Толли.
— Я инспектор первой бригады. — Коля показал удостоверение, но милиционер широко улыбнулся, отвел руку Коли в сторону и сказал:
— Лукьянов моя фамилия, вы меня не помните, а я вас, товарищ начальник, лично знаю. Случилось что?
— Дом у Голландской церкви. Второе парадное. Кто там у дворника живет?
— У Геликона? — еще шире улыбнулся милиционер. — Забавная это история, товарищ начальник! Фабрикант живет!
— То есть? — опешил Коля.
— Да бывший! — махнул рукой постовой. Ему было очень приятно, что он смог удивить такого бывалого человека, как Коля. — Год назад вернулся по амнистии с Соловков — старик совсем, его и освободили. Вред от него теперь какой? Ну, он и живет у своего бывшего дворника, помаленьку побирается по родным и знакомым. Тем и сыт.
— Вы докладывали в районе? — строго спросил Коля.
— Товарищ начальник, — укоризненно развел руками милиционер. — Да он и мухи не обидит! Как не докладывал — сразу же! Однако прописали его! Пермитин фамилия, может, слыхали?
— Иван? — Коля не смог сдержать изумления, и постовой тревожно сказал:
— Ну да! А что? А может, вы кого другого имеете в виду? Этот заводом в свое время владел, Невским.
— Будь начеку. — Коля приложил ладонь к шапке и ушел.
В коридоре управления Коля встретил Бушмакина и Сергеева.
— Один день остается, — напомнил Сергеев. — Завтра — и все. Успеете?
— Успеем, — уверенно сказал Коля. — Теперь наверняка успеем.
В кабинете его уже ждал Витька. Он был бледен и торжествен.
— Разрешите доложить, — начал он срывающимся от волнения голосом. — Ваше задание выполнено! Значит, так: Куликов, а иначе — Томич Юрий Александрович, — офицер штаба Юденича, вот список штаба, я снял копию.
Коля проглядел копию и положил ее на стол.
— Ты так сверкаешь, — сказал он добродушно, — что это явно не все! Ну, не томи! Кого это ты подчеркнул в списке? Чеботарев Артур Георгиевич! Из контрразведки. Знакомая фамилия. Сейчас я вспомню, погоди… — Коля задумался на мгновение и улыбнулся: — Вспомнил: Фекла Чеботарева. Длинный к ней на могилу ветку положил. Значит…
— Длинный и Чеботарев — одно и то же лицо, — резюмировал Витька. — Смотрите, что получается: Томич и Ровский — на заводе, Чеботарев — вне. Он явно чья-то связь.
— Ровский вчера вечером встретился с Иваном Пермитиным, вот тебе и связь.
— Бот это да! — ахнул Витька. — Ну, все! Можно, я считаю, приступать к реализации дела! Ай да мы! Ухватили слона за хвост!
— Напиши начальнику управления рапорт, — приказал Коля. — За Пермитиным нужно немедленно установить постоянное наблюдение!
— Его надо за жабры!
— А деньги? — парировал Коля.
— Найдем при обыске!
— А если нет? — Коля вздохнул. — Это не просто «деньги», Витя. Это зарплата трех тысяч человек.
Пришла Маруська:
— Все готово — «куклы» в пачках, понятые, заключение экспертов, что «куклы» по весу и размерам точно соответствуют настоящим деньгам. Через полчаса начнут давать «зарплату».
— Поехали, — решил Коля.
…У окошка кассы волновалась очередь. Первым, как всегда, стоял Ровский.
— По вас часы можно проверять, — подошел Коля.
— Ну что вы, — слабо улыбнулся Ровский. — Вы шутите. Скажите, а что, деньги уже нашли? Или вам дали взаймы? Помнится, товарищ Сергеев говорил, что денежных резервов в Ленинграде нет.
— Нашлись… резервы, — Коля постучал в окошечко кассы. — Входите.
— Я, — удивился Ровский. — С какой стати?
— Мы все объясним. — Коля слегка подтолкнул опешившего бухгалтера через порог и закрыл дверь.
— Здравствуйте. — Ровский растерянно посмотрел на присутствующих. За столом сидел новый кассир. Рядом с ним — заведующий финчастью Рыков. Справа стоял милиционер. — Что все это значит, граждане? — Ровский начал нервничать.
— Где ваш чемоданчик? — спросил Коля.
— Собственно… какой? — Ровский растерялся.
— Вот этот, — Коля взял из руки милиционера чемоданчик Ровского. — Это ваш? — Коля поставил чемодан на стол перед Ровским.
— Нет! — Ровский даже отскочил, но тут же взял себя в руки. — Хотя… простите, я не рассмотрел сразу. Это — мой. И что же?
— Почему же он не у вас в руках?
— Он не всегда мне нужен.
— Изо дня в день три года подряд был нужен, а теперь нет? Вы же с ним, простите, в уборную ходили, ни на секунду не выпускали из рук!
— А на этот раз он мне не понадобился, — улыбнулся Ровский. — И что же?
— И в прошлый раз не понадобился?
— И в прошлый раз.
— А в день похищения денег этот чемоданчик был у вас в левой руке. Огласить показания свидетелей? Или пригласить их для очной станки?
— Допустим, был, — медленно сказал Ровский. — И что же?
— Дайте деньги. — Коля повернулся к Маруське.
Она открыла банковский мешок и вывалила на стол крест-накрест заклеенные пачки. По виду они были совершенно настоящие.
— Семьсот тысяч рублей. Упаковка и купюры те же самые, что в день кражи. Это зафиксировано в акте. Желаете ознакомиться?
— Мне ни к чему, — снова улыбнулся Ровский. — Я, честно сказать, не совсем понимаю, зачем вы все это делаете?
— Сейчас поймете. Понятых прошу подойти ко мне. — Коля открыл чемодан Ровского и начал аккуратно складывать в него пачки денег. Вначале, казалось, что такая гора вряд ли уместится в сравнительно небольшом чемодане, но Коля все укладывал и укладывал.
Только две пачки не влезли — оказались лишними.
— Их вы положили в карманы, — сказал Коля.
Ровский молчал. Сотрудники финчасти смотрели на него с плохо скрытым ужасом.
— Сумму вы знали точно. Знали давно — года три-четыре назад. Подготовили «куклы» из бумаги, эти «куклы» изображали будущий куш Подготовили этот чемодан. Научились мгновенно его заполнять. Приучили к его виду всех на заводе. Даже анекдоты появились, — Коля вплотную подошел к Ровскому. — А теперь такие же «куклы» сделали мы, и вы попались. Говорить будете?
Ровский завыл, с разбегу ударился головой о стену и начал кататься по полу. Его хотели поднять, но Коля остановил Витьку и милиционера.
— Не трогайте. — Коля открыл дверь кассы.
Ровский выл и катался по полу. А в коридоре молча стояли рабочие.
— Товарищи! — обратился к ним Коля. — Денег, к сожалению, мы еще не нашли, простите нас за это. Пока мы не можем выдать вам зарплату. — Коля распечатал одну из пачек. Только сверху и снизу лежали настоящие купюры. Внутри была простая бумага. — Но одного из преступников мы установили. Вы его видите. Теперь уже не долго ждать, товарищи.
Некоторое время рабочие смотрели, как беснуется бывший бухгалтер, потом передние повернулись и ушли. И оставшиеся тоже начали расходиться. Через минуту коридор опустел.
— Какой же вы… негодяй, — обращаясь к Ровскому, с болью произнес Рыков. — Я уйду. Противно. И, повернувшись к Коле, добавил: — Однако лихо вы придумали. Даже я не догадался, что пачки фальшивые.
Ровскому надели наручники и увели.
Спустя час Коля, Витька и Маруська в присутствии двух понятых произвели у Ровского обыск. Бывший бухгалтер жил в коммунальной квартире, занимал небольшую комнату с двумя окнами, которые выходили в глухой двор-колодец. Угол комнаты был отгорожен ширмой. За ней стояла узкая деревянная кровать, застеленная белым покрывалом, а в изголовье висела фотография-портрет. Юрия Томича. Обыск результатов не дал. Ни среди писем Ровского, ни в его вещах не было найдено ничего такого, что могло бы пролить хотя бы маленький свет на преступные связи Ровского или на его роль в деле ограбления заводской кассы.
Вошел милиционер:
— Товарищ Бушмакин просили вам передать: объект дома, никуда не выходил.
Коля понял, что Пермитина взяли под наблюдение. Подошел к столу, перелистал альбом с фотографиями:
— Сообщите Бушмакину, что мы уже заканчиваем. — А когда милиционер ушел, добавил огорченно: — Что будем делать? Ровский, мягко говоря, не лыком шит, его можно заставить говорить только доказательствами, мы же ничего не нашли.
В альбоме были обыкновенные семейные фотографии. Витька взял альбом:
— Не знаю, что делать.
— С ним нужно начать разговор, — подошла Маруська. — Я берусь.
— А бухгалтер-то наш, оказывается, стрелок охо-хо! — вдруг сказал Витька и показал красиво оформленный диплом за отличную стрельбу на имя Ровского. — Глядите-ка! — Витька вытряхнул из альбома старенькую помятую фотографию. На ней были сняты трое мужчин и девочка-гимназистка. — Вот мы что искали! Вот! — Витька не скрывал торжества. — Нина, — частил он, — ее ни с кем не спутаю, а это — Ровский! А вот мой — Чеботарев… Длинный… Третьего не знаю.
— Пермитин, собственной персоной, — сказал Коля. — Вот так Витя. Ты, конечно, молодец…
— А почему конечно? — обиделся Витька.
— Нина всех знала, — мягко сказала Маруська. — Сам видишь. Если бы ты правильно себя повел тогда, — она бы и нам помогла, и жива осталась. — Маруська вздохнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93