В это время ночи ты никого здесь не найдешь.
– Мы их поднимем, – сказал Мейсон.
Делла Стрит кивнула:
– Здесь, шеф. Это мотель, и там все уже спят.
– Мы кого-нибудь разбудим.
Мейсон позвонил в контору, и через несколько минут в дверях показался заспанный мужчина, протирающий глаза.
– Прошу прощения, – сказал он, – мы уже под завязку. Вы что, не видели табличку «Мест нет»? Вы...
Мейсон сказал:
– Вот пять долларов.
– Да я же говорю вам, у нас битком. Я не смогу найти вам место, даже если вы...
– Мне не нужно место, – перебил его Мейсон, – я просто хочу знать, в каком домике живет миссис Барнуэлл.
– Миссис Барнуэлл? В одиннадцатом, но она уже легла.
– Благодарю, – сказал Мейсон. – Купите себе бутылочку виски, и еще раз прошу прощения за то, что мы вас разбудили.
Мейсон и Делла Стрит быстро пошли по узенькой бетонной дорожке, начинавшейся у стоянки машин, окруженной белыми оштукатуренными коттеджами.
– Вот и наш коттедж, – сказал Мейсон.
Он поискал взглядом звонок, но не нашел. Тогда он попытался открыть выдвижную дверь. Она была заперта изнутри.
Мейсон постучал костяшками пальцев в дверь.
Встревоженный женский голос спросил:
– Кто там?
– Сообщение для вас, – ответил Мейсон, – очень важное сообщение.
– Простите. Мне нужно знать, кто вы. Я...
– Включите свет, – сказал Мейсон. – Для вас сообщение. Оно имеет отношение к законности брачной церемонии, совершенной в Неваде. Теперь вас это заинтересовало?
Внутри загорелся свет.
– Минутку, – произнес женский голос.
Через мгновение внутренняя дверь распахнулась, в дверном проеме возникла неясная темная фигура молодой женщины, завернувшейся во что-то свободно ниспадающее. Раздвижную стеклянную дверь она не открыла.
– Ну хорошо. В чем дело? – спросила она.
Мейсон, держа в руке маленький фонарик, нажал на кнопку. Луч света пронзил стеклянную дверь и ударил прямо в лицо женщине.
Она отпрянула и сердито воскликнула:
– Прекратите!
Мейсон сказал:
– Я выяснил все, что мне нужно, мисс Кэдмас.
– Простите, но я миссис Барнуэлл.
– Вот об этом я как раз и хотел бы с вами поговорить.
– Зато я не хочу с вами ни о чем говорить, – сердито ответила она и принялась закрывать дверь.
– Я думаю, захотите, – сказал Мейсон. – Если же вы откажетесь говорить со мной, вам придется через два часа объясняться с газетными репортерами.
– Репортерами?
– Да.
– Но откуда они... как они смогут найти меня?
– Благодаря мне, – сказал Мейсон.
Из соседнего коттеджа прогремел раздраженный мужской голос.
– Эй, убавьте громкость! Заходи внутрь или найди себе более покладистую бабу. Нечего там стоять и спорить! Я хочу спать!
Мейсон спокойно стоял перед стеклянной дверью и ждал.
Несколько секунд фигура в дверном проеме оставалась неподвижной, затем женщина протянула руку и открыла защелку.
– Заходите, пожалуйста, – пригласила она, – и постарайтесь не разбудить ребенка.
Мейсон придержал дверь, пропуская Деллу Стрит, и, следом за ней войдя в коттедж, тщательно запер дверь.
– Кто вы? – спросила женщина.
Внутри коттеджа было просторно и удобно. Маленькая гостиная с дорогим ковром на полу была обставлена хорошей мебелью; через другую дверь видна была спальня с двуспальной кроватью и детской кроваткой.
Мейсон представился:
– Меня зовут Перри Мейсон, я адвокат. Это Делла Стрит, моя секретарша. Я хочу сразу выложить карты на стол – я один из адвокатов, представляющих Джозефину Кемптон. Она обвиняется в убийстве Бенджамина Эддикса – вашего мужа.
Женщина сидела, враждебно поджав губы.
– Продолжайте.
Мейсон сказал:
– Я оказался замешан в это дело чисто случайно. Я купил ваши дневники и...
– Я читала об этом в газетах. Зачем они вам понадобились? Вы что, хотели заняться чем-нибудь вроде шантажа? Неужели вы думали, я такая дура, чтобы написать в них хоть что-то такое...
– Вы написали там много такого, о чем даже и не подозревали сами, сказал Мейсон. – То есть вы писали о том, о чем, как вы полагали, никто не сможет догадаться.
– Например?
– Как вы думаете, зачем я сюда приехал?
– Не знаю. Как раз это я и хотела бы выяснить.
– А как, по вашему мнению, я вас здесь нашел?
– Вот этого я не могу понять. Я приняла все необходимые меры предосторожности.
– Это мне известно, – сказал Мейсон. – Как раз поэтому я и говорю, что в дневниках было гораздо больше, чем вы полагали. Ну а теперь я хочу узнать все в подробностях.
– Я не собираюсь вам ничего рассказывать.
– Я полагаю, расскажете, – уверенно заявил Мейсон.
– Почему вы так думаете?
– Потому что, – сказал Мейсон, – мне известно очень многое. Я знаю названия мотелей, в которых вы останавливались с Бенджамином Эддиксом. У меня есть ваши записи в дневнике о том, что вы собираетесь наслаждаться счастьем там, где оно вам выпало, и что вы не собираетесь ускорять развязку, пока она не наступит сама. А затем, обнаружив, что развязка неизбежна, вы были вынуждены что-то решать в такой ситуации и записали об этом в дневнике. Мне известно, что произошло на борту яхты. Я знаю, что вы с Эддиксом подстроили так, чтобы обмануть всех и представить дело так, якобы вы покончили жизнь самоубийством. Неизвестно мне одно – зачем он предпринимал все эти меры предосторожности. Вот это мне и хотелось бы выяснить.
– Ну, раз вы такой ловкий, возьмите и выясните сами.
– Мне известно, – сказал Мейсон, – что вы поженились в Неваде. Я знаю, что вы дали указания прислать документы о регистрации брака почтой по этому адресу. Я знаю, что настоящее имя Эддикса было Барнуэлл. А теперь я могу высказать несколько предположений. Я не думаю, что эти предположения вам хотелось бы от меня услышать. Я могу опубликовать их в газетах. Они гоняются за мной, чтобы получить интервью.
– Ну так идите и дайте им интервью.
– Я уже дал им одно интервью, в котором заявил: на основании некоторых записей в вашем дневнике я предполагаю, что вы сообщили мистеру Эддиксу о том, что он скоро станет отцом. Я уже рассказал им про мотели, останавливаясь в которых вы с мистером Эддиксом регистрировались как муж и жена, и у меня есть свидетели, которые опознали ваши фотографии. Газетчикам это уже известно. Завтра утром все будет опубликовано.
– Но зачем вы все это мне устроили? – спросила она.
– Я вам ничего не устраивал, – сказал Мейсон, – я юрист. Я веду дело, в котором должен выяснить все факты. Я ничего не придумываю. Я ничего не подтасовываю. Я только устанавливаю факты.
– А потом выбалтываете газетам.
– Я сделал это, потому что так было нужно. Была какая-то причина, по которой мистер Эддикс не мог на вас жениться. Что это была за причина?
– Не понимаю, с какой стати я вам должна рассказывать?
– А почему бы и нет?
Она помедлила какое-то время, потом проговорила:
– У вас-то какой интерес во всем этом?
– Я пытаюсь установить истину.
– И вы представляете Джозефину Кемптон?
– Да.
– Отлично! – с горечью воскликнула она. – Если вам нужна правда о ней, то я вам скажу правду. Она убила его!
– Вы имеете в виду, что она убила Бенджамина Эддикса?
– Ну конечно, она убила его. Она еще сильнее хотела убить меня, чем его. Это одна из причин, почему Бенни решил, что мы все сделаем так, будто... ну, в общем, будто я уже мертва.
– Мне кажется, – сказал Мейсон, – что это слишком уж сложный способ решения довольно простой проблемы.
– Проблема не была такой уж простой.
– Почему бы ему было не решить эту проблему со своей первой женой? спросил Мейсон, по своему обыкновению скрывая тот факт, что стреляет он наобум.
– Потому что он не мог.
– Почему?
Она пожала плечами и сказала:
– Почему бы вам самому не порассуждать на эту тему?
Мейсон сказал:
– Ну что ж. Я юрист. Единственное возможное решение, которое я могу найти, чтобы объяснить, почему мистер Эддикс не мог открыто объявить вас своей женой, состоит в том, что у него не было законного права это сделать, и единственная причина, которую я могу придумать, почему у него не было законного права жениться на вас – это то, что у него была жива первая жена, которая, возможно, тянула из него деньги на свое содержание и отказывалась дать ему развод.
Она покачала головой.
– Неправильно? – спросил Мейсон.
Она с горечью произнесла:
– Газеты время от времени довольно много писали о нем. Множество раз они публиковали его фотографии. И вы никогда не слышали, чтобы кто-то пришел и заявил, что является его женой. И вы никогда не слышали о его предыдущей женитьбе.
– Это как раз одна из тех вещей, которые меня озадачивают, – неохотно согласился Мейсон.
Она сказала:
– Это и меня озадачивало, но я любила достаточно сильно, чтобы положиться на судьбу и принимать все так, как оно есть.
– Вы так его любили? – спросила Делла Стрит.
Она задумчиво посмотрела на Деллу Стрит и сказала:
– Он был замечательный. Я хотела, чтобы все продолжалось – на любых условиях, которые он предложит, и до тех пор... до тех пор, пока это касается только нас двоих.
– Я все еще не услышал от вас подробного рассказа.
– И не услышите.
Мейсон, бросив короткий взгляд на Деллу Стрит, сказал:
– По некоторым причинам он не считал для себя возможным жениться, и все же, когда это стало необходимо, чтобы дать ребенку свое имя, а вам определенную защиту, он решился и зарегистрировал брак. Но перед тем как это сделать, он устроил всю эту ерунду, чтобы вас считали мертвой. Это должно означать, что он... ого, мне кажется, я догадался.
– И в чем же дело, шеф? – спросила Делла Стрит.
– Он понял, что женщина, на которой он женится, окажется в величайшей опасности.
– Но почему? – спросила Делла Стрит.
Мейсон поднял руку.
– Во-первых, – сказал он, отгибая один палец, – он знал, что не имеет законного права жениться. Во-вторых, он знал, что любая женщина, которой он всерьез увлечется, окажется в величайшей опасности. Все это выстраивается в определенную схему, Делла... поскольку я юрист.
– Я не улавливаю, шеф.
Мейсон взглянул на женщину в накидке.
– Может быть, Элен нам расскажет.
– А может быть, и не расскажет.
– Отлично, – сказал Мейсон, – ну что ж, Делла, попробуем сами. В некий период своей жизни Эддикс женился. Этот брак не был расторгнут вследствие смерти супруги или в соответствии с каким бы то ни было соглашением о разводе. И вот вопрос – по какой причине?
Делла Стрит покачала головой:
– Нет таких причин. Если он женился, то мог и развестись. Не имеет значения, чего это могло ему стоить, но он мог откупиться и получить свободу. Он мог быть очень осторожным, предпринимая вторую попытку, но он, без сомнения, должен был обеспечить себе законную свободу.
– Если у него была такая возможность, – сказал Мейсон.
– Что ты под этим подразумеваешь?
– По закону может возникнуть ситуация, очень интересная с точки зрения закона, при которой он был бы не в состоянии сделать то, что хотел.
– Какая? – спросила Делла Стрит.
– Во многих штатах невозможно развестись с женой, которая признана судом невменяемой, – ответил Мейсон. – А теперь, предположим, Бенджамин Эддикс женился. Предположим, что женщина была признана невменяемой. Руки у Эддикса были связаны. И предположим далее, что у женщины такая форма сумасшествия, которая могла сделать ее опасной, и это могло бы... Мне кажется, мы к чему-то приближаемся, Делла.
Мейсон слегка наклонил голову в сторону женщины, завернувшейся в накидку.
С ее лицом происходило что-то неладное. Горестный спазм исказил его, затем она вдруг сердито воскликнула:
– Черт бы вас побрал! Кто вы такой? Вы что, умеете читать чужие мысли? Кто вас заставляет совать нос в чужую жизнь и...
– Я думаю, – сказал Мейсон, – вам лучше рассказать мне обо всем, Элен.
Она нахмурилась:
– Я пережила такое, что вам и не снилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Мы их поднимем, – сказал Мейсон.
Делла Стрит кивнула:
– Здесь, шеф. Это мотель, и там все уже спят.
– Мы кого-нибудь разбудим.
Мейсон позвонил в контору, и через несколько минут в дверях показался заспанный мужчина, протирающий глаза.
– Прошу прощения, – сказал он, – мы уже под завязку. Вы что, не видели табличку «Мест нет»? Вы...
Мейсон сказал:
– Вот пять долларов.
– Да я же говорю вам, у нас битком. Я не смогу найти вам место, даже если вы...
– Мне не нужно место, – перебил его Мейсон, – я просто хочу знать, в каком домике живет миссис Барнуэлл.
– Миссис Барнуэлл? В одиннадцатом, но она уже легла.
– Благодарю, – сказал Мейсон. – Купите себе бутылочку виски, и еще раз прошу прощения за то, что мы вас разбудили.
Мейсон и Делла Стрит быстро пошли по узенькой бетонной дорожке, начинавшейся у стоянки машин, окруженной белыми оштукатуренными коттеджами.
– Вот и наш коттедж, – сказал Мейсон.
Он поискал взглядом звонок, но не нашел. Тогда он попытался открыть выдвижную дверь. Она была заперта изнутри.
Мейсон постучал костяшками пальцев в дверь.
Встревоженный женский голос спросил:
– Кто там?
– Сообщение для вас, – ответил Мейсон, – очень важное сообщение.
– Простите. Мне нужно знать, кто вы. Я...
– Включите свет, – сказал Мейсон. – Для вас сообщение. Оно имеет отношение к законности брачной церемонии, совершенной в Неваде. Теперь вас это заинтересовало?
Внутри загорелся свет.
– Минутку, – произнес женский голос.
Через мгновение внутренняя дверь распахнулась, в дверном проеме возникла неясная темная фигура молодой женщины, завернувшейся во что-то свободно ниспадающее. Раздвижную стеклянную дверь она не открыла.
– Ну хорошо. В чем дело? – спросила она.
Мейсон, держа в руке маленький фонарик, нажал на кнопку. Луч света пронзил стеклянную дверь и ударил прямо в лицо женщине.
Она отпрянула и сердито воскликнула:
– Прекратите!
Мейсон сказал:
– Я выяснил все, что мне нужно, мисс Кэдмас.
– Простите, но я миссис Барнуэлл.
– Вот об этом я как раз и хотел бы с вами поговорить.
– Зато я не хочу с вами ни о чем говорить, – сердито ответила она и принялась закрывать дверь.
– Я думаю, захотите, – сказал Мейсон. – Если же вы откажетесь говорить со мной, вам придется через два часа объясняться с газетными репортерами.
– Репортерами?
– Да.
– Но откуда они... как они смогут найти меня?
– Благодаря мне, – сказал Мейсон.
Из соседнего коттеджа прогремел раздраженный мужской голос.
– Эй, убавьте громкость! Заходи внутрь или найди себе более покладистую бабу. Нечего там стоять и спорить! Я хочу спать!
Мейсон спокойно стоял перед стеклянной дверью и ждал.
Несколько секунд фигура в дверном проеме оставалась неподвижной, затем женщина протянула руку и открыла защелку.
– Заходите, пожалуйста, – пригласила она, – и постарайтесь не разбудить ребенка.
Мейсон придержал дверь, пропуская Деллу Стрит, и, следом за ней войдя в коттедж, тщательно запер дверь.
– Кто вы? – спросила женщина.
Внутри коттеджа было просторно и удобно. Маленькая гостиная с дорогим ковром на полу была обставлена хорошей мебелью; через другую дверь видна была спальня с двуспальной кроватью и детской кроваткой.
Мейсон представился:
– Меня зовут Перри Мейсон, я адвокат. Это Делла Стрит, моя секретарша. Я хочу сразу выложить карты на стол – я один из адвокатов, представляющих Джозефину Кемптон. Она обвиняется в убийстве Бенджамина Эддикса – вашего мужа.
Женщина сидела, враждебно поджав губы.
– Продолжайте.
Мейсон сказал:
– Я оказался замешан в это дело чисто случайно. Я купил ваши дневники и...
– Я читала об этом в газетах. Зачем они вам понадобились? Вы что, хотели заняться чем-нибудь вроде шантажа? Неужели вы думали, я такая дура, чтобы написать в них хоть что-то такое...
– Вы написали там много такого, о чем даже и не подозревали сами, сказал Мейсон. – То есть вы писали о том, о чем, как вы полагали, никто не сможет догадаться.
– Например?
– Как вы думаете, зачем я сюда приехал?
– Не знаю. Как раз это я и хотела бы выяснить.
– А как, по вашему мнению, я вас здесь нашел?
– Вот этого я не могу понять. Я приняла все необходимые меры предосторожности.
– Это мне известно, – сказал Мейсон. – Как раз поэтому я и говорю, что в дневниках было гораздо больше, чем вы полагали. Ну а теперь я хочу узнать все в подробностях.
– Я не собираюсь вам ничего рассказывать.
– Я полагаю, расскажете, – уверенно заявил Мейсон.
– Почему вы так думаете?
– Потому что, – сказал Мейсон, – мне известно очень многое. Я знаю названия мотелей, в которых вы останавливались с Бенджамином Эддиксом. У меня есть ваши записи в дневнике о том, что вы собираетесь наслаждаться счастьем там, где оно вам выпало, и что вы не собираетесь ускорять развязку, пока она не наступит сама. А затем, обнаружив, что развязка неизбежна, вы были вынуждены что-то решать в такой ситуации и записали об этом в дневнике. Мне известно, что произошло на борту яхты. Я знаю, что вы с Эддиксом подстроили так, чтобы обмануть всех и представить дело так, якобы вы покончили жизнь самоубийством. Неизвестно мне одно – зачем он предпринимал все эти меры предосторожности. Вот это мне и хотелось бы выяснить.
– Ну, раз вы такой ловкий, возьмите и выясните сами.
– Мне известно, – сказал Мейсон, – что вы поженились в Неваде. Я знаю, что вы дали указания прислать документы о регистрации брака почтой по этому адресу. Я знаю, что настоящее имя Эддикса было Барнуэлл. А теперь я могу высказать несколько предположений. Я не думаю, что эти предположения вам хотелось бы от меня услышать. Я могу опубликовать их в газетах. Они гоняются за мной, чтобы получить интервью.
– Ну так идите и дайте им интервью.
– Я уже дал им одно интервью, в котором заявил: на основании некоторых записей в вашем дневнике я предполагаю, что вы сообщили мистеру Эддиксу о том, что он скоро станет отцом. Я уже рассказал им про мотели, останавливаясь в которых вы с мистером Эддиксом регистрировались как муж и жена, и у меня есть свидетели, которые опознали ваши фотографии. Газетчикам это уже известно. Завтра утром все будет опубликовано.
– Но зачем вы все это мне устроили? – спросила она.
– Я вам ничего не устраивал, – сказал Мейсон, – я юрист. Я веду дело, в котором должен выяснить все факты. Я ничего не придумываю. Я ничего не подтасовываю. Я только устанавливаю факты.
– А потом выбалтываете газетам.
– Я сделал это, потому что так было нужно. Была какая-то причина, по которой мистер Эддикс не мог на вас жениться. Что это была за причина?
– Не понимаю, с какой стати я вам должна рассказывать?
– А почему бы и нет?
Она помедлила какое-то время, потом проговорила:
– У вас-то какой интерес во всем этом?
– Я пытаюсь установить истину.
– И вы представляете Джозефину Кемптон?
– Да.
– Отлично! – с горечью воскликнула она. – Если вам нужна правда о ней, то я вам скажу правду. Она убила его!
– Вы имеете в виду, что она убила Бенджамина Эддикса?
– Ну конечно, она убила его. Она еще сильнее хотела убить меня, чем его. Это одна из причин, почему Бенни решил, что мы все сделаем так, будто... ну, в общем, будто я уже мертва.
– Мне кажется, – сказал Мейсон, – что это слишком уж сложный способ решения довольно простой проблемы.
– Проблема не была такой уж простой.
– Почему бы ему было не решить эту проблему со своей первой женой? спросил Мейсон, по своему обыкновению скрывая тот факт, что стреляет он наобум.
– Потому что он не мог.
– Почему?
Она пожала плечами и сказала:
– Почему бы вам самому не порассуждать на эту тему?
Мейсон сказал:
– Ну что ж. Я юрист. Единственное возможное решение, которое я могу найти, чтобы объяснить, почему мистер Эддикс не мог открыто объявить вас своей женой, состоит в том, что у него не было законного права это сделать, и единственная причина, которую я могу придумать, почему у него не было законного права жениться на вас – это то, что у него была жива первая жена, которая, возможно, тянула из него деньги на свое содержание и отказывалась дать ему развод.
Она покачала головой.
– Неправильно? – спросил Мейсон.
Она с горечью произнесла:
– Газеты время от времени довольно много писали о нем. Множество раз они публиковали его фотографии. И вы никогда не слышали, чтобы кто-то пришел и заявил, что является его женой. И вы никогда не слышали о его предыдущей женитьбе.
– Это как раз одна из тех вещей, которые меня озадачивают, – неохотно согласился Мейсон.
Она сказала:
– Это и меня озадачивало, но я любила достаточно сильно, чтобы положиться на судьбу и принимать все так, как оно есть.
– Вы так его любили? – спросила Делла Стрит.
Она задумчиво посмотрела на Деллу Стрит и сказала:
– Он был замечательный. Я хотела, чтобы все продолжалось – на любых условиях, которые он предложит, и до тех пор... до тех пор, пока это касается только нас двоих.
– Я все еще не услышал от вас подробного рассказа.
– И не услышите.
Мейсон, бросив короткий взгляд на Деллу Стрит, сказал:
– По некоторым причинам он не считал для себя возможным жениться, и все же, когда это стало необходимо, чтобы дать ребенку свое имя, а вам определенную защиту, он решился и зарегистрировал брак. Но перед тем как это сделать, он устроил всю эту ерунду, чтобы вас считали мертвой. Это должно означать, что он... ого, мне кажется, я догадался.
– И в чем же дело, шеф? – спросила Делла Стрит.
– Он понял, что женщина, на которой он женится, окажется в величайшей опасности.
– Но почему? – спросила Делла Стрит.
Мейсон поднял руку.
– Во-первых, – сказал он, отгибая один палец, – он знал, что не имеет законного права жениться. Во-вторых, он знал, что любая женщина, которой он всерьез увлечется, окажется в величайшей опасности. Все это выстраивается в определенную схему, Делла... поскольку я юрист.
– Я не улавливаю, шеф.
Мейсон взглянул на женщину в накидке.
– Может быть, Элен нам расскажет.
– А может быть, и не расскажет.
– Отлично, – сказал Мейсон, – ну что ж, Делла, попробуем сами. В некий период своей жизни Эддикс женился. Этот брак не был расторгнут вследствие смерти супруги или в соответствии с каким бы то ни было соглашением о разводе. И вот вопрос – по какой причине?
Делла Стрит покачала головой:
– Нет таких причин. Если он женился, то мог и развестись. Не имеет значения, чего это могло ему стоить, но он мог откупиться и получить свободу. Он мог быть очень осторожным, предпринимая вторую попытку, но он, без сомнения, должен был обеспечить себе законную свободу.
– Если у него была такая возможность, – сказал Мейсон.
– Что ты под этим подразумеваешь?
– По закону может возникнуть ситуация, очень интересная с точки зрения закона, при которой он был бы не в состоянии сделать то, что хотел.
– Какая? – спросила Делла Стрит.
– Во многих штатах невозможно развестись с женой, которая признана судом невменяемой, – ответил Мейсон. – А теперь, предположим, Бенджамин Эддикс женился. Предположим, что женщина была признана невменяемой. Руки у Эддикса были связаны. И предположим далее, что у женщины такая форма сумасшествия, которая могла сделать ее опасной, и это могло бы... Мне кажется, мы к чему-то приближаемся, Делла.
Мейсон слегка наклонил голову в сторону женщины, завернувшейся в накидку.
С ее лицом происходило что-то неладное. Горестный спазм исказил его, затем она вдруг сердито воскликнула:
– Черт бы вас побрал! Кто вы такой? Вы что, умеете читать чужие мысли? Кто вас заставляет совать нос в чужую жизнь и...
– Я думаю, – сказал Мейсон, – вам лучше рассказать мне обо всем, Элен.
Она нахмурилась:
– Я пережила такое, что вам и не снилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36