– Речь о ваших служебных делах. Я, возможно, смогу оказать вам услугу.
– А в чем дело?
Буркхард сразу же проснулся.
– Мой молодой друг Эммет Тиллмэн… Вы его знаете?
– Актер из полицейского телесериала?
– Он самый. Попал в аварию на углу Голливудского бульвара и Виноградной. Думаю, прямо сейчас его допрашивают ваши люди.
– Сколько машин?
– Насколько мне известно, две.
– А кто виновник?
– Разве можно сказать это наверняка? Тиллмэн врезался во вторую машину, однако утверждает, что она шла с превышением скорости и столкновение было неизбежным.
– А что говорит второй водитель?
– Он мертв.
– Господи, Уолтер, выходит, это серьезная история.
– Иначе я бы не стал вас тревожить. Но дело еще серьезней. Во второй машине на момент аварии находился труп.
– Труп на момент аварии?
– Трудно сформулировать это точнее. Водитель второй машины перевозил в ней женский труп.
– Что ж, это дает мне повод встрять в расследование.
– Обезглавленный труп. Вы меня слышите, Уильям?
– Слышу. Ничего себе, вы меня огорошили, да еще в такой час! Обезглавленный труп.
– Понимаете теперь, почему я решился на этот звонок? Подобная история с участием телезвезды – да газетчики за это обеими руками ухватятся!
– Я понимаю вашу тревогу, Уолтер.
– Значит, вы проследите за тем, чтобы имя Тиллмэна не всплыло? Ни в полицейском рапорте, ни, упаси Боже, в газетах?
– Это я могу гарантировать. По крайней мере, до тех пор, пока и если мы ничего не узнаем о том, что Тиллмэн был знаком с водителем второй машины или его «пассажиркой».
– Мне бы хотелось, Билл, чтобы вы держали меня в курсе всего расследования.
– Можете не сомневаться.
– А что вы расскажете полицейским на месте преступления об обезглавленном трупе?
– Я на этот счет еще ничего не придумал, Уолтер, – несколько кисло сказал Буркхард.
– А я, знаете ли, успел малость пораскинуть мозгами по этому поводу. Может быть, вы объясните полицейским, что погибший водитель работал на компанию, организующую спецэффекты при киносъемке? А обезглавленный труп – это всего лишь манекен.
Кто поверит в этот идиотизм? – Кому надо, тот и поверит, – возразил Кейп. – Держите меня в куре дела. Звоните в любое время.
Глава шестая
После того как белый полицейский тоже полюбовался на диковинку, они с темнокожим принялись о чем-то шушукаться. Тиллмэн вышел из «Милорда» и застыл под дождем, ловя обрывки их беседы, долетавшие до него, как обрывки ветоши, разносимой ветром.
– … поискать бы эту зловонючую башку…
– … поискать на хрен где?..
– … чисто срезано… под самый корень…
– … может, японка…
– … с чего ты на хрен взял?
– … волосы внизу как черная проволока… странный цвет кожи…
– … убийство на этнической почве… может, и так…
Темнокожий полицейский время от времени поглядывал в сторону Тиллмэна, узнавая и не узнавая его, а когда белый отправился в машину передать сообщение по рации, наконец узнал окончательно.
– Сэр! Меня зовут офицер Оборн. А моего напарника, он сейчас в машине, офицер Шуновер. Вы стали свидетелем этого инцидента?
– Я въехал на бульвар сразу после того, как…
– Я спрашиваю, вы свидетель или участник?
– Я же говорю вам: я сидел за рулем «БМВ». И выждал у перекрестка, чтобы убедиться, что никто не едет навстречу. Потом нажал на педаль…
– Как вас зовут, сэр?
– Эммет Тиллмэн.
– Мы с вами знакомы?
– Вы могли видеть меня по телевизору. Оборн просиял.
– Ну, конечно, сэр. Этот полицейский сериал!
– Не знаю, откуда он взялся, но гнал он как чумной, – сказал Тиллмэн. – Когда я, выезжая из-за перекрестка, нажал на педаль, его еще не было…
– Так какая из этих машин, сэр, принадлежит вам?
– Серебристый «БМВ-635».
– Ага, вижу.
Подошел белый полицейский.
– Привет, Шуновер, – сказал Оборн. – Вызвал мясников?
– Я вызвал детективов и кого-нибудь из начальства. Поганая история. Страшно поганая. – Он посмотрел на Тиллмэна. – Не знаете ли вы, сэр, куда могла запропаститься голова?
Тиллмэн начал рассказывать свою историю по новой. Возможно, повезет ему только на третий раз.
– Когда я выехал на бульвар, здесь никого не было…
– И тут вы нажали на педаль, – подсказал Оборн.
– Верно. А эта машина взялась неизвестно откуда.
– Почему неизвестно? – удивился Шуновер. – Она ехала по Голливудскому бульвару с востока на запад.
– Но вам же на хер ясно, о чем я, – возразил Тиллмэн.
– А вот такие выражения совершенно ни к чему, мистер Тиллмэн. У вас, наверное, есть слуги. А, есть у вас слуги или нет?
– Есть. У меня есть помощники.
– Вот. И на слуг своих можете орать, сколько вам заблагорассудится. А нас хоть и называют слугами общественного порядка, орать на нас лучше не стоит.
– Прошу прощения, но я просто в шоке.
– Ничего страшного, мистер Тиллмэн, – сказал Оборн, которому, судя по всему, было жаль артиста. – Мы вас не обидим. Мы с женой смотрим вас по ящику. Она говорит, что для полицейского вы просто красавчик. – Но тут же добавил: – Так сколько вы сегодня вечером выпили?
И это походило на нож, коварно всаженный в спину.
«Вечно одно и то же, – подумал Тиллмэн. – Стелют мягко, а спать потом будет жестко. Главное, не распускать язык».
В седане бежевого цвета прибыли детективы. Вид у них был радостный и вместе с тем гнусный. Радостный, потому что у них нашлось чем заняться дождливой ночью. А гнусный, потому что за эту вылазку под дождь они собирались спустить с первого, кто подвернется им под руку, три шкуры.
Тиллмэн узнал в них своих знакомых – и обрадовался.
Мало того, что они были знакомы. Эта парочка принимала участие в съемках сериала в качестве технических консультантов. Несколько месяцев назад. Лаббок и Джексон. Тиллмэн подумал, что, строго говоря, может назвать их своими приятелями.
Дождь уже еле накрапывал. Может, тучи сейчас разгонит. И рано или поздно выглянет солнышко. Тиллмэн встал на тротуаре около подъездной дорожки, дожидаясь, пока детективы не заметят и не узнают его, а Лаббок меж тем подсел к трупу водителя, подвернув полы плаща, чтобы не елозить ими в луже. Джексон встал рядом с ним. Он посмотрел на Тиллмэна, однако ничего не сказал. А Лаббок и вовсе смотрел сквозь актера, словно тот был стеклянным. Оборн со служебным блокнотом в руке подошел к Джексону.
– Привет, – сказал Тиллмэн. – Ну и в дерьмо мы вляпались!
– Вы что-то сказали? – откликнулся Лаббок.
– Вы это мне? – спросил Джексон. Тиллмэн почувствовал во рту едкий вкус желчи.
– Да вы, парни, меня, должно быть, не узнаете…
– Почему же, мистер Тиллмэн, мы знаем, кто вы. – Джексон шагнул к нему. – А что вы делаете на улице в такой час?
Оборн пробормотал ему что-то на ухо, стараясь, чтобы Тиллмэн даже по шевелению губ не догадался, что именно. Джексон тщательно выслушал, причем на его широком лице не появилось и тени улыбки. Вид у него был самый серьезный, чтобы не сказать угрожающий.
– Офицер Оборн сообщил мне, что вы сидели за рулем «БМВ».
– Именно так.
– Судя по всему, «БМВ» врезался в эту колымагу, – сказал Лаббок. – И прикончил горемычного ублюдка на месте.
– Мгновенная смерть, – согласился Джексон.
Лаббок встал во весь рост. Он щелкнул пальцами, показывая, как мгновенно должен был погибнуть водитель.
– Крайне скверно.
Он подошел к телу, покрытому одеялом. Тиллмэн двинулся было следом за ним. Джексон, резко развернувшись, преградил ему путь.
– Куда это вы собрались, мистер Тиллмэн?
– Я только собирался…
– Стойте, где стоите, мистер Тиллмэн. Ни к чему топтаться во всей грязи, которая тут найдется. И держитесь в сторонке до тех пор, пока вы нам не понадобитесь. Мистера Тиллмэна уже проверили на алкоголь?
– Нет еще, – ответил Оборн.
– Он прошелся по прямой, нашел вслепую кончик носа?
– Еще нет.
– Скверно, офицер. Делайте то, что вам положено.
Оборн кивнул, однако не стал приставать к Тиллмэну.
Лаббок заглянул под одеяло.
– Обезглавленная потаскушка, Джексон. Что по этому поводу думаешь?
– Думаю, что это предельно паршиво.
– Послушайте, ради всего святого, – сказал Тиллмэн. – Какого хрена вы так со мной разговариваете? Я думал, мы кореши.
– Вот как? А я вот не думаю, что мы с вами кореши. Знакомые, это допустим. Но даже будь мы с вами и впрямь корешами, дело очень серьезное и мы должны отнестись к нему с максимальной серьезностью. Так что пивко мы с вами пить не будем, по плечам друг другу хлопать тоже не будем и рассказывать друг другу похабные истории не будем. И давать ложные показания тоже не будем.
– Ради всего святого, я и не собирался давать вам ложные показания.
– Мне бы не хотелось, чтобы вы так часто суесловили, мистер Тиллмэн, – сказал Джексон. – Я, знаете ли, набожный католик.
Подъехал лейтенант полиции в форме. Лаббок, Джексон, Оборн и Шуновер тут же слетелись к начальнику, как мотыльки на пламя. Минуты три они о чем-то докладывали ему приглушенными голосами. Время от времени оба детектива и лейтенант посматривали в сторону Тиллмэна.
Сирена «скорой помощи» взревела на расстоянии пяти кварталов отсюда. И тут же, волчицей, отвечающей на любовный призыв, взревела вторая сирена, с противоположной стороны.
Лаббок и Джексон подошли к Тиллмэну. Лица обоих сияли.
– Ну что, сукин сын, в большое дерьмо мы вляпались, – воскликнул Лаббок.
– Пару минут назад Эммет сказал буквально то же самое, – радостно объявил Джексон, как будто подобное совпадение само по себе создавало повод для веселья.
– Вот так история! Дружище Эммет вечно найдет, куда вляпаться. Верно, старина?
– Ради всего святого, парни, ну, и страху вы на меня нагнали, – воскликнул Тиллмэн. Он хотел было похлопать Лаббока по плечу, но тот увернулся, и актер вспомнил все предупреждения, которые делали ему Кейп и даже Свистун. – Вы повели себя так, словно меня впервые увидели.
– Ну, понимаешь, Эммет, мы консультировали ваш сериал только восемь недель, а потом нас уволили.
– Я не знал об этом.
– Да, велели нам убираться на все четыре стороны, – сказал Лаббок.
– А с какой же стати?
– Честно говоря, сами не знаем.
– Хотя… – встрял Джексон. – Нам намекнули, будто ты к этому руку приложил.
– Да ради всего святого… мне так жаль…
– Забудь об этом. Никаких обид.
– Я хочу сказать, что за блядство! С какой стати я бы стал требовать, чтобы вас убрали из сериала?
– Вот нам и самим это было интересно. Ты же понимаешь, о чем я? Нам-то всегда казалось, что мы с тобой закорешились, – заметил Лаббок.
– Да, знаешь, как оно бывает. Пропустишь пивка, похлопаешь друг дружку по плечу, расскажешь какую-нибудь похабную историю, – добавил Джексон.
– Ну, на хер, так же оно на самом деле и было! А кто сказал вам, будто я покатил на вас бочку?
– Однозначно не сказал никто. Но Мэнни Острава, увольняя нас, намекнул на что-то в этом роде.
– Врун паршивый! Джексон посмотрел на Лаббока.
– Разве я не говорил тебе, что старина Эммет на такое не способен?
– Именно это ты и говорил. А теперь, Эммет, насчет этого мертвого гражданина и безголовой пробляди…
– Ни хрена себе!
Джексон мрачновато усмехнулся.
– Ты хорошенько рассмотрел эту штуку под одеялом?
– Мне не хотелось как следует вглядываться.
– Ну, это понятно. Тебя бы просто стошнило. Да и ничего удивительного!
– Просто чудовищно.
– И выглядит, на хер, совсем как настоящая.
– Что ты имеешь в виду?
– Вот видишь, и ты поверил. А она ненастоящая. Чего нет, того нет. Надувная. Этот мужик на мостовой – он занимался трюками на киностудии. Он-то и на самом деле мертв, а бабенка – надувной манекен.
Прибыла первая из карет «скорой помощи». Частная. Имя владельца – Хаймер Морчуари – скромной золотой краской выведено на дверце.
Глаза у Борна полезли на лоб. Ничего не понимая, он уставился на Шуновера. Меж тем двое сотрудников частной службы «скорой помощи» молча взвалили безголовое тело на носилки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43