Известие о беременности Харумэ играло ему на руку, переводя заурядное убийство в разряд государственной измены — преступления, которое уничтожит его соперников.
Теперь Сано понял, что тайный текст в дневнике и послание Харумэ отцу должны указывать на кого-то другого, а не на госпожу Кэйсо-ин. Госпожа же Ишитэру, видимо, солгала. Выдвинутая им версия без этого письма разваливалась на части. Сано по-новому взглянул на Кэйсо-ин и Рюко. В страданиях Кэйсо-ин он увидел муки ложно обвиненной женщины, а у Рюко отчаяние невинного человека, борющегося за собственную жизнь. Послание Рэйко пришло вовремя, чтобы не дать ему выдвинуть против них официальные обвинения, но сможет ли он поправить уже сделанное?
— Сёсакан-сама, что будем делать? — На лице Хираты Сано читал собственный испуг.
Кэйсо-ин рвало в ночную вазу, Рюко поддерживал ее голову. Опустившись рядом с ними на колени, Сано поклонился.
— Досточтимые госпожа Кэйсо-ин и господин Рюко. Я должен принести вам свои извинения. Я совершил ужасную ошибку. — Он быстро изложил содержание письма Рэйко и добавил собственные наблюдения, подтверждающие ее правоту. — Я нижайше прошу меня извинить.
Ошеломленная Кэйсо-ин открыла рот. Рюко уставился на Сано и, качая головой, обдумывал возникшую ситуацию.
— Ай-я, симпатичный и приятный человек, канцлер Янагисава, — скрипуче протянула она. — Просто не могу поверить, что он способен сделать с нами такое.
— Поверьте, госпожа, — мрачно произнес Рюко. В отличие от своей покровительницы он прекрасно разбирался в реалиях политики бакуфу и был готов принять объяснения Сано.
— Ужасно! Конечно, я прощаю вас, сёсакан Сано.
Хоть Рюко и оставался холодным — он не мог так легко простить Сано, — но тоже кивнул.
— Похоже, нам следует забыть нашу ссору и объединиться против большего зла.
Сано облегченно вздохнул и поклонился.
— Согласен.
Вместе с Хиратой, госпожой Кэйсо-ин и монахом Рюко они разработали план устранения канцлера Янагисавы.
31
Сидя в своей комнате, Рэйко ожидала известий, которые должны определить ее судьбу. Служанки зажгли лампы у постели, расстелили матрас и выложили на нем ее ночные халаты. Однако пока на Рэйко была одежда, в которой она ездила в храм Дзодзё. Меряя шагами спальню, она каждый раз напряженно замирала, слыша на улице голоса. Особняк был погружен в тишину, слуги и детективы спали. Только Рэйко бодрствовала.
Если ее послание не дошло до Сано вовремя, то скоро здесь появятся солдаты, чтобы отобрать имение и арестовать ее, жену изменника, который посмел оскорбить мать сёгуна. Если же Сано получил ее письмо и прислушался к предостережению, они спасены от позорной смерти, но вряд ли он простит ей непослушание. Многие гордые самураи скорее умрут, чем позволят себе потерять лицо. Возможно, сегодня же ночью Сано отправит ее обратно к отцу. Как бы там ни было, ее брак разрушен.
Оглядываясь назад, Рэйко видела свои ошибки. Почему она не уступила мужской гордости Сано и не пошла на компромисс, а вместо этого с самого начала оттолкнула его? Она всегда старалась получить невозможное. Ее страстная натура стоила ей мужчины, который не желал уступать, злил и одновременно привлекал, мужчины, которого она ненавидела и о котором мечтала.
Мужчины, которого она любила.
Прозрение отозвалось в душе сладостной болью. Ей мучительно хотелось узнать, что произошло в апартаментах госпожи Кэйсо-ин, чтобы кончилась наконец ужасная неопределенность.
Пламя в лампе колебалось, как слабый лучик надежды в кромешной тьме. Горячие угли в жаровне с легким шорохом превращались в золу. Тень Рэйко скользила по мебели, бумажным перегородкам и расписным стенам. От мрачных предчувствий она была как натянутая струна.
Около полуночи послышались тихие шаги. Настал момент, которого Рэйко ждала и боялась. Возможно, сёгун намерен потихоньку вывезти изменников из замка Эдо и втайне казнить, чтобы сохранить видимость неуязвимости режима Токугавы. Или, может быть, Сано прислал человека, чтобы без шума удалить ее из дома и избежать таким образом скандала? Но Рэйко не из тех, кто пасует перед опасностью. Она поспешила к двери и распахнула ее.
В коридоре стоял один Сано. Рэйко в смятении отступила. Она не ожидала его увидеть, да и выглядел он как-то странно. Красивое лицо осунулось от усталости. На поясе не было мечей. Взгляд печален — высокомерия как не бывало. Впервые Рэйко увидела его истинное лицо, а не продукт тысячелетней самурайской тренировки и дисциплины. От смущения она не могла произнести ни слова.
Тишину нарушил Сано.
— Можно войти?
Рэйко воспротивилась бы приказу, но уступила прозвучавшей в его голосе мольбе. Она пропустила Сано в комнату и закрыла дверь. Все в доме спали, и они были словно одни в целом мире. Непривычная беззащитность Сано странным образом усиливала ощущение его присутствия, барьер, стоявший между ними, рухнул. Теперь Рэйко остро ощущала, что они мужчина и женщина, а не противоборствующие стороны. В душе зародилось предчувствие перемен. Но что должно произойти, она не знала.
Скрывая смущение, Рэйко выпалила:
— Я вас не ждала.
В тот же самый момент Сано сказал:
— Прости, что побеспокоил тебя так поздно. — И после неловкой паузы продолжил: — Я получил твое письмо и хотел поблагодарить. Ты спасла меня от большой ошибки.
Он рассказал, что случилось с госпожой Кэйсо-ин. Представив, как близко они подошли к краю пропасти, Рэйко задрожала от ужаса. Хорошо, что все уже позади. Но вопрос их взаимоотношений оставался открытым. И если оставить все как есть, непрекращающаяся война самолюбий погубит их обоих. Влечение к Сано становилось все сильнее, но Рэйко не могла отказаться от своей мечты, особенно после того, как доказала, на что способна. Когда он закончил свой рассказ, она отвернулась, чтобы не выдать своих истинных чувств.
— Рэйко-сан. — К ее изумлению, Сано опустился перед ней на колени. — Я недооценил ваших способностей и прошу принять мои извинения. Если бы я был хоть наполовину таким проницательным детективом, как вы, то смог бы разгадать планы канцлера Янагисавы и избежать многих неприятностей. — Он горько усмехнулся. — Но я был глуп. И слеп. И упрям. — Слова давались ему с трудом и, казалось, причиняли боль. — Я не должен был отказываться от вашей помощи.
Рэйко удивленно смотрела на него. Самурай, склонившийся перед женщиной и признающий свои ошибки? Рэйко всегда восхищалась его храбростью и принципиальностью, а теперь ее потрясла его покорность. Она-то знала, что признать свою неправоту гораздо труднее, чем биться на мечах. Лед ее упрямства начал таять.
— Мне не просто доверять людям, — продолжал тем временем Сано. — Я всегда стараюсь все делать сам — не хочу, чтобы кто-то пострадал... но еще и потому, что думаю, будто сам могу сделать лучше. — Краска залила его щеки, и он заговорил быстрее, словно стараясь закончить мысль, пока его не покинула смелость: — Вы показали мне, каким я был самовлюбленным глупцом. Вы были правы, отказавшись на полпути бросить расследование убийства и доверить мне свою судьбу. Я не стану упрекать вас, если вы решите вернуться к отцу. Если вы не хотите жить со мной, я готов вас отпустить.
Но если вы дадите мне время, чтобы изменить свой характер и научиться быть тем мужем, которого вы заслуживаете... — Он втянул воздух и резко выдохнул. — Я пытаюсь сказать, что очень хочу, чтобы ты не покидала меня. Потому что я люблю тебя, Рэйко. — Он отвернулся. — И... я хочу тебя.
Его слова потрясли Рэйко. Сано снова посмотрел ей в глаза, он больше не колебался, голос зазвучал уверенно и искренне.
— Ты нужна мне не только как жена и мать моих детей, не только для удовольствия, но как напарник в работе. Как верный друг.
Рэйко не верила своим ушам. Сано не просто ответил на ее любовь, но предложил ей брак на ее условиях! Она может обладать им, не теряя при этом себя. Ее охватила радость. Наслаждаясь триумфом, она замерла, не в силах даже вздохнуть. Но Сано ждет ее решения, взволнованно вглядываясь в лицо. От нахлынувших чувств у Рэйко перехватило горло, говорить она не могла, поэтому ответила единственно возможным способом — протянула Сано руку.
Он порывисто сжал ее ладонь своими теплыми сильными пальцами. Поднявшись на ноги, Сано посмотрел в ее глаза. Теперь они говорили без слов. Взгляд Рэйко светился любовью. Теперь они оба поверили — у их семьи есть будущее.
— Будет непросто, — вздохнул Сано. — Нам обоим придется меняться. Это потребует времени — и терпения. Но я готов попробовать, если ты меня поддержишь.
— Я тоже, — в смятении прошептала Рэйко.
Она была счастлива, но робела перед мужской сущностью Сано. Она ощущала его желание по тому, как он сжимал ее руку, по учащенному дыханию. Собственная незащищенность пугала ее.
Но Сано уже привлек ее к себе, и Рэйко поняла, что для нее это первое испытание их брака. Они не могут, как два солдата, маршировать по жизни плечом к плечу. Баланс власти между ними всегда будет смещаться то в одну, то в другую сторону. В любви он обладает преимуществом возраста, силы и опыта. Ее долг первой поддаться ему. Ее влечение к Сано было таким сильным, что ослабило инстинктивное сопротивление. Страсть казалась ненасытной, и Рэйко пылко прижалась к нему.
Она увидела, как потемнели его глаза, ощутила тяжелые удары сердца и пугающую твердость внизу живота. Рэйко испугалась. Но Сано, сдерживая себя, гладил ее волосы, шею, плечи. Осмелев, Рэйко прикоснулась к его груди, видневшейся в вырезе кимоно. Он сжал ее талию. Глядя в глаза друг другу, они пошли к матрасу, и Рэйко не знала, кто кого вел: Сано ее или она Сано.
Они легли, и волосы Рэйко рассыпались из-под упавших гребней. Она позволила развязать свой пояс, но когда он попытался снять с нее надетые одно на другое кимоно, отпрянула. Еще ни один мужчина не видел ее обнаженной, и она боялась его взгляда, особенно если будет нагая, а он останется одет.
Сано тут же отодвинулся.
— Прости... — Словно прочитав ее мысли, он развязал свой пояс, быстро скинул коричневое кимоно и белый нижний халат. Рэйко изумленно смотрела на него.
Его руки, грудь и плоский живот покрывали шрамы. Кожа на икрах после ожогов была розовой и морщинистой. Оставшийся в набедренной повязке Сано походил на человека, которому повезло пережить войну или пожар. Сладкая боль пронзила Рэйко. Она дотронулась до большого темного шрама чуть ниже правой ключицы.
— Откуда это у тебя? — спросила она.
Он печально улыбнулся.
— Стрела. Я был ранен в Нагасаки.
— А ожоги?
— Человек, застреливший голландского торговца, пытался замести следы, устроив пожар в моем доме.
Рэйко коснулась уродливого шрама на его левом предплечье.
— А это откуда?
— Подарок от убийцы — охотника за бундори.
— А это? — Рэйко провела по отметинам на плече мужа.
— От меча предателя, который напал на сёгуна, и наемного убийцы.
Рэйко поняла, что Сано одолел обоих. Его победы восхитили ее не меньше, чем храбрость, проявленная при выполнении долга.
Но Сано истолковал ее взгляд иначе.
— Мне жаль, что вид моего тела вызывает у тебя отвращение.
— Нет! Вовсе нет! — поспешно заверила его Рэйко. Страшные шрамы символизировали все то, что она ценила в Сано, но разве слова убедят его? Забыв о стеснительности, она сняла одежду и открыла ему свою стройную фигурку и маленькие крепкие груди. Взяв руку Сано, она положила ее себе на талию.
Облегчение, благодарность и страсть смешались в его глубоком вздохе, в его улыбке.
— Ты прекрасна, — сказал он.
Его похвала придала Рэйко смелости. Она потянула за набедренную повязку Сано. Белая хлопчатобумажная полоска устояла под ее неопытными руками, и он помог ей. Когда последний слой материи был снят, ее глазам впервые в жизни предстал готовый к любви мужчина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58