– Прошу вас. – Чип пристально посмотрел на женщин.
Те встали и прошли мимо него в другую комнату. Чип закрыл за ними дверь.
– Будет лучше, если вы поедете с нами в участок, – сказал Сперлинг.
Он говорил спокойно и рассудительно.
– Не знаю, известно ли вам, но пострадал дом ваших родителей, и случился пожар в отеле, причем, похоже, между этими событиями есть некая связь. Мы с офицером Макгрегором хотели бы вам помочь.
– Видите ли, дело в том, – сказал я, – что я в это просто не верю.
– Что с вашим напарником? – спросил Бобби. – Что-то он не слишком разговорчив.
Второй полицейский уставился на Бобби, но не произнес ни слова. Именно в этот момент мне стало не по себе. Если кто-то достаточно долго смотрит в глаза Бобби без особого уважения – этот человек либо глуп, либо крайне опасен, либо и то и другое.
– Разделение труда, – сказал я, надеясь хоть как-то разрядить обстановку. – Возможно, Макгрегор непревзойденный мастер заполнять бланки.
– Ну и дурак же вы, Хопкинс, – сказал Чип. – Явно наследственное.
Сперлинг проигнорировал его реплику.
– Мистер Хопкинс, вы поедете со мной?
– Нет, – ответил Бобби.
Чип улыбнулся. Макгрегор достал пистолет.
– Эй, спокойнее, – сказал я, начиная нервничать. Офицер Сперлинг с неподдельным удивлением уставился на оружие в руке своего напарника.
– Э-э, Джордж... – пробормотал он.
Но тут Макгрегор начал стрелять.
Мы сорвались с места, едва только губы Чипа изогнулись в самодовольной улыбке, но в конторе некуда было бежать. Спрятаться тоже было негде.
Бобби выхватил пистолет и несколько раз выстрелил в Макгрегора. Пули попали в бедро и грудь полицейского, но звук от их удара о тело был совсем не таким, каким должен был быть, и я понял, что на нем бронежилет. Удар оказался достаточно силен для того, чтобы опрокинуть его на спину, но он уже поднимался на ноги. Тем временем Сперлинг продолжал стоять как вкопанный, с раскрытым ртом.
Я едва увернулся от пули Макгрегора, бросившись на пол и перекатившись вбок. Спрятавшись за столом Дорин, я выстрелил в ответ, попав ему в плечо. Что-то просвистело рядом с моей головой, и я понял, что Чип тоже держит в руке маленький пистолет. Что было дальше, я почти не помню. Я просто разрядил пистолет, стреляя в тех, кто подвернется. Когда оказываешься участником перестрелки на открытой местности, иногда еще успеваешь подумать, оценить обстановку. Если же ты находишься в закрытом помещении и в тебя стреляют двое, на размышления времени уже не остается.
Десять секунд спустя стрельба прекратилась. Я лежал за столом Джулии, ощущая жгучую боль на щеке и на лбу, в том месте, где что-то их зацепило. Вряд ли пуля, скорее маленький разрывной снаряд. Я был очень удивлен, что так легко отделался. Содержимое головы Чипа разбрызгалось по задней стене. Макгрегора нигде не было видно, и дверь в контору была раскрыта настежь.
Сперлинг получил пулю в ногу и упал на стол. Он шевелился, но не слишком живо. По крайней мере, голова его была на месте, и я не стал его трогать.
Бобби стоял, прижавшись спиной к стене возле двери и обхватив рукой плечо. Сквозь его пальцы сочилась кровь. Я подбежал к нему и потащил на улицу.
Мы вывалились на тротуар, проковыляли через дорогу, и я втолкнул его в машину. Проходившая мимо парочка в ярко-оранжевых лыжных костюмах, раскрыв рты, переводила взгляд с одного из нас на другого, а потом на разбитые окна агентства недвижимости.
– Это, наверное, кино снимают, – сказал кто-то из них.
– Я в порядке, – пробормотал Бобби, пока я забирался на сиденье водителя и заводил двигатель. Нажав на газ, я на полной скорости помчался по улице. – Все отлично.
– Ты ранен, придурок.
– Езжай помедленнее.
Впереди виднелись красный сигнал светофора и оживленная дорога, с которыми приходилось считаться. Отпустив педаль, я чудом проскользнул в свободный промежуток и выехал в крайний ряд.
– Куда ты едешь?
– В больницу, Бобби.
– Туда нельзя, – сказал он. – После всего, что случилось.
– Сперлинг нас поддержит.
– Все, что ему известно, – что завязалась перестрелка. Оба они были ранены, а гражданское лицо – убито.
– Он знает, что стрельбу начал Макгрегор. А я сейчас могу выехать на шоссе и найти ближайшую больницу за пределами города.
– Им все равно будет необходимо сообщить в полицию, а нам придется снова стрелять в полицейских.
– Бобби, это в тебя стреляли. И я не намерен объяснять тебе это еще раз.
Пока я ехал на запад, лавируя в потоке машин, он осторожно убрал руку с плеча. Я бросил взгляд на рану. Она кровоточила, но не столь сильно, как я предполагал. Поморщившись, он раздвинул ткань вокруг раны и посмотрел на нее внимательнее.
– Кусочка не хватает, – признал он. – Что отнюдь не идеально. Но жить буду. И нам сейчас куда нужнее нечто другое, чем медицинская помощь.
– И что же?
– Оружие, – сказал он, откидываясь на спинку сиденья. – И побольше, черт возьми.
Оставив Бобби в машине, я побежал через дорогу к магазину. Дождь лил как из ведра, тучи сгустились еще сильнее. Прежде чем распахнуть дверь, я попытался взять себя в руки. Многие продавцы любят создавать впечатление, будто продают устройства, лишь теоретически являющиеся оружием, и вряд ли стоит врываться в оружейный магазин с таким видом, будто ты намерен воспользоваться одним из них прямо здесь и сейчас.
Помещение было длинным и узким. Вдоль него тянулся застекленный прилавок, в котором, подобно ювелирным изделиям, были выставлены пистолеты, а на стене висели ряды винтовок. Не было ни покупателей, ни охраны. Лишь один светловолосый толстяк в синей рубашке, стоявший за прилавком в ожидании клиентов.
– Чем могу помочь?
Продавец положил большие руки на прилавок. На стене позади него висели два плаката с изображениями лиц известных ближневосточных террористов. «Разыскивается мертвым», гласила надпись. Слова «или живым» были зачеркнуты.
– Я бы хотел купить кое-какое оружие, – сказал я.
– Мы тут продаем только замороженный йогурт. Все никак не соберусь снять эту чертову вывеску.
Я искренне рассмеялся. Он тоже. Все было просто здорово.
– Итак, что именно вы бы хотели?
– Две винтовки с восемью сотнями патронов, сорок обойм сорок пятого калибра, неважно какого типа, что подешевле. Два надежных бронежилета, один большого размера, один среднего.
– Ого, – все так же весело сказал он. – Собираетесь начать войну?
– Нет. Но у нас серьезная проблема с крысами.
Улыбка его исчезла, и я внезапно сообразил, что он смотрит на мою щеку. Я поднял руку и стер с нее кровь.
– Как видите, она начинает выходить из-под контроля.
На этот раз он уже не смеялся.
– Не знаю, смогу ли вам все это продать.
Я достал карточку «Голд Американ экспресс», и вскоре он снова начал улыбаться. Он вручную подсчитал стоимость покупок, сделав скидку на боеприпасы. Если покупаешь оптом восемьсот потенциальных смертей, это действительно вполне разумно.
Продавец назвал сумму, и я махнул рукой – мол, не имеет значения. Бросив взгляд в окно на Бобби, я увидел, что он снял пиджак и обматывает рану бинтом, который я купил по дороге в ветеринарном магазине вместе с английскими булавками и марлей. Лицо его то и дело искажала гримаса. Я снова обернулся, и как раз вовремя.
– Не стоит это делать, – сказал я, доставая пистолет и направляя его в грудь продавца.
Он застыл, не отводя от меня взгляда и держа руку в нескольких дюймах от телефона.
– Я правильно понимаю, что пару дней назад сюда приходил полицейский и сказал, чтобы вы не продавали ничего некоему Уорду Хопкинсу?
– Да, верно.
– Но вы ведь все равно это сделаете, правда?
– Нет, сэр. Не сделаю.
Я подошел ближе и поднял пистолет на уровень его головы, не ощущая ничего, кроме усталости и страха. Он покачал головой и снова потянулся к телефону.
– Я ничего вам не продам.
Телефон был старой модели и издал весьма необычный звук, когда в него попала пуля. Продавец испуганно отскочил назад.
– Продадите, – пояснил я. – Иначе я просто пристрелю вас и заберу то, что мне нужно. И жаловаться вам не на что, поскольку пистолет, который я сейчас держу, был куплен именно в этом магазине. Знаете, ведь именно для этого они и используются.
Продавец несколько мгновений не двигался с места, размышляя, в какую сторону прыгнуть. Я очень, очень надеялся, что он сделает то, о чем я его просил, поскольку я вовсе не собирался его убивать, и он, вероятно, тоже это знал.
А потом в его глазах мелькнула радость. Я обернулся и увидел молодого парня, направлявшегося к магазину. Он нес в руках пакет с сэндвичами, и на нем была такая же рубашка, как и на толстяке.
Я выругался, метнулся вперед и схватил столько коробок с патронами, сколько мог унести.
– От вас помощи не дождешься, – бросил я и выбежал за дверь, столкнувшись с парнем, который растянулся в луже.
Я прыгнул в машину, бросив коробки на колени Бобби.
– Неудачно получилось.
– Вижу, – кивнул Бобби, глядя на появившегося в дверях толстяка с большим ружьем.
Вдавив педаль, я отъехал задним ходом от магазина как раз в тот момент, когда первая пуля пролетела над крышей автомобиля. Парень поднялся на ноги и вбежал внутрь, оттолкнув толстяка в сторону. Нажав на тормоза, я развернул машину и выехал на дорогу. Еще одна пуля выбила заднее боковое стекло.
– Продавец в магазине знал мое имя.
Я резко свернул вправо, не имея никакой определенной цели, лишь стремясь побыстрее убраться из центра города.
– По крайней мере на один вопрос ответ мы получили – каким образом «соломенным людям» удалось столь быстро добраться до дома моих родителей после того, как я избил Чипа. Им вовсе незачем было сюда приезжать. У них в городе уже был Макгрегор.
– Сходится.
– И кое-что еще: Макгрегор и Сперлинг присутствовали на месте гибели моих родителей. Вот только, возможно, Макгрегор появился там несколько раньше.
– А теперь он снова в полицейском управлении Дайерсбурга, истекает кровью и тупо повторяет наши имена. Мы в глубокой заднице, Уорд, – очень глубокой. Что теперь будем делать?
Во всем городе оставался лишь один человек, который, возможно, хоть чем-то мог мне помочь. Я назвал его имя.
– Неплохо, – кивнул Бобби и поморщился, поудобнеее устраиваясь на сиденье. – Учитывая, какой оборот приняло дело, адвокат бы нам явно не помешал.
Судя по адресу на карточке, которую дал мне после похорон Гарольд Дэвидс, его дом находился в другом конце города. В отличие от района, где жили мои родители, – холмистого, с извилистыми улицами – дома здесь были расположены правильными рядами вдоль аккуратной сети дорог.
Подъехав к дому, мы увидели свет: горела лампа над крыльцом и где-то в доме. Чуть дальше по улице стоял автомобиль, похожий на тот, в котором я видел Дэвидса раньше. Мы немного посидели в машине, проверяя, не следует ли кто за нами, а затем вышли.
Я нажал кнопку звонка. Ответа не последовало. Естественно.
– Черт, – сказал я. – И что теперь?
– Позвони ему, – ответил Бобби, глядя вдоль улицы.
Я достал мобильник и набрал номер конторы Дэвидса. Потом набрал домашний, на случай, если по вечерам он не отвечает на звонок в дверь или просто смотрит какое-нибудь шоу и не слышит. До нас донеслись звонки по крайней мере двух телефонов на разных этажах дома, но после восьми звонков включился автоответчик, сообщивший его рабочий номер, однако без какого-либо упоминания о сотовом.
– Мы не можем тут просто так стоять, – сказал я. – В таком районе кто-нибудь обязательно вызовет полицию.
Бобби повернул дверную ручку – заперто. Он полез в карман и достал небольшой инструмент. Я хотел было возразить, но не стал. Нам все равно некуда больше идти. Он едва успел вставить инструмент в замок, когда неожиданно изнутри послышался звук отпираемой двери. Мы отскочили назад.
Дверь приоткрылась на пять дюймов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56