В конце концов Лазарофф заговорил, сопровождая свои слова полным безысходности жестом, словно руки его внезапно налились свинцом.
- Дело принимает все более неприятный оборот для нас; но поверьте, мы просто случайно узнали об этом.
- Каким образом?
- Мы слышали, как накануне Афферлитц договаривался со своей секретаршей в отношении работы у него дома в вечернее время. Он сказал: "Дверь будет, как обычно, не заперта". Она спросила: "А вы вообще когда-нибудь запираете дверь?", и он ответил: "Я не запирал свой дом в течение уже многих лет. Я вечно теряю ключи; и потом, это вообще не имеет смысла, ведь если кто-нибудь решит забраться в дом, то сделает это даже в том случае, если дверь будет заперта, по, кроме всего прочего, еще и разобьет в доме окно". Не думаю, что вы поверите мне на слово, но ведь проверить это вы можете.
Саймон подошел к телефону, взял справочник и нашел номер Пегги Уорден. Он поставил телефон себе на колени и набрал номер.
Лазарофф по-прежнему неотрывно следил за ним.
- Алло, - произнес в трубке голос Пегги.
- Говорит лейтенант Кондор, - сказал Святой, прекрасно имитируя угрюмые и мрачные интонации полицейского. - Я забыл спросить вас кое о чем. Когда вы уходили от мистера Афферлитца прошлой ночью, вы заперли за собой дверь?
- Нет, конечно. Она не была заперта, когда я туда пришла, он никогда не запирал двери.
- Никогда?
- Никогда. Он говорил, что вечно теряет ключи, а уж если бы грабитель решил забраться в дом, то разбил бы окно или предпринял что-то еще, даже если бы дверь была заперта.
- Когда он сказал вам об этом?
- Только вчера. Но когда я прежде приносила ему докой некоторые письма, дверь тоже не была заперта.
- Вы часто бывали у него дома, конечно же, я имею в виду по делу?
- До вчерашнего дня - только один раз. Я принесла ему на подпись несколько писем в воскресенье утром, он подписал их, и я забрала их с собой.
- А еще кто-нибудь знал о том, что он никогда не запирает двери?
- Я точно не знаю, лейтенант.
- А мог кто-нибудь слышать ваш разговор?
- Думаю, что да. - Она явно колебалась. - Два сценариста были в это время в конторе, да, да. Мистер Лазарофф был все еще там. Но...
- Но что?
- Вы ведь не думаете, что они могут иметь какое-то отношение к этому делу?
- Я не имею права гадать, мисс, - сказал он. - Я стараюсь собрать факты. Спасибо за вашу информацию.
Он повесил трубку. Лазарофф и Кендрикс наблюдали за ним.
- Ну что ж, - сказал Саймон, - она подтверждает ваш рассказ.
- Так и было, - сказал Кендрикс.
- Но это доказывает лишь то, что вы знали, что дверь будет открыта, и могли быть уверены в том, что ваш план удастся.
- Ради Бога, послушайте. Мы же не круглые дураки. Мы и сами сочинили немало историй. Если бы мы действительно хотели сфабриковать против вас обвинение, то мы бы на этом не остановились. Мы могли бы подстроить так, чтобы вы оказались в гораздо худшем положении. Если бы мы убили Афферлитца, то могли бы оставить возле трупа какие-нибудь улики, свидетельствующие против вас, и тогда вам было бы гораздо труднее объясняться с полицией. И пожалуйста, не проделывайте снова свои прокурорские трюки и не спрашивайте, откуда нам известно, что таких улик не обнаружили. Если бы они существовали, то Кондор давно бы уже упрятал вас за решетку.
То, что таких улик не обнаружили, было истинной правдой, и об этом стоило подумать. Саймон достал из пачки сигарету.
- Мы на вас не в обиде, - сказал Лазарофф. - Мы часто поступаем сумасбродно, а иногда бываем и настоящими мерзавцами или даже похуже, но, клянусь вам, мы никогда никого не убивали и даже никогда не пытались намеренно поставить кого-нибудь в такое положение, в котором вы сейчас оказались. Вы можете сообщить все Кондору, если хотите. Расскажите ему эту историю. Мы с Бобом все подтвердим. Конечно, у нас будут неприятности, но мы их заслужили. Во всяком случае, вы будете очищены от подозрений.
- Вам и правда лучше сделать это, - покорно проговорил Кендрикс. - Чтобы выбраться из этого дерьма...
- И тем самым допустить, чтобы сложилось впечатление, что все случившееся - просто совпадение и вы, ребята, не имеете никакого отношения к убийству.
- О Боже, - воскликнул Лазарофф, - мы не убивали Афферлитца! Но вам нет необходимости нас покрывать. Можете рассказывать Кондору все, что считаете нужным. Мы сумеем это перенести.
Его квадратное побагровевшее лицо сморщилось, как у ребенка, который вот-вот заплачет. В это мгновение он показался Святому смешным, каким-то побитым и трогательным, по в то же время очень искренним.
Должно быть, он говорил правду. Саймон понял это, и его напряжение спало, осталось только странное чувство безнадежного спокойствия. Если бы Лазарофф действительно был замешан в преступлении, то его реакция могла бы быть какой угодно, только не такой, как сейчас. Он явно не был дураком. Он просто обожал безответственные глупые шутки, а кроме того, был настоящим профессионалом по созданию самых закрученных сюжетов. Если бы на его совести было преступление, то он разыгрывал бы негодование, или пускался бы в пространные объяснения, или был бы вызывающе спокойным, или притворялся бы рассерженным. Но у него не было бы сейчас такого растерянного и испуганного выражения лица, словно бы он по обыкновению в шутку наставил на кого-то незаряженное ружье и оно вдруг выстрелило в его руке.
Стало быть, все сказанное было правдой. Простое совпадение, по странным причудам судьбы связанное с настоящим преступлением, и это могло очень осложнить поиск истинных мотивов преступления и самого убийцы. Сейчас Святой постарался освободиться от всех своих прежних предположений и ложных выводов, поскольку обстоятельства, которые он раньше рассматривал как неразрывно связанные между собой, на самом деле, как оказалось, не имели никакого отношения друг к другу.
- Налейте-ка мне чего-нибудь выпить, - сказал он. - Я решил для разнообразия пошевелить мозгами.
- Давайте выпьем все вместе, - с жаром предложил Лазарофф.
Кендрикс пересек комнату и включил радио. Мелодия как раз оборвалась, и елейный голос диктора принялся расписывать достоинства популярного кишечного препарата.
- Насколько плохо в действительности обстоят ваши дела? - спросил Кендрикс.
- Пока что не так уж плохо. Я был в доме Афферлитца, когда появились полицейские, но мне удалось скрыться. Естественно, я не рассказал Кондору о том, что был там. Записка у меня в кармане могла означать лишь то, что я придумал предлог для своего пребывания в доме, как вы и предполагали. Так что я не собираюсь втягивать вас в эту историю, если только и вы в будущем оставите меня в покое.
- Можете не сомневаться, мы так и сделаем. А Кондор еще откуда-нибудь не узнает об этом?
- Мы не можем быть в этом уверены. Поэтому мне и хотелось поскорее отыскать настоящего убийцу.
- А теперь вы не догадываетесь, кто бы это мог быть? - взмолился Лазарофф.
Святой уставился на свою сигарету. Ему придется все начинать сначала. Но теперь на первый план в его уме выдвигались те обстоятельства, на которые он поначалу не обратил серьезного внимания.
По радио объявили:
- А сейчас последние новости вам сообщат Бен Александер.
- Добрый вечер, дорогие радиослушатели, - зазвучал в эфире другой голос. - Перед тем как рассказать вам о последних европейских новостях, я хочу прочитать только что полученное нами сообщение. Наша известная кинозвезда Орландо Флейн застрелился сегодня днем в своем доме в Толака-Лейк. Его сенсационный путь к мировой славе начался тогда, когда он снялся в...
Глава 9
Эйприл Квест налила мартини из шейкера в два стакана и села рядом с Саймоном. Ее красота вызывала в нем какое-то необыкновенное чувство, словно он отрешился от всего реального и находится в мире мечты. Совершенная гармония ее темно-рыжих волос и необычного разреза изумрудных глаз, скульптурные черты лица и плавные движения тела не могли оставить мужчину безразличным и, казалось, сулили исполнение всех его самых смелых ожиданий.
- Ну что ж, отвратительный вы человек, - сказала она, - я надеюсь, теперь, когда вы отреклись от всех человеческих чувств, вы считаете себя в безопасности.
- И это награда за то, что человек вел себя так, как и подобает джентльмену! - возмутился он.
- Вздор! - возразила она. - Джентльмен - это тот, кто ведет себя так, как ты хочешь, и тогда, когда ты этого хочешь. А свинья - это такой же человек, который делает то же самое, но только тогда, когда ты этого не хочешь. Или если он не делает этого, когда ты хочешь.
Саймон улыбнулся и отпил из своего стакана.
- Вы тоже философ в душе, моя дорогая. Значит, здесь и кроется причина того, что вы не захотели разговаривать со мной сегодня днем?
- Мне не хотелось разговаривать с вами в присутствии всех этих ничтожеств.
- Это приятно слышать. А потом...
- А потом вас позвали к телефону.
- Вы, должно быть, ужасно спешили.
- Если вы хотели меня видеть, то знали, где меня можно найти. Я, по правде говоря, надеялась, что вы так и поступите.
Святой поднес зажигалку сначала к ее сигарете, а потом и к своей. Некоторое время он наблюдал за поднимавшимися вверх кольцами дыма, а затем сказал:
- Эйприл, что вы думаете об убийстве Афферлитца?
- Я не слишком над этим задумывалась, - сказала она. - Это одна из тех вещей, которые происходят в жизни время от времени. С таким же успехом он мот и воспаление легких подхватить, вылезая из теплой постели.
- А это может сильно отразиться на вашей карьере?
- Не думаю. Я уже говорила вам, что у меня контракт с Джеком Грумом. После вычета расходов на мое содержание за время, пока я не работаю, он получит половину всей суммы, за которую ему удастся меня продать другой студии. Так что он постарается поскорее найти мне новую работу, чтобы его доля оказалась посущественнее.
- Он вроде бы намекнул мне, - сказал Саймон, - что финансисты, поддерживавшие Афферлитца, могут предложить ему должность покойного. Если это случится, то он наверняка сможет добиться более выгодных условий как для себя, так и для вас.
- Может быть.
Она не проявила пи малейшего интереса к его словам.
- А вам все равно?
- Господи, - сказала она, - к чему переживать по этому поводу? Если он добьется выгодных условий сделки, ну что ж, хорошо. А если нет, я тоже не буду голодать. Мне здорово везет. У меня красивое лицо и фигура, не слишком большой талант и уж совсем немного здравого смысла. Я никогда не смогу стать новой Бэтт Дэйвис и не собираюсь потратить всю свою жизнь на то, чтобы стать звездой. Но я могу прокормить себя, а это уже не так мало.
- И вас не беспокоит, добьется успеха Джек Грум или нет?
- А почему это должно меня беспокоить? Он и сам может о себе позаботиться. Пусть вас не обманывает его одухотворенный вид. Он очень хорошо разбирается, что к чему. Он может вести очень искусную игру - не замечать того, чего не следует, и пресмыкаться там, где это требуется.
- Вчера вечером я задал вам один вопрос, но вы не захотели мне на него ответить. Так что я все еще теряюсь в догадках, было ли что-нибудь между вами?
Казалось просто невероятным, чтобы такое красивое, выразительное лицо могло вдруг сделаться таким бесстрастным и отрешенным.
- Однажды он повез меня на выходные в Палм-Спрингс и вел там себя как свинья. Думаю, у него не хватит смелости попробовать еще раз. Но на мне можно неплохо зарабатывать в кино, а это для него означает очень много.
Саймон стряхнул в пепельницу пепел сигареты.
- Значит, вы не стали бы никого убивать ради него?
- О Господи! Конечно же нет!
- Тогда почему же вы убили Афферлитца?
Без сомнения, Эйприл была хорошей актрисой. Она просто сидела и смотрела на него, ничем не выдавая своей реакции на прозвучавшее обвинение.
- Наш разговор обещает быть интересным, - наконец сказала она. - Продолжайте.
- Кстати, - начал он, - вы, случайно, не слушали новости недавно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27