- Вероятно, - сказал он. - Но невозможно найти убийцу, никого при этом не обидев. Вы ведь ненавидели Афферлитца, разве не так?
- Не понимаю, о чем вы говорите.
- Вы от всей души его ненавидели, - сказал Святой.
Режиссер провел рукой по своим влажным волосам и растерянно посмотрел на Кондора.
- Я не могу понять, к чему он клонит, но мне кажется, он хочет выставить меня в весьма непривлекательном виде. Он делает из мухи слона.
- Что же произошло между вами и Афферлитцем? - небрежно спросил Кондор.
- Если вы сами не хотите говорить, - непреклонно продолжал Святой, - то, может быть, не будете возражать, если я все объясню детективу вместо вас?
После своих слов Святой ждал, затаив дыхание, какова будет реакция Грума.
- Это только лишний раз подтверждает, до чего могут довести глупые сплетни, - сказал Грум. - Мы однажды здорово подрались с Афферлитцем в баре "Трокадеро". Я заговорил с девушкой у стойки бара, но оказалось, что он еще раньше назначил ей свидание в этом баре. Он был уже достаточно сильно пьян, разъярился и устроил скандал.
- И вы, разумеется, его как следует отделали, - мягко заметил Саймон.
Два бледно-красных пятна вспыхнули на впалых щеках Грума.
- Это была просто одна из многих глупых драк, которые то и дело вспыхивают в ночных барах. Он потом передо мной извинился. Так что вся история не стоит и выеденного яйца. Господи, это же так очевидно! В противном случае я не смог бы продолжать работать с ним.
- Знаете, что пришло мне в голову? - спросил Святой так осторожно, что истинный смысл его слов был едва различим за мягкостью интонации. - Я думаю, что вы серьезно увлеклись девушкой, но вам не повезло. Я думаю, он здорово отделал вас на глазах всех присутствующих. Я полагаю, вы все время помнили о своем унижении, с тех самых пор...
- Тогда почему же я продолжал на него работать? - спросил Грум, проявляя удивительное хладнокровие и самообладание.
Саймон понимал, что действует наугад. Он отчаянно блефовал, пытаясь получить информацию, и это ему удавалось до определенного предела, хотя в любой момент мог произойти срыв. Но, однажды начав, он уже не мог сразу остановиться.
- Какой компрометирующей вас информацией располагал Афферлитц? - парировал он.
- Вы, должно быть, сошли с ума!
- Вы так уверены в этом?
- Ну хорошо. На этот раз вы сами все объясните лейтенанту.
Вопросительный взгляд Кондора вновь поменял направление.
Святой пожал плечами.
- Вы слишком умны, - сказал он. - Я не знаю. Естественно. Если бы многие знали об этом, то какой смысл был бы в том, чтобы ублажать Афферлитца, лишь бы он никому не сообщил? И уж совсем ни к чему было бы убивать его, чтобы заставить замолчать навечно.
Режиссер снова посмотрел на Кондора и беспомощно развел руками.
- Что же я могу ответить на подобные инсинуации? Я согласился работать с Афферлитцем, потому что отчаянно нуждался в работе и думал, что она принесет мне пользу. Совсем необязательно, чтобы при этом он мне еще и нравился. А теперь мне заявляют, что он, оказывается, шантажировал меня, и если никто не знает причину шантажа, то, стало быть, я его и убил.
- А эта девушка, из-за которой вы поссорились... - сказал Кондор. - Как давно это было?
- Несколько месяцев назад, почти год.
- Как ее звали, где она живет?
- Больше нигде, - ответил Грум.
Детектив резко вскинул голову:
- Как вас понимать?
- Она умерла вскоре после этого случая. Приняла слишком много таблеток снотворного. - Голос Грума был отвратительно лишен всякой интонации. - Опа была беременна. Пыталась сняться в кино, но думаю, что не продвинулась дальше постели какого-нибудь агента, занимающегося набором актеров.
- Все это зафиксировано в полицейских протоколах?
- Нет, скорее всего, это просто сплетни. Афферлитц довольно часто встречался с ней. Однако мистер Темплер, вероятно, скажет, что ее убил тоже я.
- Как ее звали? - спросил Святой.
- Трилби Эндрюс.
Что-то гладкое и огромное подобно большой волне внезапно накатилось на Саймона Темплера, а когда это ощущение прошло, он был уже за пределами студии и совершенно один. Разговор закончился, не дав никаких заметных результатов, что, возможно, было предопределено с самого начала, но это уже не имело значения. В конце разговора Грум презрительно и мрачно усмехался, а Кондор поворачивал свой длинный нос в направлении то одного, то другого из них и очень напоминал при этом подозрительную птицу; по он ничего не мог поделать в данный момент - только разговаривать и накапливать информацию, чтобы проанализировать ее позднее. Саймон едва ли обратил внимание на то, как закончилась беседа. В его памяти сейчас с поразительной четкостью всплыло это имя, написанное на фотографии, и то, что на какую-то долю секунды оно показалось ему знакомым; теперь же он был уверен, что напал наконец на след, который может привести его к разгадке тайны...
Он очнулся от своих мыслей, когда уже пересекал бульвар, направляясь в бар, чтобы пропустить несколько глотков "Питера Доусона" и основательно все обдумать. Внутри бара "Приемная" было полутемно, и это подействовало на Саймона успокаивающе после яркого света на улице. Он просидел в баре уже несколько минут, медленно потягивая свое питье из стакана, когда вдруг обнаружил, что он не единственный посетитель бара в этот час затишья перед новым наплывом посетителей в пять часов.
- Привет, - произнес берущий за душу, но несколько хрипловатый из-за принятого алкоголя голос Орландо Флейна. - Великий сыщик собственной персоной!
Он с трудом приподнялся из-за своего столика, находившегося в темном углу зала, и направился к стойке бара, потеряв равновесие всего один раз.
- Привет, - холодно отозвался Святой.
- И великий актер к тому же. Скоро станет настоящей звездой. Его имя будет написано огромными буквами на рекламных щитах. Женщины будут гоняться за ним. Толпы поклонников будут его приветствовать, и все такое...
- Нет, теперь уже нет.
- Что это значит? - Язык Флейна сильно заплетался.
- Работу мне дал Афферлитц. Нет Афферлитца - нет и работы. Так что мне придется вернуться к своим прежним занятиям сыщика, а толпы поклонников смогут вновь приветствовать вас.
Флейн затряс головой:
- Слишком плохо.
- Да уж!..
- Слишком плохо, ведь вы так потрудились, стараясь выжить меня.
- Я вас не выживал.
- Нет, конечно. Вы просто украли у меня мою роль. Это было очень мило с вашей стороны. Истинный поступок Робин Гуда.
- Послушайте, не будьте дураком, - терпеливо произнес Саймон. - Я ничего у вас не отнимал. Вас все равно уже выгнали. Афферлитц втянул меня в это дело. Когда мы заключали с ним сделку, я и представления не имел о том, что и вы в этом как-то замешаны. Откуда бы я мог это узнать?
Флейн обдумывал его слова с тяжеловесной сосредоточенностью пьяницы.
- Все вер-р-рно, - объявил он наконец.
- Я рад, что вы это поняли.
- Вы неплохой парень.
- Спасибо.
- Отлично.
- Разумеется.
- Давайте выпьем.
Они выпили. Флейн уставился тяжелым взглядом на свой стакан.
- Так вот как обстоят дела, - сказал он. - Ни у одного из нас нет работы.
- Печально, не так ли?
- Да, дружок. Вы должны найти работу. Я найду вам работу. Поговорю о вас с моим импресарио.
- Не стоит беспокоиться. Прежде всего, я и не собирался заниматься подобными делами. Просто мне показалось, что это может быть интересно, и, кроме того, предоставлялась возможность неплохо подзаработать.
- Да-а-а. Деньги. Все из-за них. Я тоже никогда не думал, что буду заниматься подобным дерьмом.
- А чем вы занимались прежде?
- Многим. Вы не считаете меня крутым парнем?
- Я не знаю.
- Большинство этого не знают.
- Думаю, что нет.
- А я крутой парень, понятно? Я успел многое повидать в жизни. Я знаю, что к чему.
- Как в случае с Афферлитцем?
- А, этот сукин сын.
- В самом деле?
- Выкинул меня из картины. Выкинул меня из своего кабинета, когда я был пьян и не мог дать ему сдачи.
- Да, я как раз был там.
- Этот грязный ублюдок...
- Но вы ведь с ним разделались, не так ли? - мягко поинтересовался Саймон.
Флейн тупо посмотрел на него:
- Что такое?
- Вы сказали, что собирались разделаться с ним.
- Угу. И теперь уж он навсегда останется мертвым.
- Вы, безусловно, преуспели.
- Теперь уже слишком поздно, - мрачно сказал Флейн.
Саймон посмотрел на него поверх своего стакана и слегка нахмурился.
- Что вы хотите этим сказать? Почему слишком поздно?
- Слишком поздно для того, чтобы его прикончить. С ним уже разделались.
- Но ведь это сделали вы, разве не так?
Флейн попытался обрести равновесие, а лицо его при этом приняло выражение самодовольного и агрессивного упрямства.
- Вы сошли с ума?
- Нет. Вы же сами грозили расправиться с ним...
- Вы пытаетесь мне что-то пришить?
- Нет. Просто вполне естественно было прийти к такому выводу.
- Что ж, бросьте размышлять на эту тему.
- Я мог бы это сделать, - сказал Святой, - но не уверен, что полиция поступит так же. В конце концов, многие слышали, как вы угрожали ему.
- К черту полицию!
- Разве Кондор еще не беседовал с вами?
- Кто?
- Лейтенант Кондор, тот самый, который ведет следствие по этому делу.
- Боже, конечно же нет! Зачем ему со мной разговаривать? А знаете, что я сделаю, если какой-нибудь полицейский подойдет ко мне?
- Что же?
- Я дам ему в глаз!
- Давайте еще выпьем, - предложил Снятой.
Получив свой стакан с выпивкой, Флейн нарочито сосредоточил на нем все свое внимание. В его руках этот стакан занимал такое же положение, как судовой компас в нактоузе, - компас качается в разные стороны, но всегда остается подвешенным в определенном положении.
- Этот сукин сын... - произнес Флейн. - Я мог бы с ним разделаться.
- Каким образом?
- Мог бы засадить его в тюрьму.
- За что же?
- За девчонку!
Саймон закурил сигарету с величайшей осторожностью, словно она была изготовлена из очень хрупкого материала. Забавно, как это совпадения имеют обыкновение повторяться, и если уж тебе начинает везти, то нет никакого смысла противиться этому везению.
- Вы говорите о Трилби Эндрюс, - сказал он спокойно.
- Да. Она была несовершеннолетней. Он соблазнил ее, и она приняла слишком большую дозу снотворного.
- Это просто сплетни.
- Это вы так думаете. А у меня были доказательства.
- Только вы ими не воспользовались, - осторожно сказал Саймон, - потому что он располагал еще более серьезными компрометирующими материалами на вас.
Он уже достаточно хорошо представлял себе принципы поведения и методы работы покойного мистера Афферлитца, чтобы позволить себе высказывать подобные догадки, не слишком рискуя ошибиться. Но он совсем не был подготовлен к той реакции, которая последовала за его словами.
Флейн поставил на стойку свой пустой стакан, повернулся и схватил Саймона за лацканы пиджака. Рассеянное выражение пьяницы сползло с его лица, словно согнанное огромным усилием воли, а глаза его, хотя все еще и затуманенные алкоголем, смотрели холодно. Впервые с момента их первой встречи Саймон окончательно поверил, что Флейн и в самом деле может быть крутым парнем. Он но повысил голоса.
- Кто это вам сказал? - спросил он.
Саймон всю свою жизнь сталкивался с подобными ситуациями. И теперь он знал, как себя вести. Он даже не шевельнулся. Бармен находился у противоположного конца стойки, он вытирал стаканы, одновременно просматривая журнал, и уже довольно долго не обращал внимания на своих посетителей.
Святой совершенно спокойно встретил устремленный на него взгляд Флейна. В свою очередь он понизил голос почти до шепота и произнес:
- Адвокат мистера Афферлитца.
- Что же он знал?
- Все.
- Продолжайте.
- Видите ли, Афферлитц не доверял вам. И он отнюдь не был глуп. Он принял меры предосторожности. Он оставил письмо, которое должно было быть вскрыто, если с ним что-нибудь случится. В письме он поведал замечательную историю о вашем прошлом.
- В Новом Орлеане?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27