Удостоверившись, что закон не нарушен, адвокат кивнул, снял коричневую шляпу, толстое коричневое пальто и положил на стол Мейера. После этого он поинтересовался, что случилось. Баум был приятный седоусый человек с карими глазами, сочувствующим взглядом и привычкой кивать головой как бы в знак согласия с собеседником. Мейер Мейер сообщил, что полиция вовсе не собирается привлекать его клиента к ответственности – их интересует только информация. Баум не возражал, чтобы его клиент оказал полиции посильную помощь. Кивнув Ди Филиппи, он сказал:
– Давайте, Доминик, отвечайте на вопросы.
– Хорошо, мистер Баум, – отозвался тот.
– Ваше полное имя и адрес? – спросил Мейер.
– Доминик Америко Ди Филиппи, Норт-Андерсон-стрит триста шестьдесят пять, Риверхед.
– Род занятий?
– Я уже говорил. Музыкант.
– Прошу прощения, – вмешался Баум. – Разве вы уже допрашивали моего клиента?
– Спокойно, адвокат, – сказал Мейер. – Мы только поинтересовались, как он зарабатывает на жизнь.
– Да? – отозвался Баум и склонил голову набок, словно размышляя, имело ли место вопиющее нарушение закона или нет. – Прошу вас, Доминик, продолжайте, – сказал он наконец.
– Возраст? – спросил Мейер.
– Двадцать восемь.
– Семейное положение?
– Холост.
– Родственники есть?
– Прошу прощения, – снова подал голос Баум. – Если вас интересует только информация, к чему все эти вопросы?
– Мистер Баум, – ответил Уиллис, – вы юрист и находитесь с вашим клиентом. Он не сказал ничего, что могло бы дать повод отправить его за решетку. По крайней мере, пока.
– Так положено, – сказал Мейер. – Вы прекрасно это знаете.
– Хорошо, продолжайте, – уступил Баум.
– Родственники есть? – повторил Мейер.
– Да, отец. Анджело Ди Филиппи.
– Его профессия?
– Каменщик.
– В наши дни это большая редкость, – сказал Мейер.
– Да.
– Дом, – вступил Уиллис, – в каких ты отношениях с Тони Ла Бреской?
– Он мой приятель.
– Зачем вы с ним сегодня встречались?
– Просто так. Мы же дружим.
– Встреча была короткой, – сказал Уиллис.
– Ну и что?
– Вы всегда ездите через весь город, чтобы поболтать пять минут?
– Мы же приятели.
– О чем вы сегодня говорили?
– О музыке.
– Точнее.
– У него женится двоюродный брат. Вот он и интересовался нашей группой.
– Что ты ему сказал?
– Сказал, что мы готовы играть.
– А когда свадьба?
– В июне.
– Когда именно?
– Точно не знаю.
– Тогда откуда же ты знаешь, что вы сможете там играть?
– У нас на июнь ничего не запланировано, почему бы и не сыграть?
– Ты администратор группы?
– Нет.
– Почему же Ла Бреска обратился именно к тебе?
– Потому что мы приятели и о группе он знает от меня.
– Значит, речь шла о том, чтобы играть на свадьбе его родственника?
– Да.
– Сколько вы берете за выступление?
– Я сказал, что долларов семьдесят.
– Сколько же приходится на каждого?
– Семьдесят разделить на пять.
– Точнее?
– Значит, семь на пять – один и два в уме, двадцать на пять – четыре. Получается, стало быть, по четырнадцать долларов на человека.
– Ты этого не знал, когда просил семьдесят?
– Почему не знал? Знал!
– Тогда почему делил сейчас?
– Для точности. На всякий случай.
– Итак, ты сказал Ла Бреске, что вы готовы играть и что это будет стоить семьдесят долларов?
– Да. Он сказал, что передаст это своему двоюродному брату, и вылез из машины.
– Больше ни о чем не говорили?
– Больше ни о чем.
– Разве нельзя было обсудить это по телефону?
– Вообще-то можно.
– Что же вам помешало?
– Хотелось повидать Тони, мы же приятели.
– Значит, ты поехал повидаться с Тони через весь город?
– Да.
– Сколько ты просадил на боксе?
– Немного.
– Сколько именно?
– Десятку. Откуда вы об этом знаете?
– А может, пятьдесят?
– Может быть. Не помню. – Ди Филиппи обернулся к Бауму: – Откуда они об этом узнали?
– Откуда вам это известно? – спросил сыщиков Баум.
– Если вы ничего не имеете против, – сказал Мейер, – то вопросы будем задавать мы, а если что-то вам покажется не так, вы нам об этом скажете. Разве мы нарушаем закон?
– Пока нет. Просто интересно, к чему вы клоните.
– Скоро узнаете, – обнадежил его Мейер.
– Видите ли, детектив Мейер, мне бы хотелось узнать это сейчас. В противном случае я буду вынужден посоветовать моему клиенту не отвечать на ваши вопросы.
Мейер глубоко вздохнул. Уиллис пожал плечами.
– У нас есть подозрение, что ваш клиент кое-что знает о готовящемся преступлении.
– О каком?
– Если вы позволите его допросить, то мы...
– Сначала вам придется ответить на мой вопрос.
– Видите ли, мистер Баум, – начал Мейер, – мы можем арестовать вашего подопечного по статье пятьсот семидесятой Уголовного кодекса – особый вид недоносительства, связанный с вымогательством.
– Минуточку, молодой человек, – сказал Баум. – Мне бы хотелось услышать об этом подробнее.
– Пожалуйста, сэр. У нас есть сведения, что вашему клиенту обещаны деньги или другие материальные ценности за то, что он согласился молчать о готовящемся противозаконном деянии. Преступление это или правонарушение – все зависит от того, что будет предпринято.
– В чем именно заключается деяние, о котором он согласился умолчать?
– Кроме того, если выяснится, что он входит в состав преступной группы, мы можем арестовать его по статье пятьсот восьмидесятой – участие в преступном сговоре.
– У вас есть достоверные сведения о том, что готовится преступление? – спросил Баум.
– Достаточно достоверные.
– Но вам, я полагаю, известно, что наличие преступного сговора можно констатировать лишь когда, помимо договоренности совершить что-то противоправное, предприняты определенные действия?
– Послушайте, мистер Баум, – перебил его Мейер. – Мы с вами не в суде. Поэтому не стоит заниматься крючкотворством. Мы не будем арестовывать вашего клиента, если он готов ответить на наши вопросы.
– Надеюсь, это не угроза? – осведомился Баум.
– Господи! – вздохнул Мейер. – Нам стало известно, что некто Энтони Ла Бреска и Питер Калуччи пятнадцатого марта сего года собираются совершить противоправные действия, а ваш клиент знает, что именно. Он пригрозил им рассказать обо всем полиции и потребовал с них деньги. Мы не собираемся привлекать Ла Бреску и Калуччи к ответственности по обвинению в преступном сговоре. Вы правильно заметили, что для этого нужно еще и противоправное деяние, иначе нас в суде поднимут на смех. К тому же речь может идти о пустяковом проступке. Но если они задумали убийство, похищение, продажу наркотиков, поджог или вымогательство и уже что-то предприняли, каждый из них может быть обвинен в тяжком преступлении. Вы, наверно, знаете о гибели двух крупных чиновников муниципалитета? Не исключено, что Ла Бреска и Калуччи к этому причастны. Не исключено также, что их преступные замыслы связаны с вымогательством, убийством или тем и другим вместе, а это уже преступление. Вы должны понять, что нас интересует не ваш клиент сам по себе, а готовящееся преступление, которое мы хотели бы предот-вратить. Поэтому мы вас просим не заниматься казуистикой, а помочь нам.
– По-моему, он прекрасно вам помогает, – сказал Баум.
– А по-моему, он просто врет, – возразил Мейер.
– Мистер Баум, не могли бы мы...
– Вам все-таки имело бы смысл предъявить мистеру Ди Филиппи конкретные обвинения. Суд решит, виновен он или нет.
– А тем временем его дружки совершат преступление, так?
– Меня не интересуют его дружки, – сказал адвокат. – Я бы рекомендовал моему клиенту воздержаться от показаний в соответствии с гарантированными ему...
– Большое спасибо, мистер Баум.
– Вы собираетесь его арестовать?
– Да.
– По какой статье?
– По статье пятьсот семидесятой.
– Надеюсь, его судьба будет решена без проволочек, – сказал Баум. – Он и так находится у вас слишком долго. А вы, наверно, знаете..
– Мы все прекрасно знаем, мистер Баум. Забери его, Хэл. И оформи арест как положено.
– Подождите! – вмешался Ди Филиппи.
– Я советую вам подчиниться, – сказал Баум. – Ни о чем не беспокойтесь. До судебного разбирательства я свяжусь с поручителем, и вас выпустят под залог.
– Подождите минутку! – воскликнул Ди Филиппи. – А что, если те двое...
– Доминик! Я очень рекомендую вам помолчать!
– Помолчать? А сколько мне могут впаять за это самое недоносительство?
– Это зависит от того, что они задумали, – сказал Мейер.
– Доминик!
– Если они совершат преступление, которое карается смертной казнью или пожизненным заключением, ты получишь пять лет. Если они...
– А как насчет ограбления...
– Доминик! Как ваш адвокат, я еще раз решительно советую вам...
– Они задумали ограбление? – спросил Мейер.
– Вы мне не ответили.
– Если они совершат ограбление, а ты возьмешь у них деньги за недоносительство, то угодишь за решетку на три года.
– Дела! – сказал Ди Филиппи.
– Будешь отвечать на вопросы?
– А вы меня отпустите?
– Доминик, вы не обязаны...
– А вы хотите угодить в тюрягу на три года? – обернулся к Бауму его подопечный.
– У них нет оснований для...
– Черта с два! Откуда они узнали, что ограбление назначено на пятнадцатое марта? Как им это стало известно? Сорока на хвосте принесла?
– Мы с тобой играем в открытую, Доминик, – сказал Уиллис. – Ты уж нам поверь, мы бы не стали с тобой так откровенничать, если бы это дело было менее серьезным. Выбирай: либо ты помогаешь нам, либо мы тебя арестовываем и твою судьбу будет решать суд. Но так или иначе, факт ареста и привлечения к суду испортит тебе биографию. Впрочем, решай сам.
– Это давление! – воскликнул адвокат.
– Такова жизнь, – заметил Уиллис.
– Я расскажу вам все, что знаю, – пообещал Ди Филиппи.
Знал он немало и выложил все.
Он сообщил, что в пятницу, на восемь вечера, намечено ограбление хозяина швейного ателье на Калвер-авеню. Причина, по которой они выбрали этот день и час, заключалась в том, что по пятницам хозяин Джон Марио Виченцо забирал недельную выручку и уносил ее домой в маленьком металлическом ящике. В субботу утром его супруга Лаура относила ее в Попечительский банк. Это был единственный банк, работавший в субботу. Правда, до обеда, потому что банковские служащие тоже терпеть не могут работать по выходным.
Джон Марио Виченцо, или Джон Портной, как звали его местные жители, был семидесятилетним стариком, а значит, мог оказаться легкой добычей. По словам Ди Филиппи, улов обещал быть богатым и всем хватило бы с лихвой, даже если поделить на троих. Ла Бреска и Калуччи собирались войти в ателье без десяти восемь – как раз перед тем, как Джон Портной обычно опускал жалюзи на витрине. Вместо него это должен был сделать Ла Бреска, а Калуччи под дулом револьвера отведет хозяина в заднюю комнату и свяжет по рукам и ногам. Затем налетчики собирались забрать всю недельную выручку и отчалить. Жизнь Джона Портного зависела от того, как он поведет себя в этой ситуации.
Ди Филиппи объяснил, что все это он случайно услышал как-то вечером в пиццерии на Южной Третьей улице. Ла Бреска и Калуччи сидели за соседним столиком и так увлеклись беседой, что заговорили слишком громко. Сначала Ди Филиппи возмутился – два итальянца собираются ограбить третьего, – но затем он подумал: какого черта! Его дело сторона, и вообще он никогда не был стукачом. Но это произошло еще до того злополучного боксерского поединка, на котором он проиграл деньги. Размышляя, где бы разжиться наличностью, он вспомнил о подслушанном разговоре и решил погреть на этом руки, надеясь, что ребята не станут особенно упрямиться, потому что добыча ожидалась приличной и всем досталось бы по хорошему куску.
– Сколько же вы предполагали взять? – поинтересовался Уиллис.
– Страшное дело! – воскликнул Ди Филиппи, закатывая глаза. – Долларов четыреста, а то и больше!
Глава 11
Среда оказалась богатой событиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25