– Но мы-то уже закончили, – сказал второй маляр.
– Может, вы что-нибудь не доделали? – спросил Паркер. – По-моему, надо покрасить пишущие машинки, вон ту бутылку на холодильнике и наши револьверы. Кстати, почему бы вам не покрасить наши револьверы в приятный светло-зеленый цвет?
Разобиженные маляры покинули следственный отдел, а Паркер снова прикрыл глаза и задремал.
* * *
– Отличные у меня сотрудники! – говорил лейтенант Бернс. – Два опытных сыщика прохлопали одного хлыща. Один – потому что идет и сопит ему в затылок, другой отпустил его на добрую милю. Молодцы, ничего не скажешь!
– Откуда я знал, что его будет ждать машина? – буркнул Мейер. – Мне сказали, что в прошлый раз он приехал на поезде.
– Верно, – поддакнул Клинг.
– Вы его упустили, – отрезал Бернс. – И было бы полбеды, если б он отправился домой. Но О'Брайен дежурил возле дома Ла Брески и утверждает, что он там не появился. Это означает одно: мы не знаем, что делает главный подозреваемый в тот день, когда ожидается покушение на заместителя мэра.
– Мы действительно не знаем, где сейчас Ла Бреска, сэр, – признал Мейер.
– А все потому, что вы его упустили.
– Так точно, сэр.
– Если я не прав, Мейер, ты мне так и скажи.
– Никак нет, сэр. Все правильно. Я его упустил.
– Отлично. Объявляю тебе благодарность.
– Большое спасибо, сэр.
– Отставить шуточки!
– Виноват, сэр.
– Ничего смешного в этом нет. Я не хочу, чтобы Скэнлону проделали в башке две дырки, как Кауперу.
– Я тоже.
– Отлично. Очень тебя прошу, научись грамотно следить. Договорились?
– Договорились.
– Теперь – кто этот человек, с которым встречался в бильярдной Ла Бреска?
– Калуччи, сэр. Питер Калуччи.
– Ты его проверял?
– Да, сэр. Еще вчера. Посмотрите, что нам прислали.
Мейер положил на стол Бернса толстый конверт и шагнул к детективам, которые выстроились у стола начальника. Никто не шутил и не улыбался. Лейтенант был в прескверном настроении. Нужно было подарить пятьдесят тысяч долларов злоумышленнику или готовиться к тому, что заместитель мэра получит новое назначение – в небесный муниципалитет. Какие уж тут шутки! Лейтенант взял конверт, вынул фотокопию отпечатков пальцев, быстро взглянул на нее, затем извлек из конверта фотокопию полицейского досье Калуччи.
БЮРО УГОЛОВНОЙ РЕГИСТРАЦИИ
Фамилия – Питер Винсент Калуччи.
Шифр – Р 421904.
Клички – Калуч, Куч, Кучер.
Цвет кожи – белый.
Адрес – Южная 91-я улица, 336, Айсола.
Рост – 1 м 78 см. Вес – 70 кг.
Цвет волос – шатен.
Глаза – карие. Лицо – смуглое.
Род занятий – строительный рабочий.
Шрамы, татуировки – шрам от операции аппендицита, татуировки отсутствуют.
Фамилия сотрудника полиции, производившего задержание, – патрульный Генри Батлер.
Дата ареста – 14 марта 1960 г.
Место ареста – Северная 65-я улица, 812, Айсола.
Обвинение – ограбление.
Краткое описание преступления. Около полуночи Калуччи вошел в помещение заправочной станции по адресу Сев. 65-я ул., 812 и пригрозил застрелить служащего, если тот не откроет сейф. Тот сказал, что не знает шифра. Калуччи взвел курок револьвера, но появился патрульный Батлер из 63-го участка и задержал его.
Предыдущие правонарушения – отсутствуют.
Место и дата предъявления обвинения – Уголовный суд, 15 марта 1960 г.
Окончательное обвинение – ограбление первой степени, ст. 2125 Уголовного кодекса.
Приговор суда – 7 августа 1960г. Признал себя виновным, приговорен к 10 годам заключения в тюрьме Каслвью.
Просмотрев документы, лейтенант спросил:
– А когда он вышел из тюрьмы?
– Это крепкий орешек. Он отсидел треть срока и подал прошение о досрочном освобождении, но получил отказ. После этого он подавал прошения каждый год. Когда отсидел семь лет, его наконец отпустили.
Бернс снова глянул на листок.
– Чем он сейчас занимается?
– Работает на стройке.
– Выходит, он там и познакомился с Ла Бреской?
– Последний раз Калуччи работал в фирме «Абко констракшн». Мы позвонили туда, и нам сообщили, что Ла Бреска тоже там работал.
– У Ла Брески есть судимость?
– Нет, сэр.
– После выхода на свободу Калуччи ни в чем не был замечен?
– По крайней мере, у нас таких данных нет.
– Ну, а кто этот Дом, который звонил Ла Бреске в четверг вечером?
– Не удалось выяснить, сэр.
– Потому что вы упустили Ла Бреску?
– Так точно, сэр.
– Браун все еще слушает телефон?
– Да, сэр.
– С осведомителями работали?
– Пока нет, сэр.
– Так когда же, черт вас возьми, вы начнете шевелиться? К двенадцати часам мы должны принести на блюдечке пятьдесят тысяч долларов. Сейчас четверть одиннадцатого, какого же?..
– Сэр, мы пытались установить наблюдение за Калуччи. Мы взяли его адрес и съездили туда, но его квартирная хозяйка сказала, что он ушел вечером и до сих пор не возвращался.
– Потрясающе! – воскликнул Бернс. – Эта парочка сейчас, наверно, развлекается с блондинкой, а заодно прикидывает, как убить Скэнлона, если не получит выкупа. Свяжитесь с Дэнни Гимпом и Толстяком Денвером, вдруг они знают, кто такой Дом, который две недели назад проигрался в пух и прах на боксе. Какой там был бокс? Финал чемпионата?
– Да.
– Вот и чудесно. За работу. Кто-нибудь из вас, кроме Кареллы, имел дело с Гимпом?
– Нет, сэр.
– Кто работает с Доннером?
– Я, сэр.
– Так бери ноги в руки и дуй к нему, Уиллис.
– Если только он не во Флориде. Зимой он обычно уезжает на юг.
– Поганые стукачи нежатся на курортах, – проворчал Бернс, – а мы должны гоняться за всякими подонками! Ладно, Уиллис, действуй!
– Есть, – отчеканил Уиллис и вышел из кабинета.
– Теперь вторая версия – насчет Глухого. Господи, только бы это был не он! Я очень надеюсь, что это все-таки Ла Бреска и Калуччи, а может, и кошечка-блондинка, которая увела у вас из-под носа клиента. Я говорил с шефом, заместителем мэра и с самим мэром. Мы решили, что о пятидесяти тысячах и речи быть не может. Надо обязательно задержать того, кто придет за жестянкой. И еще – необходимо обеспечить надежную охрану Скэнлону. Пока все. Вы должны доставить жестянку в парк и установить наблюдение за скамейкой. Возьмите людей в подмогу. Того, кто придет за деньгами, задержать, доставить в участок и допрашивать, пока он не посинеет. На случай если он начнет вякать про Миранду – Эскобедо, пригласите заранее адвоката. Мы сегодня же должны выйти на след преступника, ясно?
– Ясно, сэр, – сказал Мейер.
– Ясно, сэр, – сказал Клинг.
– Я могу быть уверен, что вы сделаете все как надо?
– Да, сэр!
– Отлично. Тогда за дело, и без улова не возвращайтесь!
– Будет сделано, – сказали хором Мейер и Клинг и вышли из кабинета.
– Теперь насчет той наркоманки, которая была у убийцы, – обратился Бернс к Хейзу. – Твои соображения?
– Мне кажется, он накачал ее героином, чтобы она не услышала выстрелов.
– Бред какой-то! Проваливай, Коттон. Помоги Мейеру и Клингу, позвони в больницу, узнай, как там Карелла, и устрой новую засаду на сволочей, которые его так отделали. Короче, ради всех святых, займись делом.
– Есть! – сказал Хейз и вышел из кабинета.
Энди Паркер услышал громкие голоса, провел рукой по лицу, высморкался и сообщил:
– Маляры велели передать вам привет. Они все сделали и ушли.
– Скатертью дорога! – сказал Мейер.
– И еще тебе звонили из окружной прокуратуры.
– Кто именно?
– Ролли Шабриер.
– Когда?
– С полчаса назад.
– Почему же ты его не соединил со мной?
– Когда ты был у лейтенанта? Нет уж, уволь.
– Господи! – вздохнул Мейер. – Как я ждал этого звонка! – И тотчас же принялся набирать номер Шабриера.
– Приемная мистера Шабриера, – услышал он звонкий женский голос.
– Бернис, это Мейер Мейер из восемьдесят седьмого участка. Мне сказали, Ролли звонил с полчаса назад...
– Звонил, – подтвердила Бернис.
– Пожалуйста, соедини меня с ним.
– Сегодня его уже не будет.
– Не будет? Но сейчас только начало одиннадцатого.
– Ничего не поделаешь, – ответила Бернис. – Никто не любит работать по субботам.
* * *
Жестянка с толстой «куклой» из резаной газеты была оставлена на скамейке номер три детективом Коттоном Хейзом (теплое белье, два свитера, пиджак, плащ, шапка с наушниками). Хейз был заядлым лыжником и катался даже в самые лютые морозы, когда от холода отнимались руки и ноги. Иногда он чувствовал, что еще немного, и он разлетится на тысячу льдинок, и тогда пулей летел с горы – не из ухарства, а чтобы поскорее попасть в теплый отель. Но никогда он не мерз так, как сейчас. Дежурить в субботу – небольшое удовольствие, а когда кровь стынет в жилах, и вовсе невмоготу.
В числе храбрецов, бросивших в субботу вызов морозу, были:
1) продавец сладостей у входа в Гровер-парк;
2) две монахини с четками на второй скамейке от входа;
3) влюбленная парочка, самозабвенно целующаяся в спальном мешке неподалеку от третьей скамейки;
4) слепой на четвертой скамейке, который гладил собаку-поводыря и бросал голубям крошки.
Продавцом сладостей был детектив Стэнли Фолк, которого одолжили у 88-го участка с той стороны Гровер-парка, – человек лет шестидесяти с густыми седыми усами. Эти усы делали его слишком приметным и подчас осложняли ему работу. Но эти же усы повергали в панику местную шпану – примерно так же, как зелено-белые патрульные машины пугали нарушителей. Фолка не обрадовал приказ поступить в распоряжение 87-го участка, но делать было нечего. Он надел все теплые вещи, какие у него нашлись, а поверх напялил черную фуфайку и белый фартук. Он стоял возле тележки с разной снедью, под которой был спрятан портативный радиопередатчик.
Монахини, перебиравшие четки, – детективы Мейер и Клинг – бормотали не молитвы, а проклятья в адрес лейтенанта Бернса, который устроил им нагоняй в присутствии коллег и выставил их полными кретинами.
– Я и сейчас чувствую себя идиотом, – признался Мейер.
– Это как понимать? – спросил Клинг.
– Нарядили бог знает во что...
Что касается целующейся парочки, то с ней вышли затруднения. Хейз и Уиллис разыграли на спичках, кто залезет в теплый спальный мешок, и Уиллис стал победителем. Дело в том, что партнершей была сотрудница полиции Айлин Берк, рыжеволосая, с зелеными глазами и длинными стройными ногами. С ней Уиллис как-то однажды распутывал дело об ограблении. Она была выше Уиллиса, который едва дотягивал до минимального стандарта для полицейского – метр семьдесят. Но разница в росте его не смущала: высокие девицы всегда благоволили к Уиллису, и наоборот.
– Давай кое-чем займемся, – предложил Уиллис Айлин и крепко обнял ее.
– У меня замерзли губы, – пробормотала она.
– У тебя замечательные губы, – сказал Уиллис.
– Не забывай, мы здесь на работе!
– М-мм! – отозвался Уиллис.
– Не хватай меня за попу! – сказала Айлин.
– Я не знал, что это твоя попа!
– Слышишь? – вдруг шепнула Айлин.
– Слышу! – сказал Уиллис. – Кто-то идет. Поцелуй-ка меня!
Айлин поцеловала Уиллиса, скосившего глаза на скамейку. Мимо скамейки прошествовала женщина с колясочкой, в которой сидел младенец. Что же это за изверги-родители, отправившие ребенка на улицу в такую погоду? Женщина с коляской уже миновала скамейку, а детектив второго класса Уиллис продолжал целовать детектива второго класса Айлин Берк.
– Mm frick sheb bron, – пробормотала она.
– Что-что? – не понял Уиллис.
– Я говорю, кажется, она прошла. Это по-ирландски, – пояснила Айлин, оторвавшись от Уиллиса и с трудом переводя дух.
– Господи, а это еще что? – вдруг спросил Уиллис.
– Не бойся, это мой револьвер, – рассмеялась Айлин.
– Да нет же, я имею в виду – что там, на аллее?
Они прислушались.
К скамейке приближался человек.
* * *
Патрульный Ричард Дженеро, в штатской одежде и темных очках, сидел на четвертой скамейке, гладил овчарку-поводыря, бросал хлебные крошки голубям и мечтал о лете. Он отчетливо видел молодого человека, который быстро подошел к третьей скамейке, схватил жестянку, глянул через плечо и стал удаляться, но не назад, к выходу, а в глубь парка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25