..
И наконец, за последнее время ее денежные ресурсы истощились. В «заначке» оставалась всего какая-то сотня долларов, а свою зарплату Нелли Кимовна вообще не привыкла принимать в расчет. В день получки она могла спустить в два раза больше в каком-нибудь ресторане, если вдруг у нее возникало желание проветриться.
Она сидела, невидящим взглядом уставившись в телевизор. Как ни крути, а надо признаться самой себе в том, что без бизнеса Гржимека ей уже не прожить. Вот купит квартиру поприличнее, обставит хорошей мебелью, отложит кое-что на черный день... а там можно и «завязать».
И тем же вечером она позвонила Павлу:
– Алло. Это я, узнаешь?
– О-о, Нелли! Конечно, узнаю, милая. Я все помню. Более того, должен тебе признаться, что я никогда не был в жизни так счастлив, как в то время, когда мы встречались с тобой. Это было очень хорошо, Нелли! Как мне приятно снова слышать твой голос! Как я рад, что ты позвонила. Ну, как у тебя дела? Как живешь? – его голос звучал так искренне, тепло и ласково, что Нелли Кимовна испугалась вдруг, что снова ему поверит.
Этого допускать было нельзя, и она грубо прервала его излияния:
– Если ты сейчас же не замолчишь, Павел, я повешу трубку и больше никогда тебе не позвоню.
– Хорошо, хорошо! Молчу. Так как, ты купила белую «девятку»?
– Да, и теперь хочу купить квартиру.
– О, – он зацокал языком. – У тебя хорошие планы. А что, у вас такие дешевые квартиры? У нас в Праге недвижимость стоит бешеных денег. Может, и мне подумать о приобретении пары домов где-нибудь на Дерибасовской...
– У меня больше нет денег.
– Нелли, ты жила на широкую ногу!
– Нормально жила.
– Ничего себе нормально! Пятнадцать тысяч долларов за несколько месяцев! И при этом купила себе не «Мерседес», а всего лишь «Жигули», – нарочито удивился он. – И что ты теперь собираешься делать, милая?
– Заниматься бизнесом, дорогой, – съязвила она, подчеркивая, что у них нет причин обращаться друг к другу столь ласково. – Ты ведь меня научил.
– Нашим бизнесом?
– Конечно.
– Я рад. Я очень-очень рад. Так, слушай, – его тон сразу стал деловым. – Сегодня у нас десятое, среда... Так, через две с половиной недели, к двадцать восьмому, понедельнику, клиент у меня уже будет. Так что можешь подбирать кандидатуру. Все, как обычно.
– Я поняла.
– Как подберешь – звони.
– Хорошо.
– Ну, и вообще, – его голос снова стал ласковым, – если будет настроение, то не забывай старых друзей, набирай хоть иногда мой номер. Я буду рад твоему звонку в любое время. Слышишь, Нелли?
– Даже не надейся, – холодно бросила она, кладя трубку на рычаг, не дождавшись его ответа...
* * *
Банда не видел никакого смысла ехать в больницу.
Во-первых, уже наступил вечер, и заведующему отделением, особенно после ночной операции, вряд ли захотелось бы туда наведаться.
Во-вторых, прошло довольно много времени с момента разборок в морге, и появляться в больнице как раз тогда, когда там вовсю орудовала бы милиция, Банда не собирался. Прямых доказательств его вины у них, конечно, не было, но как подозреваемого его могли задержать, особенно если сторож успел рассказать о его и Рябкиной визитах.
Поэтому, взяв адрес у Нелли Кимовны, Банда направился прямо к дому Кварцева.
Врач открыл дверь сразу, как только Банда позвонил, будто ждал кого-то.
– Добрый вечер, Руслан Евгеньевич.
– Вы?! – Кварцев если и ожидал кого-то увидеть, то явно не Банду. – Что вам угодно?
– Я приехал за вами.
– Интересно.
– Вас вызывает Нелли Кимовна.
Кварцев несколько секунд всматривался в Сашкино лицо, как будто пытаясь прочитать его мысли, затем шире распахнул дверь, пропуская его в квартиру.
– Заходите, мне нужно несколько минут, чтобы собраться... А где Нелли Кимовна?
– Здесь недалеко, полчаса на машине.
– А вы на машине?
– Да.
– Интересно, – снова повторил он, удаляясь из коридора. – Хорошо, подождите здесь, я сейчас быстро оденусь и выйду...
Через десять минут они уже неслись на дачу Самойленко, где их ждали Рябкина и ребята.
Банда чувствовал, как Кварцев нервничает, не понимая, что происходит, но не спешил ему ничего объяснять, давая тому возможность помучиться неизвестностью. Это был неосознанный тактический ход, в данной ситуации единственно правильный – противник теряет душевное равновесие, а именно этого и хотел сейчас Банда.
Наконец Кварцев не выдержал:
– А что, это правда, что сегодня из больницы Нелли Кимовна уехала вместе с вами?
– Да.
– Странно.
– Что ж тут странного?
– Просто... Мне никогда не говорили, что вы... общаетесь с Нелли Кимовной.
– Не говорили, что я в деле? – помог ему Банда, цепляя на крючок.
– В каком деле? О чем вы говорите? – Кварцев все же был не так прост, как хотелось Банде. – Это ваша машина?
– Да.
– Понятно...
Руслан Евгеньевич надолго замолчал, но вопросов у него, видимо, накопилось все же слишком много, и в конце концов он снова не выдержал:
– А вы знаете, что сегодня случилось в нашей больнице? Нелли Кимовна в курсе?
– Что вы имеете в виду, Руслан Евгеньевич? – Банда отлично понял, о чем говорит заместитель главврача, но ему хотелось узнать, как все, что он натворил утром, было воспринято.
– В больнице совершено убийство, днем мне позвонил дежурный врач, и я только недавно вернулся домой.
– Как это – убийство?
– В морге нашли убитым нашего патологоанатома Рябинина и двух санитаров...
– Все трое мертвы?
– Нет, санитары живы, но состояние у них крайне тяжелое. Очень серьезные травмы, особенно у Остапа...
– Остапа?
– Ну да. У него тяжелая травма черепа, сломан нос...
– Бедняга!
Банда с интересом слушал рассказ – только теперь он узнал, что же именно он сделал с этими кретинами.
– Да. Второму повезло немного больше, он не в таком тяжелом состоянии... А Рябинина просто растоптали – у него сломаны все ребра...
– Ох, не повезло мужику!.. Послушайте, Руслан Евгеньевич, а кто такие эти Остап и... как вы сказали, второго зовут?
– Карим... Хотя я ничего не говорил... Они санитары, работают в нашей больнице уже давно.
– Правда? – Банда с иронией взглянул на врача, предчувствуя, как нелегко тому будет выкрутиться. – А я ведь тоже у вас работаю...
– Ну и что?
– И всех уже в лицо знаю, не говоря уж о том, что обо всех наслышан. И, странное дело, ни Остапа, ни Карима никогда не видел, ничего о них не слышал. Хотя, казалось бы, мужиков в больнице – раз-два, и обчелся.
– Ничего странного, – засопел взволнованно Кварцев. – Просто они не пьют.
– Да?
– Да.
– А кто пьет?
– Перестаньте.
– Хорошо, перестану. А где работают Карим и Остап? Хоть бы встретить их разочек.
– Я же сказал – в морге.
– Извините, не расслышал.
– Послушайте, а куда мы все-таки едем?
– На одну дачу. Там нас ждет Нелли Кимовна. Я же вам уже говорил, Руслан Евгеньевич.
– Да... – Кварцев что-то хотел сказать, но промолчал.
– Вас что-то волнует?
– Конечно, а как вы думаете? В больнице убийство, Нелли Кимовну как главврача хотела видеть милиция. У них же расследование...
– Ничего, Нелли Кимовну они пока не найдут.
– Что это значит?
– Вы с ней поживете некоторое время на даче. Там вас никто не найдет.
– Послушайте, молодой человек, – совсем разволновался Кварцев, – вы можете мне объяснить, что происходит? В конце концов я никуда не поеду. Остановите машину немедленно, я хочу выйти! Вы слышите?
– Слышу, – Банда специально говорил как можно спокойнее и невозмутимее, зная, что этот тон больше всего действует на нервы взволнованному человеку. – Но не остановлю. Вы никуда не выйдете. Без моего разрешения.
– Что? Да я буду жаловаться на вас Нелли Кимовне...
– Сейчас к ней приедем – и пожалуетесь.
– Я на вас в милицию заявлю!
– Нет. Не сможете.
– Как это?
– Вам нельзя туда идти, Руслан Евгеньевич.
– Почему?
– Сейчас узнаете. Подождите пять минут, мы уже подъезжаем, – свернул Банда с шоссе на проселочную дорогу, которая вела в дачный поселок...
Они вошли в комнату, где все так же сидела на диване невольница, с отсутствующим видом глядя на экран телевизора, под неусыпным контролем Коли и Сергея.
– А вот и мы, – с порога провозгласил Банда, подталкивая Руслана Евгеньевича в комнату. – Знакомьтесь, кто не знаком, с очередным персонажем нашей интереснейшей повести – господин Кварцев, лучший помощник Нелли Кимовны Рябкиной во время операций, а по совместительству – заместитель главного врача и заведующий родильным отделением девятнадцатой городской больницы.
– Молодой человек, я работаю не по совместительству. И вообще, что это значит? Нелли Кимовна, как все это понимать? – врач растерянно уставился на свою начальницу, но та даже не удостоила его взглядом.
– Садитесь, садитесь, Руслан Евгеньевич, – подтолкнул Банда Кварцева к дивану, – сейчас ваша очередь рассказывать нам о том, как вы продавали детей.
– Никаких детей я не продавал! Что вы несете? Нелли Кимовна, о чем они?
– О наших делах, – сквозь зубы бросила Рябкина, даже не повернув к коллеге головы.
– О каких делах? Я ничего не знаю!
– Сергей, включай диктофон, Коля, приготовься записывать, – Банда кивнул друзьям. – Нам, Руслан Евгеньевич, нужно услышать от вас то, что мы уже знаем. Но для проверки, сами понимаете, неплохо иметь две-три явки с повинной. У вас есть такая возможность – дерзайте!
– Я ничего не знаю и ничего не понимаю! Выпустите меня! Я буду жаловаться!
– Так, – Банда смерил врача презрительным взглядом. – Видно, вы не слишком разумный человек. В таком случае...
– Банда, не надо! – предостерегающе поднял руку Бобровский. – На сегодня, пожалуй, хватит...
– Не хватит! Я добьюсь того, чтобы он у меня заговорил! – взревел вдруг Банда, разъярившись. – Что мне тут, целый день это говно упрашивать раскрыть свой поганый рот? Будешь говорить, падла, по-хорошему спрашиваю?
– Я не понимаю, чего вы от меня хотите?
Кварцев великолепно понимал, о чем говорит Банда. И сейчас, сидя на диване перед рассвирепевшим парнем, он с тревогой переводил глаза с него на Нелли Кимовну, пытаясь понять, молчать ему или в этом уже нет никакого смысла. К сожалению, на лице Банды была написана только ярость, а Рябкина оставалась равнодушно-холодной. Руслан Евгеньевич почувствовал, как липкий страх закрался в его душу, и в то же время он никак не мог ни на что решиться – голова у него шла кругом.
– Банда, мне придется все же сегодня доложить о твоих художествах начальству! – повысил голос Бобровский, пытаясь образумить своего неугомонного напарника, но тот не обратил на его угрозы ни малейшего внимания.
– Я тебе уже говорил, что мне насрать на твое начальство и на то, что оно про меня подумает. Я хочу только одного – чтобы эта падла, – он кивнул на Кварцева, – или подтвердил, или опроверг показания Рябкиной. И все!
Банда схватил Руслана Евгеньевича за шиворот и рывком поднял его на ноги.
– У тебя, – обратился он к Самойленко, – наволочка старая найдется?
– Да, сейчас принесу, – журналист вышел в другую комнату и уже через минуту вернулся с наволочкой в руках. – Держи. Интересно, что ты собираешься делать?
Коля тоже беспокоился за Банду – он видел, в каком состоянии тот находился, и боялся, чтобы Сашка не сделал чего-нибудь лишнего, о чем впоследствии будет сожалеть.
Банда как будто угадал его мысли. Он внешне даже постарался принять более спокойный вид и ободряюще улыбнулся своим друзьям.
– Ребята, да чего вы разволновались-то? Господи, не буду я ему глаза выкалывать, ногти вырывать или пальцы ломать. Так что, не беспокойтесь – Что вы собираетесь делать? – заныл Кварцев. Ноги у него подкашивались от страха. – Это произвол...
– Тихо ты! – цыкнул на него Банда, надевая ему на голову наволочку. – Это не страшно и не больно. После этого человек обычно не умирает, ха-ха-ха!
Он завязал на шее концы наволочки так, что голова Кварцева теперь оказалась, как в мешке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38