Девушка за столиком удивленно подняла на меня глаза за круглыми очками.
— Вы представляете, сколько это будет стоить?
— Совершенно не представляю. Сосчитайте и скажите.
Девушка долго нажимала на клавиши калькулятора, а потом показала мне высветившуюся на экранчике цифру. Примерно столько же стоят пять бутылок шампанского. Я пожал плечами и сказал:
— Мне нужны эти копии к завтрашнему дню.
— У нас обычный срок три дня… — начала было девушка, но спохватилась.
— Хотя можно сделать срочный заказ. Но это стоит в два раза больше.
— Нет проблем, — сказал я и расплатился. Ничто не тратится так легко и быстро, как чужие деньги. Я сбежал по красной ковровой дорожке вниз, забрал в гардеробе плащ и вышел из здания библиотеки, с сожалением бросив взгляд на обитель покоя. Покоя, который мне даже уже и не снился.
В шесть часов вечера я подъехал к дому, где, по сведениям Марины, проживал Кожухов, Вася, как она его называла. Человек себе на уме. Я остановил машину, выключил зажигание и задумался. Если это не было оптическим обманом, Кожухов проживал в двухэтажном коттедже красного кирпича, где окна были закрыты декоративными чугунными решетками, а вокруг самого коттеджа возвышался забор с пущенной поверху колючей проволокой. На крыше торчала спутниковая антенна. В этом, конечно, не было ничего особенного — так и должен жить человек, достигший зрелого возраста и отработавший с десяток лет в самой могущественной спецслужбе страны. Но Паша Леонов так не жил. Судя по рассказам Марины, ее брат тоже так не жил.
Значит, Кожухов был не просто человеком «себе на уме». Он использовал этот ум с приличной для себя выгодой. Что ж, его право. Я ему не завидовал.
Богатство приносит новые возможности, но оно приносит и новые проблемы, неведомые нищим частным детективам вроде меня. Впрочем, у меня хватает других проблем. Например — как найти Кожухова.
Я несколько раз нажал на кнопку звонка, однако в доме никто на это не отреагировал. Начало седьмого — можно было бы уже прийти домой, надеть тапочки и ждать прихода нежданного гостя, то есть меня. Кожухов так не поступил. Я снова нажал на кнопку, со злостью вдавливая пластмассовый кружочек и уже представляя мысленно картину многочасового напрасного ожидания. Сидеть здесь до ночи? Нет, спасибо, у меня и других дел хватает. Я еще раз нажал на кнопку звонка, плюнул с досады и вернулся к «Шевроле».
Прислонился к капоту и стал ждать. Прошло минут двадцать, и я дождался. Меня тронули за плечо. Я повернулся и сразу же инстинктивно отшатнулся: запах.
Бомж в длинном коричневом пальто, с набитым всякой полезной дрянью пакетом под мышкой, шмыгнул носом и спросил:
— К хозяину, что ли, приехал? — грязные пальцы указали на кожуховский коттедж.
— К нему.
— Так он в баре, поди, сидит, — доверительно сообщил бомж. — Он вечерами всегда там ошивается вместе с друганами. Вон там, за углом. Большая вывеска, увидишь: «Золотая антилопа».
— Ага, — сказал я и открыл дверцу «Шевроле», чтобы сесть в машину.
— А оплатить? — обиженно произнес бомж. — Информация — самый дорогой товар.
— Да что ты? — не поверил я и дал бомжу десятку.
— Самый дорогой! — настойчиво повторил бомж.
— Допустим, — сказал я, не торопясь залезать в «Шевроле». — А откуда ты знаешь Кожухова?
— Никакого Кожухова я не знаю, — замотал головой бомж.
— Хозяина этого дома, — пояснил я.
— А, так бы сразу и сказал. Он мне бутылки пустые отдает. Много у него бутылок, праздники все время у него… Правда, бутылки хреновые. Импортных много, не принимают их нигде. Я уж ему говорил — потребляйте отечественную продукцию, так и Ельцин призывал…
— А Кожухов что? — усмехнулся я.
— Не слушает, падла, — махнул рукой бомж и протянул ладонь, куда я опустил еще одну десятку. — Это уже лучше. «Золотая антилопа», не перепутай.
За углом, налево.
— А как он выглядит?
— Хорошо выглядит, падла, чтоб я так жил, как он живет, — посетовал бомж. — Сразу его заметишь: лысый такой мужик, в черной коже все время ходит, и друзей всегда с ним полно. Просто спросишь там Василия, тебе покажут…
И мне действительно показали. И дело было даже не в самом Кожухове, который в действительности оказался бритым наголо мужчиной с резкими чертами лица, в черной кожаной куртке. Дело было в тех людях, которые сидели за одним столиком с Кожуховым. Как же они мне обрадовались, сволочи.
25
Мне сразу не понравилось в «Золотой антилопе»: душно, слишком яркие светильники на стенах, слишком плохая музыка. Не говоря уже о людях, которые проводили там время.
Я тронул за плечо тощего и бледного как смерть официанта. Тот отреагировал весьма примечательно:
— «Кокс» у бабы за крайним правым столиком, а «колеса» могу сам толкнуть.
— Спасибо, позже, — ответил я. — Кожухов здесь? Вася?
— А, Кожаный, — сказал официант, ухмыльнувшись. — Конечно, вон он, расслабляется с пацанами…
А вот это уже было плохо. Потому что эту кличку — Кожаный — я уже слышал. Кожаный был сравнительно новым человеком среди вожаков небольших, рвущихся наверх банд. Они еще не урвали свой кусок, а поэтому были особенно наглыми, жестокими и агрессивными. Как-то я разговаривал с Гариком, и тот помянул банду Кожаного как одну из наиболее перспективных. Если тут можно употребить это слово.
Теперь стало понятно, что все-таки было на уме у Васи Кожухова.
Официант ткнул пальцем в группу людей за дальним столиком, я увидел отблеск света на идеально выбритой голове одного из этих людей, и понял, что это, вероятно, и есть тот, кто мне нужен. Бывший сотрудник ФСБ Кожухов. Но я не спешил познакомиться с ним и задать ему кое-какие вопросы. Теперь я уже не спешил. А потом они увидели меня и обрадовались. Я понял, что напрасно оставил пистолет в машине под сиденьем, И бежать за ним было уже поздно.
— Я, блин, глазам своим не верю, — произнес Гоша, тяжело разворачиваясь в мою сторону. — Это же тот самый пидор. Из-за которого я руку сломал. Вася, посмотри.
— Ну-ка, — Кожухов поднял на меня глаза: пристальный, угрюмый взгляд оправдал мои худшие ожидания. — Ты уверен, Гоша? Это тот самый?
— Ну так! — Гоша, разволновавшись, задел загипсованной рукой стол и поморщился от боли. — Эта самая рожа! Пацаны, вы же помните? — спросил он сидевших рядом парней.
— Привет, — сказал я им. Это были те самые два деятеля, которых я знакомил с особенностями конструкции штыковой лопаты во дворике бара. Они на удивление хорошо выглядели. И почему-то злились на меня.
— И Милка его вспомнит, — продолжал перечислять свидетелей Гоша. — Милка! Ну-ка, вали сюда! Из-за крайнего правого столика поднялась высокая брюнетка в красном коротком платье. Слишком худая, чтобы носить такие декольте. Ну и сигарета между тонких пальцев, естественно.
— Что надо, Гошуля? — жеманно поинтересовалась она.
— Помнишь вот этого гада? — Гоша мотнул головой в мою сторону. — Когда у Рафика день рождения был, помнишь?
— Допустим, — процедила она и выпустила колечко дыма. — Я тогда два ногтя сломала об чью-то рожу. А вообще, клево тогда развлеклись…
— Это тот самый? — спросил Милку Кожухов.
Я обернулся и увидел, что в дверях уже стоит официант и какой-то плотный бородатый мужик. Официанта я бы смел в сторону, но в бородаче я бы неминуемо застрял. Вариант с бегством отпадает. Придется придумать нечто другое.
— Вроде он, — лениво произнесла Милка и потащила свое вихляющее в тазовой области тело обратно за столик.
— Опознание проведено, и большинством голосов личность этого товарища установлена, — подытожил Кожухов, а Гоша плотоядно усмехнулся. — Намеки излишни. Рома! — Это адресовалось официанту. — Закрывай заведение. Здесь будет частная вечеринка. Посвящается Рафику, которого нет среди нас. И Гоше, у которого до Сих пор большие проблемы с игрой в бильярд.
— А у меня потом обыск был! — напомнила, о себе Милка. — Я тоже в претензии к этому типу.
Официант выталкивал на улицу посетителей, которые, правда, не особенно возмущались, чувствуя, что в «Золотой антилопе» сейчас начнется совершенно особое мероприятие. Я услышал щелчок замка за своей спиной. Теперь посторонних здесь не было. Я взял у ближайшего стола белый пластиковый табурет и уселся на него посреди бара. Расстегнул плащ, закинул ногу на ногу.
— Ты особенно тут не рассиживайся, — посоветовал Кожухов. Гоша и другие парни вылезли из-за стола. У меня стала подрагивать левая икра. — Можешь произнести прощальное слово, — предложил Кожухов. Он был чертовски любезен.
И я не стал отказываться от предоставляемой возможности. Я откашлялся и сказал:
— А вот интересно, это не вы, ребята, подорвали офис Гиви Хромого?
После этого всю компанию можно было отправлять в театр — играть массовку в финальной сцене «Бориса Годунова». Они заткнулись.
26
Гоша даже сел на место и как-то осторожно взглянул на Кожухова. Тот вытянул из кармана солнцезащитные очки, нацепил их на нос, посмотрел на меня через стекла. Вряд ли теперь я понравился ему больше.
— Так, — сказал Кожухов. — Это уже интересно. Сыч, я буду очень тебе признателен, если ты возьмешь этого типа на мушку.
— Запросто, — сказал Сыч и прицелился в меня из пистолета.
— Ой-ой, — сказал я. — Какой кошмар. Я могу сбегать к машине за своим «ТТ», и тогда мы будем целиться друг в друга, одновременно разговаривая по душам часа полтора. Это очень модно в нынешнем сезоне.
— Хрен ты куда побежишь, — ответил Гоша, снова вставая со стула. — Потому что я сейчас тебе ноги повыдергиваю…
— Погоди, — сказал Кожухов. — Что ноги? Ноги ты всегда успеешь выдернуть, хотя это будет и непросто с одной здоровой рукой. Мне интереснее услышать про Гиви Хромого. Что там насчет офиса?
— Кто-то подорвал офис Гиви Хромого, — сообщил я. — Не так чтобы сильные разрушения были, но любимый коврик Гиви запачкали. Он теперь в бешенстве…
— Коврик или Гиви? — уточнил Кожухов.
— Оба. Ребята Гиви поймали какого-то оболтуса, который вроде оставил в офисе зажигалку с парой граммов пластида…
— Даже так? — Кожухов подался вперед.
… но когда я вчера расставался с Гиви, этого террориста они еще не разговорили.
— Ага, — кивнул Кожухов, откидываясь на спинку стула.
— … потому что этот пацан все время теряет сознание. Ну, как только он придет в себя…
— Я понял, спасибо, — сказал Кожухов и посмотрел на Гошу. За стеклами очков его глаз не было видно, но Гоша вдруг загрустил. — Так тебя послал Гиви?
— Нет. Меня никто не посылал. Я человек вольный. Вот захотелось мне сюда наведаться, я наведался. Рассказал про дела Гиви Хромого. Потом встану и уйду.
— А хрен тебе! — не сдержался Гоша.
— Спокойнее, Гоша, — снова посмотрел на него Кожухов. — Тебе как раз не мешало бы помолчать. Деятель, блин… — Кожухов вспомнил про стоящий перед ним бокал с пивом и залпом допил содержимое. — Тебя как зовут? — спросил он меня.
— Константин, — ответил я.
— А меня Вася зовут, — сообщил Кожухов.
— Я знаю, — сказал я. — Я много чего про тебя знаю, Вася.
— Например? — криво улыбнулся Кожухов. — Расскажи что-нибудь. Чтобы я понял, какого черта тебе здесь нужно.
— При всех? — Я кивнул на Гошу, Сыча с пистолетом в вытянутой руке и остальных.
— А что? У меня от своих парней секретов нет, — заявил Кожухов. Очень опрометчиво заявил.
— Хорошо, — сказал я. От Николая Николаевича давно вестей не было?
Вся компания уставилась на Кожухова. Посмотреть было действительно на что. Кожухов снял очки, протер стекла, снова их надел. Потом снова снял. И убрал в карман. Помассировал подбородок. Нахмурил брови. Потом резко встал и, не глядя в мою сторону, буркнул:
— Пойдем, Костя, поговорим.
— Один на один? — уточнил я.
— Само собой, — Кожухов показал на неприметную дверь за стойкой бара. — Туда пойдем.
— А мне-то что делать? — подал голос Сыч. — Держать его на мушке или нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
— Вы представляете, сколько это будет стоить?
— Совершенно не представляю. Сосчитайте и скажите.
Девушка долго нажимала на клавиши калькулятора, а потом показала мне высветившуюся на экранчике цифру. Примерно столько же стоят пять бутылок шампанского. Я пожал плечами и сказал:
— Мне нужны эти копии к завтрашнему дню.
— У нас обычный срок три дня… — начала было девушка, но спохватилась.
— Хотя можно сделать срочный заказ. Но это стоит в два раза больше.
— Нет проблем, — сказал я и расплатился. Ничто не тратится так легко и быстро, как чужие деньги. Я сбежал по красной ковровой дорожке вниз, забрал в гардеробе плащ и вышел из здания библиотеки, с сожалением бросив взгляд на обитель покоя. Покоя, который мне даже уже и не снился.
В шесть часов вечера я подъехал к дому, где, по сведениям Марины, проживал Кожухов, Вася, как она его называла. Человек себе на уме. Я остановил машину, выключил зажигание и задумался. Если это не было оптическим обманом, Кожухов проживал в двухэтажном коттедже красного кирпича, где окна были закрыты декоративными чугунными решетками, а вокруг самого коттеджа возвышался забор с пущенной поверху колючей проволокой. На крыше торчала спутниковая антенна. В этом, конечно, не было ничего особенного — так и должен жить человек, достигший зрелого возраста и отработавший с десяток лет в самой могущественной спецслужбе страны. Но Паша Леонов так не жил. Судя по рассказам Марины, ее брат тоже так не жил.
Значит, Кожухов был не просто человеком «себе на уме». Он использовал этот ум с приличной для себя выгодой. Что ж, его право. Я ему не завидовал.
Богатство приносит новые возможности, но оно приносит и новые проблемы, неведомые нищим частным детективам вроде меня. Впрочем, у меня хватает других проблем. Например — как найти Кожухова.
Я несколько раз нажал на кнопку звонка, однако в доме никто на это не отреагировал. Начало седьмого — можно было бы уже прийти домой, надеть тапочки и ждать прихода нежданного гостя, то есть меня. Кожухов так не поступил. Я снова нажал на кнопку, со злостью вдавливая пластмассовый кружочек и уже представляя мысленно картину многочасового напрасного ожидания. Сидеть здесь до ночи? Нет, спасибо, у меня и других дел хватает. Я еще раз нажал на кнопку звонка, плюнул с досады и вернулся к «Шевроле».
Прислонился к капоту и стал ждать. Прошло минут двадцать, и я дождался. Меня тронули за плечо. Я повернулся и сразу же инстинктивно отшатнулся: запах.
Бомж в длинном коричневом пальто, с набитым всякой полезной дрянью пакетом под мышкой, шмыгнул носом и спросил:
— К хозяину, что ли, приехал? — грязные пальцы указали на кожуховский коттедж.
— К нему.
— Так он в баре, поди, сидит, — доверительно сообщил бомж. — Он вечерами всегда там ошивается вместе с друганами. Вон там, за углом. Большая вывеска, увидишь: «Золотая антилопа».
— Ага, — сказал я и открыл дверцу «Шевроле», чтобы сесть в машину.
— А оплатить? — обиженно произнес бомж. — Информация — самый дорогой товар.
— Да что ты? — не поверил я и дал бомжу десятку.
— Самый дорогой! — настойчиво повторил бомж.
— Допустим, — сказал я, не торопясь залезать в «Шевроле». — А откуда ты знаешь Кожухова?
— Никакого Кожухова я не знаю, — замотал головой бомж.
— Хозяина этого дома, — пояснил я.
— А, так бы сразу и сказал. Он мне бутылки пустые отдает. Много у него бутылок, праздники все время у него… Правда, бутылки хреновые. Импортных много, не принимают их нигде. Я уж ему говорил — потребляйте отечественную продукцию, так и Ельцин призывал…
— А Кожухов что? — усмехнулся я.
— Не слушает, падла, — махнул рукой бомж и протянул ладонь, куда я опустил еще одну десятку. — Это уже лучше. «Золотая антилопа», не перепутай.
За углом, налево.
— А как он выглядит?
— Хорошо выглядит, падла, чтоб я так жил, как он живет, — посетовал бомж. — Сразу его заметишь: лысый такой мужик, в черной коже все время ходит, и друзей всегда с ним полно. Просто спросишь там Василия, тебе покажут…
И мне действительно показали. И дело было даже не в самом Кожухове, который в действительности оказался бритым наголо мужчиной с резкими чертами лица, в черной кожаной куртке. Дело было в тех людях, которые сидели за одним столиком с Кожуховым. Как же они мне обрадовались, сволочи.
25
Мне сразу не понравилось в «Золотой антилопе»: душно, слишком яркие светильники на стенах, слишком плохая музыка. Не говоря уже о людях, которые проводили там время.
Я тронул за плечо тощего и бледного как смерть официанта. Тот отреагировал весьма примечательно:
— «Кокс» у бабы за крайним правым столиком, а «колеса» могу сам толкнуть.
— Спасибо, позже, — ответил я. — Кожухов здесь? Вася?
— А, Кожаный, — сказал официант, ухмыльнувшись. — Конечно, вон он, расслабляется с пацанами…
А вот это уже было плохо. Потому что эту кличку — Кожаный — я уже слышал. Кожаный был сравнительно новым человеком среди вожаков небольших, рвущихся наверх банд. Они еще не урвали свой кусок, а поэтому были особенно наглыми, жестокими и агрессивными. Как-то я разговаривал с Гариком, и тот помянул банду Кожаного как одну из наиболее перспективных. Если тут можно употребить это слово.
Теперь стало понятно, что все-таки было на уме у Васи Кожухова.
Официант ткнул пальцем в группу людей за дальним столиком, я увидел отблеск света на идеально выбритой голове одного из этих людей, и понял, что это, вероятно, и есть тот, кто мне нужен. Бывший сотрудник ФСБ Кожухов. Но я не спешил познакомиться с ним и задать ему кое-какие вопросы. Теперь я уже не спешил. А потом они увидели меня и обрадовались. Я понял, что напрасно оставил пистолет в машине под сиденьем, И бежать за ним было уже поздно.
— Я, блин, глазам своим не верю, — произнес Гоша, тяжело разворачиваясь в мою сторону. — Это же тот самый пидор. Из-за которого я руку сломал. Вася, посмотри.
— Ну-ка, — Кожухов поднял на меня глаза: пристальный, угрюмый взгляд оправдал мои худшие ожидания. — Ты уверен, Гоша? Это тот самый?
— Ну так! — Гоша, разволновавшись, задел загипсованной рукой стол и поморщился от боли. — Эта самая рожа! Пацаны, вы же помните? — спросил он сидевших рядом парней.
— Привет, — сказал я им. Это были те самые два деятеля, которых я знакомил с особенностями конструкции штыковой лопаты во дворике бара. Они на удивление хорошо выглядели. И почему-то злились на меня.
— И Милка его вспомнит, — продолжал перечислять свидетелей Гоша. — Милка! Ну-ка, вали сюда! Из-за крайнего правого столика поднялась высокая брюнетка в красном коротком платье. Слишком худая, чтобы носить такие декольте. Ну и сигарета между тонких пальцев, естественно.
— Что надо, Гошуля? — жеманно поинтересовалась она.
— Помнишь вот этого гада? — Гоша мотнул головой в мою сторону. — Когда у Рафика день рождения был, помнишь?
— Допустим, — процедила она и выпустила колечко дыма. — Я тогда два ногтя сломала об чью-то рожу. А вообще, клево тогда развлеклись…
— Это тот самый? — спросил Милку Кожухов.
Я обернулся и увидел, что в дверях уже стоит официант и какой-то плотный бородатый мужик. Официанта я бы смел в сторону, но в бородаче я бы неминуемо застрял. Вариант с бегством отпадает. Придется придумать нечто другое.
— Вроде он, — лениво произнесла Милка и потащила свое вихляющее в тазовой области тело обратно за столик.
— Опознание проведено, и большинством голосов личность этого товарища установлена, — подытожил Кожухов, а Гоша плотоядно усмехнулся. — Намеки излишни. Рома! — Это адресовалось официанту. — Закрывай заведение. Здесь будет частная вечеринка. Посвящается Рафику, которого нет среди нас. И Гоше, у которого до Сих пор большие проблемы с игрой в бильярд.
— А у меня потом обыск был! — напомнила, о себе Милка. — Я тоже в претензии к этому типу.
Официант выталкивал на улицу посетителей, которые, правда, не особенно возмущались, чувствуя, что в «Золотой антилопе» сейчас начнется совершенно особое мероприятие. Я услышал щелчок замка за своей спиной. Теперь посторонних здесь не было. Я взял у ближайшего стола белый пластиковый табурет и уселся на него посреди бара. Расстегнул плащ, закинул ногу на ногу.
— Ты особенно тут не рассиживайся, — посоветовал Кожухов. Гоша и другие парни вылезли из-за стола. У меня стала подрагивать левая икра. — Можешь произнести прощальное слово, — предложил Кожухов. Он был чертовски любезен.
И я не стал отказываться от предоставляемой возможности. Я откашлялся и сказал:
— А вот интересно, это не вы, ребята, подорвали офис Гиви Хромого?
После этого всю компанию можно было отправлять в театр — играть массовку в финальной сцене «Бориса Годунова». Они заткнулись.
26
Гоша даже сел на место и как-то осторожно взглянул на Кожухова. Тот вытянул из кармана солнцезащитные очки, нацепил их на нос, посмотрел на меня через стекла. Вряд ли теперь я понравился ему больше.
— Так, — сказал Кожухов. — Это уже интересно. Сыч, я буду очень тебе признателен, если ты возьмешь этого типа на мушку.
— Запросто, — сказал Сыч и прицелился в меня из пистолета.
— Ой-ой, — сказал я. — Какой кошмар. Я могу сбегать к машине за своим «ТТ», и тогда мы будем целиться друг в друга, одновременно разговаривая по душам часа полтора. Это очень модно в нынешнем сезоне.
— Хрен ты куда побежишь, — ответил Гоша, снова вставая со стула. — Потому что я сейчас тебе ноги повыдергиваю…
— Погоди, — сказал Кожухов. — Что ноги? Ноги ты всегда успеешь выдернуть, хотя это будет и непросто с одной здоровой рукой. Мне интереснее услышать про Гиви Хромого. Что там насчет офиса?
— Кто-то подорвал офис Гиви Хромого, — сообщил я. — Не так чтобы сильные разрушения были, но любимый коврик Гиви запачкали. Он теперь в бешенстве…
— Коврик или Гиви? — уточнил Кожухов.
— Оба. Ребята Гиви поймали какого-то оболтуса, который вроде оставил в офисе зажигалку с парой граммов пластида…
— Даже так? — Кожухов подался вперед.
… но когда я вчера расставался с Гиви, этого террориста они еще не разговорили.
— Ага, — кивнул Кожухов, откидываясь на спинку стула.
— … потому что этот пацан все время теряет сознание. Ну, как только он придет в себя…
— Я понял, спасибо, — сказал Кожухов и посмотрел на Гошу. За стеклами очков его глаз не было видно, но Гоша вдруг загрустил. — Так тебя послал Гиви?
— Нет. Меня никто не посылал. Я человек вольный. Вот захотелось мне сюда наведаться, я наведался. Рассказал про дела Гиви Хромого. Потом встану и уйду.
— А хрен тебе! — не сдержался Гоша.
— Спокойнее, Гоша, — снова посмотрел на него Кожухов. — Тебе как раз не мешало бы помолчать. Деятель, блин… — Кожухов вспомнил про стоящий перед ним бокал с пивом и залпом допил содержимое. — Тебя как зовут? — спросил он меня.
— Константин, — ответил я.
— А меня Вася зовут, — сообщил Кожухов.
— Я знаю, — сказал я. — Я много чего про тебя знаю, Вася.
— Например? — криво улыбнулся Кожухов. — Расскажи что-нибудь. Чтобы я понял, какого черта тебе здесь нужно.
— При всех? — Я кивнул на Гошу, Сыча с пистолетом в вытянутой руке и остальных.
— А что? У меня от своих парней секретов нет, — заявил Кожухов. Очень опрометчиво заявил.
— Хорошо, — сказал я. От Николая Николаевича давно вестей не было?
Вся компания уставилась на Кожухова. Посмотреть было действительно на что. Кожухов снял очки, протер стекла, снова их надел. Потом снова снял. И убрал в карман. Помассировал подбородок. Нахмурил брови. Потом резко встал и, не глядя в мою сторону, буркнул:
— Пойдем, Костя, поговорим.
— Один на один? — уточнил я.
— Само собой, — Кожухов показал на неприметную дверь за стойкой бара. — Туда пойдем.
— А мне-то что делать? — подал голос Сыч. — Держать его на мушке или нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68