— Поезжайте, — решительно сказала Орлова. — Делайте, что сочтете нужным. Мне нужны какие-то доказательства.
— Вы собираетесь воевать с ФСБ? — спросил я.
— С ФСБ? Нет, я еще не сошла с ума. Я буду воевать с теми людьми, которые убили моего сына. И моего мужа. Мне нужны фамилии, Константин.
Конкретные люди. Когда у меня будут эти фамилии, тогда… Тогда я решу проблему с ними. Одну фамилию вы можете узнать прямо сейчас, — сказал я. — Тот парень, который попался прошлой ночью. Он наверняка имеет какое-то отношение к этому делу. Позвоните в отделение и… Не дожидаясь окончания фразы, Орлова стала набирать номер на своем телефоне.
— Алло… Мне капитана Панченко. Орлова Ольга Петровна. Да, здравствуйте. Я слышала, что есть какие-то новые данные… Так. Понятно. Да, все ясно. Что ж, спасибо за разъяснения. А фамилию этого… Ну, нет так нет.
До свидания. Орлова закрыла крышку телефона.
— Что-то не так? — осторожно поинтересовался я. — Что сказал вам Панченко?
— Он сказал, что они действительно задержали на Пашиной квартире вооруженного мужчину, который не мог объяснить цель своего визита… — Орлова говорила медленно, сощурив глаза и уставившись куда-то вдаль, беседуя словно не со мной, а с горизонтом. — Однако сегодня же за этим мужчиной приехали люди из ФСБ. Насколько я поняла из слов Панченко — достаточно высокопоставленные люди. Они заявили, что их сотрудник выполнял ответственное задание, суть которого не может быть разглашена.
— Ну и?.. — не выдержал я.
— Этого мужчину выпустили.
— Черт, — сказал я. — Да что же это…
— Это только подтверждает ваши слова, Константин. — Орлова перевела взгляд на меня. — Здесь замешана ФСБ. Панченко не назвал мне фамилии этого задержанного, но вы…
— Я узнаю фамилию, — пообещал я, немного лукавя. Мне незачем было просить об услуге Серегу или Панченко: фамилия парня была мне известна с того момента, когда я раскрыл его паспорт. Но я играл в незнание, потому что не мог признаться в одном из своих мелких грехов — именно я был тем человеком, который сначала связал непрошеного гостя, а потом вызвал милицию.
В этом случае мне было выгоднее остаться неизвестным благодетелем. Которого теперь наверняка ищет ФСБ, чтобы поквитаться за разбитую голову их сотрудника.
— Узнайте фамилию, — директивным тоном произнесла Орлова. — Поговорите с теми двумя Пашиными сослуживцами. Все расходы по поездке в Москву будут оплачены. Пока ваша работа меня устраивает, Константин. У вас что-то еще есть ко мне? Если нет, то я должна ехать. Всего хорошего. Она первой энергично стиснула мне ладонь и быстрым шагом направилась к «Мерседесу».
23
Я поставил «Шевроле» на стоянку перед гостиницей, вылез из машины и неожиданно подумал о том, что я сегодня с утра таскаю в кармане плаща гангстерский мининабор: пачку денег и пистолет. И то и другое придавало мне уверенность. Карманы были приятно отягощены вещами, способными разрешить очень многие проблемы. Вероятно, те люди, которые таскают эти вещи с собой постоянно, фактически сроднившись с пистолетом, пачкой долларов, мобильным телефоном, тяжелым перстнем-печаткой и золотой цепочкой на шее, эти люди действительно считают, что в их карманах лежат ключи от всех дверей, ответы на все вопросы, панацея от всех болезней…
Как бы не так. И вот вам пример: вы узнаете, что некий профессиональный стрелок по кличке Филин получил задание вас убрать. Грохнуть. Пришить.
Замочить. Пристрелить. Прикончить. Завалить. Ну, вы поняли, о чем идет речь.
Кстати, мне в руки недавно попал словарь синонимов современного русского языка, так там синонимов к слову «убить» в два с половиной раза больше, чем к слову «любить». Комментарии излишни.
Так вот, Филину поручили вас убить. Он может сделать это в любую неделю, в любой час, в любую минуту. Потому что он знает вас в лицо, а вы его — нет. Инициатива — за ним. Время и место выбирает он. А вы лишь, к собственному несчастью, оказываетесь в этом месте. А теперь скажите, при чем здесь пачка денег и пистолет? Они что, помешают Филину? Черта с два. Может быть, приятнее умирать, зная, что ты прилично упакован? Не знаю, не пробовал.
И хотя я понимал, что в этой охоте я — всего лишь дичь, которая может попросту не увидеть охотника, пустившего пулю из надежного укрытия, я все равно опустил правую руку в карман плаща и погладил прохладный металл «ТТ».
Слабое утешение, но лучше, чем никакого.
Я прошел к железнодорожной кассе, располагавшейся в вестибюле гостиницы, и заказал один билет в Москву на послезавтра. Обратного билета я брать пока не стал. Москва — это то еще место. Там можно так застрять, что едва унесешь потом ноги. Некоторые люди застревают там на всю жизнь. Я знал таких. Положив билет в бумажник, я пошел в сторону гостиничного ресторана, намереваясь пообедать, прежде чем двинуть дальше.
— Шумов!
Я так резко повернулся на голос, что, по-моему, испугал Гарика. К счастью, он не узнал, что я мог, разволновавшись, попросту его пристрелить — палец автоматически скакнул на спусковой крючок.
— Шумов, ты чего так дергаешься? — спросил Гарик, подходя ко мне. — Совсем нервный стал, да? Ничего, недолго тебе осталось нервничать…
— Ты хочешь сказать, что Филин уже здесь, в вестибюле?
— Ну, все не так мрачно, — сказал Гарик со своим вечным предпохоронным выражением лица. Из-за этого самого лица ему никогда не стать большим милицейским начальником. Таково мое убеждение. В обязанности милицейского начальника входят выступления на всяких пресс-конференциях, где он с радостным лицом должен сообщать об очередных успехах в борьбе с преступностью. Гарику такого не потянуть.
— Все не так мрачно, — сказал Гарик, энергично потопывая меня по плечу.
— Может, тебе и повезет.
— Это вряд ли. Я никогда не был везунчиком.
— Везение я обеспечу, — пообещал Гарик. — Сегодня утром я представил шефу план мероприятий по взятию Филина. План одобрили, и он уже начал разворачиваться. Удочки уже заброшены, понимаешь? — Он снова хлопнул меня по плечу. — Филин не сегодня, так завтра клюнет, и мы его размажем!
— Оптимист, — сказал я. — У меня немного другие настроения. Поэтому на то время, пока вы будете размазывать Филина, я уеду в Москву. Ты мне напишешь, чем дело кончилось.
— Что ты там забыл, в этой Москве? — удивился Гарик.
— А что я здесь забыл? — На этот аргумент Гарик не нашел, что возразить. Он как-то еще больше помрачнел, насупился. Мне захотелось поднять ему настроение. Если, конечно, эта задача окажется мне по силам.
— Так ты приехал меня порадовать? — спросил я. — Доложить об успехах в борьбе с ночной птицей Филином?
— Какой это успех, — махнул рукой Гарик, — пока это все еще дележ шкуры неубитого медведя. Но я собираюсь его убить. Я думал, что ты примешь участие в этом мероприятии…
— Во-первых, я в прошлый раз принял участие — ничего хорошего из этого не вышло. Может, я приношу несчастье? А во-вторых, мне действительно надо уехать в Москву.
— Насчет того маленького расследования, о котором ты говорил?
— Точно, — кивнул я, не упомянув, что это расследование давно перестало быть маленьким, напротив, оно все время увеличивалось в размерах, и мне было страшно представить, какого объема оно достигнет в конце концов. — Кстати, я просил тебя связаться со знакомым в ФСБ насчет…
— Помню, — сказал Гарик. — Помню, о чем ты меня просил. Только…
— Что? — насторожился я.
— Такая странная история вышла, — Гарик почесал в затылке, виновато поглядывая на меня. — Понимаешь, я позвонил сегодня этому парню в ФСБ.
Сказал, что так, мол, и так, нужна информация по этим фамилиям. Он нормально так отреагировал. Сказал, что постарается узнать и потом перезвонит. Я его спрашиваю: «Ну, что? Выяснил?» А он так странно начинает со мной говорить…
На вопрос не отвечает, а все норовит сам спросить. Его интересовало, почему меня эти фамилии интересуют. Ну, я сказал: один знакомый попросил. А парень не успокаивается: «Что за знакомый? Кто такой? Зачем ему такая информация?»
— Так, — сказал я, обуреваемый не слишком хорошими предчувствиями. — И что ты ему сказал?
— Я сказал, что у меня есть знакомый частный детектив, что это ему понадобилось для какого-то дела…
— Так-так, — сказал я. — А мою фамилию ты случайно не назвал?
— Назвал, — признался Гарик и тут же спохватился:
— А что, не надо было? Так ты же не предупредил. Я думал, что сейчас объясню тому парню, что к чему, а он мне выдаст информацию для тебя…
— А он ничего тебе не сказал, — закончил я за Гарика. Мне захотелось плюнуть на пол, но рядом проходила уборщица, толкая впереди себя поломоечную машину, и я сдержался. — Он узнал у тебя мою фамилию, а сам ничего тебе не сказал.
— Ну да, так получилось, — хмуро согласился Гарик. — Я не ожидал, что он так по-свински себя поведет. Вроде нормальный парень, я с ним раньше дела имел…
— А теперь он тебя поимел, — не сдержался я.
— Вот этого не надо! — вскинул голову Гарик. — Нужно было нормально все объяснять! Что это за секретные фамилии? Чем ты вообще занимаешься? С какой стати тебя занесло на территорию ФСБ?
— Это не их территория, — возразил я. — Это наша территория. А они тут хозяйничают, как у себя в холодильнике… Черт с ним. Не надо было тебе говорить мою фамилию, ну да ладно…
— Чем ты занимаешься? — настойчиво продолжал Гарик. — За каким чертом тебя понесло в Москву?
— Ну, есть у меня маленькое дело, — сказал я. — Надо же мне на жизнь зарабатывать. Кушать иногда хочется…
— Я спрашиваю потому, что хочу знать: где тебя потом придется искать?
Куда тебя занесет это дело?
— Да я не собираюсь пока теряться, — ответил я. Кажется, Гарика мой ответ не утешил.
— Секреты до добра не доведут, — нравоучительно произнес он. — И игры с ФСБ — тоже. У меня, кстати, целая кипа записок от Ленки накопилась.
— Она тебе пишет?
— Тебе, болван. Пишет и передает нашим ребятам, которые у тебя на квартире сидят. Они изругались уже, что не в засаде сидят, а в почтовом ящике. Записки у меня на работе, заходи, отдам.
— Будет время… — неопределенно ответил я, подозревая, что времени в ближайшие дни у меня не будет.
— Когда ты уезжаешь в Москву? — спросил напоследок Гарик, подозрительно поглядывая на мой «Шевроле». Если у меня появится какая-то информация по Филину, я тебе в гостиницу позвоню. И ты тоже звони, не пропадай. Ладно?
— Ладно, — сказал я. Пропадать я не собирался.
24
Это место было просто пропитано покоем. Высокие окна охотно позволяли лучам бледного осеннего солнца падать на светлый мрамор, отчего создавалось впечатление, будто на улице не середина осени, а один из не слишком жарких летних дней. Библиотека была по всему периметру обсажена липами, которые еще сохраняли часть съежившейся желтой листвы, и казалось, что и за пределами этого в высшей степени спокойного заведения — тоже тишина, покой, отсутствие банальной суеты, величественная неторопливость и мудрость, словно в старых книгах.
Но я-то знал, что это не так. И, к сожалению, я приехал не для того, чтобы почтительно перелистывать страницы древних изданий, приобщаясь к словам и фразам, исполненным вечного смысла. Сейчас меня интересовало другое — то, что содержало много суеты и очень мало смысла.
Я поднялся на третий этаж библиотеки и попросил девушку за компьютером распечатать перечень газетных публикаций, касающихся Валерия Анатольевича Абрамова. Я хотел начать с девяносто шестого года, но потом спохватился — причина должна лежать где-то раньше. И я поставил в качестве даты девяносто четвертый год.
Список, выползший из принтера, оказался внушительным. В основном это были местные издания, наверняка полные слюнявых восторгов по поводу своего влиятельного земляка. Будем надеяться, что там найдутся и какие-то факты.
Я попросил сделать копии всех статей из списка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68