Когда он приблизился, я понял, что это сильный физически человек, а по глазам было видно, что он умен и тверд. У актера таких черт быть не могло. С ним надо было держать ухо востро.
Второй производил еще более необычное впечатление. Это трудно сразу выразить словами. На нем был светлосерый фланелевый костюм, белая рубашка и серый галстук. Роста несколько ниже среднего, крепкого телосложения, с бледным лицом и гладко прилизанными волосами почти такого же цвета, как у Мэри Рутвин. Только присмотревшись к нему внимательнее, я понял, в чем состояла его необычность. Никогда в жизни я не видел такого лишенного всякого выражения лица и пустых глаз.
Замыкающий это шествие был более чем необычен. В этой библиотеке он был к месту так же, как Моцарт в рок-клубе. Высокий, стройный, примерно двадцати двух лет. Лицо бледное, как у мертвеца, а глаза как угли. Эти глаза бесспокойно бегали, как будто неподвижность причиняла им боль. Я не смотрел на его одежду, все внимание привлекало лицо. Лицо хронического наркомана. Достаточно на сутки лишить его белого порошка, и он завоет от адских мук.
— Прошу вас, мистер Виланд,— обратился генерал к мужчине с сигарой.— Это Талбот, тот, которого ищут. А это мистер Яблонский, он доставил сюда Талбота.
— Рад познакомиться, мистер Яблонский.— Виланд улыбнулся и протянул руку.— Я управляющий и главный инженер нефтяного концерна генерала.
Если он был главным инженером и управляющим у генерала, то я в таком случае был президентом США!
— А это мистер Ройал.— Виланд указал на мужчину в светло-сером костюме.
— Яблонский! Яблонский! — прошипел третий из вошедших, с бегающими глазами. Он быстро сунул руку под пиджак, и в его дрожащей руке появился пистолет. Глаза стали бешеными, он грязно выругался.— Два года я ждал этой встречи! Черт возьми, Ройал! Почему ты..?
— Ларри, веди себя прилично в обществе дамы!.— Готов поклясться, что Ройал даже не пошевелил рукой, но в ней оказался пистолет. Стволом пистолета он ткнул в запястье Ларри, и тот выронил оружие на стол. Даже в цирке мне не приходилось видеть такого ловкого фокуса! Мы знакомы с мистером Яблонским,— продолжил Ройал спокойным тоном.— Я верно говорю, Ларри? Ларри отсидел шесть месяцев за наркотики. А посадил его Яблонский.
— Яблонский..? — начал генерал.
— Яблонский,— улыбнулся Ройал.— Герман Яблонский, лейтенант из отдела расследования убийств нью-йоркской полиции.
Глава 4
Наступившая тишина, казалось, будет длиться бесконечно. Первым пришел в себя генерал. Холодно и сухо он обратился к мужчине в смокинге:
— Как я должен это понимать, Виланд? Ты привел в мой дом человека, который является хроническим наркоманом, носит при себе оружие и к тому же сидел в тюрьме. Что же касается служащего полиции...
— Успокойтесь, генерал,— привычно спокойно сказал Ройал.— Я не совсем точно выразился. Мне следовало сказать «бывший лейтенант». В свое время он был самым способным сотрудником отдела наркотиков, потом отдела расследования убийств. На его счету было больше арестов и обвинительных приговоров, чем у любого другого полицейского на всем восточном побережье. Но можно споткнуться и на ровном месте, не так ли Яблонский!
Яблонский молчал, лицо его ничего не выражало. На моем лице тоже ничего не отражалось, однако я лихорадочно размышлял, как мне отсюда смыться. Движением руки генерал отпустил слуг, и какое-то время все перестали мной интересоваться. Я осторожно обернулся и понял, что ошибся. Кое-кто не спускал с меня глаз. Это был мой старый знакомый по залу суда Валентино. Он стоял у открытой двери в библиотеку и очень внимательно следил за мной. Я с удовольствием отметил, что правую руку он держит на перевязи. Его левый кулак скрывался в кармане пиджака. Наверняка там находилось и еще кое-что, кроме этого огромного кулака. Если бы я попытался удрать, это доставило бы ему большое удовольствие.
— Яблонский был главным действующим лицом самой громкой аферы в нью-йоркской полиции,— продолжил Ройал.— На его территории началась буквально эпидемия убийств, а расследование не приносило никаких результатов. Все знали, что за этими убийствами стоит мафия, а совершаются они с целью получения выкупа. Все, кроме Яблонского. Яблонский знал только то, что за каждый труп он получает десять тысяч, и поэтому вел расследование во всех направлениях, кроме, естественно, правильного. Однако, оказалось, что в полиции у него хватает врагов. Его взяли восемнадцать месяцев назад, целую неделю он не сходил с первых полос практических всех газет. Припоминаете, мистер Виланд?
— Припоминаю,— кивнул Виланд.— Его обвинили во взятках на шестьдесят тысяч. И он, если не ошибаюсь, получил три года.
— И вышел через восемнадцать месяцев,— закончил Ройал.— Смылся, Яблонский?
— Досрочно освобожден за хорошее поведение,— спокойно ответил Яблонский.— Я снова порядочный гражданин. Чего не могу сказать о вас, Ройал. Он у вас работает, генерал?
— Совершенно не понимаю, что все это...
— Если это так, то вам, генерал, он обойдется на сто тысяч дороже, чем вы думаете. Обычно Ройал от своих работодателей требует именно эту сумму. А может быть, цены уже выросли, Ройал? На кого ты нацелился сейчас?
Все промолчали. Яблонский продолжил.
— Ройал фигурирует в картотеках половины штатов, генерал. О нем все известно, хотя поймать за руку до сих пор его не удалось. Это профессиональный убийца, и свое дело он знает. В его услугах нуждаются многие. И не только
потому, что ему всегда удается выполнить задание. Дело в том, что кодекс чести Ройала не позволяет ему убирать тех, кто его нанимал. Многие спят спокойно именно потому, что занесены Ройалом в список неприкасаемых.— Яблонский потер небритое лицо ладонью, больше похожей на совок.— Вот я и думаю, генерал, кто ему нужен на этот раз? Может быть, вы?
Было видно, что генералу немного не по себе. Он облизал губы и посмотрел на Виланда.
— Вам об этом что-то известно? Есть ли хоть доля правды в словах...
— Яблонский несет чушь,— с улыбочкой прервал генерала Виланд.— Прикажите проводить его в другую комнату. Нам нужно поговорить.
Рутвин кивнул, а Виланд бросил взгляд на Ройала. Тот улыбнулся и сказал:
— Убирайтесь оба. Пистолет оставь здесь, Яблонский.
— А если не оставлю?
— Ты ведь еще не получил по чеку,— заметил Ройал. Я был прав, они все слышали.
Яблонский положил пистолет на стол. Наркоман Ларри стал позади меня и с такой силой ткнул меня стволом пистолета в поясницу, что я застонал от боли.
— Попробуй сделать это еще раз,— сказал я,— и зубному врачу понадобится целый день, чтобы привести тебя в порядок.
Он ткнул меня второй раз, намного сильнее. Я быстро повернулся к нему, но он оказался слишком шустрым. Стволом пистолета ударил меня в лицо, пропахав всю скулу. Потом отступил на метр и направил пистолет мне в живот. Его безумные глаза бегали по всей комнате, а зловещая улыбка как бы приглашала напасть на него. Я вытер кровь с лица и направился к двери.
Валентине уже ждал меня с пистолетом в руке. Не успел Ройал выйти из библиотеки и закрыть за собой дверь, как я уже не мог двигаться. Мое бедро не из железа, а у Валентине на подошвах ботинок, оказалось, имеются подковки. Да, это был не лучший мой вечер! Яблонский помог мне подняться с пола и проковылять в соседнюю комнату. В дверях я остановился, посмотрел на ухмыляющегося Валентине, на Ларри и хорошо запомнил их.
В соседней комнате мы провели десят минут. Я и Яблонский сидели, а Ройал стоял, опираясь на стол. Наконец, появился дворецкий и объявил, что генерал желает нас видеть. Мы отправились обратно. Валентино все еще был
на посту, но до библиотеки я добрался без приключений. Возможно, у него все еще болела нога? Я, конечно, понимал, что дело не в этом. Попросту Ройал приказал ему меня не трогать, а Ройал не привык повторять дважды.
Обстановка в комнате несколько изменилась. Девушка по-прежнему сидела неподвижно у камина, однако Виланд и генерал производили впечатление людей, полностью доверяющих друг другу; генерал даже улыбался. На столе лежало несколько газет. Возможно, подумал я, именно эти газеты с моими фото и заголовками «Разыскиваемый убийца» стали причиной такого доверия. Как бы для того, чтобы подчеркнуть, что атмосфера разрядилась, вошел слуга, неся на подносе бокалы, бутылки и сифон с содовой. Слуга был еще молод, но двигался так неуклюже, будто ноги его налиты свинцом. Поднос он поставил на стол с таким трудом, что было слышно, как скрипят его суставы. У него было лицо великомученика. Я присмотрелся к нему повнимательнее и равнодушно отвернулся, надеясь, что выражение моего лица не выдаст той мысли, которая внезапно осенила меня.
Наверняка, они хорошо проштудировали учебники правил хорошего тона. Оба, и слуга, и дворецкий, точно знали, что от них требуется. Слуга принес напитки, дворецкий разносил их присутствующим. Девушке он подал вино, каждому из четырех мужчин — виски и остановился передо мной. Я смог хорошо рассмотреть его волосатые руки, сломанный нос и затем перевел взор на генерала. Тот кивнул мне, и я вновь сосредоточился на серебряном подносе. Гордость шептала мне: «Откажись!» Однако прекрасный аромат янтарного напитка говорил: «Да!». К тому же не в пользу гордости были сильный голод, мокрая одежда и недавние побои. В общем, аромат одержал полную победу. Я взял бокал и поверх него взглянул на генерала:
— Последний бокал приговоренного к смерти, не так ли, генерал?
— Еще не приговоренного.— Генерал поднял свой бокал.— Ваше здоровье, Талбот.
— Чрезвычайно остроумно,— пробурчал я.— А как казнят в штате Флорида? Газовая камера или электрический стул?
— Ваше здоровье,— повторил он.— Думаю, что вас не казнят. Я хочу кое-что предложить вам, Талбот.
Я откинулся в кресле. Бедренную мышцу дергало, ботиночек Валентино, очевидно, повредил какой-то нерв. Я показал рукой на газеты, лежащие на столе.
— Полагаю, генерал, вы уже знаете, что сегодня произошло. Мое прошлое вам также известно. Непонятно, какой интерес могу представлять я для человека вашего общественного положения?
— Мое предложение вам понравится.— Мне показалось, что он слегка покраснел, но по голосу его не было заметно, что он волнуется.— Я дарю вам жизнь взамен мелкой услуги, которую вы мне окажете.
— Прекрасное предложение. И какого же рода эта услуга, генерал?
— Пока что я не могу вам этого сказать. Об этом вы узнаете часов через тридцать шесть. Верно, Виланд?
— К тому времени все станет известно,— согласился Виланд. Чем больше я к нему присматривался, тем меньше он мне напоминал инженера. Затянувшись сигарой, он посмотрел на меня:
— Так вы принимаете предложение генерала?
— А что мне остается? И что со мной будет потом?
— Вас снабдят документами, паспортом и переправят в одну южноамериканскую страну, где вам ничто не будет угрожать,— ответил генерал.— У меня имеются свои каналы.
«Получу я пулю в лоб, а не документы и поездку в Южную Америку! — подумал я.— А скорее всего, с парочкой бетонных носков пойду на дно Мексиканского залива!»
— А если не соглашусь, то...— начал я.
— Если ты не согласишься, то все вспомнят, что они порядочные граждане, и, исполняя свой гражданский долг, выдадут тебя полиции,— иронично вмешался Яблонский.— Все это дурно пахнет. Зачем ты нужен генералу? Он может нанять любого человека в этой стране. Зачем же ему понадобился именно разыскиваемый полицией убийца? Зачем ему понадобилось тебе помогать? — Яблонский продолжил размышлять вслух.— Генерал Блер Рутвин — столп общества Новой Англии, самый известный после Рокфеллера филантроп! Это все-таки дурно пахнет. Очевидно, генерал, вы влезли в какую-то грязь, причем по самую шею! Но, думаю, что ставка в этой игре высокая!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35