Приказ был в письменной форме из центральной службы безопасности. Подписан первым заместителем директора ФСБ.
– Все так, – согласился Григорий. – И все-таки нас тормознули.
– Почему же тогда они вас не вернули? – улыбнулся Турецкий.
– Договорились.
– Каким образом?
– Старшим у них был капитан Вадим Сизов, хороший мой товарищ.
– Но приказ есть приказ.
– Они гнались за нами, но не догнали.
– Понятно, – усмехнулся Турецкий. – Ты разговаривал со своим хорошим товарищем, Гриша?
– Вышел, поговорил. Ему много объяснять не надо. Все знает. Но у него могут быть неприятности.
– Неприятностей не будет, – успокоил Турецкий. – Закурим?
– Можно и выпить, – подал голос младший Артем.
– Наливай! – сказал Турецкий. – Я не спрашиваю, почему вас отправили с моих глаз долой, здесь все ясно, но меня интересует, с какой стороны дует ветер. Кто приказал?
– Наш непосредственный начальник, полковник Таловыря.
– Это фамилия такая заковыристая? – удивился Турецкий.
– Не очень и редкая украинская фамилия.
– Я, к примеру, впервые слышу. Ваше здоровье, братья!
Понемногу разговор перешел к главному вопросу – убийствам кандидатов в губернаторы.
– Кое-что я знаю, – сказал Турецкий. – Но меня интересуют частности, подробности, детали и нюансы, которых я не вычитаю из следственных дел об убийствах. Что вы можете мне сообщить? Начнем с тебя, Григорий, как со старшего. Поработал ты, видно, неплохо, если досрочно получил звание подполковника…
– Кинули звездочку, чтобы заткнуть рот, – зло ответил Григорий. – Но они ошиблись.
– Очень мне любопытно, кто это «они»?
– Те, кто не допустил нас к расследованию дела об убийстве отца. Я не могу сказать пофамильно кто, но приказ мы получили от нашего непосредственного начальника. Я понимаю, что согласно закону сыновья не имеют права принимать участия в расследовании дел об убийстве их отца, но все же…
– А непосредственным начальником полковника Таловыри является, по-видимому, генерал Макеев?
– Да.
– Вы беседовали с полковником?
– Не знаю, как в Генпрокуратуре, а у нас по подобным вопросам не беседуют.
– У нас действительно проще, – улыбнулся Турецкий. – Мы же не военная организация. Давайте с самого начала, Григорий. Ты вел оперативную разработку убийства Приходько… Это первый заметитель генерала Макеева. Человек, как мне стало известно недавно, жил неплохо. Шикарная дача, просторная квартира…
– Две, – произнес Артем.
– Три машины, собственные. Счет за рубежом…
– Да? – удивился Григорий. – Это точно?
– Ты все-таки не забывай, Григорий, с кем коньяк пьешь, – приподнял рюмку Турецкий. – Чего ему не хватало? С чего в политику-то потянуло?
– По-моему, не всех, конечно, но многих политика тянет, чтобы прикрыть свои делишки.
– Ты что-нибудь знаешь о делишках полковника Приходько?
– Такие люди, как Приходько, следов не оставляют. Поводом для ухода со своего поста стал крупный разговор с Макеевым. Это точно. Но о причине можно лишь догадываться.
– Что-то не поделили?
– Кто с кем? – вопросом на вопрос ответил Григорий.
– Не-ет, ребята, так дело не пойдет, – улыбнулся Турецкий. Давайте-ка выложу я вам свои карты… Понятно, что от убийства кандидатов выгоду получает губернатор Колесниченко. Но он не может ничего приказать ни начальнику управления ФСБ, ни начальнику УВД, а тем более краевому прокурору. Отсюда вывод. Если убийства совершаются и не раскрываются, значит, существует сговор между губернатором и начальниками правоохранительных служб. Я лично подозреваю всех четверых в этом сговоре.
– У вас, в столице, убийства тоже совершаются, но не раскрываются. И такие громкие убийства! Куда уж нам, провинциалам, – усмехнулся Григорий.
– Очень громкие, – согласился Турецкий. – В этом-то все и дело. Если бы были помельче, то раскрывались бы. И потом, я же ничего не сказал о своем отношении ко многим крупным московским деятелям.
– Спасибо за откровенность, Александр Борисович, – помолчав, ответил Григорий. – Я постараюсь ответить так же.
– Весь внимание.
– Как я понял, вы сегодня намерены ознакомиться с делами об убийствах?
– Вы правильно поняли.
– Так вот, материалы следственных дел по всем убийствам ничего серьезного, за что можно было бы ухватиться, вам не дадут.
– Посмотрим…
– И ваши помощники ничего серьезного не найдут. С самого начала дело было поставлено так, чтобы придраться было не к чему. И не потому, что налицо фальсификация доказательств, например, подчистки там, исправления, переписки и так далее – этого не было. Просто-напросто в папки, где хранятся следственные материалы, не попадали важные доказательства – показания свидетелей, изъятие вещдоков и документы, имеющие значение по делу.
– Например?
– Возьмем дело Приходько, которым я некоторое время занимался. В заключении судебно-медицинской экспертизы отмечено, что Приходько скончался от ран в живот. Но я-то точно знаю, что полковник Приходько был убит выстрелом в голову.
– И можете это доказать?
– У меня есть черновик судебно-медицинской экспертизы.
– Эксперт, конечно, мертв?
– Жив. Но он уже составил иной акт экспертизы, и именно измененный акт вы будете читать. И эксперт этот будет держаться за свое заключение.
– Очень хочется жить. Я понимаю… Как же попал к вам черновик?
– Черновик был передан мне лаборанткой бюро судмедэкспертизы. Конечно, конфиденциально. Она просила никому не показывать эту бумагу.
– Итак, я буду читать липу?
– Да.
– При допросе медэксперта Дроздова я использую черновик, а не официальное заключение, – решил Турецкий.
– Вы забыли о просьбе лаборантки.
– После эксгумации трупа Приходько и повторной судебно-медицинской экспертизы, которую проведет конечно же не Дроздов. Так что ваша лаборантка может не беспокоиться.
– И все-таки они могут выйти на нее, – подумав, ответил Григорий. – Ведь каким-то образом попал ко мне черновик!
– Кто – они?
– Люди, заказавшие убийство.
– Думаю, им будет уже не до лаборантки, – улыбнулся Турецкий. – Они будут обеспокоены своей судьбой… Только что мы просмотрели ленту о похоронах вашего отца. Множество людей, искреннее горе, переживания, горы цветов… А на похоронах полковника Приходько, как мне говорили, присутствовали десятки простых граждан, почетный караул и, разумеется, отцы города…
– Кроме мэра Головачева, – уточнил Григорий.
– Один хороший человек среди отцов края и тот не пришел. Вывод: убит плохой человек. Но следствие должно заниматься убийствами и плохих людей!
– Думаю, что киллер, убивший Приходько, совершил и другие убийства.
– Не убежден. Киллер – профессия специфическая. Он не всегда берется за дела, когда возможны массовые жертвы.
– Вы полагаете, Александр Борисович, это разборка среди своих?
– Да, полагаю. – Турецкий помолчал, закурил, поочередно оглядел братьев. – Я прекрасно понимаю ваши чувства, но прошу понять и меня. Было бы куда лучше, если бы вы занялись раскрытием убийств Приходько и бизнесмена Скачко, нежели изобличением убийц вашего отца. Кроме того, так будет лучше для всех, особенно для перспективы судебных дел.
– Мы понимаем, – после продолжительного молчания ответил Григорий.
– Вот и хорошо, что понимаете, – улыбнулся Турецкий. – Ведите оперативную работу по делу Приходько. Письмо и постановление я вручу вашему непосредственному начальнику полковнику Таловыре завтра в десять ноль-ноль.
– Вы знаете, что Приходько был застрелен на своей даче, в бассейне?
– Слышал.
– Поначалу, как и положено, убийством занялись следователь прокуратуры и оперативники угро. Потом подключились мы. Когда на место происшествия приехали сотрудники из следственно-оперативной службы, воды в бассейне не было, ее спустили. Труп лежал возле бассейна. Ранение в живот и пулевое отверстие в голове. Судмедэксперт Дроздов сразу предположил, что вначале был произведен выстрел в голову и лишь позднее прошили Приходько автоматной очередью. Мы занялись охранниками. Через некоторое время один из них, Петр Ворончук, исчез, а еще через пару недель привезли из Чечни его тело. Ну и списали все на Ворончука, потому что у остальных охранников было алиби.
– Минутку, – перебил Турецкий. – Пуля, извлеченная из головы Приходько, оказалась винтовочной, калибр 7,62. Не так ли?
– Именно так. Более того, Дроздов предположил, что стреляли из винтовки ВСС.
– Слыхал о такой, Глеб Глебыч? – обратился к стажеру Турецкий.
– Встроенный глушитель, лазерный указатель, цена с пятью ноликами в баксах. Товар штучный, – ответил Глеб.
– Хорошо учил криминалистику, – похвалил парня Александр, обернулся к Григорию и добавил: – И очень плохо, что пуля, пущенная из винтовки ВСС, в деле не фигурирует. Была, видел хирург, видел Дроздов, а теперь ее нет! Вот отсюда и следует ваша задача: найти вещественное доказательство – пулю, выявить киллера и, конечно, граждан, заказавших убийство полковника Приходько.
– Вы понимаете, Александр Борисович, что мы все же поведем частное расследование по поиску убийц нашего отца? – спросил Григорий.
– Догадываюсь.
– Мы пока не знаем, кто заказал убийство Приходько, но нам известно, кто заказал и исполнил убийства отца и бизнесмена Скачко. Заказчики – большие люди из Москвы, исполнители – местные уголовные элементы.
– Мы тоже обратили внимание на частые вояжи в Ставропольский край советника Президента по информации Потапова Юрия Андреевича, – помедлив, сказал Турецкий. – Нас насторожило то, что почти после каждого его прибытия в крае появлялись трупы. Не буду скрывать, что перед отъездом сюда я побывал в кремлевском кабинете Потапова.
– Мы подозреваем, что убийства нашего отца и бизнесмена Скачко, дела одних рук. Нам не хотелось бы уходить от расследования убийства Скачко. Тем более что он был честным бизнесменом.
– Мне сообщили, что у Скачко не было заграничных счетов, что само по себе о чем-то говорит. Вы полагаете, что заказчиками убийства Приходько и двух последующих убийств были люди, не относящиеся к одному клану, если можно так выразиться?
– Этого мы пока не знаем, но исполнителем убийства Приходько был человек, видимо, не из уголовного мира. Заказчики же, думаю, одни и те же лица.
– Если вы выйдете на заказчиков раньше, чем на киллера, убившего Приходько, можно и не уходить от расследования дела по убийству бизнесмена, – согласился Турецкий.
– Вы к нам надолго?
– Пока не раскрою убийства и не предъявлю обвинений всем, кто причастен к ним.
– Тяжко вам будет…
– Но я же не один. С вами. Круговая порука, обет молчания, взятки, коррупция… Однако не все же куплены!
– Далеко не все! Мы тоже не одни. Есть парни, которые хоть в огонь, хоть в воду!
– Значит, победим. – Турецкий глянул на часы. – Нам пора.
– У нас к вам просьба, Александр Борисович.
– Слушаю.
– По убийству Приходько я работал со старшим следователем краевой прокуратуры Николаем Рагозиным. Хотел бы работать с ним и дальше.
– Он не уволен?
– Не уволен, но от следствия по убийству Приходько отстранен.
– Следователь Рагозин. Запомнил. Ждите звонка. И до встречи, братья!
В крайпрокуратуре Турецкому пришлось проторчать до вечера. Несколько часов ушло на изучение дел, более часа просидел он в кабинете краевого прокурора Власенко. Того будто прорвало, говорил и говорил о чем-то, но смысл его излияний Турецкий улавливал с трудом. Власенко подготовился к беседе со старшим следователем по особо важным делам. На столе лежали папки материалов, в которых, надо признать, Власенко ощущал себя как рыба в воде. Любой следственный документ находил моментально. Поначалу Турецкий откровенно намекал ему о своих неотложных делах, но, почувствовав, что от прокурора не отвяжешься, начал прислушиваться к его речам. Потом он даже заинтересовался, потому что в словопотоке прокурора нет-нет да и прорывалось выстраданное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
– Все так, – согласился Григорий. – И все-таки нас тормознули.
– Почему же тогда они вас не вернули? – улыбнулся Турецкий.
– Договорились.
– Каким образом?
– Старшим у них был капитан Вадим Сизов, хороший мой товарищ.
– Но приказ есть приказ.
– Они гнались за нами, но не догнали.
– Понятно, – усмехнулся Турецкий. – Ты разговаривал со своим хорошим товарищем, Гриша?
– Вышел, поговорил. Ему много объяснять не надо. Все знает. Но у него могут быть неприятности.
– Неприятностей не будет, – успокоил Турецкий. – Закурим?
– Можно и выпить, – подал голос младший Артем.
– Наливай! – сказал Турецкий. – Я не спрашиваю, почему вас отправили с моих глаз долой, здесь все ясно, но меня интересует, с какой стороны дует ветер. Кто приказал?
– Наш непосредственный начальник, полковник Таловыря.
– Это фамилия такая заковыристая? – удивился Турецкий.
– Не очень и редкая украинская фамилия.
– Я, к примеру, впервые слышу. Ваше здоровье, братья!
Понемногу разговор перешел к главному вопросу – убийствам кандидатов в губернаторы.
– Кое-что я знаю, – сказал Турецкий. – Но меня интересуют частности, подробности, детали и нюансы, которых я не вычитаю из следственных дел об убийствах. Что вы можете мне сообщить? Начнем с тебя, Григорий, как со старшего. Поработал ты, видно, неплохо, если досрочно получил звание подполковника…
– Кинули звездочку, чтобы заткнуть рот, – зло ответил Григорий. – Но они ошиблись.
– Очень мне любопытно, кто это «они»?
– Те, кто не допустил нас к расследованию дела об убийстве отца. Я не могу сказать пофамильно кто, но приказ мы получили от нашего непосредственного начальника. Я понимаю, что согласно закону сыновья не имеют права принимать участия в расследовании дел об убийстве их отца, но все же…
– А непосредственным начальником полковника Таловыри является, по-видимому, генерал Макеев?
– Да.
– Вы беседовали с полковником?
– Не знаю, как в Генпрокуратуре, а у нас по подобным вопросам не беседуют.
– У нас действительно проще, – улыбнулся Турецкий. – Мы же не военная организация. Давайте с самого начала, Григорий. Ты вел оперативную разработку убийства Приходько… Это первый заметитель генерала Макеева. Человек, как мне стало известно недавно, жил неплохо. Шикарная дача, просторная квартира…
– Две, – произнес Артем.
– Три машины, собственные. Счет за рубежом…
– Да? – удивился Григорий. – Это точно?
– Ты все-таки не забывай, Григорий, с кем коньяк пьешь, – приподнял рюмку Турецкий. – Чего ему не хватало? С чего в политику-то потянуло?
– По-моему, не всех, конечно, но многих политика тянет, чтобы прикрыть свои делишки.
– Ты что-нибудь знаешь о делишках полковника Приходько?
– Такие люди, как Приходько, следов не оставляют. Поводом для ухода со своего поста стал крупный разговор с Макеевым. Это точно. Но о причине можно лишь догадываться.
– Что-то не поделили?
– Кто с кем? – вопросом на вопрос ответил Григорий.
– Не-ет, ребята, так дело не пойдет, – улыбнулся Турецкий. Давайте-ка выложу я вам свои карты… Понятно, что от убийства кандидатов выгоду получает губернатор Колесниченко. Но он не может ничего приказать ни начальнику управления ФСБ, ни начальнику УВД, а тем более краевому прокурору. Отсюда вывод. Если убийства совершаются и не раскрываются, значит, существует сговор между губернатором и начальниками правоохранительных служб. Я лично подозреваю всех четверых в этом сговоре.
– У вас, в столице, убийства тоже совершаются, но не раскрываются. И такие громкие убийства! Куда уж нам, провинциалам, – усмехнулся Григорий.
– Очень громкие, – согласился Турецкий. – В этом-то все и дело. Если бы были помельче, то раскрывались бы. И потом, я же ничего не сказал о своем отношении ко многим крупным московским деятелям.
– Спасибо за откровенность, Александр Борисович, – помолчав, ответил Григорий. – Я постараюсь ответить так же.
– Весь внимание.
– Как я понял, вы сегодня намерены ознакомиться с делами об убийствах?
– Вы правильно поняли.
– Так вот, материалы следственных дел по всем убийствам ничего серьезного, за что можно было бы ухватиться, вам не дадут.
– Посмотрим…
– И ваши помощники ничего серьезного не найдут. С самого начала дело было поставлено так, чтобы придраться было не к чему. И не потому, что налицо фальсификация доказательств, например, подчистки там, исправления, переписки и так далее – этого не было. Просто-напросто в папки, где хранятся следственные материалы, не попадали важные доказательства – показания свидетелей, изъятие вещдоков и документы, имеющие значение по делу.
– Например?
– Возьмем дело Приходько, которым я некоторое время занимался. В заключении судебно-медицинской экспертизы отмечено, что Приходько скончался от ран в живот. Но я-то точно знаю, что полковник Приходько был убит выстрелом в голову.
– И можете это доказать?
– У меня есть черновик судебно-медицинской экспертизы.
– Эксперт, конечно, мертв?
– Жив. Но он уже составил иной акт экспертизы, и именно измененный акт вы будете читать. И эксперт этот будет держаться за свое заключение.
– Очень хочется жить. Я понимаю… Как же попал к вам черновик?
– Черновик был передан мне лаборанткой бюро судмедэкспертизы. Конечно, конфиденциально. Она просила никому не показывать эту бумагу.
– Итак, я буду читать липу?
– Да.
– При допросе медэксперта Дроздова я использую черновик, а не официальное заключение, – решил Турецкий.
– Вы забыли о просьбе лаборантки.
– После эксгумации трупа Приходько и повторной судебно-медицинской экспертизы, которую проведет конечно же не Дроздов. Так что ваша лаборантка может не беспокоиться.
– И все-таки они могут выйти на нее, – подумав, ответил Григорий. – Ведь каким-то образом попал ко мне черновик!
– Кто – они?
– Люди, заказавшие убийство.
– Думаю, им будет уже не до лаборантки, – улыбнулся Турецкий. – Они будут обеспокоены своей судьбой… Только что мы просмотрели ленту о похоронах вашего отца. Множество людей, искреннее горе, переживания, горы цветов… А на похоронах полковника Приходько, как мне говорили, присутствовали десятки простых граждан, почетный караул и, разумеется, отцы города…
– Кроме мэра Головачева, – уточнил Григорий.
– Один хороший человек среди отцов края и тот не пришел. Вывод: убит плохой человек. Но следствие должно заниматься убийствами и плохих людей!
– Думаю, что киллер, убивший Приходько, совершил и другие убийства.
– Не убежден. Киллер – профессия специфическая. Он не всегда берется за дела, когда возможны массовые жертвы.
– Вы полагаете, Александр Борисович, это разборка среди своих?
– Да, полагаю. – Турецкий помолчал, закурил, поочередно оглядел братьев. – Я прекрасно понимаю ваши чувства, но прошу понять и меня. Было бы куда лучше, если бы вы занялись раскрытием убийств Приходько и бизнесмена Скачко, нежели изобличением убийц вашего отца. Кроме того, так будет лучше для всех, особенно для перспективы судебных дел.
– Мы понимаем, – после продолжительного молчания ответил Григорий.
– Вот и хорошо, что понимаете, – улыбнулся Турецкий. – Ведите оперативную работу по делу Приходько. Письмо и постановление я вручу вашему непосредственному начальнику полковнику Таловыре завтра в десять ноль-ноль.
– Вы знаете, что Приходько был застрелен на своей даче, в бассейне?
– Слышал.
– Поначалу, как и положено, убийством занялись следователь прокуратуры и оперативники угро. Потом подключились мы. Когда на место происшествия приехали сотрудники из следственно-оперативной службы, воды в бассейне не было, ее спустили. Труп лежал возле бассейна. Ранение в живот и пулевое отверстие в голове. Судмедэксперт Дроздов сразу предположил, что вначале был произведен выстрел в голову и лишь позднее прошили Приходько автоматной очередью. Мы занялись охранниками. Через некоторое время один из них, Петр Ворончук, исчез, а еще через пару недель привезли из Чечни его тело. Ну и списали все на Ворончука, потому что у остальных охранников было алиби.
– Минутку, – перебил Турецкий. – Пуля, извлеченная из головы Приходько, оказалась винтовочной, калибр 7,62. Не так ли?
– Именно так. Более того, Дроздов предположил, что стреляли из винтовки ВСС.
– Слыхал о такой, Глеб Глебыч? – обратился к стажеру Турецкий.
– Встроенный глушитель, лазерный указатель, цена с пятью ноликами в баксах. Товар штучный, – ответил Глеб.
– Хорошо учил криминалистику, – похвалил парня Александр, обернулся к Григорию и добавил: – И очень плохо, что пуля, пущенная из винтовки ВСС, в деле не фигурирует. Была, видел хирург, видел Дроздов, а теперь ее нет! Вот отсюда и следует ваша задача: найти вещественное доказательство – пулю, выявить киллера и, конечно, граждан, заказавших убийство полковника Приходько.
– Вы понимаете, Александр Борисович, что мы все же поведем частное расследование по поиску убийц нашего отца? – спросил Григорий.
– Догадываюсь.
– Мы пока не знаем, кто заказал убийство Приходько, но нам известно, кто заказал и исполнил убийства отца и бизнесмена Скачко. Заказчики – большие люди из Москвы, исполнители – местные уголовные элементы.
– Мы тоже обратили внимание на частые вояжи в Ставропольский край советника Президента по информации Потапова Юрия Андреевича, – помедлив, сказал Турецкий. – Нас насторожило то, что почти после каждого его прибытия в крае появлялись трупы. Не буду скрывать, что перед отъездом сюда я побывал в кремлевском кабинете Потапова.
– Мы подозреваем, что убийства нашего отца и бизнесмена Скачко, дела одних рук. Нам не хотелось бы уходить от расследования убийства Скачко. Тем более что он был честным бизнесменом.
– Мне сообщили, что у Скачко не было заграничных счетов, что само по себе о чем-то говорит. Вы полагаете, что заказчиками убийства Приходько и двух последующих убийств были люди, не относящиеся к одному клану, если можно так выразиться?
– Этого мы пока не знаем, но исполнителем убийства Приходько был человек, видимо, не из уголовного мира. Заказчики же, думаю, одни и те же лица.
– Если вы выйдете на заказчиков раньше, чем на киллера, убившего Приходько, можно и не уходить от расследования дела по убийству бизнесмена, – согласился Турецкий.
– Вы к нам надолго?
– Пока не раскрою убийства и не предъявлю обвинений всем, кто причастен к ним.
– Тяжко вам будет…
– Но я же не один. С вами. Круговая порука, обет молчания, взятки, коррупция… Однако не все же куплены!
– Далеко не все! Мы тоже не одни. Есть парни, которые хоть в огонь, хоть в воду!
– Значит, победим. – Турецкий глянул на часы. – Нам пора.
– У нас к вам просьба, Александр Борисович.
– Слушаю.
– По убийству Приходько я работал со старшим следователем краевой прокуратуры Николаем Рагозиным. Хотел бы работать с ним и дальше.
– Он не уволен?
– Не уволен, но от следствия по убийству Приходько отстранен.
– Следователь Рагозин. Запомнил. Ждите звонка. И до встречи, братья!
В крайпрокуратуре Турецкому пришлось проторчать до вечера. Несколько часов ушло на изучение дел, более часа просидел он в кабинете краевого прокурора Власенко. Того будто прорвало, говорил и говорил о чем-то, но смысл его излияний Турецкий улавливал с трудом. Власенко подготовился к беседе со старшим следователем по особо важным делам. На столе лежали папки материалов, в которых, надо признать, Власенко ощущал себя как рыба в воде. Любой следственный документ находил моментально. Поначалу Турецкий откровенно намекал ему о своих неотложных делах, но, почувствовав, что от прокурора не отвяжешься, начал прислушиваться к его речам. Потом он даже заинтересовался, потому что в словопотоке прокурора нет-нет да и прорывалось выстраданное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49