— Козел!»
Он дал команду сохранить информацию в отдельном файле и выключил компьютер.
— Сволочи, как они его... Мамочка!
У Карины по щекам вновь побежали ручейки, одна слеза капнула Максимову на подбородок.
Хотел авторитетно пояснить, что такие ликвидации дорого стоят и никто не станет тратиться, если можно просто дать кирпичом по голове в темном месте.
— Что он повез в Гамбург? — как можно тише спросил
Максимов.
— Янтарные кубки старинной работы. Очень редкие, — прошептала Карина, теснее прижимаясь к нему.
Максимов одной рукой обхватил ее за талию, без труда встал на ноги и вынес Карину на балкон. Осторожно опустил.
— Тише, Кариночка. Все серьезнее, чем я думал. — Он положил руки ей на плечи, притянул к себе, — Хочешь, чтобы я помог тебе?
Она кивнула и снова закинула голову вверх: из-за своего роста иначе смотреть в глаза Максимову не могла.
— Расскажи все подробно. С самого начала.
Оказалось, что первопричиной всех бед была сама Карина. Дед, профессор Ованесов, душу не чаял во внучке и с детских лет позволял ей копаться в своих бумагах. Архив у энтузиаста поиска Янтарной комнаты скопился весьма солидный. Где-то среди тысяч документов Карина и нашла рапорт немецкого офицера о гибели четверых солдат, заваленных в подвале на Понарте вместе с каким-то ценным грузом. Рапорт составили со слов свидетелей, чем и ограничились, потому что русские уже взяли город в кольцо, и, естественно, никто откапывать солдат не стал. Дед особого значения документу не придал, потому что высчитал: в трубу, где погибли солдаты, Янтарную комнату уместить было невозможно, а интересовала его только она. А Карина быстро установила, что подвал этот цел. Более того, родной папочка в нем оборудовал студию.
Мальчики мечтают убить папу, а девочки тайно влюблены в отцов, утверждал озабоченный Фрейд. Бог Яхве ему судья, но без психоанализа дальнейшее объяснить сложно.
Дымов приехал в Калининград зимой, но, как ни мал город, с Ованесовым он ни разу не повстречался. Дед не простил Ивану поругания чести дочери и разгильдяйский образ жизни. Во внучке дед, как часто бывает, не чаял души. А Карина любила Дымова, как только может любить ребенок родного, но далекого отца. Поэтому открытием ; своим поделилась с отцом, а не с дедом.
Иван Дымов сидел в подвале и мечтал о светлом будущем. А оказалось, что оно лежит за кирпичной кладкой в метре от него. Кладку Дымов пробил, разобрал завал и пробрался в полузасыпанную трубу. Клад сторожили четыре скелета в полуистлевшей форме войск СС. Каску и кинжал Дымов прихватил на память. А кубки и чаши из янтаря решил продать западным антикварам, желательно немцам.
— Почему именно немцам? — спросил Максимов. -У наших денег больше, и вопросов они задают меньше.
— Ага! А разве наши лохи знают цену кубку из коллекции музея Кенигсберга?
— Она высвободилась из рук Максимова, сбегала в комнату, вернулась с рюкзачком.
— Смотри.
Карина протянула пачку фотографий в фирменном кодаковском конверте.
Максимов обратил внимание на штамп салона, напечатанный латинскими буквами.
«Специально в Литву сгоняли, конспираторы! — усмехнулся он. — Правильно, местный салон сразу стукнул бы куда следует. Бандитам и ментам одновременно».
Быстро перебрал фотографии. Дымов заснял янтарные кубки в разных ракурсах, с разным увеличением, стараясь лучше показать детали. Маркировку на донышках сфотографировал очень крупно. Она говорила, что чаши и кубки — из коллекции кёнигсбергского Музея янтаря и прошли экспертизу в «Аненербе».
Карина, задумавшись, смотрела на озеро, с балкона оно было видно как на ладони. Ветер ерошил ее медные волосы, челка то и дело падала на глаза, и Карина смахивала ее быстрым нервным жестом. Слезы уже высохли, остались только следы от ручейков на щеках.
«Молодец, держится», — отметил Максимов, обратив внимание на твердую складку ее губ.
— Знаешь, я подумала, его все равно бы убили, вдруг сказала Карина. — Не там, так здесь.
— Почему? — спросил Максимов, хотя сам в эту же секунду подумал, что с таким кладом долго не живут.
— Дымов по глупости все Гарику Яновскому растрепал. -Карина брезгливо передернула плечиками. -Мерзкий тип! Жирный, наглый и жадный. Дымов хотел у него денег занять на поездку. Как получилось, не знаю, но Гарик влез в долю. А Дымов уехал как пропал. — Она на секунду зажмурилась, но в уголке глаза появилась только одна слезинка. Губы плотно сжались, как у человека, готового ударить. — Эта скотина толстая вчера на меня наехал. Орал, что папа должен ему какие-то безумные тысячи. Что уже приехал человек из Москвы, готов купить все за хорошие деньги. Его Гарик, оказывается, нашел, не поставив в известность Дымова. А клиент крут до невозможности и ждать готов ровно сутки.
— Погоди, разве Дымов ничего не увез в Гамбург? — насторожился Максимов.
— Он только фотографии взял.
— Ах вот оно что! И теперь с тебя Гарик требует товар. — Максимов покачал головой. -Да, влипла ты.
— Вот ему, а не клад.
В ее возрасте Максимов показал бы банальный кукиш, но Карина, оттопырив средний палец, изобразила интернациональный посыл по сугубо русскому адресу. Очевидно, сказалось обучение во французской школе.
— Не хочу пугать, но ведь могут убить, — предупредил Максимов.
Карина оперлась на балконную решетку, прищурилась от света и стала смотреть на парк.
Максимов решил не мешать ей. Посчитал, что иногда полезно подумать о собственной смерти как о неизбежной и весьма близкой перспективе. По себе знал, подобная процедура великолепно прочищает голову от дурацких и чересчур заумных мыслей.
— Максим, у тебя кто-нибудь есть?— неожиданно спросила Карина.
— Нет, я один.
— И я одна.
— А отчим, мама, дед? — напомнил Максимов.
— Это другое. Они родные, но не близкие. Понял разницу?
Максимов кивнул, хотя не понял, к чему такой резкий переход к личному.
— С близким хочется прожить жизнь, а с родными приходится всю жизнь жить рядом. — Она провела ладонью по растрепавшимся волосам. — Близких у меня теперь больше нет. Я же могла сама все откопать, без отца. Но хотела, чтобы мы вместе... По всему миру как перекати-поле. А видишь, как получилось.
«Та-ак, сейчас пойдут слезы-сопли в три ручья!» — с тоской подумал Максимов.
Но Карина не заплакала, только сглотнула ком, вставший в горле.
— Ты, конечно, не обязан решать мои проблемы. Давай сделаем так. Половина клада тебе, если поможешь выпутаться.
— Не понял? — опешил Максимов.
Карина повернулась, встала почти вплотную. Закинула голову, чтобы смотреть ему в лицо.
— Я же не могу сказать: «Дяденька, помогите бедной дурочке». Или что я тебя уже сутки люблю, аж голова кружится. Ты — взрослый человек. Вот я и делаю тебе предложение как взрослому человеку. Пятьдесят процентов.
Максимов засмеялся и потрепал ее по голове.
— Эх ты, Чубайс в юбке!
— Почему Чубайс? — встрепенулась Карина.
— Потому что рыжая и деловая. — Он попытался перевести все в шутку.
— Меня отчим научил: лучше заплатить, чем быть обязанным, — совершенно серьезно произнесла Карина. — Я предлагаю хорошую цену. Сразу говорю, денег у меня сейчас — ни копейки. Все накладные расходы несешь ты, потом сочтемся. Согласен?
— Я пока не понял, что от меня требуется. — Максимов еще улыбался, а взгляд уже сделался бесстрастным.
— Быть рядом до конца. Защищать и помогать. Продадим клад, поделим деньги, а там будет ясно — стали мы близкими или нет.
— А почему не обратиться к отчиму?— подсказал Максимов. — Он и с деньгами поможет, и клиентов найдет. Уж бригаду-то точно сюда пришлет.
Карина зло прищурилась.
— Это мое! Понимаешь, мое! Я за эти янтарные плошки уже заплатила. Теперь на правах единственной наследницы имею право делать все, что считаю нужным. А отчим... Пусть плескается в своем бензине дальше. Копейки от него не возьму.
«Какие-то семейные проблемы, — понял Максимов. — Можно даже не вникать, все равно не разберешь».
Карина не спускала с него глаз, ждала ответа.
— Пойди умойся, бизнес-мисс. — Максимов провел ладонью по ее горячей щеке.
— А я пока подумаю.
Карина, зажмурившись, потерлась о его ладонь. Ушла в комнату.
Максимов сел на порог балкона, прижался плечом к холодному камню.
В ванной громко журчала вода.
«Надо будет накормить девчонку, -подумал он. - Наверняка со вчерашнего вечера ничего не ела».
Максимов выждал немного. Карина все еще не появлялась.
Прошел в комнату Включил компьютер. Набрал сообщение, включил программу-шифратор, изменившую текст до неузнаваемости. Содержание стало совершенно невинным, чужой, перехватив сообщение, ничего не заподозрит.
Отправил по компьютерной почте на сервер Навигатора.
* * *
Экстренная связь Навигатору
Получил прямой выход на объект поиска. В ближайшие сутки возможно резкое обострение обстановки. Обеспечьте оперативное прикрытие силовых действий.
Странник
* * *
Воздух! Сильвестру
Передать на связь Страннику агента Аметист для обеспечения оперативного прикрытия по линии спецслужб.
Срочно направить группу «СП-14» в Калининград для силового обеспечения действий Странника.
Навигатор

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
ТАЙНА СЛЕДСТВИЯ
СЕРЫЙ АНГЕЛ
Злобин достал из сейфа магнитолу, поставил на подоконник, наклонился, пытаясь под столом попасть штепселем в розетку. Рука не доставала, розетку загораживал угол сейфа, пришлось опуститься на одно колено, сунуть руку в узкую щель между стеной и сейфом. Чтобы сохранить равновесие, одну ногу далеко вынес назад и держал на весу. В этот неподходящий момент раздался стук в дверь.
— Разрешите? — Виталий Стрельцов замер на пороге, увидев начальника в столь неживописной позе.
— Проходи. - Злобин повернул к нему раскрасневшееся от натуги лицо и опять возобновил попытку проникнуть рукой за сейф. — Кругом вредители! — проворчал он.
— Андрей Ильич, может, помочь? — предложил Стрельцов.
— Ага, найди мне этих шарашников, что розетку на уровне пола сделали. Руки поотрывать мало. — Злобин, кряхтя, выбрался из-под стола, опустился в кресло.
— Так сейчас модно. Вы бы удлинитель поставили.
— Удлинитель сперли еще перед ремонтом. Кто-то из своих. Да ты садись, — Злобин указал на стул перед столом.
— Вот, принес. — Виталий положил на стол тонкую папку. — Протокол осмотра места происшествия, рапорты милиции, показания свидетелей. Пока все. Фотографии еще не готовы, лаборатория обещала к обеду напечатать. Протокола вскрытия нет. Да, звонил Яков Михайлович, просил вас срочно связаться.
— И что Черномор хотел?
— Не знаю. Спрашивал вас.
— Ладно, разберемся. — Злобин покрутил ручку настройки, перебрав радиостанции, по которым передавали модные «громыхалки», нашел классическую музыку и удовлетворенно кивнул. — Вот, то, что надо! Не музыка сейчас, а бетономешалка для мозгов. Как считаешь, Виталик?
В ответ Стрельцов лишь пожал плечами. Злобин внимательнее посмотрел на подчиненного. Бессонная ночь уже начала сказываться, под глазами залегли пепельные тени, цвет лица сделался нездорово бледным. Главное, в глазах появилась характерная поволока бегуна на длинные дистанции.
— Значит так, Виталий. Отправляйся к Твердохлебову, там Гарик уже соплями изошел, пора сажать. Закроешь его за незаконное предпринимательство и уклонение от налогов и можешь идти спать. Завтра приходи к обеду, не раньше. Кстати, Эрнест в дело уже влез? — поинтересовался Злобин.
— Нет. Заглянул только что в кабинет, сказал, что поручит кому-нибудь из своей фирмы.
— Вот лис старый, — усмехнулся Злобин. -Тогда тем более не дело тебе досталось, а халява. Гарик будет образцово-показательным подследственным, это я тебе гарантирую.
— Странно, что он так на нары спешит. — Стрельцов кулаками потер глаза. — Устал я что-то.
— Не вздумай с операми Твердохлебова стакан принять, — предупредил Злобин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78