— Они погибли?
Йоси кивнул:
— Хиросима.
Женщина вертела в руках чайную чашку.
— Йоси-сан, вы говорите с акцентом.
Подполковник засмеялся.
— Я родился в Лос-Анджелесе, штат Калифорния.
— Нисэй, — сказала она, широко открыв глаза.
— Да, мои родители были дохо, лояльно настроенные к микадо.
— И вы американский гражданин?
— Разумеется. Тысячи нисэев служили императору.
— Вы по-прежнему это делаете.
— Верность императору дает команде «Йонаги» стимул к существованию.
— Но боги все еще правят. Аматэрасу…
— Да. Но это, — Мацухара обвел вокруг рукой, — не наша Япония.
Кимио опустила глаза.
— Извините, Йоси-сан. Мы устали.
Она протянула руку через стол и накрыла его ладонь своей. Мягкое, теплое прикосновение, словно электрическая искра, ветром пробудило дремлющее пламя к жизни. Будто пронзенный внезапной болью, Мацухара отдернул руку и хрипло спросил:
— А ваша семья?
— Вы знаете, мой муж Киетака был первым помощником на «Маеда Мару».
— Мы отомстили за него. Горы ливийских трупов…
— Прошу вас! — оборвала летчика Кимио. — Я не хочу всего этого.
— А чего вы хотите?
— Мира. Хочу видеть своих детей растущими свободными и счастливыми в мире без ненависти.
Мацухара вздохнул.
— Да. Того, чего человечество желало с момента своего появления, но так и не нашло. Вместо этого такие люди, как я, никогда не будут безработными. — Он наклонился вперед. — У вас есть дети?
— Сын Садамори учится в университете в Фукуоке, а дочь Симикико замужем, живет в Кобэ и через четыре месяца сделает меня бабушкой.
— Вы очень молодо выглядите.
— Спасибо, Йоси-сан, я родилась в 1944.
— А ваши родители?
— Отец был летчиком, он пропал над островом Сайпан через два дня после моего рождения. А мать умерла несколько лет назад. — Кимио на мгновение прикрыла глаза. — И вы из тех, кто внешне выглядит молодо: черные волосы, кожа без морщин, телосложение молодого мужчины. — Она покачала головой. — Это кажется чудом.
Мацухара почувствовал, что его лицо горит.
— Спасибо, Кимио. Такое случается с людьми, которые пропадали, как мы; суровая жизнь, без табака и алкоголя, простая пища, ежедневные физические упражнения неплохо сохраняют здоровье.
— Сохраняют здоровье? Нет, вы победили время!
— Нет людей, которые могут победить время. Может быть, некоторые могут просто растянуть его.
— Вы сказали, что обходились без многого, Йосисан.
— Да. — Мацухара покраснел, понимая, о чем думает Кимио.
— И все эти годы без женщин?
— Да.
— Вы могли пригласить «девочек для удовольствия», как это делается в армии. Все об этом знают.
— Нет. Это было невозможно. Мы готовились к нападению на Перл-Харбор и являлись флагманом ударных сил.
Кимио покачала головой.
— У вас не было женщины более сорока лет.
Странно, но Мацухара не был потрясен ее откровенным замечанием. Он сам выбрал эту женщину и понравился ей. Она жадно впитывала его слова и одновременно бросала ему вызов. Его ответ был таким же прямым, как и ее слова.
— Изоляция не может развратить самурая. Мужчина не будет искать связи с мужчиной из-за лишений. — Он смущенно поежился. — И воин не будет унижать себя.
— Как вы спасались?
— Никак, пока не появилась возможность убивать. — Ее глаза расширились от услышанного, но он сузившимися глазами, казалось, смотрел сквозь нее в прошлое, в уголках его рта играла легкая усмешка. — Сначала три сбитых самолета над Китаем, потом огромный русский реактивный самолет, когда мы вырвались из бухты Сано, вертолеты над Перл-Харбором, русское разведывательное судно, самолет службы наблюдения. Но легче всего было в Эль-Карариме и Мисратахе. Мы сшибали арабов с неба, словно воробьев из рогатки. Далее Острова Зеленого Мыса, мы поубивали их всех…
— Пожалуйста, Йоси-сан. Прошу вас. Это ваша страсть? Война? Смерть? Так ведут себя все мужчины?
— Я не могу говорить за всех.
— Тогда у вас неправильный бог — вас обманули.
— Обманули?
— Да. Вас завлекла проститутка. Она увела моего отца, мужа, многих других…
— Это не самурайский образ мыслей. — Мацухара подался вперед. — Кодекс чести самурая учит, что, «получив приказ императора, действуй в соответствии с ним». — Он ударил по столу, его глаза сверкали. — Что бы вы сказали Каддафи? Позволили бы ему жить так, как хочет он?
— Каддафи вокруг нас. Мир переполнен ими.
— Он убил вашего мужа. Вы знаете, какой была его смерть? Сколько…
— Пожалуйста! Прошу вас, подполковник, — хрипло взмолилась Кимио. — Отвезите меня домой. — Закрыв глаза руками, она отвернулась.
Йоси почувствовал отчаяние. Наклонившись, он почти прикоснулся к ее руке. Эта женщина, эта изумительная женщина, была потеряна для него. Он так долго ждал… но понимал, что его слова оказались резки и оскорбительны. Но он должен увидеть ее еще раз.
— Не думайте, что я мясник, Кимио, — тихо сказал Мацухара заботливым голосом.
— Я не… я знаю, что «Йонага» понес тяжелые потери и что вы стоите между нами и теми сумасшедшими, Йоси-сан.
— Могу ли я еще увидеть вас, Кимио?
— Да, конечно, да. Приезжайте ко мне в следующее увольнение. Я приготовлю еду, которой порадовались бы даже боги. — Она улыбнулась и через стол протянула к нему руки.
— В четверг… в следующий четверг.
На этот раз Мацухара взял ее руки и надолго задержал, не сводя взгляда с ее глаз. Его сердце колотилось в груди, а внутри зарождалось странное тепло.

Квартира Сары находилась на девятом этаже нового здания в районе Синдзюку. Очень современная, в западном стиле, она состояла из большой гостиной, обеденного уголка, кухни, ванной, спальни и огромного окна с видом на город. С роскошного дивана в гостиной Брент видел освещенные очертания императорского дворца, расположившегося всего в трех милях отсюда, и ослепительные неоновые огни Гиндзы вдали.
— «Чивас Регал» с содовой, — объявила Сара из вращающихся дверей кухни, неся два высоких стакана.
Подав Бренту его напиток, она уселась рядом, подняла свой стакан и сказала:
— L'chaim.
— И твое здоровье, — быстро ответил он.
— Помнишь, — явно удовлетворенная заметила Сара.
— Разве я смогу когда-либо забыть те тридцать шесть часов, проведенные с тобой.
Она засмеялась и, опустив глаза, заговорила:
— Думаю, мы установили рекорд, Брент. — Сара поставила коктейль на стол, в ее голосе вновь зазвучали солдатские нотки. — На вас напали у Островов Зеленого Мыса, торпедировали в трехстах милях от Перл-Харбора.
— Это было в газетах и не представляет никакого секрета.
— Вы захватили пленных.
— Да, но и об этом сообщалось. — Брент начал удивляться странной направленности разговора.
— Вы передали обоих пленных военно-морским силам самообороны.
— Нет. Их было трое, двое немцев и один араб. По какой-то причине, известной ему одному, адмирал Фудзита передал только немцев. Араба он оставил на борту, полагаю для дальнейшего допроса.
Брент отпил глоток, взял Сару под руку и уставился на ее гладкие коленки, когда она подтянула ноги на диван и пододвинулась ближе к нему.
— Вы подобрали человека со сбитого самолета.
— А-а, да. Кэтрин Судзуки. Но… информация о ней выдавалась адмиралом. Не было официального сообщения.
— Знаю. Ее имя Фукико Хино, и она террористка. Она и араб Абдул эль Кадзарим вчера пытались взорвать «Йонагу».
— Я даже не знал его имени.
Сара отпила длинный глоток.
— Ты был близок с ней, так ведь, Брент?
— Бернштейн!
— Не совсем, только в рамках его деятельности в аппарате разведки. Он крепко держит рот на замке.
— У вас есть агенты на Гавайях, в ремонтном доке, здесь?
Сара улыбнулась.
— Как офицер разведки ты понимаешь, что в данном случае я промолчу.
Настала очередь Брента отпить длинный глоток.
— Итак, о чем ты думаешь, Сара?
— Ты спал с ней.
Брента обожгло внутри, но не только алкоголем.
— Это недостойно тебя, Сара.
— Почему? — Солдат ушел, осталась только женщина. — Ты самый важный мужчина в моей жизни.
Брент убрал руку.
— Ты тоже много значишь для меня, Сара. Но мы не брали на себя никаких обязательств и не давали никаких обещаний друг другу. Я тебя не предавал. — В его голосе прозвучал сарказм.
— Ты чувствуешь симпатию к ней? Может… ты хочешь снова увидеть ее?
— Увидеть снова? — Брент был в недоумении. — Она мертва! Они оба погибли. Разве ты не знаешь?
— Нет. Только то, что была диверсия в отношении «Йонаги». Наши информаторы сообщили, что Хино и Кадзарим были единственными членами «Саббаха» в Токио. Собрать картинку было нетрудно, несмотря на молчание Фудзиты. — Сара придвинулась еще чуточку ближе.
— Как она умерла?
— Выстрелом я снял Кадзарима с подножки грузовика, который они загрузили взрывчаткой.
— А Кэтрин?
Брент осушил стакан. Вздохнул.
— Она лежала на спине, раненая.
Он замолчал.
— И?
— И я всадил ей пулю между глаз.
— О-о, Брент, — потрясенно произнесла Сара.
— Ты ведь хотела ее смерти, а?
— Да. Всех членов «Саббаха». Но тебе, наверное, было тяжело.
— В общем-то, нет. Они перерезали горло старшине Симаде, попытались взорвать «Йонагу». — Брент поднял пустой стакан.
Сара быстро исчезла на кухне и возвратилась с новой порцией коктейля, села рядом, ее груди вжались ему в плечо. Брент влил в себя значительную порцию.
— Может, мне лучше уйти, Сара?
— Я не хотела обидеть тебя, но если так получилось, иди, Брент. — Но потом тихо добавила: — Я потеряю тебя… Это ужасно. — Сара коснулась щеки Брента губами. Он поставил стакан на стол и впился в них. Ее рот приоткрылся, губы оказались влажными и горячими, а язык страстным. Сара повалила его на диван, и Брент почувствовал, как она дрожит в его объятиях.
— Ты не сердишься на меня? — прошептала она между поцелуями, гладя руками его широкую спину.
— Боже, конечно, нет, Сара. Я так долго ждал тебя. Так долго. — Его руки скользнули по ее набухшим грудям, талии, бедрам, под юбку, вверх к горящему страстью телу.
Сара сильно уперлась к грудь Бренту.
— Не здесь, милый.
Они медленно встали, дрожа от взаимной близости, и долго стояли рядом, гладя друг друга. Сара прошлась руками по шее Брента, буграм мускулов рук, плоскому животу, узким бедрам и наконец по его пульсирующему мужскому достоинству, а он в это время, скользнув ладонями по спине Сары к твердым ягодицам, плотно прижал ее тело к себе.
— Боже, — застонала Сара, хватая Брента за руку. — Это пытка. — И с этими словами повела его в спальню.
17
На следующий день Брент, только что отстоявший вахту, был удивлен внезапно раздавшимся из громкоговорителя системы оповещения «Йонаги» голосом капитана второго ранга Кавамото, объявившего:
— Всем свободным от несения вахты офицерам немедленно явиться в храм Вечного Блаженства для особой церемонии.
Когда Брент вошел в храм, размышляя, что это за «особая церемония», он обнаружил там около двухсот офицеров, стоявших «вольно» по ранжиру и возглавляемых адмиралом Фудзитой со штабом. Многие молодые офицеры лишь недавно пополнили личный состав, и снова Бренту бросилось в глаза, что ветераны выглядят почти так же молодо, как и вновь прибывшие. Брент занял место в первой шеренге между адмиралом Марком Алленом и подполковником Мацухарой.
— Что случилось? — спросил энсин. Мацухара пожал плечами.
Вдруг вошли два матроса; один нес большую деревянную колоду, другой — корзину. Колода была поставлена на помост в центре храма, а корзина — рядом.
— Мне кажется, я догадываюсь, — зловеще сказал Марк Аллен.
Кавамото крикнул:
— Офицеры — смирно! — раздался глухой стук сотен каблуков. Затем вошли два матроса-охранника, волоча связанного и перепуганного Там Али Халифа. Они втащили араба на помост. Фудзита кивнул, и туда же взошел Ацуми. Со свистом, как змея, делающая бросок из засады, он вытащил из ножен свой длинный смертоносный меч.
— Вот почему он держал его при себе, — пробормотал Брент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48