— Дыши, дыши…
Я вдохнула, а выдохнуть не смогла.
— Что это за дрянь? — заорала я на Ингу, еле переведя дух.
— Нашатырный спирт. Ты же сама сказала, что если тебе станет дурно…
— Вот именно, дурно, а мне не дурно. — Не хватало еще сказать: мне хорошо, мне просто замечательно.
— Ну, раз тебе не дурно, — закрыла вопрос Инга, — помоги мне стащить его с кровати. Нужно быстро от него избавляться, быстро, быстро! — Она первой потянула Юриса за рукав. — Черт, тяжелый как колода. Ну что ты стоишь? — это уже мне. — Хватай его с другой стороны! Давай так: я держу его за плечи, а ты за ноги.
Я повиновалась Инге как загипнотизированная, не испытывая ни малейшего желания, но не в силах и сопротивляться. Против воли, одним словом. Мы кое-как стянули Юриса с кровати, после чего Инга первая заойкала и схватилась за поясницу:
— Это какой-то кошмар! Так мы его не допрем, сами рядом трупами ляжем! Так… — Она задумалась, привычным движением уверенной в собственной неотразимости женщины взъерошила свою густую каштановую гриву. — Нужно положить его на покрывало и волоком, волоком…
Я, по-прежнему пребывая в состоянии полугипнотического транса, сунулась в платяной шкаф и бросила Инге большое махровое покрывало, все в резвящихся в пенистых волнах дельфинах, купленное лет десять назад специально для поездки в Анапу, так и не состоявшейся по причине моей незапланированной беременности Петькой.
— Пойдет?
Инга придирчиво проверила махровую ткань и одобрила:
— Крепкое. Годится.
Волочить Юриса на покрывале было не в пример легче. Особенно по паркету, прямо как по маслу. И минуты не прошло, как мы со своей страшной поклажей были уже в прихожей. Инга бросила свой конец покрывала и кинулась открывать входную дверь.
Только тут я пришла в себя:
— Ты куда?
Инга тоже выразила полнейшее недоумение:
— Как куда? Нам же его еще вниз спустить надо. Не подгоню же я тебе тачку прямо на пятый этаж!
— Да еще двенадцати нет! Люди еще не спят!
— Зато лифт работает! — возразила Инга. — И потом… спят или не спят — это дело десятое. Лишь бы по лестнице не шлялись и в подъезде не торчали, а сидели бы в своих квартирах. А они таки в них сидят, учитывая, какой ливень хлещет. Выглянь-ка в окошко…
— Дам тебе горошку… — передразнила я и прошлепала к окну.
Кстати, насчет ливня она оказалась права. Странно, что я сама не заметила, как он начался. А может, и не странно, учитывая сложившуюся обстановку.
— Действительно, ливень. И все равно, нельзя его так сразу тащить, какой-нибудь случайный прохожий может пережидать дождь внизу. — А что, такая вероятность не исключалась, домофон-то у нас уже два дня как в очередной раз сломался.
— Ладно. — Инга не стала упрямиться и вняла моим вполне разумным доводам. — Сбегаю вниз, посмотрю.
Я прикрыла лицо Юриса покрывалом и стала ждать Ингиного возвращения, тревожно прислушиваясь. На лестнице было тихо, только этажом выше у кого-то негромко играла музыка.
Инга вернулась чуть запыхавшаяся, с бисеринками дождя на лице и в волосах.
— Все осмотрела, даже из подъезда высунулась — ни одной живой души. Там такой дождина, в двух шагах ничего не видно, слона можно провести, никто не заметит.
— Да по мне, так лучше слона, чем этого… — покосилась я на мертвого Ингиного полюбовника, занявшего всю мою прихожую.
— Уж что есть, — буркнула Инга и снова начала подгонять меня:
— Раз-два, взяли, а то дождь, не дай бог, кончится.
— Взяли, взяли, — уныло пробормотала я и намотала на руку край покрывала. И тут как громыхнет, я даже присела от ужаса. — Это что?
— Что-что, гром, что же еще? Говорю тебе, там самый настоящий тропический ливень. — Инга изо всех сил дернула покрывало, умудрившись сдвинуть с места и меня, и мертвого Юриса одновременно.
До лифта мы добрались без приключений, втащили тело в кабину и попытались прислонить к стене, поскольку положить его не представлялось возможным из-за тесноты. У нас произошла небольшая размолвка. Инга предлагала мне сопроводить мертвеца в лифте, в то время как она подгонит машину максимально близко к подъезду. Я не соглашалась, твердя свое:
— Поедем вместе.
— Так мы время потеряем! — горячилась Инга. — И потом, тогда тебе придется остаться с ним в подъезде.
Разумеется, такой вариант меня тоже не устраивал, поскольку и в первом, и во втором случае меня подстерегало гораздо больше опасностей, чем Ингу. При том, что именно Инга, а не я спала с белокурым Юрисом до того, как он стал покойником. В итоге мы сошлись на компромиссном решении: пусть мертвец спускается в одиночку, а мы нажмем на кнопку первого этажа, быстро сбежим по лестнице и встретим его уже внизу.
Мы так и поступили. Отправили Юриса на лифте, а сами со всех ног понеслись по лестнице, шумно дыша и наступая друг дружке на пятки. А потом случилось нечто такое… Короче, у меня возникла полная иллюзия, будто я лечу в бездну, а это всего лишь свет погас. Не удержавшись, я свалилась на Ингу, та, в свою очередь, кубарем покатилась по ступенькам, я — за ней. Хорошо еще, что нам оставался последний пролет, а то бы мы точно руки-ноги переломали.
— Какого черта! — завозилась в кромешной темноте Инга. — Кто выключил свет?
— А я откуда знаю! — Я потирала ушибленное бедро.
А где-то совсем рядом как шандарахнет! И еще сверкнула молния, ослепительная, как перед концом света. А вслед за этим и кое-что похуже — где-то совсем рядом зазвенело стекло.
— Окно разбилось… Да это буря самая настоящая! — подала голос невидимая Инга.
— Ага, самая подходящая погодка для таких дел, — мстительно напомнила я ей и забеспокоилась:
— А тебе не кажется, что лифта не слышно?
Инга замерла в темноте, а потом произнесла растерянно:
— И правда не слышно…
— Электричество из-за грозы вырубилось! — дошло до меня. — Лифт застрял!
Глава 5
Наверху захлопали двери: это обеспокоенные жильцы первого этажа справлялись у соседей, есть ли у тех свет. Как будто и без того не ясно, достаточно в окно выглянуть, чтобы понять — чуть ли не вся Москва потонула во мраке. А может, и вся Россия.
— Мы пропали, — застонала я, уткнувшись в Ингино плечо.
— Заткнись, — рыкнула на меня Инга, — и без тебя тошно!
— И что теперь? — осведомилась я у Инги, когда переполох наверху затих.
— А я откуда знаю! — отозвалась она из темноты. — Дадут же этот свет когда-нибудь…
— Вот именно — когда-нибудь, — заскрежетала я зубами. — А это была твоя идея — засунуть его в лифт. Только представь, что было бы, если бы я согласилась ехать с ним! — Я чуть не поседела от одной только мысли об этом: одна в темном лифте с покойником!
— Но ты же не поехала, — буркнула Инга, — вот и успокойся.
— Спасибо за совет. А дальше-то что делать?
— Ну… Подождем, когда свет дадут, — как-то неуверенно предложила Инга.
— Прямо здесь?
— Хочешь, поднимемся к тебе. — Похоже, Инга, как и я, пребывала в полнейшей растерянности.
— Нет уж, лучше здесь, — рассудила я после непродолжительного раздумья, — а то его еще кто-нибудь перехватит…
Инга подала мне знак согласия в виде гробового молчания.
Но кончилось все тем, что, проторчав в подъезде около часа, мы все-таки поднялись ко мне в квартиру.
— Ну все… Ованес мне скандал устроит, — зудела, как осенняя муха, Инга.
Я же ощупью разыскала Петькин плеер, который тот, по счастью, не захватил с собой, собираясь к бабушке. Опять же по счастью, батарейки в нем еще не сели, и я сразу же напоролась на возбужденные причитания ведущего какой-то станции, по-видимому, шибко молодежной:
— Братва! В Москве настоящий ураган! Даже не знаю, слышите ли вы меня, потому что, судя по сводкам МЧС, пол-Москвы сидит без света. Линии электропередачи порваны в клочья, и заштопать их обещают только к утру, и то еще неизвестно!.. А что творится на улице! Прямо из окна нашей студии видно, как ломаются деревья! А вон огромный сук свалился на чью-то «девятку», все — капец тачке!..
И так далее в том же духе. Можно подумать, он футбольный матч комментирует. А кончилось это безобразие — чем бы вы думали? — тем же, чем всегда: разухабистый диджей объявил, что он вынужден прерваться на рекламу, а дальше пошли назойливые предложения «жить в кайф» и «оттянуться по полной программе».
Инга, как услышала про «девятку», придавленную деревом, сразу же помчалась к окну — проверить, все ли в порядке с ее серебристым «мерином». Приникла к стеклу и облегченно вздохнула:
— Фу, слава богу, целехонек. Хорошо, что в вашем дворе деревьев мало.
Нашла о чем убиваться, когда ее мертвый полюбовничек застрял в лифте, а электричество, если верить этому радийному болвану, дадут не раньше утра!
Я, конечно, тут же популярно объяснила ей, в каком именно месте мы находимся с того момента, как гроза оборвала провода:
— Утром свет будет! Только утром! Лифт заработает, двери откроются, и все увидят труп, а мы уже ничего, ничего не сможем сделать!
Инга приуныла, но только на короткое мгновение:
— Ну и что! Главное — он не в твоей постели. Сама посуди, в подъезде шестнадцать этажей, на каждой лестничной площадке четыре квартиры, и народу всякого-разного живет… Да ты под подозрение самой последней попадешь, если вообще попадешь. Органы правопорядка у нас завсегда к матерям-одиночкам с уважением относятся.
— А мое покрывало? — спохватилась я с опозданием.
— А что покрывало? — распиналась Инга. — Да таких покрывал знаешь сколько на белом свете!
Лично я в последнем совсем не уверена. С тех пор как я купила это покрывало, столько всего произошло. Не удивлюсь, если теперь от фабрики, на которой его произвели, следа не осталось. А что тут странного, когда целого государства в природе не существует. И покрывала, близнецы моего, давно уже истерлись до дыр, только мое и сохранилось одно-одинешенько на белом свете, хоть в музей его сдавай. А все потому, что я так и не съездила к морю. Сначала по причине беременности, потом по причине хронического безденежья. Короче, вы уже знаете, что я из Виллабаджо. Пока нормальные люди плещутся в бирюзовых волнах, я драю сковородки. Что самое обидное, по преимуществу за другими.
А Инга, которой не терпелось поскорее смыться к своему драгоценному Покемону, увещевала меня нарочито убедительным тоном:
— Да кто там сейчас работает, в этой милиции? Сплошные двоечники, эти самые камчаточники…
— Камчадалы, — механически поправила я, хотя какое это имело значение в сложившихся обстоятельствах?
— Тем более, — с готовностью подхватила Инга. — Да они так и не нашли убийцу Листьева, а тут какой-то забулдыга в лифте! Очень он им нужен. Составят протокол для видимости и забудут.
— Ну да, — недоверчиво хмыкнула я. Как-то не это не очень меня утешало. Допустим, в милиции сплошные двоечники, но труп-то от этого не перестает быть трупом.
— Не переживай! Выбрось из головы, забудь! Представь, что ничего не было! — без устали стрекотала Инга у меня над ухом.
Легко ей было рассуждать, труп-то не в ее лифте застрял, а в моем. Подумать только, какая несправедливость!
— Но ведь завтра его найдут, найдут… — простонала я.
— И что? — беззаботно откликнулась Инга. — Может, примут за жертву стихии.
— Стихия из пистолетов не стреляет, — резонно заметила я.
— Все равно мы ничего уже не можем сделать, — парировала Инга, — не автогеном же его из лифта вырезать. Ложись спать, я уверена, все обойдется. А я позабочусь об остальном. Так-так… — Она остановилась посреди прихожей. — Что-то я хотела… Вот, из-за тебя чуть самое главное не забыла. Белье, на котором он лежал! От него нужно избавиться в первую очередь. — Она сбегала в спальню и приволокла оттуда большой узел. — Готово! А ты там полы помой на всякий случай.
Ишь раскомандовалась, начальница! Закончилось все это небольшой потасовкой в прихожей. Я долго не хотела отпускать Ингу и убеждала ее не оставлять меня одну здесь, в этой квартире, в которой произошло убийство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43